— Поздно… Уже поздно, Эл.
Ральф не шел за нами. Просто смотрел, но от его взгляда становилось тяжело, будто кто-то сверху придавливал могильной плитой. Нет, я не могла так уйти! Вырвалась из хватки Элис и кинулась к нему.
— Что происходит? — заглянула в глаза, попыталась обнять. — Просто скажи, и мы с этим справимся, слышишь?
— Убирайся! — И Ральф толкнул меня так, что я отлетела назад. Элис чудом удержала меня, помогая устоять на ногах. Вот теперь я действительно была в ужасе. Ральф бы никогда пальцем меня не тронул! Никогда, и я всегда знала об этом. А сейчас от страха внутри все обрывалось. Прикрыла руками живот — больше инстинктивно, чем действительно думая, что ударит.
— Ральф, ты что делаешь? Она же беременна! — Элис вклинилась между нами.
— От кого? — Взгляд мужа заледенел. — От меня не может, я проверял, когда мы расставались.
Проверял он!
— Не твое дело! — На глаза навернулись слезы. — Не твое, слышишь? Я думала… Я просто хотела, чтобы ты был рядом, когда нужен. А тебя не было! Ты просто оформил развод.
— Ты сама на него подала.
— Потому что… Потому…
— Проваливай! Кому сказал? Ненавижу тебя!
И я вылетела из квартиры. Элис помчалась за мной, иначе, наверное, я бы ноги переломала на этой проклятой лестнице. Неужели нельзя поставить светильники? Влетела в мобиль, стараясь не расплакаться. Забилась на заднее сидение. Если бы не Элис, я бы точно домой не доехала. Закрыла лицо руками, тихо всхлипывая.
— Сани, не плачь! Ты же сама видела, он не в себе. Сейчас не стоит с ним разговаривать.
— Дело не в этом, Элис. — Я вытерла глаза и попыталась говорить спокойно. — Просто… Просто я до последнего надеялась, что это его ребенок. После своих поисков была почти уверена в этом. А раз нет, то…
Истерика душила. Я кусала губы, чтобы не завыть от отчаяния. Больно! Как же больно…
— Поехали домой, родная. Поехали. Я заварю тебе успокаивающий настой, — приговаривала Элис. — Ничего, солнышко. Все наладится, вот увидишь. Надо немного подождать.
— Что наладится, Элис? У моего малыша сменится отец? Или время вдруг повернется вспять?
— Сани, ты должна быть сильной. Ради своего сына или дочки.
— Не хочу! Ничего не хочу!
Я замерла, стараясь отдышаться. Хотела ответов? Я их получила. Те спасительные мосты, которые выстраивала сама для себя, рухнули. Осыпались пеплом. Осталась жуткая реальность. С кем я провела ночь? Хочу знать! Имею право! Спросить у Лейвера лично? Может, с ним? Я тихо рассмеялась.
— Сани? — обернулась испуганно Элис.
— Все хорошо. — Я вытерла слезы. — Просто замечательно, Эл. Ральф прав. Только такая дура, как я, могла подумать, что из нашего брака что-то получится. Просто до него это дошло раньше.
— Не говори глупостей!
Я замолчала. Правда, к чему слова? Все так, как есть. Те осколки, что от меня остались, уже не соберешь. Закрыла глаза, затихая. Только одно мы с Ральфом умели на отлично — причинять друг другу боль, хотели того или нет. Если бы не его последние слова, я бы вернулась. Прямо сейчас, потому что боялась за него. Даже теперь боялась. Но не вернусь. Я ему не нужна. Он меня ненавидит.
Мобиль остановился. Элис помогла мне выйти из него — голова снова кружилась. Ради чего я терплю? Зачем мне эта беременность? Не хочу ничего.
— Сани, милая, идем. — Элис уговаривала меня, как маленькую, а мне было так перед ней стыдно!
— Я поеду к себе домой, — сказала ей. — Хватит уже вам мешать.
— Домой? Сани, ты что? Там же…
— Там все хорошо. Ремонт закончили еще тогда, жить можно.
— Нет, я никуда тебя не пущу! — Элис вцепилась в мою руку. — Сейчас ты пойдешь, выпьешь капли, которые прописал целитель, и ляжешь. А я посижу с тобой.
— Спасибо, Элис. — Я крепко её обняла. — Что бы я без тебя делала?
— Что бы вы все без меня делали? — улыбнулась Элис. — Идем, Сани. Идем.
Пять минут спустя я сидела в кресле с чашкой, пахнущей мятой и лимоном. Капли все еще горчили на языке. Истерика растаяла, зато остались жуткие мысли. Что произошло? Что произошло там, в квартире у Ральфа? Пыталась найти объяснение — и не находила. А вернуться назад было страшно, слишком страшно. Второй раз я этого не выдержу.
Глава 53
Ральф
Сани я увидел из окна. Стекло было холодным и хорошо остужало голову. Первой мыслью было пойти, запереть дверь и сделать вид, что меня здесь нет. Но от неё попахивало трусостью, поэтому я пересел в кособокое кресло в дальнем углу, чтобы она не поняла, что со мной творится. Я не хотел, чтобы она поняла. Иначе не уйдет, а я боялся находиться рядом с ней. Боялся, что не выдержу, не удержусь на тонкой грани между рассудком и безумием. Головная боль усилилась — плата за попытку контролировать ситуацию.
— Зачем пришла?
А внутри все звенело: уходи! Беги от меня!
Сани пыталась найти оправдание. Говорила, что её попросил Ал. Алекс мог. Я с ночи так и не собрался с силами, чтобы ему позвонить. А вот дальше слов Сани почти не слышал. Откуда взялась эта ненависть? Горечь, которая разрасталась, разрасталась? Сани рвалась ко мне, я отступал назад. Почему сейчас? Почему она пришла сейчас, а не тогда, когда была нужна? Где она была, когда я звал её? Ненавижу!
— Это все из-за тебя!
Хотелось обвинять, высказать все, что накопилось где-то внутри. Но мои ли чувства это были? Коснулся её щеки. Рискнуть? Обнять, прижать к себе? Попросить о помощи… Да, я готов был просить, но с губ слетали совсем другие слова. Холодные, жестокие. Сани боялась меня. Я видел страх в её взгляде, каждом движении. Так смотрят на дикого зверя, который готовится к прыжку. На оружие, когда взведен курок, и не знаешь, выстрелит или нет. Разве я хотел, чтобы она так на меня смотрела?
— А я ведь просил тебя, Сани. Просил вернуться по-хорошему. Если бы ты не ушла, ничего бы не случилось.
— Не случилось — чего?
— Ничего! — Голос сорвался на хрип. Ничего… Я бы жил так, как жил. Без иллюзий, без несбыточных надежд. Так, как я научился за долгие годы. Мне было легко и просто. Никаких вопросов, никаких эмоций, выворачивающих наизнанку. Сани растерялась. Она будто не знала, что делать. Подойти ко мне? Бежать без оглядки?
Беги, Сани. Беги, любовь моя, пока я могу отпустить. Я отошел к окну, чтобы она не заметила, что искусал губы в кровь, и сказал только одно:
— Уходи.
А внутри все кричало: «Останься».
— Не уйду.
Я вцепился в неё, как в якорь. Просто, чтобы не пойти ко дну. Но, кажется, только больше её испугал. Откуда-то взялась Элис. Злость стала только сильнее. Почему? Почему это меня вышвырнули на улицу, как щенка? Меня, не её. Чем она лучше? Пытается вразумить, бормочет что-то. Комната вокруг вращалась, будто я не стоял на месте, а двигался. Как-то странно и хаотично. Сани не выдержала, снова кинулась ко мне. Опасно! Я толкнул её в плечи, останавливая. Не рассчитал силы, и она едва не упала на Элис. Прости…
— Ральф, ты что делаешь? Она же беременна!
Беременна? Решила отомстить? Потому что тогда, уходя из мотеля, я специально проверил, чтобы потом не было таких вот сюрпризов ни для неё, ни для меня. И она не была беременна. Значит, кого-то нашла. Быстро. Но зачем тогда пришла? Зачем ей я?
Сани расплакалась. Я хотел бы её успокоить, но не мог. Ноги будто приросли к полу. А голоса в голове становились только сильнее. Уходи же, уходи. Особенно, если тебе есть, к кому идти.
Сандра вылетела за дверь. Элис кинулась за ней. Я остался один. Теперь уже навсегда, до самой смерти. Я чувствовал её дыхание. Файмен не отпустил бы меня просто так. Он знал, что не выдержу. Знал! И я не выдерживал. Только сила воли помогала держаться. Из последних сил, но уж как умел. Снова вернулся к окну, глядя, как Сани садится в мобиль.
Спасибо, что пришла. Я так хотел тебя увидеть. В последний раз.
Сполз на пол, прислонился спиной к стене. Кажется, начиналась лихорадка. По крайне мере, тело горело. Надо было подняться, выпить хотя бы воды. Но путь до ванной или кухни казался таким далеким… Надо!
Вцепился в подоконник, снова встал на ноги и потащился туда. Хорошо, хоть Сани не заметила, что меня шатает. Ей не стоит видеть меня таким. Никому не стоит.
«Потому что ты жалок. Потому что ты ничтожество».
Заткнись! Ударил кулаком по стене. Боль немного отрезвила. Кухня! Долго пил воду из крана, осмотрелся, отыскал взглядом пустую бутылку. Второй раз я сюда не потащусь. А пить хочется. Набрал туда воду. Обратно в спальню? В гостиную? Куда?
Ближе всего была дверь ванной. Вода поможет остыть. Действительно, ледяные капли, льющиеся на затылок, немного приглушили боль. По крайне мере, я почувствовал себя собой, а не кем-то, кого мне навязывали голоса. И не важно, чьи — я никогда не ненавидел своих близких. И не стану.
Выбрался из душа, переоделся, пусть на это и ушло много сил. Упал на кровать и уставился в потолок. Это ведь пройдет… Должно пройти. Рано или поздно. Начинал как никогда понимать Эберта с его проклятием. Может, и это тоже — проклятие? Но чтобы обратиться хоть к какому-то проклятийнику, надо выйти на улицу. А я не сделаю и трех шагов из дома потому, что боюсь. Точнее, это не мой страх. Откуда тогда он берется?
Поспать бы… Эта мысль стала навязчивой. Но стоило закрыть глаза, как голова болела сильнее, и приходили такие мысли, что впору было обращаться не к проклятийнику, а к гробовщику. Минуты снова склеились в мерзкое варево… Рассвело. Снова начало темнеть. Я уже не шевелился, только кашель заставлял тело содрогаться. Показалось, что хлопнула дверь. Ну вот, уже и галлюцинации.
— Папа? Папа, ты где? — раздался голос Алекса, и сын с рюкзаком наперевес влетел в комнату. — Папа!
Мерещится? Или нет? Я решал для себя этот жизненно важный вопрос. А Алекс заметался по комнате. Слишком много шума. Не мерещится.
— Можно потише? — просипел я — и снова закашлялся.
— Ты заболел? Дай, я посмотрю. — Ал сел на край кровати.