– Постой, Петрович, – пристально посмотрел на него Борисов, – ты говоришь, как будто прощаешься.
– Не отнимай у меня возможность увидеть глаза Будина, – негромко проговорил Юрий Петрович. – Я четырнадцать лет мечтаю о том, что увижу глаза того, кто изнасиловал мою жену и убил ее с неродившимся ребенком. Я выкрал все документы из райотдела. Точнее, забрал ту часть, где упоминались несколько фамилий. Нашел их детей, и мы начали мстить. Мне нужно было, чтоб Будин и Букин проявили себя. До них добраться мы не успели, да я и не хотел этого. Они должны понести наказание перед законом, а те, кто…
– Свидетелей за что вешали? – зло перебил его Борисов.
– А ты видел мать того парня, Лопатина? Ты знаешь, что она дважды пыталась отравиться? И дважды муж вынимал ее из петли. Никто этого не знает, а я знаю. А освободили этих подонков свидетели. Но женщин я не трогал.
– Женщин повесил Топорик со своими людьми, а потом их мужей. Сарина сообщила им, что муж хочет идти в милицию. Убили обоих. А с Лировыми наоборот, – сказал Борисов. – Муж сообщил Топорику о том, что жена хочет пойти в милицию и признаться, что он дал ложные показания. Убили ее, воспользовавшись магнитофонной записью его голоса, она, услышав мужа, не глядя в глазок, открыла дверь. Потом убили и его. Но ты подставил тех, кто помогал тебе вершить твое правосудие…
– Я нашел их десять лет назад, – ответил Петрович. – Они росли без родителей и не были нужны своим родственникам. Я собирал их по улицам. И сейчас они стали людьми. Те, кто причастен к убийству, ответили за свои злодеяния. А последний и главный, Будин, ответит перед законом. Мы так решили.
Борисов хотел что-то спросить, но вошедшая Варя сказала:
– Все идут к самолету.
– Вперед, Юрий Петрович, – подошел к нему фээсбэшник в штатском.
– Вот тут будем, – кивнул Коготь. – Если что, вмешаться успеем. Пальнем пару раз, и на отрыв.
– Ни хрена себе дела, – покачал головой лысый.
– Да там только летуны и пассажиры, – усмехнулся плотный парень, – так что отвалим свободно.
– Всем на землю! – раздался крик. – Руки перед собой! Быстро!
Лысый сразу бросился на асфальт и вытянул руки. Еще пятеро сделали то же. Коготь, развернувшись, вскинул руку с пистолетом, но тут же с криком выронил оружие и схватился за пробитое пулей снайпера плечо.
– Там он, – услышал полковник в переговорном устройстве. – Мы его охрану взяли. Шестеро со стволами. Пятеро ничего не знают, их наняли для спокойствия, а шестой, охранник Когтев, молчит, паскуда. Но Будин там.
– Так нам что, – закричал полковник, – у всех отпечатки брать?
– Товарищ полковник! – раздался крик от двери. Он бросился туда.
– Будин! – кричал медленно идущий Петрович. – Привет тебе от Лыкова. Помнишь такого? А меня узнаешь? – Он подошел к супружеской паре и, расстегнув воротник рубашки, снял с шеи петлю. – Я с ней четырнадцать лет живу.
– Он сумасшедший! – испуганно взвизгнула Элеонора. – Пошли, Митя! – Она потянула за руку неподвижно стоявшего мужчину.
– Значит, ты забыл о шраме на левом плече? – спросил Петрович. – Тебе же Валька отметину оставил.
– Выходит, это ты, – процедил Будин и обхватил шею женщины, приставил к ее виску пистолет. – Назад все! – закричал он. – Убью!
– Стоять! – крикнул полковник. Снайпер на диспетчерской вышке взял Будина на прицел. – Опустите пистолет, Будин, – проговорил полковник. – Вы только осложняете…
– А мне уже нечего терять, – отозвался Будин. – Все назад, или я ее пристрелю! Экипажу оставаться в кабине!
– Вы не можете… – пролепетала Гуркина, – ведь я…
– Заткнись, шлюха! – проорал Будин.
– Интересно, – расправив петлю, Петрович сделал шаг вперед, – она тебе подойдет по размеру или…
– Уйди! – взвыл Будин. – Пристрелю! Уйди!
– Это я тебя вычислил, – засмеялся Петрович. – И я твоих подонков подвешивал. Они скулили, как щенки. А это твоя петля, Арсений! – Он шагнул вперед. Будин выстрелил. И сразу раздался выстрел снайперской винтовки. Будин выронил пистолет и осел на бетон. Из простреленного плеча потекла кровь. К нему бросились сотрудники милиции и фээсбэшники в штатском.
– Петрович! – Борисов присел у лежащего старика.
– Пустите, молодой человек, – оттеснил его пожилой мужчина, – я врач.
– Берите всех в доме, – приказал в переговорное устройство полковник.
Стрельба прекратилась. Хлопнули два выстрела, и коротко простучал автомат.
– Здесь не уголовники, – сообщил в переговорное устройство командир спецназовцев. – Один даже взорвать себя хотел. В общем, у меня пятеро ранены, но на ногах. И двое тяжелых. Уже восьмерых взяли. Оружия полно. Куда их?
– К нам, – услышал он голос полковника ФСБ. – Потом отсеем. Но сначала мы с ними работать будем.
– Вовремя мы ушли, – усмехнулся куривший у «уазика» Омар.
– Дальше-то что? – недовольно спросил Саид. – Мы отсюда не уйдем. Ведь не знаем ничего.
– Успокойся, выберемся. Сейчас к Лохматому. Там, говорят, эти два шакала. Но вовремя мы ушли, – повторил он.
– Куда сейчас? – спросил Урядника Омар.
– Чего это нас соединили? – недовольно пробормотал он. – Вы, мужики, похожи на тех, кто по Чечне с автоматами бегает. Вам что, мало…
– Веди давай, – перебил его Саид, – уходить надо отсюда.
– Русский у Басая выучил? – зло спросил Урядник.
– Слушай, гяур!.. – шагнул к нему Саид.
– А ты, сучара, не наезжай, – предупредил Урядник. – Моего брата в Ханкале положили вот такие, как ты, а ты вякаешь, сучара гребаная!
Саид и Омар выхватили пистолеты. Урядник и двое парней тоже. Некоторое время они стояли друг против друга.
– Урядник, – проговорил один из парней, – на хрен эту канитель заводить? Уходить надо. У них бабки и все прочее. Одним нам не выбраться. Да и перемочим друг друга, кому тогда легче будет? Там уже хапнули кого-то и нас сдадут. Сто пудов даю – сдадут. Навел кто-то.
– Я предупреждал, – сказал Омар, – что за домом следили. А вы не верили. Пошли! – Он опустил пистолет.
Урядник и парни убрали оружие. Однако Саид с Омаром начали стрелять. Урядник успел отскочить в сторону и вскинуть «ТТ». Пуля попала ему в живот. Парней расстрелял Омар. Урядник, падая, нажал на курок. Пуля вошла Омару в ногу. Саид двумя выстрелами добил Урядника и повернулся к упавшему Омару.
– Помоги, – простонал тот.
Пуля вошла ему в лоб.
– Ты никогда не считал меня равным себе, – усмехнулся Саид и плюнул на убитого. – Мулла поможет мне.
– Руки! – услышал он сзади. – Брось оружие!
Саид затравленно оглянулся. Подняв голову, крикнул:
– Аллах акбар! – И, вскинув руку с пистолетом, поднес ствол к виску. Сухо ударил выстрел. Саид с пробитой рукой упал на колени. К нему бежали люди в камуфляже.
– Там бойня была, – сообщил Митрич. – Прямо, можно сказать, штурмом брали. И эти, ну как в Чечне орут? – поморщился он. – Аллаха-то еще поминают…
– Аллах акбар, – играя желваками, проговорил Суслин.
– Во-во, так и кричали. Но эти в масках быстренько с ними управились. Им чхать на всякие там акбары.
– Будина взяли! – крикнул вбежавший Лохматый. – Так, батя, я ухожу. На меня сейчас по запарке всех собак навешают. Так что лучше я отсижусь в тайге, а когда все утихнет…
– А ты точно с этими архаровцами не имел дел? – строго спросил отец.
– Нет, конечно. Вы со мной? – взглянул он на москвичей.
– Нет, – вздохнул Суслин, – я в ментовку пойду. А ты, Геракл, как хочешь.
– Я тоже, – сказал Геракл. – На нас ничего особенного, что было бы известно, нет, а сами мы лишнего не скажем.
– Как хотите, – пожал плечами Василий.
– Умру я, – простонал лежащий на койке Будин. – Врача…
– Я бы тебе пулю сам влепил, – процедил стоявший возле него генерал-лейтенант. – Решил посмотреть на тебя, гнида. Чего тебе в жизни не хватало?
– Нас двое было. А родители бросили нас. Одни фамилии и остались – Будины… – Застонав, он закрыл глаза. – Врача позовите, я вам нужен, я много чего знаю. Я вам очень нужен…
– Вылечим, – усмехнувшись, пообещал фээсбэшник. – Значит, ты – Арсений Афанасьевич, а брата, подполковника Якова Будина…
– Убил я его, – промычал Арсений. – Когда нашел его, за мной много чего было. А что брат-двойник у меня есть, никто не знал. А Яшка, как я понял, никому обо мне не рассказывал. Я не сразу Яшку убрал. Изучал его привычки, знакомых, работой интересовался. Он обо мне не говорил, потому что жалел. Я ему лапши на уши прилично навешал. Правда, жена его, Алка, хотела обо мне стукануть. Пришлось ее убрать, а потом и братца. И знаешь, ничего не почувствовал. А убивал сам. Правда, не здесь, а в Волгограде, где прописан был. Под моим именем и похоронили Яшку… – Он снова застонал.
– Теперь понятно, почему ты так быстро ушел из милиции. А где ты связался с Муллой?
– В Чечне. В девяносто втором я нашел там своего знакомого, Умар-бека. В девяносто первом мы с ним здесь решили золота добыть. С нами были Кралин, Литовец, Грозный и Абдулин. Кралин, правда, не участвовал в повешении, и…
– А откуда ты вообще знаешь Умар-бека? – перебил полковник.
– Абдулин познакомил меня и с Муллой, и с Умар-беком. А Абдулина по Хабаровскому краю знал, вместе золотишко мыли с Лыковым. Не добил я его, суку. Он тоже детдомовский и тоже брат-близнец.
– Кто тебе предложил работать на террористов?
– Да не на террористов, а на себя работали и Мулла, и Умар-бек. Умар в жены взял сестру Муллы, а потом и Литовца дочь под себя уложил. Мы поставляли оружие, взрывчатку помогали перевозить. Мы за деньги работали, а не на кого-то. Я вообще хотел отсюда свалить. Но не смог. Золота здесь много, и артель работает на Муллу. Там и моя доля есть. Жадность сгубила, а так бы и не узнали вы ничего. Да если бы не этот Петрович, так все это и было бы забыто. А жену его мы забили по пьяному делу и ради потехи… Она к брату Петровича приехала, вот и попала. Трезвые бы, конечно…
– Тварь! – Не сдержавшись, полковник выругался и вышел.