Конечно, легко давать советы, но при реальном столкновении с акулой сохранить выдержку получается далеко не у каждого.
Знаменитый французский исследователь морских глубин Жак Ив Кусто (1910–1997) в своей книге «В мире безмолвия» написал об акулах так:
Пасть белой акулы
Нам попалось стадо дельфинов. Дюма угодил одному из них в спину гарпуном. Дельфин заметался, словно собака на цепи <…>
Акулы не замедлили явиться. Это было жестоко с нашей стороны, но мы занимались важным исследованием, которое нужно было довести до конца. Акулы кружили вокруг дельфина <…> Стоя на палубе, мы обсуждали трусливое поведение этих бестий. Обладая невероятной силой, совершенно нечувствительные к боли и вооруженные страшнейшим оружием, они тем не менее никак не могли решиться пойти в атаку. Впрочем, какая там атака! Умирающий дельфин был совершенно безоружен в окружении коварных разбойниц.
Под вечер Дюма добил его. Немедленно одна из акул набросилась на убитое животное и вспорола ему брюхо, подав тем самым сигнал остальным хищницам; вода окрасилась кровью. Они не вгрызались в добычу и не трепали ее – просто отхватывали на ходу большие куски, словно то было сливочное масло, даже не замедляя движения <…>
Не утверждая ничего окончательно, мы вместе с тем склонны считать, что акулы предпочитают атаковать объекты, плавающие на поверхности моря.
Именно здесь хищницы обычно находят себе пищу: больную или раненую рыбу, отбросы с проходящих судов.
Те акулы, с которыми мы встречались, подолгу присматривались к плывущему под водой человеку, явно видя в ныряльщике какое-то опасное существо.
Известную устрашающую роль играли и выпускаемые нашими аквалангами воздушные пузырьки.
Насмотревшись, как акулы продолжают невозмутимо плыть с пробитой гарпуном головой, с зияющими ранами в теле и даже после сильного взрыва в непосредственной близости от головного мозга, мы перестали возлагать какие-либо надежды на оборонительные качества ножа.
Тогда уж лучше пускать в ход «акулью дубинку» – прочное деревянное копье в четыре фута длиной, усеянное на конце острыми шипами. Идея заключается в том, что шипами надо упереться в шкуру наступающей акулы – так дрессировщик отгоняет льва при помощи обыкновенного стула. Шипы не дадут дубинке соскользнуть; в то же время они не вопьются настолько, чтобы раздразнить хищницу.
Таким образом, ныряльщик получает возможность сохранять необходимую дистанцию между собой и противником.
Нам проходилось сотни раз нырять с привязанной к кисти руки дубинкой в кишащие акулами воды Красного моря. Однако дубинка так и не нашла себе применения на практике, поэтому легко может оказаться, что это всего-навсего еще одно теоретическое оборонительное средство против этих существ, недоступных человеческому пониманию.
Акулы – эти древнейшие представители подводного мира – населяют нашу планету уже порядка 400 миллионов лет, но сейчас они оказались под угрозой полного уничтожения. По имеющимся оценкам, в мире ежегодно истребляется около 73 миллионов акул.
Получается, что в мире каждую секунду убивают трех акул, и все дело тут в ценности их плавников, которые используются в фармацевтических целях. Черный рынок плавников – это многомиллиардный бизнес, на котором делают себе состояния тысячи людей по всему миру. Например, в Эквадоре была задержана контрабандная партия плавников количеством в 20 000 единиц. Фунт плавников в 2011 году стоил на рынке от 300 до 500 долларов. Сами же добытчики получают лишь один доллар за фунт, то есть меньше 1 % конечной цены.
Заготовка акульих плавников
При этом отдельные плавники китовых акул уходили по цене 15 000 долларов за штуку.
Примерно 95 % всех добытых акульих плавников поглощается Китаем, Тайванем и Гонконгом. В этих странах (особенно в Китае) суп из акульих плавников является символом богатства и престижа.
При добыче плавники срезают с еще живых акул, которых потом для освобождения места на лодке выкидывают умирать в море. Получается, что их даже не забивают. В результате количество акул в морях и океанах стремительно сокращается.
Все это привело к тому, что крошечное государство Палау, разбросанное на островах в Филиппинском море, создало первый в мире акулий заповедник, площадь которого сопоставима с территорией Франции или американского штата Техас. А президент этой страны выступил в ООН с призывом ввести мораторий на убой акул.
Помимо акул, в водах Индийского океана водится много других опасных животных, к числу которых относятся ядовитые медузы, осьминоги, тридакны и др.
Тридакны – это двустворчатые моллюски, раковина которых может достигать в длину двух метров. Они прячутся на глубине до 100 метров и не представляют особой опасности для человека. В старину ныряльщики очень боялись тридакн, так как верили, что они могут раздавить человека своими «челюстями» или утопить его, схватив за ногу или за руку. В тридакнах порой находят очень крупные жемчужины; отсюда и легенды о нападающих на людей «ловушках смерти».
Тридакна
А вот осьминоги – это действительно самые бесстрашные животные. Их лучше не беспокоить. Если осьминог почувствует опасность, то, как настоящий боец, он начинает серьезно настраиваться на борьбу: вначале переливается различными цветовыми оттенками, а затем, будто разозлившись, весь чернеет, надувает глаза, приводя в ужас своего противника. Говорят, что крабы только от вида готового к бою осьминога впадают в некое подобие транса.
Если с первой попытки сильный противник не повержен – не беда. Осьминог, как бы трудно ему ни было, никогда не сдастся на милость врагу. Он мгновенно раздует свою мантию, чтобы ударить врага мощной струей воды, затем выплеснет на него черную жидкость из специального чернильного мешка. А если соперник намертво вцепился в его щупальца, осьминог не колеблясь отсекает их, но не прекращает борьбы. Получается, не зря о гигантских спрутах-осьминогах ходят легенды.
Вот, например, как описывает осьминога в своем романе «Труженики моря» французский писатель Виктор Гюго:Чтобы поверить в существование спрута, надо его увидеть. Сравнения осьминога с гидрами античных мифов вызывают улыбку <…>
Если Богу угодно, он может даже гнусное довести до совершенства.
Вопрос о причине такого его желания повергает в ужас мыслителя, верующего в Бога.
Если допустить идеалы во всех областях и если цель – создать идеал ужасающего, то спрут – образцовое творение.
Кит исполин – спрут невелик; у гиппопотама броня – спрут обнажен; кобра издает свист – спрут нем; у носорога есть рог, у спрута рога нет; у скорпиона жало, у спрута жала нет; у тарантула челюсти, у спрута челюстей нет; у ревуна цепкий хвост; у спрута хвоста нет; у акулы острые плавники, у спрута плавников нет; у вампира когтистые крылья, у спрута крыльев нет; у ежа иглы, у спрута игл нет; у меч-рыбы меч, а у спрута меча нет; у ската электрический разряд, у спрута электрического разряда нет; у жабы отравляющая слюна, у спрута отравляющей слюны нет; у змеи яд, у спрута яда нет; у льва когти, у спрута когтей нет; у ягнятника клюв, у спрута клюва нет; у крокодила зубастая пасть, у спрута зубов нет.
У спрута нет ни мускулов, ни угрожающего рева, ни панциря, ни рога, ни жала, ни клешней, ни цепкого или разящего хвоста, ни острых плавников, ни когтистых крыльев, ни игл, ни мечевидного носа, ни электрического тока, ни отравляющей слюны, – ни яда, ни когтистых лап, ни клюва, ни зубов.
Спрут вооружен страшнее всех в животном мире.
Что же такое спрут? Кровососная банка.
В рифах, среди океана, там, где воды его то прячут, то выставляют напоказ свои сокровища, во впадинах никем не посещаемых скал, в неведомых пещерах, полных разнообразной растительности, ракообразных животных и раковин, под глубинными порталами моря, пловцу, которого привлекла бы красота этих мест и который отважился бы заглянуть туда, угрожает неожиданная встреча. Если это случится с вами, не любопытствуйте, бегите прочь. Туда входишь восхищенный, выходишь – потрясенный ужасом.
Вот с чем вы всегда можете встретиться в скалах открытого моря.
Сероватый предмет колышется в воде, весь он с руку толщиной, а длиной с пол-локтя, не то тряпка, не то закрытый зонт без ручки. Этот лоскут понемногу приближается к вам.
Но вот он развернулся, восемь лучей внезапно разошлись вокруг двуглазого диска; лучи эти живут; они извиваются, сверкают; это что-то вроде колеса четырех или пяти футов в диаметре. Чудовищная звезда! Она бросается на вас. Спрут гарпуном поражает человека.
Эта тварь прилипает к добыче, опутывает ее и связывает длинными ремнями. Снизу она желтоватого цвета сверху – землистого; ничем не передать ее неописуемый пыльный оттенок. Это существо, живущее в воде, как будто сделано из пепла. Оно – паук по форме и хамелеон по окраске. От злобы оно синеет. И все оно мягкое; это страшно.
Его петли душат; прикосновение парализует. Оно похоже на скорбут или гангрену. Оно – болезнь, принявшая форму чудовища.
Спрута не оторвать. Он плотно прирастает к жертве. Каким образом? При помощи пустоты. Восемь щупалец, широких в основании, постепенно утончаются, оканчиваясь иглами. Под каждым идут параллельно два ряда постепенно уменьшающихся отростков, крупных у головы, мелких на концах, каждый ряд состоит из двадцати пяти отростков – на щупальце их пятьдесят; на всем животном четыреста. Отростки эти и являются присосками.
Присоски – это хрящи цилиндрической формы, бесцветные, покрытые роговидной оболочкой. У крупных особей они достигают величины пятифранковой монеты в диаметре, постепенно уменьшаясь до размера чечевичного зерна. Спрут то выпускает, то втягивает полые трубки – присоски. Иногда они впиваются в добычу глубже, чем на дюйм.
Кровососный аппарат обладает тонкой восприимчивостью клавиатуры. Он выступает наружу, потом прячется. Он подчиняется малейшему намерению спрута. Самая изощренная чувствительность далека от чувствительности присосков, способных молниеносно сокращаться в зависимости от внутренних побуждений животного или внешних условий