В 2000-х годах в рамках школьного музея осуществлялась активная краеведческая работа – собирались материалы по истории Удельной, Лесного, Шувалово—Озерков, Парголово и Шуваловского парка, формировалась краеведческая библиотека, велись картотеки по архитектурным памятникам и достопримечательностям Выборгского района. Последние годы в рамках музея реализовывались проекты «История школьных вещей» и «Галерея национальных героев России».
Крайне важно, что сегодня краеведение пользуется такой популярностью. Ведь именно оно дает понимание того, насколько история «малой родины» едина и неделима. Иными словами, прошлое старой Удельной и жизнь новой Удельной неразрывны, они продолжают друг друга. Так ощущается та самая нить преемственности, утрата которой является общей бедой новых районов Петербурга. Да и не только нашего города, но и любого крупного мегаполиса, расширяющего свои границы и подминающего ближайшие окрестности...
Ведь многие жители новостроек привыкли считать, что места их обитания не обладают никакой историей, а все началось с «чистого листа» всего несколько десятилетий назад, на голом, пустом месте, где ничего никогда не было. Краеведение как раз и помогает восстановить утраченную нить преемственности...
Часть вторая.Удельнинские судьбы
Прудки и «побратимские» улицы
Мыза «Прудки» – так долгое время именовалась большая часть территории в восточной части Удельной.
До середины XIX века земли между нынешними проспектами Энгельса и Тореза принадлежали князю Кропоткину, а потом были распроданы. От фамилии землевладельца возникло бытовавшее среди местных жителей название «Кропоткинские (или Крапоткинские) места». Память о князе Кропоткине долгое время сохранялась в названиях улиц, упраздненных при реконструкции 1960-х годов, – Кропоткинской (с 1939 г. – Лечебная), а также, вероятно, Княжеской, или Княжевской, улицы (с 1952 г. – Новозыбковская) и Княжеского переулка.
Большую часть бывших кропоткинских земель, между нынешними Манчестерской и Гаврской улицами, приобрел купец Иоганн Андреас Кумберг. О его даче до сих пор напоминает огромный гранитный валун перед домом № 12 на Дрезденской улице в Удельной с выбитой на нем надписью «Villa Kumbergia 1865». В более поздние времена этот уникальный камень нередко служил источником различных мифов и легенд.
Пожалуй, впервые этот «именной валун» сделал объектом исторического исследования краевед Б.К. Пукинский, удостоив его внимания в своем справочнике «1000 вопросов и ответов о Ленинграде», изданном еще в начале 1980-х годов. Правда, в написании названия «виллы» он допустил досадную ошибку, которая впоследствии, с завидным постоянством, переходила из одного источника в другой. Слово «Kumbergia» он написал как «Kumbercia», а виной тому было то, что надпись на камне с давних пор регулярно подкрашивают белой краской, при этом палочку у латинской буквы «g» обычно не замечают, и она превращается в латинскую «с».
Камень на Дрезденской улице – напоминание о легендарной «вилле Кумбергия»
В 1988 году в газете «Ленинградская правда», в разделе «Пулковский меридиан», посвященном истории города и являвшемся предшественником нынешнего «Наследия», вновь вернулись к вопросу о существовавшей когда-то «вилле» на Дрезденской улице – бывшей Большой Осиповской. И снова автор пошел по ошибочному пути, причем даже попытался найти у названия «Kumbercia» латинское происхождение. К счастью, на сей раз помогли старожилы, и уже через несколько месяцев газета опубликовала уточнение, разъяснив истинное происхождение названия «виллы Кумбергия». Как оказалось, после революции бывшую «виллу» передали одной из первых в стране школ-интернатов и, по воспоминаниям ее воспитанников, надпись на камне сохраняла еще в те годы позолоту...
Кем же был владелец загадочной «виллы» в Удельной?
Представители рода Кумбергов приехали в Петербург с юга Германии в конце XVIII—начале XIX веков, пополнив достаточно многочисленную общину петербургских немцев, существовавшую в Северной столице еще с петровских времен. Что же касается Иоганна Андреаса Кумберга, то он являлся талантливым мастером-бронзовщиком, владельцем известного на всю Россию заведения, изготавливавшего характерные бронзовые изделия того времени – люстры, столовые лампы и прочие художественные изделия, воспроизводившие французские и австрийские модели. По мнению экспертов, они получались у Кумберга гораздо лучше подлинных.
В.А. Крылова с братом Виктором на валуне с надписью «Villa Китbergia 1865». Фото конца 1930-х гг. Из архива В.А. Крыловой
«Бронзовое заведение» Кумберга находилось в начале Каменноостровского проспекта. В нем насчитывалось до полусотни рабочих, еще двадцать человек трудилось на дому. А на Большой Морской ул., 19 (здание сохранилось и по сей день) располагался торговый дом Кумберга.
Известный петербургский журналист Василий Осипович Михневич в своем фельетонном словаре «Наши знакомые» (1884), составленном из небольших шуточных статеек о современных деятелях, упомянул и торговый дом Кумберга, заметив, что его «правильнее следовало назвать мануфактурным Ноевым ковчегом, так как в нем имелось все: от роскошных вещей – до „кухонной чумички“. Жаль только, что трудно найти что-нибудь сходное по цене». А искусствовед Александр Бенуа, вспоминая свои детские прогулки по Петербургу, отмечал: «путь наш лежал через Морскую, а там меня притягивала огромная роскошная витрина магазина Кумберга (типа позднейших универсальных магазинов)».
Среди изделий фабрики Кумберга были люстры для Казанского собора, созданные в 1862 году, – их можно увидеть и сегодня. Но наибольшую известность Кумберг заслужил в 1861 году своими часами-аллегорией «Благословение России», исполненными по собственной модели купца, что в то время являлось большой редкостью. Часы создали в честь отмены крепостного права, поэтому их корпус венчала фигура, разрывающая цепи рабства и символизирующая «освобождение крестьянства».
За свои изделия Кумберг не раз удостаивался наград, в том числе и на Всероссийской выставке в Москве 1882 года. В ее отчете говорилось, что золотая медаль дана Кумбергу «за усовершенствование в бронзовом производстве, равняющее его изделие с иностранными, а «производство Кумберга найдено было выше, чем у остальных фабрикантов той же специальности».
...В Петербурге ныне живет правнучка Иоганна Андреаса Кумберга – филолог, преподаватель немецкого языка Маргарита Георгиевна Арсеньева. Ее бабушка Александра Андреевна (1861—1923) Больдеман была одной из шести дочерей Иоганна Андреаса Кумберга. Она вышла замуж в 1880 году за петербургского немца Густава Густавовича Больдемана – владельца солидной посреднической конторы по торговле с Германией. Именно Александра Андреевна после смерти Кумберга владела «виллой Кумбергией» в Удельной.
«Я хорошо помню, как в 1920-х годах мы отдыхали на даче в Удельной и ходили смотреть на бывшую дачу прадеда, – вспоминает Маргарита Арсеньева. – Это была типичная деревянная загородная дача с мезонином. Валун с надписью тогда стоял в саду перед домом.
Бабушка часто любила рассказывать о том, как ее отец использовал оказавшийся на участке валун для своеобразного „номерного знака“ – подобного не было ни у кого из соседей. Погибла дача, очевидно, во время войны, а теперь на ее месте стоит обычный жилой дом».
А.А. Больдеман. Фото 1912—1913 гг.
В давние времена фамильное захоронение петербургских Кумбергов находилось на Смоленском лютеранском кладбище. До наших дней на этом семейном участке сохранился лишь один памятник, эпитафия на котором, в переводе с немецкого, гласит:
«Здесь покоится в Бозе потомственный почетный гражданин Иоганн Андреас Кумберг. 4.III.1823—13.IV.1891»...
А.А. Больдеман (урожд. Кумберг), одна из шести дочерей И.А. Кумберга. Фото 1915– 1916 гг.
В конце XIX века Кумберг продал свои земли потомственному почетному гражданину Алексею Ивановичу Осипову – сыну кожевенного фабриканта, беллетристу, редактору и издателю журналов «Крестьянское хозяйство», «Деревня» и «Баян». При Осипове «вилла Кумбергия» превратилась в мызу «Прудки», названную так по нескольким красивым прудам, находившимся на ее территории, а вся территория вокруг стала именоваться среди местных жителей «осиповскими местами». Мыза «Прудки» примерно занимала территорию домов № 10—20 по Дрезденской улице.
Алексей Иванович Осипов славился пристрастием к птицеводству. Он возвел у прудов хозяйственные постройки, устроил молочную ферму. Сохранились свидетельства, что здесь был даже... заповедник фазанов.
М.Г. Арсеньевна (урожд. Больдеман), слева – правнучка И.А. Кумберга, владельца «виллы Кумбергия». Фото 1925 г.
Основоположник русского садоводческого дизайна Арнольд Регель в своей книге «Изящное садоводство и художественные сады» (1896), говоря о содержании фазанов и «всякого рода павлинов» на открытом воздухе, в качестве примера приводил мызу «Прудки» на Выборгском шоссе, № 31, – бывшую виллу Кумбергию. «Здесь устроена в парке громадная клетка из проволочной сети, в клетке растут кусты и невысокие деревья, полом служит природный газон, – повествовал Арнольд Регель. – К этой клетке примыкает двухэтажный деревянный барак, с двумя отверстиями в виде окон, к стенам приделаны насесты.
М.Г. Арсеньевна. Фото 1955 г.
В клетке содержатся несколько семей фазанов, которые для корма и ночлега слетаются в дом и, обходясь без всякой подстилки, без малейшего иного прикрытия живут в своем палаццо превосходно».
В 1908 году Осипов начал распродажу своих владений под дачную застройку, оставив себе только саму усадьбу. В газетах тех лет можно было нередко увидеть объявления о продаже земель на мызе «Прудки» в Удельной. К примеру, одно из них, опубликованное в мае 1911 года в «Петербургском листке», гласило: «Сорок минут от Невского проспекта. В лесном пригородном участке города Петербурга на мызе „Прудки“ (бывшее барское имение „Кумбергия“) в шести минутах ходьбы от ст. Удельной Финляндской железной доро