– Полина, ты тоже считаешь, что опасности больше нет? – спросила Маша. – Мне отказаться от охраны?
– Я бы на твоем месте не торопилась.
– А Оскар уверен, что я специально тяну время, не хочу отказываться от услуг банкира. – грустно сказала певица.
– Да скажи ты своему недоучке, что не мог тяжело больной шизофреник задурить мозги Елене Тимофеевне, и выманить у нее пять тысяч долларов! И не может у него быть счета на Сейшельских островах! И потом, узнала же кого-то на рисунке Марина Петровна, и это явно был не Петр Иванчиков! Если ты дорога своему Оскару, то не должен он так просто успокаиваться.
– Он считает тебя фантазеркой. Уверен, что любой придурок может сыграть роль мага, а получив деньги и адреса, выследить жертву и убить. Открыть счет – тут тоже много ума не надо. А насчет матери твоего Паши… Это же только твоя догадка – что она кого-то там узнала. А вдруг она просто вспомнила, что надо срочно позвонить своей портнихе, семейному врачу, гинекологу, наконец? Вот и сунула в сумочку рисунок, созвонилась с врачом и убежала.
– А потом гинеколог украл у нее сумочку с рисунком и мобильник… Ладно, в конце концов, это твое дело – верить мне или Белову. На кону – твоя жизнь.
– И моя карьера.
– Жизнь дороже.
– Да, наверное, ты права, но я уже и не знаю, что мне дороже… Скажи, я зря так старалась? Бросила институт, уговорила Виктора Исаевича меня спонсировать, сутками репетировала, ночами не спала от волнения? И теперь, когда я в двух шагах от исполнения своей заветной мечты, вот так взять и от всего отказаться?
– Тогда откажись от Оскара.
– Посмотрим. Я пока потяну время. – решила Маша. В этот момент из ее сумочки раздался звонок мобильного. Она достала аппаратик и с изумлением взглянула на дисплей. – Надо же, я такого номера не знаю.
– Так ответь, и узнаешь. – посоветовала я.
– Алло, я слушаю. – последовала ценному совету Маша. – Елена Тимофеевна? Ушам своим не верю! Что у вас стряслось? Нет, я боюсь с вами встречаться наедине, вы меня уже один раз «заказали». Откуда я знаю, кто меня встретит на сей раз – вы или наемный убийца?
Я выхватила у нее из руки телефон:
– Елена Тимофеевна? Это Полина. Что-то серьезное? Я готова прийти на встречу вместо Маши.
Через час я была в Старом Городе, где в маленьком кафе меня уже ждала Елена Тимофеевна. Стройная блондинка в мехах сразу бросалась в глаза. Кафе было модным, но посетителей в середине буднего дня было немного, и почти все столики оставались свободными. Я подсела к даме, тихо поздоровалась, нагнулась над столиком и конспиративным шепотом спросила:
– Так что вы хотели сказать Маше?
– Я лучше покажу. – Елена Тимофеевна достала из кружевной сумочки сложенный вчетверо лист бумаги и протянула его мне.
На листе формата А-4 оказалась очередная компьютерная распечатка: «Ты хочешь, чтобы твой муж получил посылку с фотографией Марии Теркиной, где твоей рукой написаны все ее координаты? А чтобы в посылке оказалась маленькая диктофонная кассета, на которой ты диким волком воешь: «Хочу, чтобы ты сдохла!»? Все эти улики я могу передать твоему мужу даром. Но если ты против, тебе придется за них заплатить. Переведи в течение недели пятьдесят тысяч долларов на счет…»
– Вот и всплыли снова Сейшельские острова… – задумчиво протянула я. – Когда вы получили письмо?
– Вчера вечером. Мне его принес курьер экспресс-почты, и отдал под роспись.
Я задумалась. Петр Иванчиков покончил с собой вчера утром. Теоретически он, конечно, мог успеть отправить письмо перед самой своей кончиной, вот только зачем мертвецу деньги на заморском счету?
– Ну что же, у нас впереди целая неделя. – вслух сказала я. – А письмо придется передать следователю.
– Отдайте письмо! – скомандовала Елена Тимофеевна.
– Да вы что, серьезно думаете, что следствию о вас ничего не известно? – поразилась я ее наивности. – А ведь взрослая, опытная женщина! У следователя в столе лежит диктофонная запись ваших признаний о том, как вы ходили к магу «заказывать» Машу. Помните, мы с вами так славно тогда побеседовали? Так что вы не волнуйтесь, ничего нового милиция про вас не узнает. Наоборот, теперь она будет вас защищать.
Глава 24
Вечером я в который раз позвонила Паше. После нашего последнего разговора он намертво пропал. К телефону по-прежнему подходила тетушка из провинции, и добраться до Паши у меня не было никакой возможности. Так и на этот раз – только заслышав мой голос, тетка, громко заявив: «У Пашеньки болит голова», бросила трубку. Я повернулась к Саше:
– Слушай, парень погибнет, если ему не помочь. Как бы нам эту тетку нейтрализовать?
– А твой друг из дома вообще не выходит, я правильно понял?
– Похоже, что нет.
– Отлично, значит, будем брать его квартиру штурмом.
– Это как?
– Завтра увидишь.
Саша достал мобильник и решительно набрал чей-то номер:
– Александр Тимурович? Можно к вам на завтра клиента записать? Да, это срочно, у него тяжелая депрессия после смерти матери. Во сколько вы сможете его принять? Хорошо, он придет.
Он повернулся ко мне:
– Завтра в половине третьего пойдем с тобой на штурм Зимнего. А в половине четвертого клиент должен быть доставлен к психологу.
Назавтра утром Саша уехал на работу, пообещав заехать за мной сразу после двух. Я позвонила Маше:
– Привет, подруга! Как себя чувствует Оскар?
– Рвет и мечет. Но ничего не поделаешь – раз шантажист опять объявился, Оскар уже не может возражать против моей охраны. А значит, я успею раскрутить Виктора Исаевича на съемки клипа и размещение его на московском телеканале. Да и с концертом в Москве, думаю, мы успеем договориться. Шантажиста ведь так скоро не найдут?
– Думаю, у тебя полно времени. – успокоила я. – У меня к тебе просьба. Ты не могла бы на сегодня одолжить мне одного из охранников?
– А что, тебе тоже угрожают? – встревожилась Маша. – Может, тебе нужны оба? А я пока запрусь на все замки и дома посижу.
– Нет, один пусть остается с тобой. А одного пришли к половине третьего по тому адресу, куда мы с тобой один раз ездили, ну, помнишь, где живет Паша.
– Еще кто-нибудь убит?
– Нет, но Паша не выходит из дома, и его стережет какая-то тетка, не зовет к телефону. Саша записал его на сегодня на прием к психологу, но мы боимся, что тетка его без боя не выпустит. Да он и сам, возможно, не захочет добровольно идти. Вот нам и понадобилась грубая мужская сила.
– Понятно. Значит, в 14.00 охранник будет ждать вас у подъезда.
Заехавший за мной Саша был неприятно удивлен моим вмешательством.
– Ты считаешь, я один с твоим могучим приятелем не справлюсь?
– А вдруг его тетка – чемпион мира по вольной борьбе?
– А ты ее ни разу не видела?
– По-моему, один раз видела, но точно не помню. Ничего, в крайнем случае, сейчас наверстаю.
Мы подъехали к знакомому подъезду. Там уже маячил здоровенный детина в пятнистой форме.
– Как вас зовут? – спросила я верзилу. – Толик? Отлично. Значит, так, Толик: мы вместе подойдем к одной квартире, нам откроют, мы зайдем внутрь, и дальше ваше дело – удерживать в положении «руки по швам» одну даму. Затем мы выйдем, и вы даму отпустите.
– А ничего противозаконного тут нет? – заволновался Толик. – А то ведь я работу потеряю.
– Не волнуйтесь, если что, мы вас не выдадим. Не было вас тут, и все дела. Нам просто надо вывести моего приятеля из квартиры, а там его тетушка мешается.
Мы гуськом поднялись по лестнице, затем отодвинули в сторону Толика, я тоже отошла назад, и Саша позвонил в дверь.
– Кто это? – раздался из-за двери визгливый женский голос.
– Откройте, милиция! – грозно сказал Саша. – Господин Носов тут живет?
Невысокая, предельно худая женщина моментально распахнула дверь, видимо, даже не взглянув в глазок. Саша грудью пошел вперед, растерявшаяся тетка отступила, и мы с Толиком тут же ворвались следом. Я захлопнула за собой дверь, и тут тетка ожила:
– А вы кто такие будете?
– Да вы меня уже видели, Таисия Павловна! – спокойно ответила я. – Я вот вас запомнила, мы не так давно встречались на похоронах Алены, Пашиной сестры. Не узнаете? А где Паша?
– Ах ты, шлюха! Конечно, я тебя знаю, ты на мальчика глаз положила! То есть не на него, конечно, а на его квартиру, прости Господи! Еще бы, трехкомнатная в самом центре! Мне покойная Мариша много о тебе рассказывала.
Я не стала вступать в перепалку и быстро прошла вперед, в комнату Паши. Он в одних семейных трусах лежал на бархатном диване лицом вниз и не шевелился, хотя крик его тетки поднял бы из могилы любого мертвеца. Я подошла к парню и потрясла его за плечи. Он слегка застонал и слегка приподнял голову. Я аккуратно взявшись за остатки его волос, приподняла его лицо, заглянула в мутные глаза с крошечными зрачками и закричала:
– Саша, вызывай милицию!
В комнату ворвалась разъяренная тетка, бросилась ко мне и попыталась вцепиться в волосы. Я с трудом увернулась, а здоровый, но неповоротливый Толик наконец-таки настиг фурию и ловким приемом заломил ей руки за спину. К сожалению, он не мог заткнуть ей рот, и оттуда лились такие потоки нецензурщины, что мне захотелось чем-то залепить уши. Но расслабляться было нельзя.
– Саша, ты слышал? – я постаралась перекричать дикие вопли. – Вызывай милицию, его накачали наркотиками!
Милиция во главе с Оскаром Беловым прибыла примерно минут через сорок. За это время разъяренная тетка чуть не выцарапала охраннику глаза, и в результате пришлось связать ей руки кухонным полотенцем и привязать их к батарее. Вязали руки мы втроем, и я в очередной раз поразилась, какая силища скрыта в этой худосочной на вид бабенке. Тетка со скрученными за спиной руками сидела на низенькой табуретке, и безостановочно ругалась до самого прибытия милиции. Милиционеры пригласили двух понятых – соседей, прекрасно меня знающих, и в квартире тут же был проведен обыск. Нашли кучу склянок, в которых плескалось лекарство с труднопроизносимым названием.