Когда она наконец расставила все в голове по своим местам, когда осознала, какой подвиг совершили эти двое – старый хозяин и молодой хозяин, когда вдруг поняла, какая искренняя и деятельная любовь к людям ими двигала, у нее выступили слезы на глазах, настолько она была растрогана. Ни с чем подобным она никогда не встречалась.
На следующий день она вошла в рабочий зал с совсем другим настроением. Надо стараться изо всех сил, решила она, иначе это будет черной неблагодарностью. Она вообще считала неблагодарность страшным грехом, а здесь люди отдавали ей и другим, таким же как она, всю свою душу. Отдавали, ничего не требуя взамен. И как она может не ответить им тем же?
Хватит нянчиться со своими переживаниями, решила она.
Наша маленькая учительница взялась за дело так ретиво, что вскоре стала одной из лучших. Она же была большая умница и очень способная девушка. Единственное, чего ей не хватало, – веры в себя и свои силы.
Теперь, когда с глаз ее спала пелена, она сразу увидела огромную доброжелательность и радушие хозяев. Увидела, с какой заботой, с какой любовью к людям организованы эти курсы. Не только занятия, не только практика в старинных ремеслах, но и лекции о воспитании детей, и хоровое пение, и музыка, и чтение вслух по вечерам, и веселые забавы на воздухе. Прекрасная библиотека с фортепиано, лодки и купальни на озере, гимнастический зал. Все, чтобы участники курсов работали и радовались жизни.
Она поняла очарование летней жизни в большой старинной усадьбе. Главное здание, которое даже язык не поворачивался назвать домом – настоящий замок, – расположено на невысоком холме, почти со всех сторон окруженном извилистым озером. Старинные каменные мостики, украшенные скульптурами и чугунным литьем. Она никогда не видела таких красивых, со вкусом подобранных цветочных клумб. Аллея к озеру с древними, в полтора обхвата, дубами, а на берегу плакучие ивы окунают ветви в зеленую, таинственную воду. А павильон на скале над озером, откуда открывается ошеломляющей красоты вид!
Здание школы было напротив замка, надо было перебежать тот самый каменный мостик, но никто не запрещал гулять по парку, если было время и желание. Она впервые поняла, какое это замечательное, томительное и сладостное время года – лето, когда проводишь его среди такой красоты, когда все дышит любовью к жизни и к людям.
Нельзя сказать, чтобы она так уж сильно изменилась. По-прежнему робела, ей не хватало уверенности в себе, но зато пришло ощущение радости и счастья. Безоглядная доброта хозяев согрела ее сердце. Как можно тосковать и заниматься самоедством здесь, где все без исключения желают тебе счастья?
Кто-то из сокурсников сказал: «Эти двое смотрят на мир через розовые очки». Она промолчала, но внутренне не согласилась. Если не видеть красоту и божественное совершенство мира, если жить в мире осуждений и подозрений, если считать, что все против тебя в заговоре, то и добро делать незачем. Все равно не исправишь. А «эти двое» со своими розовыми очками сделали счастливыми несчетное количество людей – и участников курсов, и их учеников по всему миру.
Курсы закончились. Она мучительно завидовала тем, кто нашел в себе смелость и красноречиво поблагодарил и старого и молодого хозяев за все, что они для них сделали. Это были настоящие благодарственные речи, остроумные и искренние. Она представила, что было бы, если бы она вышла говорить речь, и ее затошнило от страха. Наверняка не смогла бы выдавить ни слова, а если бы и сказала что-то, то получилось бы пошло и банально.
Наша маленькая учительница вернулась домой. Занятия с учениками всегда доставляла ей радость. Она уже не жила в Неесе, но как только выдавался свободный час, шла туда подышать этой замечательной атмосферой. Поначалу ходила туда очень часто. Но менялись участники, одна группа заканчивала курсы, ей на смену приезжала другая, и скоро там почти не осталось знакомых лиц. Она заходила в поместье все реже и реже. Но, вспоминая проведенные там дни, она каждый раз говорила себе: это было самое счастливое время в моей жизни.
Как-то ей сказали, что старый хозяин Нееса умер. Она вспомнила проведенное там время и горько упрекнула себя, что так и не отблагодарила его как следует. Вряд ли для него моя благодарность была так уж важна, подумала она. Он и так был осыпан благодарностями с ног до головы. Даже король благодарил. Но ей самой было бы в сто раз лучше, если бы она успела сказать ему, как он изменил ее жизнь. Более того, сделал ее счастливой.
А курсы в Неесе и после смерти старого хозяина не прерывались ни на день. Оказывается, он завещал школе рукоделия и замок, и парк – все имение.
Племянник его по-прежнему руководил курсами, но теперь на него легли еще и заботы по управлению имением, которые раньше брал на себя старик.
Она приходила в Неес и каждый раз видела что-то новое. Теперь там преподавали не только рукоделие. Молодому господину пришла в голову мысль, что хорошо бы возродить не только ремесла, но и старые народные обычая и развлечения. Появились курсы народных песен, танцев и игр. Но главное сохранилось – теплая, благожелательная атмосфера. Участники увозили с собой не только знания, но и заряд счастья и оптимизма, который они волей-неволей передавали своим ученикам по всей стране.
Как-то раз в воскресенье учительница услышала разговоры, что молодой хозяин серьезно заболел. Она знала, что в последнее время у него были неполадки с сердцем, но не думала, что это угрожает его жизни. Но на этот раз сказано было вот что: состояние тяжелое.
Она была в ужасе. А вдруг он умрет? И она не успеет его поблагодарить, как не успела поблагодарить старого хозяина…
Вечером того же дня она обошла родителей своих учеников и попросила отпустить детей с ней в Неес. Говорят, директор-распорядитель болен, объяснила учительница, и думаю, сказала она, ему будет очень приятно, если дети споют ему несколько песен из тех, что мы разучили.
Дело шло уже к вечеру, но луна светила очень ярко. Для нее было очень важно прийти в Неес именно в этот вечер. Почему-то она посчитала, что на следующий день будет поздно.
Сказание о Вестерйотланде
Воскресенье, 9 октября
Дикие гуси оставили Бохуслен за спиной и остановились на ночлег на болоте в западной части провинции Вестерйотланд. Собственно, Вестерйотланд и значит Западный Йотланд, так что можно сказать, что они остановились на болоте в самой западной части Западного Йотланда.
Мальчика очень огорчала привычка гусей ночевать на болотах – грязь, сырость, даже воздух какой-то волглый, пахнет гнилью. Он дошел до обочины большой дороги, проложенной прямо по болоту, и только стал искать местечко посуше, как услышал голоса.
Выглянул из-за кочки. Молодая учительница во главе группы детишек, двенадцать или тринадцать человек, бодро шли по дорожке и о чем-то весело болтали и смеялись. Они так доверительно разговаривали, так весело смеялись, что мальчугану захотелось послушать, о чем они говорят. Он пошел за ними, прячась за придорожные кустики. Увидеть его они не увидят, а топают так, что тихое похрустывание гравия под его деревянными башмачками расслышать невозможно.
Чтобы детишки не соскучились, учительница рассказывала им старые сказки и предания. Очевидно, она только что закончила одну из таких историй, потому что дети прыгали вокруг и просили рассказать еще что-нибудь.
– А вы слышали историю о старом великане из Вестерйотланда, который поселился на острове в Северном море?
– Нет! Нет! – наперебой закричали дети.
Молодцы, подумал мальчик. Они-то наверняка слышали, а я не слышал.
А история была вот какая.
Однажды на море разыгрался сильный шторм, и корабль потерпел крушение у маленького острова далеко в Северном море. Корабль разлетелся в щепки, и спаслись только двое. Стояли на скале, насквозь мокрые и промерзшие, и только представьте, как они обрадовались, когда увидели костер на берегу. Поспешили туда, даже не думая об опасности. А когда подошли совсем близко, увидели, что у костра сидит ужасающего вида огромный старик. Они сразу поняли, что он из рода великанов, и в нерешительности остановились. Но ледяной штормовой ветер дул с такой силой, что моряки быстро поняли: если немедленно не согреться, замерзнут насмерть.
И подошли к костру.
– Добрый вечер, отец! – говорит тот, что постарше. – Ты позволишь двум морякам с погибшего корабля согреться у твоего костра?
Великан был погружен в свои мысли. Он вздрогнул так, что земля затряслась.
– Кто вы такие? – спрашивает.
Хоть он и был великан, но очень старый. Он плохо слышал и видел. Он даже не мог различить, что за люди подошли к его костру.
– Мы оба вестйоты, – отвечает моряк. – Наш корабль разбился о скалы у твоего острова. Мы очень замерзли и промокли, к тому же, как видишь, на нас нет почти никакой одежды.
– Вообще-то я терпеть не могу, когда люди появляются на моем острове, но раз вы из Вестерйотланда, тогда другое дело. Земляки. Я и сам из тех краев. Жил в Скалунде много лет. Там до сих пор стоит мой курган.
Моряки присели у костра на камни. Они не решались беспокоить великана вопросами – сидели и молча на него глядели. Вблизи он казался еще больше. Глядели, глядели и с каждой минутой казались себе все более маленькими и невзрачными лилипутами.
– Почти ничего не вижу, – с горечью прогрохотал великан. – Даже вас не вижу. А хотелось бы посмотреть, что за люди пошли нынче в Вестерйотланде. Пожмите-ка мне руки! Узнаю, по крайней мере, есть ли еще горячая кровь у моих земляков.
Моряки посмотрели на руки великана, потом на свои. Особого желания испытать его рукопожатие у них не было. Но старший был похитрее – он заметил в костре железную кочергу, которой великан ворошил угли. Тот конец, что лежал в костре, раскалился докрасна. Они вдвоем с трудом подняли кочергу и протянули великану. Тот сжал ее так, что на скалу потек расплавленный металл.
– Ага! – говорит он ошеломленным морякам. – Вот теперь я вижу, что не перевелась еще горячая кровь в Вестерйотланде!