– Ты будешь подарком! – сообщил Большезуб, глядя в черную бездну, разворачивавшуюся за иллюминатором. От его ухающего голоса у И И дребезжали все кости.
– Кому? – заорал И И из кармана, запрокинув голову. В прорезь он видел только нижнюю челюсть динозавра, похожую на здоровенную скалу, торчащую над краем обрыва.
– Тебя преподнесут богу! Бог прибыл в Солнечную систему. Поэтому и империя вернулась.
– Настоящему богу?
– Их раса владеет невообразимыми технологиями. Они преображаются в сгустки чистой энергии и могут в мгновение ока переноситься с одного конца Млечного Пути на другой. Так что они самые настоящие боги, и с этим не поспоришь. Если нам удастся приобщиться к сотням их сверхпродвинутых технологий, Пожирающей империи гарантировано блестящее будущее. Мы уже на финальном этапе этой наиважнейшей миссии. Тебе следует понравиться богу!
– Но почему вы выбрали меня? У меня же низкосортное мясо, – сказал И И. Ему было хорошо за тридцать. В Пожирающей империи ценили нежное, белое, молодое мясо, а он был старым и невкусным.
– Бог не ест букашек, а только собирает их. А я слышал от скотоводов, что ты очень необычный. Наверное, у тебя много учеников, да?
– Я поэт. И до последнего времени преподавал классическую литературу людям в загонах. – И И с трудом выговорил слова «поэт» и «литература» – в языке пожирателей они относились к числу самых редко используемых.
– Дурацкое, никчемное времяпрепровождение. Скотоводы закрывают глаза на эти занятия только потому, что какой-то странный духовный эффект от них улучшает вкус мяса… Как я заметил, ты очень высокого мнения о себе и мало замечаешь остальных. Интересно было бы узнать, откуда у пищевого скота берутся такие повадки.
– Все поэты такие! – И И выпрямился в кармане во весь рост и, хоть и знал, что Большезуб не смотрит на него, гордо вскинул голову.
– Твои предки участвовали в Войне в защиту Земли?
И И мотнул головой.
– Мои предки в ту эпоху тоже были поэтами.
– Самая бесполезная порода букашек. Насколько я знаю, она всегда была редкой на Земле.
– Они жили в мире самого сокровенного самоуглубления, куда не доходили перемены, происходящие во внешнем мире.
– Бесстыдство… О, мы уже почти приехали.
Услышав это, И И все же высунул голову из кармана. В широкий иллюминатор прямо по курсу были видны два сверкающих белых объекта, плавающих в космосе – квадрат и сфера. Когда космический корабль поравнялся с квадратом, тот на мгновение пропал из виду. В этом, впрочем, не было ничего удивительного, поскольку квадрат практически не обладал толщиной. Теперь перед кораблем маячила идеальная сфера. И она, и квадрат сияли ровным, мягким белым светом, так хорошо распределенным, что невозможно было выделить ни единой неровности, ни единого заметного места. Они выглядели так, будто их извлекли из компьютерной базы данных, – два подчеркнуто лаконичных выражения совершенно абстрактных концепций в беспорядочной Вселенной.
– И где же бог? – спросил И И.
– Эти два геометрических объекта, конечно. Боги любят простоту и порядок.
Когда они приблизились вплотную, И И увидел, что квадрат величиной примерно с футбольное поле. Космический корабль опустился дюзами вниз, но пламя не оставило на поверхности никакого следа, как будто ракета была всего лишь иллюзией. И все же И И ощутил притяжение объекта, и сотрясение, с которым космический корабль соприкоснулся с его поверхностью, было вполне реальным.
Большезуб явно уже бывал здесь; он без колебаний вышел наружу. У И И сердце зашлось, когда он увидел, что динозавр решительно повернул рукоятки по обе стороны выходного люка, даже не закрыв воздушный шлюз, но против его ожидания воздух не вырвался в космос с яростным ревом. Когда Большезуб покинул корабль, И И ощутил, как в карман, где он сидел, хлынул свежий воздух, и, высунувшись, почувствовал лицом прикосновение ласкового прохладного ветерка. Это была какая-то сверхпередовая технология, не доступная ни людям, ни динозаврам. Ее применение – вот так, между делом, – ошеломило И И и вошло ему в сердце, пожалуй, даже сильнее, чем когда-то человечество поразило первое столкновение с пожирателями. Он посмотрел вверх. Сфера плавала точно над головой на фоне сияющего Млечного Пути.
– Каким подарочком ты хочешь порадовать меня на сей раз, эмиссар? – спросил бог на языке пожирателей. Его негромкий голос как будто доносился невесть откуда, из бездны дальнего космоса. Тогда И И впервые узнал, что грубая речь динозавров может звучать приятно для слуха.
Большезуб запустил коготь в карман, подцепил И И и поставил его на пол. И И ощущал ногами эластичную поверхность.
– Уважаемый бог, – сказал Большезуб. – Я слышал, что вы коллекционируете мелкие организмы из различных звездных систем, и поэтому привез вам эту забавную мелочь – человека с Земли.
– Меня интересуют только безукоризненные организмы. Зачем же ты привез мне это мерзкое насекомое? – сказал бог. Сфера и плоскость дважды мигнули; возможно, это было выражением неудовольствия.
– Вы знаете об этой расе? – в изумлении вскинул голову Большезуб.
– Не сказать чтобы много, но кое-что слышал о ней от различных путешественников, побывавших в этом рукаве галактики. Как ни коротка эволюция этих организмов, но на них успели немало насмотреться, и у всех вызывали отвращение вульгарность их мыслей, низость их поступков, беспорядочность и гадостность их истории. Ни один из посетителей не пожелал снизойти до контакта с ними; скорее уж думали, не уничтожить ли их планету. Выброси это поскорее.
Снова подхватив И И, Большезуб закрутил массивной головой в поисках места, куда бы выбросить его.
– Дезинтегратор сзади тебя, – подсказал бог. Большезуб обернулся и увидел, что за его спиной в идеальной плоскости открылось небольшое круглое отверстие. Внутри мерцал бледно-голубой свет.
– Вы слишком низкого мнения о нас! Человечество создало замечательную цивилизацию! – изо всех сил заорал И И на языке пожирателей.
Сфера и плоскость снова дважды мигнули. Бог издал два холодных смешка.
– Цивилизацию? Эмиссар, объясни этому насекомому, что такое цивилизация.
Большезуб поднял И И на уровень своих глаз; человек отчетливо слышал, как что-то басовито похрустывало, когда глазные яблоки гиганта двигались в орбитах.
– Козявка, в этой Вселенной общепринятая единица измерения уровня цивилизации – это количество измерений, которые ей доступны. Чтобы вообще считаться цивилизацией, нужно уметь пользоваться хотя бы шестью. Наш глубокоуважаемый бог владеет одиннадцатью. Пожирающая империя в лабораторных экспериментах прикоснулась к четвертому измерению, и нас пока что считают лишь примитивным, нецивилизованным племенем Млечного Пути. Ну а вы в глазах бога ничуть не лучше мхов и лишайников.
– Выброси эту гадость! – нетерпеливо потребовал бог.
Завершив презрительную тираду, Большезуб направился к разверзнутой пасти дезинтегратора. И И отчаянно дергался. Из его одежд вывалились и разлетелись бесчисленные листочки исписанной белой бумаги. Из сферы вырвался тонкий, как игла, луч света и уперся в один из листков, который тут же неподвижно застыл в воздухе. А луч стремительно пробежал несколько раз по его поверхности.
– Эй, подожди! Что это такое?
Большезуб остановился, небрежно держа подцепленного одним когтем за шиворот И И прямо над жерлом дезинтергатора, и повернулся к сфере.
– До… домашние задания моих учеников! – с трудом выговорил И И, болтаясь в гигантской лапище динозавра.
– Эти угловатые символы очень интересны, и матрицы, которые они образуют, также весьма занимательны, – сказал бог. Тот же луч стремительно просканировал остальные листочки, которые к тому времени успели упасть на пол.
– Это знаки ки… китайской письменности. Тут записаны классические китайские стихи.
– Стихи?! – воскликнул бог и погасил свой исследовательский лучик. – Эмиссар, думаю, ты понимаешь язык этих насекомых?
– Конечно, глубокоуважаемый бог. До того как Пожирающая империя съела Землю, мы довольно долго прожили в их мире. – Большезуб поставил И И на пол рядом с дезинтегратором, наклонился, поднял один из листочков, поднес его к глазам и стал вглядываться, с трудом разбирая мелкие значки. – Это можно перевести примерно так…
– Прекратите! Вы извратите и содержание, и форму! – закричал И И. Он даже руками замахал, стараясь прервать динозавра.
– Это почему же? – спросил явно заинтересовавшийся бог.
– Потому что этот вид искусства можно воплотить только на классическом китайском языке. Даже при переводе их на другие человеческие языки стихи настолько меняются, что теряют бо́льшую часть своего смысла и красоты.
– Эмиссар, у тебя ведь имеется этот язык в компьютерной базе данных? Пришли мне релевантную информацию, а заодно и все имеющиеся у тебя сведения об истории Земли. Воспользуйся тем же самым каналом связи, который мы наладили при прошлой встрече.
Большезуб рысью побежал в корабль и кинулся к компьютеру, приговаривая:
– Классического китайского языка у нас тут нет, но ничего, сейчас загрузим из сети империи. Задержечка будет, задержечка…
Через открытый люк И И видел, как в глазищах динозавра отражался неровно мерцающий свет экрана.
К тому времени когда Большезуб вылез из корабля, бог уже начал декламировать с безупречным современным китайским произношением записанное на листочке стихотворение:
– Бай жи и шань цзинь,
Хуан хэ жу хай лю,
Юй цюн цянь ли му,
Гэн шан и цэн лоу.
– Как быстро вы учитесь! – воскликнул И И.
Бог промолчал, как будто ничего не слышал.
Большезуб взялся за перевод:
– Здесь рассказывается о том, что звезда скрылась за горами, возвышающимися над поверхностью движущейся по орбите планеты. Поток жидкости под названием Желтая река течет по направлению к океану. Ах, да, и река, и океан заполнены химическим соединением, состоящим из одного атома кислорода и двух атомов водорода. И если кто-то захочет увидеть дальше, ему придется подняться на верхнюю поверхность искусственного сооружения.