– Может, и упоминала, – соглашается он. – Но у меня почему-то вылетело из головы. Это место не очень знаменито, правда? Совсем не похоже на Музей Виктории и Альберта.
– Ты прав, – пытаюсь улыбнуться я. – В этом-то и заключается наша проблема. Проблема, которую, я надеюсь, ты поможешь нам разрешить.
Клариссы в офисе не предвидится до обеда, Роберт пока тоже не объявлялся, а значит, офис в нашем полном с Тоби распоряжении. Наше «обратитесь в письменной форме» на главной странице сайта приводит его в совершеннейший восторг.
– Прикольно. Мне нравится. Очень круто, – повторил он, наверное, раз пятьдесят, пока фоткал на телефон нашу домашнюю страницу, рассылал своим технодружкам и зачитывал мне их мгновенно посыпавшиеся комментарии. Я разрывалась между чувством гордости, что у нас есть что-то уникальное, и стыдом за то, что группка ботанов смеется над нами.
– Что ж, как видишь, мы немного… старомодны, – пытаюсь я призвать Тоби к делу. – Так больше не может продолжаться. Что можешь посоветовать? С чего начать?
– Много чего можно сделать, – отвечает Тоби. Все еще посмеиваясь над каким-то комментарием у себя на телефоне. – Все зависит от того, что вы надеетесь получить в итоге. Базу данных, интернет-магазин, интерактивную онлайн-экскурсию?
– Я не знаю. Покажи мне! – прошу я с разгоревшимся любопытством.
– Я просмотрел несколько веб-сайтов других музеев, – говорит он, копаясь в своем ноутбуке. – Мирового масштаба. Есть довольно любопытные.
И он показывает мне веб-сайты, один за другим. Думала, это я хорошо подготовилась, даже не представляла, что пропустила столько интереснейших сайтов. Совершенно потрясающих. С движущимися 3D-моделями экспонатов, с картинками, которые оживают, стоит на них кликнуть, с интерактивными приложениями и видео на 360 градусов, даже есть аудиоэкскурсии, которые зачитывают различные знаменитости…
– Как я уже говорил, возможности практически безграничны, – заключает Тоби. – Зависит лишь от ваших предпочтений и приоритетов. Ну, и от бюджета, конечно, – добавляет он, как будто это что-то совершенно незначительное.
От бюджета?! С этого и следовало начинать.
– Ну-у… – пытаюсь оторвать взгляд от сайта одного американского музея с вращающимися 3D-моделями каждого экспоната. Все настолько реалистично, что тебе кажется, будто ты стоишь в самом музее. Только руку протяни («Экспонаты руками не трогать!»), и ухватишься за бесценный слепок навсегда ушедшего времени. Вот бы и у нас было так! – Что-то вроде этого… Сколько будет стоить?
– Я читал о такой технологии в одном журнале, – признался Тоби. – Стоит где-то полмиллиона. Не волнуйся, не фунтов, долларов, – поспешно добавляет он, завидев, как изменилось выражение моего лица.
Полмиллиона? Он это серьезно? Чувствую, что пол подо мной вот-вот обрушится. Уж не по-над обрывом ли я?
– Но это вот прям полный комплект. Ребрендинг и все такое, – объяснят он. – Я уже говорил, все зависит от того, чего вы сами хотите.
Я чувствую, будто меня предали. Я видела в интернете рекламные объявления о том, как легко и просто (и дешево!) создать собственный сайт.
– Я думала, в наши дни можно создать веб-сайт из ничего, просто поковырявшись полчасика в компьютере, даже не выходя из спальни, – говорю я почти обвиняющим тоном. – Думала, в этом весь смысл. Легко и просто. Может сделать любой.
– Ну, сайты-то создать можно, – серьезно кивает Тоби, – но они не будут функционировать так, как эти. Зато не надо тратить полмиллиона. – Он явно пытается меня подбодрить. – Вы могли бы потратить сто тысяч, пятьдесят тысяч, десять тысяч, одну тысячу… – Его взгляд снова возвращается на нашу домашнюю страницу. – Я имею в виду, это круто, очень круто. Гравюра – это так… провокационно.
Миссис Кендрик и провокации? Я бы посмеялась, если бы мои мысли не были заняты тем, где достать полмиллиона.
– Может, это и провокационно, – вздыхаю я, – но посетителей это к нам не приводит. И не приносит никаких денег.
– Тогда как же вы приглашаете к себе посетителей?
– По-разному. Небольшие объявления тут и там. Из уст в уста.
– Из уст в уста? – воодушевляется Тоби. – Трудоемкий процесс, да? Да вы, друзья мои, ищете священный Грааль.
– Но ведь это не священный Грааль? Это вполне реально? – киваю на американский веб-сайт. – Нам всего лишь нужно найти деньги на веб-сайт, который нам необходим для того, чтобы зарабатывать деньги.
– Вам нужна курица, несущая золотые яйца, – понимающе кивает Тоби. – Но тут перед вами встает дилемма: что же идет первым: курица или яйцо? Ты уже подумывала, на какой платформе хочешь все сделать?
В беспокойстве потираю глаза, чувствуя, что весь мой энтузиазм испаряется. Почему в жизни все намного сложнее, чем ты себе представляешь? Глазуровать торты, растить детей, сохранять браки, спасать музеи и создавать веб-сайты. Все так сложно. Единственное, что когда-либо оказалось проще, чем я ожидала, был экзамен по итальянскому языку в школе. (Ну еще и лазерная эпиляция ног. Сущий пустяк.)
– Думаю, сначала мне нужно обсудить с начальством бюджет, – отвечаю я наконец. – А потом мы уже сможем говорить о платформах и всем остальном.
Обсудить бюджет… Это такой эвфемизм. На самом деле нам придется скрести по сусекам, чтобы собрать хоть что-нибудь. Знать бы еще, по каким сусекам скрести.
Можно, конечно, попробовать продать некоторые экспонаты в другие музеи. Но согласится ли на это миссис Кендрик?
– Конечно, Сильви, как только будешь готова, – приятный голос Тоби обдает меня волной сочувствия. – У вас сейчас все непросто, не так ли? – добавляет он серьезно, будто знает, что такое находиться на грани.
Ну, конечно, он знает. Он ведь пытался запустить собственный технический проект. Он в курсе, сколько задержек, проблем и препятствий возникает на пути.
Улыбаюсь ему в ответ и захлопываю крышку его ноутбука:
– Да. Все непросто.
12
Все более чем непросто. И проще не становится.
На следующий вторник самым позитивным событием стала для меня пусть и не торжественная, но все же не лишенная помпы установка новой вывески на фасаде Уиллоуби-хаус. Она просто великолепна, гораздо лучше, чем мы ожидали. Добровольцы, да и мы с Клариссой, если честно, время от времени выбегали на улицу, чтобы на нее посмотреть; все еще не можем поверить, что она наша. Дамы-добровольцы уверены, что это первый шаг к привлечению новых посетителей. Даже Роберт остался под впечатлением.
Но стоит приехать домой, я обо всем забываю. Даже не знаю, кто из нас двоих сейчас больше напряжен: я или Дэн. Ходит везде взвинченный, раздражительный, «пружинится» по поводу и без повода. С ним стало просто невозможно жить. Каждый раз, когда у него звонит телефон, он так быстро хватает трубку и убегает, что я невольно вздрагиваю. Приходя домой, я дважды заставала его в кухне за телефонными разговорами, которые он мгновенно прерывал, стоило мне оказаться в его поле зрения. А когда я спрашиваю: «Что такое?», он грубо выдает свое «ничего», как будто я влезаю в его личную жизнь. И приходит моя «слепая гроза», когда мне самой хочется стать молнией и конкретно шибануть Дэна.
Мне кажется, что я больше ничего не знаю. Я не знаю, о чем думает Дэн, я не знаю, чего он хочет, и я все еще не в курсе, что это за «миллион фунтов, может, два». Я совершенно не представляю, зачем ему и моей маме хранить что-то в тайне от меня. Если он собирался устроить сюрприз, то где же этот сюрприз?
Я думала, наш брак был подобен твердой горной породе. Единой, плотной, ну, может быть, с небольшой линией разлома. А что, если этих трещин и сколов было намного больше, а я этого просто не замечала? Далеко ли до того, как эти трещины образуют бездонную пропасть? Далеко ли до того, когда все близкие люди окажутся по-над обрывом?
Иногда бывает, я чувствую себя дальтоником. Как будто все вокруг видят что-то, недоступное моему глазу. Даже мама. Иногда она вроде готовится что-то сказать, но потом ее взгляд останавливается на мне, и она внезапно говорит: «Ой, кажется, я потеряла мысль». Почему? Почему?!
Или, с другой стороны, у меня могла начаться паранойя. Такое тоже возможно.
Мне не помешали бы советы доброго, понимающего друга, но единственная, кому я готова довериться, это Тильда, а она все еще мотается на работу в Андовер ни свет ни заря, а приезжает очень поздно. Вчера я дошла до того, что вбила в строчку поиска в интернете: «Как удержать мужа в семье», и ответ выскочил мгновенно: «Никак. Если он захочет уйти от тебя, он уйдет». (Как же я ненавижу интернет!)
Одиозные «посиделки с друзьями» сегодня. Дэн суетится над всем, буквально над всем, как курица-наседка: над едой, вином, даже над кофейными чашками. (С каких это пор его волнуют кофейные чашки? Ему всегда было на них плевать!)
Мы с Дэном как будто поменялись местами. Теперь я хожу везде взвинченная и раздражительная, жду не дождусь, когда все это закончится. Продолжаю убеждать себя: все не так уж плохо. А потом голос в моей голове вкрадчиво шепчет: «Все именно так плохо», а потом добавляет: «И может стать еще хуже». (Честно говоря, не представляю, что может сделать этот вечер еще кошмарнее, но и что может его спасти, не понимаю.)
А вот теперь и Дэн подхватил мое напряжение (еще бы он не подхватил!). При Дэне я все сваливаю на неприятности на работе (радует хотя бы то, что я могу так сделать). Несмотря на шикарнейшую вывеску, проблем на работе не стало меньше. Мой несуществующий бюджет все еще… не существует. Я обратилась ко всем нашим покровителям, меценатам и филантропам, о которых только смогла вспомнить. Но до сих пор мы не получили ничего, кроме ста фунтов наличными в конверте, анонимно оставленном в нашем почтовом ящике (я подозреваю миссис Кендрик), и большую жестяную банку печенья от «Fortnum». Должно быть, кто-то из наших добровольцев использовал свои «тайные связи». (Лицо Роберта в то мгновение, когда он увидел печенье, было бесценным; не помню, когда я в последний раз так смеялась, учитывая довольно безрадостные события, происходящие в моей семье.)