илиал районной библиотеки, появился совсем недавно. Его выкопали из земли в 2005 году, во время проводившейся комплексной реконструкции проспекта Энгельса, и решили оставить на память в качестве необычного украшения.
Валун на углу Гданьской улицы и проспекта Энгельса. Фото автора, июнь 2009 г.
К сожалению, этот валун навевает грустные воспоминания. Рядом с ним несколько лет назад на проезжей части проспекта Энгельса, буквально на глазах матери, под колеса автомашины попала девочка. Врачи не смогли ее спасти. С тех пор валун стал своего рода скорбным камнем – напоминанием о той страшной трагедии. Первое время после нее весь камень был усыпан живыми цветами – их приносили родители, близкие, одноклассники погибшей девочки, да и просто жители Удельной. Теперь возле камня, ставшего поминальным, всегда растут цветы, напоминая о той страшной беде...
Среди современных общественно значимых объектов Удельной – Санкт-Петербургская клиническая больница
Российской академии наук, занимающая обширное пространство между Дрезденской и Манчестерской улицами и проспектом Мориса Тореза (пр. Тореза, 72). В этом месте она расположена уже почти полвека – с 1960 года. Первоначально больница предназначалась для оказания высококвалифицированной медицинской помощи научной элите советского государства. Начиналась она с приспособленного для медицинского учреждения корпуса и на протяжении всех лет своего существования строилась и оснащалась. Сегодня больница представляет собой комплекс, рассчитанный на 200 мест, с современной аппаратурой, позволяющей решать самые сложные клинические задачи. Клиническая больница и поликлиника оказывает круглосуточную медицинскую помощь более чем 250 000 больным в год.
Как отмечается на интернет-сайте Санкт-Петербургской клинической больницы РАН, в настоящее время она представляет «лучшие традиции академической медицины, самые современные, новые и престижные технологии в здравоохранении; одну из немногих больниц России, соответствующих мировым стандартам, предъявляемым к многопрофильным стационарам; опыт в лечении видных государственных деятелей, ученых с мировым именем, заслуженных деятелей культуры и искусства; высококвалифицированных специалистов: профессоров, докторов и кандидатов наук, врачей высшей категории; круглосуточную работу всех клинических отделений больницы».
Продолжает свою историю и Городская психиатрическая больница № 3 им. И.И. Скворцова-Степанова, расположенная в районе Удельной, на Фермском шоссе, 36. Это одно из крупнейших заведений в России подобного рода. Работой больницы многие годы руководит главный врач В.Г. Агишев – заслуженный врач России. Больница рассчитана на 2125 коек, в ней трудятся более 170 врачей, оказывающих высококвалифицированную помощь 12 000 пациентов в год. На базе больницы работает ряд ведущих научно-исследовательских институтов и кафедр психиатрии Санкт-Петербурга.
Больница им. Скворцова-Степанова – учреждение закрытое, а вопрос о ее обитателях весьма деликатный. Не случайно так редки посвященные ей публикации петербургской прессы. Кстати, есть смысл сравнить образ больницы конца и начала XX века. Как говорится, найти сходства и различия, которые порой могут показаться просто поразительными. Заслуживает внимания заметка Александра Смирнова «В „скворечник“ слетаются зимой», появившаяся в июле 1998 года в газете «Петровский курьер». Вот что в ней, в частности, говорилось: «По словам главного врача больницы Владимира Агишева, она перестала быть пугалом для обывателей, и сегодня у нее репутация сильнейшего психиатрического стационара в городе. Несмотря на потрясения, обрушившиеся на страну в течение последнего десятилетия, поток психических больных не увеличился. В день по-прежнему поступает по 35– 40 человек. Высший пик приходится на зиму, когда могут привезти и 60.
Наиболее подвержены опасности психического расстройства люди социально незащищенные. Те, кто потерял работу, поменял свой социальный статус, чей уровень жизни резко упал, кто ощущает свое одиночество и ненужность. Есть среди пациентов и „новые русские”: бизнесмены-работоголики, не сумевшие вовремя снять дикое напряжение, коммерсанты, прошедшие через „разборки“ с криминальными структурами...
Большинство пациентов больницы безобидны как дети, и больница является для них единственным местом, где они могут почувствовать себя в безопасности... Внешний мир таит угрозу и опасности, от которых укрыться можно лишь в стенах больницы... Напоследок я задал вопрос Владимиру Агишеву о здешних императорах, царях и политических деятелях. Оказалось, что популярны среди больных по-прежнему либо „Наполеоны", либо „Цари Всея Руси“. А современные политические деятели, как ни странно, идеалом для пациентов „скворечника” сегодня не являются...»
Наши современники
И еще несколько штрихов к «портрету» Удельной, без которой наш рассказ о ней был бы неполным. Так сложилось, что жизнь многих известных людей последних десятилетий, а также и современной России оказалась связанной с Удельной.
Детские и юношеские годы провел в Удельной Сергей Вадимович Степашин, являющийся ныне председателем Счетной палаты России, а до этого занимавший различные государственные посты, в том числе (в 1999 г.) – премьер-министра страны. Он учился в школе № 99 на углу проспекта Энгельса и улицы Рашетова. Как признавался сам Сергей Вадимович в одном из своих интервью, «там для меня родные места, как и Поклонная гора, чудесные Озерки...»
Среди учеников школы на Ярославском проспекте была Наталья Леонидовна Дементьева, работавшая впоследствии на посту директора Государственного музея истории Санкт-Петербурга (Петропавловская крепость), а затем (с августа 1997 по август 1998 года) – министра культуры России. Впоследствии – первый заместитель министра культуры России, а затем – член Совета Федерации. Школу на Ярославском Наталья Дементьева окончила в середине 1960-х годов, после чего училась на историческом факультете Государственного университета и стала историком-археологом. В начале 1970-х она работала в Саяно-Тувинской экспедиции Института археологии Академии наук СССР, затем, последовательно, являлась старшим консультантом Ленинградского городского общества охраны памятников истории и культуры, главным хранителем филиала «Орешек» Музея истории Ленинграда, и, наконец, до прихода в Петропавловскую крепость, – начальником Областной инспекции охраны памятников истории и культуры.
В конце 1990-х годов деятельность Натальи Леонидовны в правительстве заслуживала самой высокой оценки. «Со времен Екатерины Фурцевой женщина впервые оказалась у кормила отечественной культуры, – сообщала петербургская газета „Невское время“, комментируя назначение Дементьевой министром культуры. – Однако в сравнении с Екатериной Алексеевной Наталья Леонидовна отличается более демократичным нравом и великолепным чувством юмора, не раз выручавшим ее и в деловых, и в личных обстоятельствах». В 2003 году, поздравляя Наталью Дементьеву с днем рождения, заместитель председателя Государственной думы России Ирина Хакамада назвала ее «самым открытым, самым добросердечным, самым нечиновничьим чиновником в нашем правительстве».
И еще один государственный деятель современной России учился и закончил в 1966 году школу в Удельной. Речь идет об Андрее Александровиче Фурсенко – будущем заместителе министра промышленности, науки и технологий (с 2001 г.), а затем министре образования и науки России (с 2004 г.). «Он был всесторонне развитым парнишкой, – вспоминал о школьных годах Андрея Фурсенко его бывший классный руководитель преподаватель физики Владимир Пощеколдин, – но страсть у него больше всего была к математике. Хотя и по гуманитарным наукам успевал. Он был просто талантливым, поэтому я не могу сказать, что ему приходилось зубрить...»
Среди жителей Удельной был выдающийся российский ученый, академик Александр Михайлович Панченко. Он являлся исследователем русской литературы и культуры на переломе от Средневековья к Новому времени, автором 350 научных работ и публикаций, лауреатом Государственной премии России.
Дом Ne 8 по Гаврской улице, в котором в 1982—2002 гг. жил академик А.М. Панченко
Научная биография А.М. Панченко всецело связана с Пушкинским Домом, в котором он работал более сорока лет. А.М. Панченко оставил благотворный след и в историко-литературной науке, и на просветительском поприще. С 1982 года, до самой смерти в 2002 году, академик Панченко жил в доме № 8 по Гаврской улице – это был кооперативный дом Академии наук.
А.М. Панченко. Фото 1980-х гг.
«Помню, как со мной, четырехлетним, сидела пожилая мать ныне покойного академика Панченко, – вспоминает житель того же дома № 8 по Гаврской улице историк Александр Воеводский. – Сам Панченко – огромный, с длинной седой бородой, пугал нас своим строгим видом...»
А.М. Панченко с Л.Н. Гумилевым. Фото конца 1980-х гг.
Александр Михайлович вовсе не был кабинетным ученым. Напротив, он был выдающимся общественным деятелем переломной эпохи России. Его слово много значило для общественного мнения Петербурга и России 90-х годов XX века. Благодаря публицистике и телевидению аудитория А.М. Панченко неизмеримо выросла. Оригинальность мысли, независимость суждений, страстное желание ученого автора понять непреодолимый «рок событий» российской истории снискали этим передачам заслуженный успех. В 1996 году просветительские циклы телепередач о смысле и характере русской истории были отмечены Государственной премией.
А.М. Панченко. Фото 1990-х гг.
«Мне думается, нельзя копировать западный мир так, чтобы утрачивать свой, – отмечал Александр Михайлович Панченко в одном из своих последних интервью. – У каждой страны своя цивилизация. У наших реформаторов ничего не получится, потому что они не считаются с тем, что до сих пор было присуще сложившемуся русскому сознанию. Оно не может поставить идею частного человека, то есть индивидуализм, выше человеческой общности, раньше называемой соборностью. Не случайна русская пословица „На миру и смерть красна”. И я убежден, что капитализация в голом виде у нас не пройдет, это очередной тупиковый путь... Нам Господь дал великую литературу. У греков алфавит слагался столетиями, если не тысячелетиями. А у нас Кирилл и Мефодий сделали его за годы. И неслучайно у нас была литературная цивилизация. Один русский философ сказал, что нация не то, что она о себе думает, а то, что о ней думает Господь в вечности...»