Хорошо помню своих учителей. Директором школы все десять лет моей учебы в ней была Елизавета Матвеевна Булгакова – очень строгая и суровая, наводившая на нас страх. Она вела химию в старших классах. Физику преподавала Валентина Константиновна Канцеров а. Была она нервной, взрывной, вспыльчивой, но свой предмет вела отлично. Кроме того, она хорошо рисовала: многие помещения школы украшали ее натюрморты. Очень своеобразной учительницей была Нина Валериановна Дмитриева, преподававшая географию.
Русский язык и литературу вела Лидия Никифоровна Стоцкая, происходившая из рода священников с Украины. В конце 40-х годов она устраивала со школьниками замечательные театральные постановки. В одной из них, „Много шума из ничего” Шекспира, участвовала моя старшая сестра. Поскольку школа была женской, то все мужские роли приходилось исполнять девочкам. Спектакли были очень удачными, так что на них приходили смотреть из других школ. Сцену и зрительный зал устраивали в коридоре на втором этаже...
Помню школьные походы в кинотеатр „Уран“ и в клуб „Красный Октябрь". Однажды даже, в десятом классе, в 1954 году, мы ходили в клуб „Красный Октябрь“ на встречу с писателем Матвеевым – автором книги „Зеленые цепочки".
Послевоенная Удельная прекрасно запечатлелась в моей памяти. Помню колонну военнопленных, которых под конвоем водили мимо нас по Костромскому проспекту, – они занимались строительством малоэтажных домов. Мы, дети, всегда выскакивали из дома и смотрели, как ведут немцев. Их было жалко: они выглядели изможденными, истощенными, бледными, заросшими.
Л.Н. Петрова, фото на момент окончания школы. 1955 г. Из архива Л.Н. Петровой
Дом № 31 по Костромскому проспекту. На первом плане – М.С. Квартальная, бабушка Л.Н. Петровой. Фото начала 1950-х гг. Из архива Л.Н. Петровой
Подруги по дороге домой из школы №118 на проспекте Энгельса. Слева направо: Г. Буйневич, Л. Петрова, Т. Скобелева, Т. Алексеева. Фото М. Цветковой, апрель 1955 г. Из архива Л.Н. Петровой
На уроке физкультуры в школе №118. Фото М. Цветковой, начало 1950-х гг. Из архива Л.Н. Петровой
В школе №118. Фото М. Цветковой, март 1955 г. Из архива Л.Н. Петровой
Недалеко от нас, на Костромском проспекте, находилась базовая школа при педагогическом училище. В ней проходили практику будущие преподаватели, занимавшиеся в училище. Помню, что среди тех, кто готовился стать учителями, было много ребят-калек, пострадавших во время войны.
Помню и всевозможные мелкие детали быта послевоенной Удельной. К примеру, очень легко было отличить тех, что жил здесь до войны, от новых обитателей. Старожилы называли магазин на углу Скобелевского и Ярославского „большим“ (так и говорили: „пойдем в большой"), а новоселы именовали его „круглым".
Уборка класса. Фото М. Цветковой, март 1955 г. Из архива Л.Н. Петровой
Поскольку наш дом стоял позади пожарной части, нам со второго этажа было хорошо видно, как проходят тренировки и учения пожарных. А на Скобелевском проспекте, ближе к перекрестку с проспектом Энгельса, стояла лачужка-фотоателье, в котором на наших глазах снимался крошечный эпизод из ставшего потом знаменитым фильма „Максим Перепелица".
А возле нашего дома был больший огород, который служил нам хорошим подспорьем, особенно в первые послевоенные годы. Занималась им бабушка, а все остальные были на подхвате. Наверное, сказывалось крестьянское происхождение бабушки: все должно было использоваться для хозяйства!
Когда в 1959 году наш дом расселяли, нам хотели предоставить жилье далеко от этих мест. Мама отчаянно сопротивлялась, обращалась во все инстанции. И добилась своего.
Письмо Н.Я. Петрова с фронта родным в Молотовскую область, 12 января 1943 г. Из архива Л.Н. Петровой
Нам дали две комнаты в новом здании на Костромском, буквально в ста метрах от нашего старого дома. Мама тогда работала учительницей в интернате на улице Аккуратова, и чтобы перевезти наше хозяйство, одолжила в их хозяйстве лошадь. Так, погрузив на повозку наши пожитки, мы и перебрались в новый дом. А старый сломали в следующем году, на наших глазах. Через несколько лет на его месте вырос новый пятиэтажный дом».
Провинция... на Фермском шоссе
Воспоминания старожилов порой поистине уникальны: благодаря им мы можем до мельчайших подробностей представить себе быт тех мест, которые сегодня изменились до неузнаваемости, узнать о людях, живших здесь прежде. Наш рассказ пойдет о встрече с удельнинским старожилом
Марией Александровной Булыгинской – профессором, доктором биологических наук.
«Я живу в Удельной с 1930 года, почти с самого рождения, – говорит Мария Александровна. – Наш дом стоял на Фермском шоссе, под № 1, прямо напротив железнодорожной станции Удельная. Здесь царила провинциальная жизнь. Рядом был парк, в котором мы летом и осенью собирали грибы, а зимой катались на лыжах. На углу Фермского шоссе и Мариинской улицы, потом переименованной в улицу Аккуратова, был пруд, в котором мы купались.
Около дома у нас и у других жильцов нашего и соседнего домов был небольшой огород, где у меня было две своих грядки. Там я сажала цветы, главным образом, леватеру, а также горох и морковку. Правда, урожай был более чем скромным...
Иногда мы ходили в кинотеатр „Уран“ у Скобелевского проспекта. На углу Фермского шоссе и улицы Аккуратова была поликлиника – очень дряхлый двухэтажный деревянный домик, рядом – клуб „Красный Октябрь“ (в народе его называли „красным лаптем“), также деревянный, куда мы ходили в кино, а после войны там был даже танцевальный зал.
Хорошо помню огромные старинные дубы в несколько обхватов, которые росли во дворе нашего дома. Возле них было сделано немало семейных фотографий, ставших сегодня реликвиями. Кроме того, в нашем дворе было несколько дровяных сараев, курятник и сеновал, – до войны семья Кудрявцевых, жившая в маленьком домике, держала корову и кур, а мы и другие жильцы покупали у них молоко и яйца. Рядом стоял еще один маленький деревянный дом – там была пожилая дама, державшая козу.
На противоположной от нас стороне Фермского шоссе была ферма Бенуа – очень красивый деревянный домик в готическом стиле. Там жила Лотта Федоровна, потомок Бенуа. В середине 1930-х годов, когда мне было лет семь-восемь, мама покупала у нее для меня и моей сестры Нины чудесные фарфоровые куклы».
Фрагмент этой куклы сохранился до сих пор. Пользуясь им, реставраторы попытались восстановить всю игрушку. Теперь она стала экспонатом музея северных окрестностей, действующим при Центральной районной библиотеке Выборгского района.
Дом на Фермском шоссе был ведомственным: отец Марии Александровны, Александр Иванович Носов, работал в Лесотехнической академии – заведующим кафедрой ремонта и монтажа лесных машин.
«Во время сталинских репрессий, – рассказывает Мария Александровна, – отца уволили из института за то, что он в какой-то анкете не указал, что его отец, Иван Петрович, служил до революции начальником какой-то маленькой железнодорожной станции под Рязанью. Но это было давно, а в ту пору Иван Носов работал лесничим в Новоорловском лесопарке, что рядом со станцией Шувалово, и даже однажды серьезно пострадал от нападения браконьеров.
Какое-то время, чтобы прокормить семью, отцу пришлось работать простым механиком в гараже в ночную смену, и я помню, что мы все очень боялись, что его арестуют. Что могло произойти дальше – мы видели. Ведь в нашем доме арестовали жившего по соседству соседа-латыша, и он пропал, сгинул безвестно. Мне приходилось бывать у них дома – я дружила с их девочкой, и хорошо помню, как жена арестованного латыша с подругой подолгу сидели у печки, смотрели на огонь и плакали...»
Судьба уберегла Александра Носова: беды все-таки обошли его стороной. Его восстановили в институте, жизнь вернулась в прежнюю колею. Потом было участие в советско-финской войне – Александр Носов командовал ротой.
Его жена, Мария Ивановна Смолина (она не брала фамилию мужа), после окончания филологического факультета герценовского педагогического института всю жизнь была преподавательницей русского языка и литературы.
И.В. Смолин с сыновьями и дочерьми. Справа – М.И. Смолина (Носова). Середина 1910-х гг. Из семейного архива М.А. Булыгинской
До войны она работала в неполной средней школе № 21 на улице Аккуратова (теперь там специнтернат), а после войны – в вечерней школе рабочей молодежи.
Марии Ивановне приходилось молчать о своем отце, хотя она и сохранила его фамилию. Иоанн Вуколович Смолин с 1903 по 1915 год служил продиаконом в храме Воскресения Христова, более известном как Спас-на-Крови, затем был священником в Лисино, а с 1921 года – в храме Покрова Божией Матери в Гатчине, именовавшейся тогда Троцком. Отец Иоанн был удивительной личностью. Его знали как миссионера, духовного писателя – автора нескольких книг, в том числе о вреде сектантства для православной религии.
В 1920-х годах его не тронули только благодаря заступничеству сыновей: все они служили в Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Всю оставшуюся жизнь, до смерти в январе 1927 года, отец Иоанн прослужил в гатчинском Покровском храме. Здесь его уважали и почитали. Отец Иоанн организовал кружок девочек, он занимался с ними пением молитв и духовных стихов, посещал больных.
В родительские субботы и в большие праздники он устраивал обеды для бедных, а на Рождество – детскую елку
В 1926 году отец Иоанн тяжело заболел. Предчувствуя свою кончину, он все время своей болезни вел дневник, в котором писал, что именно в это тяжелое для него время он особенно близко узнал и почувствовал любовь к нему его паствы и всех друзей и знакомых. О себе отец Иоанн оставил самую добрую память: его и сегодня чтят в Гатчине.
А.И. Носов: фото до и после войны. Из семейного архива М.А. Булыгинской
«К сожалению, мне не довелось застать дедушку в живых, – говорит Мария Александровна, – но мы все выросли с памятью о нем. Может быть, благодаря этому религиозность в нашей семье по сей день передается через поколение... Мы часто бывали в Гатчине у бабушки Пелагеи Ивановны – вдовы отца Иоанна, и она нередко приезжала к нам на Удельную. Бабушка принимала самое активное участие в жизни нашей семьи. Уже гораздо позже, в начале 50-х годов, она крестила в Мариенбургской церкви в Гатчине моих детей – для тех лет это было почти что „криминалом"»...