Небо затмила армада бомбардировщиков «Ту-22», дождем посыпались тяжелые авиабомбы, и вершина недалекого холма взорвалась, превратившись в подобие извергающегося вулкана. Только тогда чиновники поняли разницу между фильмами и реальным полем боя. Когда земля задрожала и над полем загремели гулкие раскаты, они съежились в складных креслах, закрыли головы руками, а кто-то даже с криками заполз под стол. Но маршал обратил внимание, что только Миша сидел с прямой спиной, с тем же холодным выражением на лице, спокойно наблюдая за ужасным вулканом, а вспышки взрывов то и дело сверкали на стеклах его солнцезащитных очков. И у Левченко на сердце потеплело. Как ни крути, сынок, в твоих жилах течет солдатская кровь!
Вечером отец с сыном гуляли по округе. Сколько видел глаз, долины и пригорки были густо усыпаны звездами – фарами бронетехники. В воздухе все еще витал слабый запах порохового дыма.
– Сколько все это стоит? – спросил Миша.
– Только прямые расходы – около трехсот миллионов рублей.
Миша вздохнул.
– Наша группа просила триста пятьдесят тысяч на разработку третьего поколения модели звездной эволюции. Не дали, сказали: дорого.
Тогда-то маршал Левченко и сказал сыну то, что давно намеревался.
– Наши с тобой миры очень далеки друг от друга. Ближайшая из твоих звезд находится в четырех световых годах от нас, верно? Все эти звезды не имеют никакого отношения к армиям и войнам на Земле. Не стану утверждать, что много понимаю в том, чем ты занимаешься, но все равно очень горжусь тобой. Но как военный я просто хочу, чтобы мой сын ценил мою собственную профессию. Какой отец не испытал бы величайшего счастья, рассказывая своему сыну о своих достижениях? Но тебе никогда не нравилась моя работа, хотя на самом деле она – основа и защита той профессии, которую выбрал ты. Без армии, достаточно сильной и большой, способной обеспечить безопасность страны, фундаментальные научные исследования, подобные твоим, были бы невозможны.
– Ты все перевернул с ног на голову, папа. Если бы все люди были такими, как мы, и тратили всю свою жизнь на изучение Вселенной, они поняли бы ее красоту, красоту, которая скрывается за ее необъятностью и глубиной. И тот, кто действительно понимал врожденную красоту космоса и природы, никогда бы не стал воевать.
– Это предельный уровень наивности. Если бы красота действительно могла спасти мир, то войн просто не было бы!
– Как ты думаешь, легко ли человечеству понять такую красоту? – Миша указал на ночное небо – море сияющих звезд. – Посмотри на звезды. Все знают, что они красивы, но многие ли улавливают глубочайшие нюансы их красоты? Все эти бесчисленные небесные тела потрясают грандиозностью превращения из туманности в черную дыру, немыслимым ужасом взрывной силы. Но известно ли тебе, что эти колоссальные процессы можно описать всего лишь несколькими изящными уравнениями? Математические модели, созданные на основе уравнений, способны почти идеально предсказать все, что делается со звездой. Эти математические модели на порядок, если не несколько, точнее тех, что описывают тоненькую атмосферу нашей собственной планеты.
Маршал Левченко кивнул.
– В это я охотно верю. Говорят, что человечество больше знает о том, что происходит на Луне, чем на дне земных океанов. Но, увы, всеобъемлющая красота природы, космоса все же не способна предотвратить войны. Вряд ли кто-нибудь понимал ее лучше, нежели Эйнштейн, но разве не он консультировал создание атомной бомбы?
– Эйнштейн мало чего достиг во второй половине жизни, прежде всего потому, что смешал науку с политикой. Я не хочу идти по тому же пути. Но, папа, когда потребуется, я выполню свой долг.
Миша оставался с отцом на учениях еще пять дней. Маршал не знал, когда его сын познакомился с Кариной; когда он впервые увидел их вместе, они уже общались как добрые знакомые и говорили о звездах, о которых, как выяснилось, Карина знала довольно много. Узнав, что совершенно «зеленая», не получившая даже полноценного военного образования молодая девушка носит майорские звезды за диссертацию, маршал немного расстроился, но в общем она произвела на него прекрасное первое впечатление.
Увидев Мишу и Карину вместе во второй раз, маршал Левченко уже ощутил, что между ними определенно возникла взаимная симпатия. Его удивила тема их разговора: радиоэлектронная война. Они стояли возле танка, а маршал сидел в «газике», что называется, за углом. Похоже, они были всерьез увлечены обсуждаемой темой и нисколько не беспокоились, что их рассматривали со всех сторон.
Маршал услышал слова Миши:
– …Твой отдел целиком и полностью уперся в программное обеспечение высокого уровня – сети связи и управления, вирусные программы, «цифровое поле боя» и тому подобное. А вы не думаете, что таким образом можете превратить стальной меч в безобидную жестянку? – Карина удивилась, и Миша продолжил: – Вы думали о фундаменте, на котором все это выстроено? О физическом уровне, лежащем в самом низу протокола, в котором, согласно модели взаимосвязи открытых систем, этих уровней семь? В гражданских сетях информации и связи могут использоваться и волоконная оптика, и стационарные лазеры, и тому подобное. Но в военной сети связи и управления терминалы постоянно и быстро перемещаются, их расположение непредсказуемо, и поэтому связь с ними может поддерживаться только электромагнитными волнами. А ты ведь сама отлично знаешь, что электромагнитные волны перед помехами – все равно что свежий ледок под ногой…
Маршал был потрясен. Он не обсуждал эти вопросы с Мишей, его сыну никогда в голову не приходило сунуть нос в отцовские секретные документы, но сейчас Миша буквально слово в слово излагал те самые мысли, до которых он сам доходил годами!
Слова Миши произвели на Карину еще большее впечатление. Она даже скорректировала направление собственных исследований и создала устройство для постановки электромагнитных помех под кодовым названием «Наводнение». Прибор располагался на бронемашине и мог одновременно излучать сильные электромагнитные помехи в диапазоне от 3 килогерц до 30 гигагерц, заглушая все электромагнитные сигналы связи за пределами миллиметрового радиодиапазона.
Сразу после первого же испытания оружия на одной из сибирских баз на командование налетел целый рой протестующих чиновников. «Наводнение» прервало всю электромагнитную беспроводную связь в близлежащем городе: перестали работать сотовые телефоны, пейджеры, телевизоры и радиоприемники. Так при испытании ракетного двигателя в окрестных домах ударная волна вышибает стекла. Местные власти заявили о якобы астрономических убытках из-за остановки финансовых потоков и падения акций.
Эффект от действия «Наводнения» был схож с электромагнитной бомбой, в которой взрывом создается в одноразовой проволочной катушке мощный электромагнитный импульс. «Наводнение» распространяло близкие по силе импульсы непрерывно, поэтому управлять им можно было только дистанционно и его экипаж должен был носить защитное снаряжение от микроволнового излучения, если находился менее чем в двух километрах от установки.
По поводу нового электромагнитного оружия и в Главном управлении вооружений, и в командовании Радиотехнических войск начались ожесточенные дебаты. Многие считали, что у него нет практической ценности и что использовать его в ходе локального боестолкновения – все равно что применить ядерную бомбу в уличной драке, уничтожая и чужих, и своих. Но маршал добился-таки, чтобы «Наводнение» пустили в серию. Было изготовлено двести единиц нового оружия. Теперь Главное командование отводило ему центральное место в новой стратегии радиоэлектронной войны.
Левченко не на шутку удивился тому, что его сын увлекся девушкой-офицером. Сначала он предположил, что Мише просто безразлична профессия Карины. Но позднее Миша несколько раз приглашал Карину домой. В первый раз она надела красивое платье, но маршал случайно услышал, как Миша попросил ее в следующий раз надеть форму. Следовательно, первоначальная теория маршала была ошибочна. И вот теперь до него окончательно дошло, что Миша обратил внимание на Карину потому, что она была армейским офицером. Левченко-старший снова испытал то самое ощущение, что возникло у него в то утро на учениях. И простые майорские звездочки на погонах Карины теперь казались ему неожиданно красивыми.
6 января, Московский театр военных действий
Мощное электромагнитное волнение, быстро набиравшее силу над полем боя, превратилось наконец в неодолимый тайфун. После войны люди вспоминали: даже вдали от линии фронта, в горных селах, домашние животные вроде бы ни с того ни сего дергались и волновались; в городах с повсеместным затемнением вокруг подвесных проводов возникали искрящиеся ореолы, наведенные мощной электромагнитной индукцией.
Бронетанковый корпус из состава 12-й армии, переброшенной с Восточного фронта на Западный, находился на марше. Командующий, генерал-лейтенант, стоял возле «газика» на обочине дороги и с удовлетворением наблюдал, как его войска проносятся мимо, взметая тучи снежной пыли. Воздушная активность противника была гораздо ниже ожидаемой, и его войска передвигались и в светлое время суток.
Прямо над головой пронеслись три ракеты «Томагавк», заполнив окрестности басовитым ревом реактивных двигателей. Мгновение спустя вдалеке раздались три взрыва. Стоявший рядом с генерал-лейтенантом корреспондент, по привычке не вынимавший из уха наушник, от которого не было никакого толку, так как в нем не было слышно ничего, кроме скрежета статических помех, повернулся в сторону взрыва и вскрикнул от удивления. Генерал что-то буркнул насчет того, что нечего волноваться по пустякам, но тут и адъютант с должным почтением предложил ему взглянуть туда. Пребывавший в хорошем настроении генерал повернул голову и тоже чуть не ахнул вслух. Конечно, «Томагавки» не отличались идеальной меткостью, но чтобы все три взорвались в чистом поле да еще и в добром километре друг от друга… такое и впрямь случалось нечасто.