– Я знаю, – выдаю нервный смешок. – Единым целым. Идеальной парой. А знаешь, что самое смешное? Я думала, что знаю его вдоль и поперек, – продолжаю безрадостно, почти пугающе для самой себя, смеяться. – Думала, что ничто в нем не сможет меня удивить. Умоляла его: «Сделай мне сюрприз! Удиви меня!» И он удивил. Еще как удивил.
– Послушай, – вздыхает Тильда. – Ты уверена, что все правильно поняла? Может, тут какая-то ошибка… Ты говорила об этом с Дэном?
– Нет. Еще нет. – От одной только мысли о разговоре с Дэном мой желудок сворачивается в трубочку. – Я думаю, мы просто не можем знать всей правды о людях.
– Но Дэн, – недоверчиво покачивает головой Тильда. – Самый любящий, самый заботливый мужчина, которого я знаю. Когда твой отец погиб, он так за тебя волновался. Заходил к нам, просил нас не шуметь, чтобы ты смогла спокойно выспаться. Попросил нас ходить по дому в носках, и мы, кстати, так и сделали. Мы с Тоби в то время даже почти не ругались, – добавляет она с усмешкой.
Я вздрагиваю, ведь я и помыслить о таком не могла.
– Прости меня за это. – Новая мысль приходит ко мне в голову, и я совсем падаю духом. – Может, я сама во всем виновата. Мой нервный срыв выбил его из колеи.
Долгая пауза. Тильда вскидывает брови:
– Твой нервный срыв?
– «Эпизод». Как это ни называй, смысл тот же.
– Я помню, как ты упоминала о своем «эпизоде», но разве это не был для тебя просто… способ справиться со скорбью?
– Ну да, – соглашаюсь я, не понимая, к чему клонит Тильда. – Я «не могла отойти».
– Это то, что ты всегда говорила. И я не хотела тебе противоречить, но… – Тильда поворачивается и смотрит мне прямо в глаза. – Сильви, я не знаю, поможет ли это тебе сейчас, но я все равно скажу. Я вовсе не считаю, что у тебя был нервный срыв. Я думаю, ты справлялась со скорбью, как любой другой нормальный человек.
В смущении смотрю на нее, даже не представляя, что сказать на такое.
– Но я написала письмо, – говорю я наконец, – и следила за домом Гэри Батлера.
– И что? Пара необдуманных поступков, не более.
– Но Дэн… моя мама… они оба говорили… И наняли врача…
– Знаешь, я бы не назвала Дэна или твою маму великими знатоками человеческих душ, – твердо говорит Тильда. – А Дэн… Дэн всегда чересчур опекал тебя. Но терял ли он сам когда-нибудь близкого человека? Знает ли он, что такое утрата?
– Ну, нет… – говорю я, размышляя вслух. – Все его близкие родственники еще живы.
– Так что он просто не понимал. Не был к этому готов. Но и не мог смотреть, как ты страдаешь. Сильви, скорбь – это не порок или грех… это не болезнь. Ты справляешься так, как справляешься. Тут невозможно быстро «отойти».
Она вкладывает мои ладони в свои, и мы сидим так некоторое время. Несмотря ни на что, ее слова действительно придали мне сил. В них есть истина.
– Не знаю, зачем я это сказала, – говорит она. – Вряд ли это может тебе помочь…
– Это помогает, – улыбаюсь ей я. – Ты всегда помогаешь, Тильда. – Я крепко сжимаю ее руку и, повинуясь невольному порыву, целую Тильду в щеку. – Но мне уже пора бежать на работу, – вскакиваю на ноги.
– Мне проводить тебя до станции? – предлагает она, и я готова расплакаться от благодарности к ней.
– Нет-нет, не стоит, – похлопываю ее по плечу. – Лучше попрощайся с Тоби как положено. Он приедет, – обещаю я ей. – Вот увидишь, он скоро приедет в гости. Нужно только немного терпения.
14
К тому времени, как я подхожу к Уиллоуби-хаус, водоворот тревожных мыслей в моей голове постепенно утихает, как будто воронка унесла в свои глубины все страхи и опасения. Прогулка по улицам Лондона помогла мне отбросить проблемы, будто с каждым шагом я откидываю их прочь своими каблучками, одну за другой. Цок – прочь, цок – прочь. Ведь нужно же мне как-то жить дальше? Не могу же я сидеть и реветь на работе.
Когда я переступаю порог Уиллоуби-хаус, то, к моему удивлению, застаю в холле миссис Кендрик, Роберта и незнакомого мне лысого мужчину в синем костюме. Присмотревшись к нему получше, сразу понимаю, что он занимается вопросами собственности (у меня глаз наметан).
– Здравствуйте, миссис Кендрик! Как приятно вас снова видеть здесь! Прошло довольно много времени.
– Прости, Сильви, – она ласково треплет меня по руке. – Знаю, что оставила вас здесь с Клариссой на произвол судьбы. Но я была очень занята.
– Роберт упомянул, что вы обучаетесь работе на компьютере?
– О да, у меня макбук от Apple. – Она так отчетливо произнесла «макбук», будто говорила на незнакомом ей языке.
– Чудесно! – восхищаюсь я.
– О, на нем можно делать столько поразительных вещей. И я купила эту рубашку онлайн, – она расправляет оборки красивой белой рубашки, которая на ней надета. – Они доставили ее ко мне домой прямо из магазина. Мне пришлось ввести номер своей кредитной карты на сайте интернет-магазина. Удобно, не правда ли? – кивает она, очень довольная собой. – Я даже оставила отзыв в графе «Что вы думаете об этом товаре?», поставила четыре звезды из пяти. Ткань хорошая, но пуговицы немного дешево выглядят. Ты можешь прочитать мой отзыв, если захочешь.
Честно говоря, у меня нет слов. Как миссис Кендрик прошла за такое короткое время путь от «ой, а куда пропали письма» до покупок в интернет-магазине?
– Хорошо, – киваю я наконец. – Правда, я не знаю, на каком сайте…
– О, ты просто обязана посетить этот сайт. – Глаза миссис Кендрик прямо-таки святятся. – Оставлять отзывы в интернете – такое занимательное хобби. Можно написать все, что угодно. Вчера я выставила оценку полицейскому, который дежурит в нашем квартале.
Роберт поворачивается к тете и качает головой:
– Тетя Маргарет, вы не можете писать отзывы на полицейских.
– Что ты, дорогой, конечно, могу, – все так же улыбаясь, отвечает миссис Кендрик. – В разделе «Общее» можно написать отзыв на что угодно. На чайные пакетики… на даты праздников… на полицейских. Боюсь, я поставила ему только три звезды. У него был скучающий взгляд и неопрятная форма.
Но пока говорит, она не сводит изучающего взгляда с лысого мужчины. Так, миссис Кендрик вернулась, и она в прекрасном расположении духа, это хорошие новости. И я определенно собираюсь взглянуть на некоторые ее отзывы. Мне очень любопытно, что женщина с такими консервативными взглядами, как миссис Кендрик, могла понаписать в интернете.
Когда лысый мужчина отходит в другую часть холла, я осмеливаюсь спросить у миссис Кендрик:
– А кто это?
– Это гость Роберта. Полагаю, его зовут Майк.
В голосе ее сквозит едва заметное презрение, она практически выплевывает имя «Майк».
– Тетя, ты прекрасно знаешь, что его так и зовут, – спокойным голосом вставляет Роберт.
– Как бы его ни звали, ко мне это не имеет никакого отношения. Я уже сказала тебе, Роберт, что ты можешь делать все, что угодно, – с прохладцей говорит миссис Кендрик. – Когда я умру, это место достанется тебе.
– Вы что, продаете нас? – ошеломленно смотрю на Роберта. – Вы же сказали, что собираетесь дать музею шанс?
– Я всего лишь рассматриваю и другие возможности, – отвечает он слегка раздраженно. – Собираю информацию.
– Многие люди сдаются, – миссис Кендрик бросает на Роберта уничтожающий взгляд, – и лишь единицы преступают границы дозволенного!
– Границы дозволенного? – возражает Роберт, его голос звучит хрипло, надсадно, как будто они спорят с миссис Кендрик все утро напролет. – В нашем случае это даже не народная мудрость! Это похоронный марш! И вообще, я всего лишь попросил профессионала оценить…
– Я пыталась объяснить тебе, Роберт, что придумала гениальный план, – сухо произносит миссис Кендрик, – но ты в нем, похоже, совершенно не заинтересован. Может быть, для тебя я и старушка-динозавр, но даже я могу шагать в ногу со временем.
– Я заинтересован в вашем плане, – вздыхает Роберт, – но сейчас мне нужно разобраться с этим… – кивает на Майка.
– Это очень перспективная идея, – продолжает миссис Кендрик, как будто ничего не слышала. – Нам нужно лишь использовать смартфоны.
Закусываю губы, чтобы не рассмеяться. Миссис Кендрик так же четко выговаривает «смартфон», как до этого «макбук», причем выделяя голосом «смарт», а не «фон». Смартфон.
– Мэвис, где твой смартфон? – повышает голос миссис Кендрик. Нам нужен смартфон.
Мэвис – одна из наших самых стойких, преданных добровольцев; полная леди с короткими темными волосами, бесформенными платьями и довольно грубыми башмаками, которые она носит круглый год. Она подбегает и торжественно передает миссис Кендрик айфон: – Вот он, Маргарет. Ты готова?
– Не совсем. – Миссис Кендрик беспокойно оглядывается по сторонам, будто впервые видит натертые воском столы, фарфоровые вазы и полотна восемнадцатого века.
Что она собирается делать? Селфи? Хочет выложить фото Уиллоуби-хаус в инстаграме? Написать на музей отзыв?
– Так, где мне встать? – спрашивает Мэвис. – Думаю, просто отойти отсюда на пару шагов?
– Да, – кивает миссис Кендрик. – Идеально.
Заинтригованная, наблюдаю за тем, как она блуждают по холлу, Мэвис держит телефон так, будто собирается снимать миссис Кендрик. Интересно, что они задумали?
– Роберт, отодвинься немного влево, – внезапно говорит миссис Кендрик. – И ты тоже, Майк. – Даже сейчас, когда она обращалась к Майку, она все равно как будто выплевывала его имя. – Вы не могли бы встать на лестницу. А теперь, тихо всем. Мы собираемся снимать видео.
Прежде чем кто-либо успевает возразить, она делает глубокий вдох, лучезарно улыбается в камеру айфона и, медленно прохаживаясь по черно-белому кафельному полу, вещает ораторским голосом, как ведущая документального кино:
– Добро пожаловать в Уиллоуби-хаус, – говорит она громко, ясно и четко. – В скрытую жемчужину в привычной всем раковине Лондона. Сокровищницу искусства и старины. Живой снимок того, какой жизнь была… Ах!
– Вот черт!
– Боже мой!