Согласно уставу кружка, районом его деятельности обозначался «город С.-Петербург с пригородными местностями: Удельной, Лесным участком, Коломягами и Озерками». Членами кружка могли быть лица обоего пола, не допускались несовершеннолетние, воспитанники учебных заведений, юнкера и нижние чины, а также «подвергшиеся ограничению прав по суду» и «исключенные из этого или из других обществ». Размер членского взноса составлял семь рублей в год. Кружок имел печать с изображением эмблем изящных искусств с надписью «Удельнинский музыкально-драматический кружок» и такой же значок для ношения членами кружка в виде брелка.
Как указывалось в том же уставе, «карточные и азартные игры в помещении кружка не допускаются». Специально оговаривалось и то, что «пребывание в помещении кружка разрешается до 1 часа ночи, за исключением вечеров, общих собраний, репетиций, спектаклей, литературно-музыкальных и танцевальных. Остающиеся после часа ночи платят штраф в размере, устанавливаемом правлением».
Кружок первоначально помещался в доме № 31 по Выборгскому шоссе, а с марта 1914 года переехал на Ярославский пр., 72, где арендовал помещение у «Общества благоустройства на Удельной». Материальное положение кружка было довольно затруднительным, и ему пришлось сдать в аренду буфет, находившийся в его помещении. Однако вскоре последовало распоряжение градоначальника о закрытии этого буфета, приведенное в исполнение 5 сентября. Правление, жалуясь на то, что это решение причиняет «неисправимый ущерб благосостоянию кружка», обратилось 12 сентября 1914 года к градоначальнику с просьбой отменить распоряжение «или, в крайнем случае, допустить продажу виноградных вин исключительно для гг. членов кружка».
«Количество членов кружка в настоящее время 32, – говорилось в обращении, – при ограниченной сумме членского взноса в 7 рублей явилось крайне затруднительным уплачивать арендную плату за помещение и содержать необходимый служительский персонал, поэтому правление кружка сдало в аренду буфет, каковой, по уставу кружка, имеет право иметь в своем помещении. Причем отпуск спиртных напитков, по постановлению правления, был предоставлен лишь действительным членам кружка и не позднее 11 часов вечера, пьянства в помещении кружка никогда не происходило, что, несомненно, подтвердят и органы местной полиции».
По этому же вопросу хорошо осведомленный обо всех делам вверенной ему территории пристав Лесного участка 22 сентября 1914 года докладывал полицмейстеру 5-го отделения Петрограда. Он сообщал, что кружок существует членскими взносами, спектаклями и вечерами, устраиваемыми его членами и их семьями, а также сдачей помещения частным лицам для той же цели и арендной платой с буфета, сдаваемого частному лицу за 1200 рублей в год.
«Всех членов 38 человек исключительно из обывателей Удельной, – указывал пристав, – как военных, так и гражданских чинов, состоящих на государственной службе. Не в дни спектакля собираются лишь члены с семьями читать газеты и журналы, пользоваться библиотекой и на репетиции спектаклей, которые ставятся каждый праздник. Имеется два бильярда, на открытие которых возбуждено ходатайство... Все получаемые доходы идут на усиление средств кружка и пополнение библиотеки. Посторонние лица допускаются лишь по письменной рекомендации членов кружка. Ввиду вышеизложенного, существование буфета как доходной части кружка с продажей легких виноградных вин и пива полагал бы возможным допустить».
Позицию пристава Лесного участка поддержал и полицмейстер. «Принимая во внимание, что концерты, спектакли и вечера, даваемые Удельнинским музыкально-драматическим кружком, служат единственным развлечением населения Удельной, состоящего преимущественно из чиновного люда, и что средства кружка настолько ограниченны, что лишение арендной платы за буфет может повести к закрытию его несомненно полезной деятельности, полагал бы ходатайство кружка удовлетворить, разрешив продажу в буфете мелких виноградных вин и пива».
Окончательная точка в «тяжбе о буфете» была поставлена в октябре 1914 года. Из управления градоначальника сообщили: ходатайство о виноградных винах «признано не подлежащим удовлетворению за отсутствием к тому оснований»...
В то же время с буфетом или без него деятельность кружка продолжалась. В августе 1914 года правление попросило откомандировать техника и электротехника для осмотра помещения кружка на Ярославском, 72, «на предмет постановки в названном помещении спектаклей в течение зимнего сезона 1914/15 гг.». Согласно резолюции осмотра, произведенного 4 сентября, проведение спектаклей разрешалось «при условии допущения публики не свыше 200 человек в зал и 35 человек на балкон и ложи одновременно».
«Принимая во внимание, – говорилось далее в резолюции, – что в текущем году музыкально-драматический кружок в принадлежащем ему на станции Удельной помещении устроили электрическое освещение, то предложить названному кружку представить к 1 мая 1915 г. на утверждение губернского начальства чертежи электрической установки в помещении, без чего дальнейшее функционирование его допущено не будет».
Среди местных удельнинских достопримечательностей была учебно-показательная пасека с научно-практическими курсами пчеловодства, садоводства и огородничества, устроенная весной 1900 года на Костромском пр., 44, известным деятелем пчеловодства Львом Михайловичем Редько. Дело он поставил с размахом: при пасеке существовало общежитие для слушателей-учеников, одновременно здесь могли заниматься до 40—50 человек. На пасеке помещалось около двадцати ульев, а также учебный огород, парники и пчеловодный музей.
Пасека находилась под неусыпным вниманием высокопоставленных лиц: недаром на открытие летнего сезона 1902 года прибыли министр земледелия А.С. Ермолов, председатель общества пчеловодства Н.Я. Шихманов, профессор С.П. Глазенап и директор департамента земледелия С.Н. Ленин. Кстати, последний являлся человеком, непосредственно причастным к появлению псевдонима «вождя мирового пролетариата». Когда в 1900 году Владимир Ильич Ульянов опасался, что его не выпустят за границу, Надежда Константиновна Крупская поделилась «семейной заботой» с Ольгой Николаевной Лениной, с которой она работала. Та попросила своего брата Сергея помочь с подложными документами. Воспользовались документами тяжело больного отца – Николая Егоровича. Последний до своей смерти так и не узнал, кто воспользовался его именем и фамилией...
Образование
Любопытные страницы истории народного образования в Удельной связаны с деятельностью Удельнинского четырехклассного городского училища. В ЦГИА Санкт-Петербурга сохранились протоколы заседаний его педагогического совета.
Первое из них датировано 9 ноября 1905 года. На заседании было составлено расписание ежедневных уроков на 1905/06 учебный год, причем совет постановил «ввиду достаточной подготовленности учеников к прохождению положенного курса арифметики», отвести на нее четыре урока в неделю вместо положенных шести, а освободившиеся два урока поделить между историей и географией. Кроме того, совет решил «из четырех уроков, назначенных на геометрию, рисование и черчение, принимая во внимание краткость курса геометрии I класса, и, с другой стороны, важность для учеников красивого и четкого письма, уделить один урок на чистописание».
В протоколе заседания от 5 сентября 1906 года речь шла о распределении предметов, причем осуществили это следующим образом: законоучитель священник отец Ф. Лекарев – Закон Божий (6 уроков); учитель-инспектор М.А. Алексеев – арифметика (9), геометрия (4), география (4) и чистописание (1); учитель Н.С. Петров – русский язык (11), естествознание (6) и история (4). Кроме общих вопросов рассматривались и частные, касавшиеся отдельных учеников.
Так, одно из решений гласило: «Вследствие удовлетворительности успехов учеников 2-го класса Турандина Георгия и Максимова Александра, стесненного денежного положения их родителей и ходатайства за них администрации городской больницы Св. Пантелеймона, совет нашел возможным освободить означенных учеников от платы за учение». И еще одно: «Вследствие многочисленных заявлений родителей учеников Совет нашел нужным возбудить ходатайство о введении в курс училища преподавания немецкого языка в качестве необязательного предмета за особую за этот предмет плату».
В дальнейшем подобные «частные» вопросы постоянно поднимались на заседаниях Педагогического совета училища. Так, в протоколе заседания от 16 января 1907 года значилось: «Вследствие хорошего поведения, отличных успехов и стесненного семейного положения ученика 1-го класса Кощеева Филиппа, Совет постановил выдать означенному ученику пособие в размере пяти рублей». А на заседании 8 октября того же года педсовет заслушал прошение матери ученика 3-го класса Павла Кириллова об освобождении его от взноса платы за обучение по причине бедственного материального положения. «Имея в виду отличное поведение и удовлетворительные успехи Кириллова Павла, Совет постановил просьбу его матери исполнить».
Впрочем, в помощи порой нуждались не только ученики, но и преподаватели. На заседании 28 августа 1908 года педсовет училища, «признавая крайне полезным сотрудничество учителя рисования М.П. Митрофанова и принимая во внимание загородное положение училища, вследствие чего учителю Митрофанову приходится тратить личные средства на поездки в училище (не говоря уже о времени, которое идет на проезд), постановил ходатайствовать о разрешении выдавать ему вознаграждение из специальных средств училища в размере 120 руб. в год».
Из протоколов заседаний можно также узнать, что в заведении существовала своя учительская библиотека. На 1908 год педсовет постановил выписать для нее за счет сметных сумм журналы «Вестник Европы» (16 руб.) и «Исторический вестник» (10 руб.).
Что же, выбор достойный. «Вестник Европы» был известным литературно-политическим ежемесячником умеренно либеральной ориентации, преимущественное внимание в нем уделялось истории и политике, печатались также статьи по финансово-экономическим вопросам и публицистика. Не менее респектабелен был и «Исторический вестник» – ежемесячный исторический научно-популярный журнал. Он носил консервативно-монархический характер, особенно после первой русской революции, публиковал статьи по отечественной истории, истории русской литературы, географии и этнографии России, а также переводные романы, мемуары и дневники.