В отделении кто-то кричит – в этом крике ужас, осознание чего-то непоправимого, и беспомощность.
Тьма накрывает Милу в момент понимания: чужой ушел, сейчас сбегутся люди, а значит, безопасность близко. Мысль, промелькнувшая в последнем проблеске сознания: а как же они найдут ее, раз она под чужой кроватью?
19
– Убита санитарка Вера Ивановна Шичек – застрелена, медсестра Павлова в тяжелом состоянии – удар тупым тяжелым предметом, до сих пор оперируют. – Реутов раздраженно перебирает горку бумаг. – Дежурного врача вызвали в приемный покой, когда привезли жертв массового ДТП, а вторая медсестра уцелела чудом – ходила в манипуляционную стационара за препаратами и перевязочным материалом. Днем забрать не успели, и сестра-хозяйка оставила для них в общей – заперла в шкаф, и пока нашли ключ, освободили тележку, чтобы все погрузить… В общем, повезло и ей, и Павловой – чуть позже бы вернулась, и спасать было бы некого, а так есть шанс. А Милана услышала чужие шаги и спряталась под кровать в боксе напротив, там парнишка после драки с проломленным черепом. Преступника не видела, даже обуви.
– А вот как он ее не увидел…
– Андрей Михалыч, уже чудо, что она смогла услышать и спрятаться! Вот прямо везение у этой барышни невероятное. Как она сумела понять, что кто-то чужой ходит, подняться, сообразить, что делать, – я не представляю. Но сейчас она в относительном порядке.
Реутов злится. Вот есть что-то, лишь ухвати – и клубочек распутается, но нащупать… нет, не выходит.
– Что по Рудницким?
– Отсмотрели все записи, прослушки, компьютерщики просмотрели все электронные носители. – Виктор пододвинул Бережному увесистую папку с отчетами. – В основном это бытовые ссоры, и по ходу родственники ваши сейчас в очень натянутых отношениях.
– Да какие они мне родственники! – Бережной фыркнул. – Так, через улицу вприсядку. Что по убийству Надежды?
– Обсуждали в основном положение на фирме. – Виктор, проведший ночь над отчетами, изо всех сил старается не зевнуть. – Советовались, как заставить Любу отказаться от наследства, пришли к выводу, что Рудницкий поедет к ней и надавит на жалость. Прикидывали, сколько выручат с продажи картин. В общем, мышиная возня, и ни слова ни о Милане – похоже, они ее действительно не знают, – ни об убийстве.
– Это не значит, что убийство они не заказывали. Или один это сделал, не поставив в известность другого. – Бережной отложил папку с отчетами, намереваясь их подробно изучить. – Для задержания причин нет, я так понимаю. Ладно, что-нибудь придумаем. Теперь покушение на Любу и Георгия. Что нам известно?
Реутов с Виктором переглянулись – ничего им не известно. Глухая стена.
– Яд, обнаруженный в чае из квартиры Георгия, растительного происхождения. – Реутов решил, что это лучше, чем ничего. – Действует быстро, поражает почки и сердечно-сосудистую систему, но первый симптом – паралич голосовых связок. Если бы Георгий выпил чай, то спастись уже не смог бы – просто не сумел бы позвать на помощь. Но, по счастью, от никотинового голодания обоняние у него обострилось, и он почувствовал, как он сам выразился, химический запах. Накануне он пил чай, заваренный из этой же банки, значит, яд попал туда на следующий день. Я опросил соседей, показал ремонтникам всех местных дам – но лица они не видели, цвета волос тоже, сказали только, что дама была стройная и явно за сорок. Ну, не спрячешь руки там, шею… но никто из тех, кто живет в доме, под описание не подходит: то ниже, то выше, то моложе или толще.
– Значит, убийца – женщина?
Бережной встал, подошел к окну. Все преступления казались ему нелогичными, просто ненормальными – если вообще можно какое-то преступление счесть нормальным. Он не видел мотива, кроме очевидного у Дмитрия Рудницкого, но убийство Миланы тут каким боком? А когда нет мотива, то это может значить лишь одно – преступник маньяк-психопат. Но даже у маньяка есть мотив – да, понятный лишь ему одному, но он есть, как и определенный тип жертв, похожих между собой внешне, либо жертвы выбираются по каким-то иным признакам, очевидным для убийцы, и если вычислить, как именно он это делает, то…
– Жертвы между собой не похожи. – Бережной хмурится. – И связаны лишь ситуативно. Мы уверены, что убийца один?
– Ни в чем мы не уверены. – Реутов хмуро посмотрел на стопку папок с делами. – Но то, что все эти дела мы по итогу объединим в одно, уже ясно.
– Уверенности мало, а улик не хватает. – Бережной понимает, что, возможно, уже сейчас чья-то жизнь посчитана убийцей, и это бессилие его угнетает. – Мы что-то упускаем, господа офицеры. И это лежит на поверхности, только руку протяни. А потому я предлагаю еще раз изучить все факты, все улики, все результаты экспертиз. Думаю, дело Митрофанова тоже пока придержим у себя – на всякий случай. Пригласите Семенова, пусть присоединяется к следственной группе. Все, через три часа жду всех в этом кабинете.
Бережному надо было подумать.
Капитан Семенов не слишком любил такие задания – рыться в архивах.
Часть дел была оцифрована и занесена в базу, но были и те, за которые не брались ввиду их объемов. И ему предстояло найти именно такое дело, потому что в базе не обнаружилось нужного.
Стажеры рассыпались по помещению, поминутно чихая: в архиве было сухо, холодно и пыльно. Семенов понимает: один шанс из ста найти то, что хочет генерал. Но он упрямо просматривает дела, хотя второй день от пыли у него жуткий насморк, отступать не собирается и стажерам не позволит. Не тот характер у капитана Семенова, чтоб вот так взять и спасовать перед грудой бумаг.
– А вот, смотрите. – Перепачканная пылью девушка-стажер подает ему распухший том. – Это из секции нераскрытых. Несколько убийств, объединенных в одно дело. Томов уж точно больше десяти, но я полистала отчет патологоанатома: остановка сердца, сначала сочли обычным приступом, а через день такой же случай, через месяц еще, потом делали эксгумацию, вот…
– Молодчина. – Семенов вздохнул: – Так, ребята, взяли коробки, аккуратно переложили все тома, до последней бумажки, и мигом в хранилище улик, возможно, что-то сохранилось по этому делу, нужно заново отдать экспертам. А коробки ко мне в кабинет. Будем все изучать так, словно преступления совершены вчера.
Стажеры уныло переглянулись – перспектива так себе.
– Отставить переглядываться. – Семенов хмуро смотрит на своих подопечных. – Работа следователя – это изучение улик и мышление. Мы найдем нечто, чего не заметила следственная группа, рассмотрим улики с помощью методов, которых не было в наличии на момент совершения преступления. И, чем черт не шутит, раскроем дело. За работу, ребята, время дорого.
Убийца до сих пор на свободе, и чья-то жизнь зависит от того, найдут ли они сейчас зацепку. А они найдут. Смерть объединила эти дела и всех, причастных к ним, тоже.
Диана Макарова недаром была женой полицейского – но еще раньше она стала известной писательницей, чьи детективы на полках магазинов не пылились. А это означало, что у Дианы был совершенно определенный склад ума, и, учитывая наблюдательность, она вполне могла бы служить в полиции, но как раз эта карьера ее не интересовала.
– Мам, а эта тетя – моя сестра?
– Двоюродная. – Диана улыбнулась: – И раз уж мы тут по соседству оказались – заскочим, поздороваемся.
– А подарки?
– И подарки вручим, конечно же. – Диана припарковала машину недалеко от дома. – Вот тут они живут.
Она ни за что не скажет Бережному, что сама подстроила эту встречу. С того дня, когда она увидела Любу в кабинете мужа, Диана решила, что та должна присутствовать в их жизни. О той давней трагедии с родителями Бережного она знала, конечно, – пусть не так подробно, как он недавно рассказал, но все равно ужасалась. И где-то понимала мужа в том, что он не хочет общаться с детьми сестры, – пока не увидела Любу.
Диана всем своим материнским сердцем потянулась к ней.
И вот они с дочкой в гостях у Любы. Аленка с восторгом смотрит на Бруно и Декстера.
Бруно не встревожился при виде гостей, даже не зарычал. В тех, которые пришли, не было опасности, и его люди не встревожены, наоборот, даже рады, да и гости вполне безобидные: маленький человек в ярких заколках и женщина, пахнущая какой-то вкусной выпечкой. Бруно продолжал смотреть мультфильм, зато Декстер принялся изо всех сил демонстрировать свое эстетическое превосходство над человечеством, вскочив на стол.
– Боже, какие красавцы! – Диана вручила Любе пакеты. – Это так, гостинцев вам привезли. Алена, руки мыть.
– Я чай поставлю. – Люба с удивлением обнаружила в пакетах подарки не только для них с Женькой, но и для животных. – Жень, иди сюда.
Тот, с интересом наблюдавший за гостями, решил подойти.
– Вот, держи, тут что-то для тебя найдется. – Диана протянула ему объемистый пакет: – Разбирай.
– Это для Бруно. – Женька деловито вытряхнул содержимое на диван. – А это Декстеру, он любит такой корм, мама его иногда покупает.
– А это для тебя. – Диана подвинула ему несколько ярких книжек и коробку с маленьким мягким ротвейлером. – Мама тебе книжки почитает.
– Я сам почитаю. – Женька солидно кивнул: – Я уже умею!
– Да что ты! – Диана всплеснула руками. – Вот молодчина какой! Ну, вы тут с Аленкой поиграйте.
Аленка глаз не сводит с Бруно.
– А можно его погладить?
– Идем. – Женька взял ее за руку. – Я вас познакомлю.
Диана с улыбкой смотрит, как Аленка осторожно протягивает псу ладошку и тот нюхает ее. А потом, Диана готова поклясться, пес кивнул новой знакомой, и Аленка погладила его большую голову.
Диана встала и пошла на кухню – там хозяйка уже разобрала пакет со сладостями.
– Я очень рада вашему визиту. – Люба улыбнулась. – Пусть ребятня поиграет, а мы чаю выпьем, я с утра просто закружилась: собаку выгулять, с Женькой это сложно, он же носится как угорелый. А дома уборка, стирку загрузила, вот обед доварила… Послезавтра статью сдавать, и ничего не готово, снова ночью сидеть.