– Ага, значит, ты считаешь, я все придумала? – не унималась Клорина. – Спроси Цезаря! Он тоже был при этом! Цезарь никогда не врет.
– Цезарь, – умоляющим голосом сказал Ярро. – Ты понимаешь по-человечески куда лучше, чем Клорина. Скажи ей, что она ослышалась! Подумай, что будет, если люди и вправду осушат Токерн… Не будет никакого корма – ни мокриц, ни головастиков, ни мальков, ни комариных личинок! И тростник исчезнет! А что делать утятам, если им негде спрятаться? Они же еще не умеют летать! Значит, нам всем придется искать другое прибежище. А где найдешь такое место, как Токерн? Скажи ей, Цезарь, скажи! Клорина ослышалась!
С Цезарем что-то случилось. Минуту назад он и не думал спать, а сейчас широко зевнул, положил морду на передние лапы и заснул глубоким сном.
Кларина злорадно улыбнулась:
– Он, как и все собаки. Никогда не могут признать, что люди неправы. Но все, что я тебе сказала, чистая правда. И даже могу объяснить, почему они собрались осушать Токерн. Пока здесь были только вы, кряквы, никто и не собирался трогать озеро. Но сейчас все больше стало чомг, лысух и других несъедобных тварей. Их просто тьма-тьмущая в тростнике, и люди считают, что ради них не стоит сохранять Токерн.
Ярро даже не стал отвечать кошке. Вместо этого он изо всех сил крякнул прямо в ухо Цезарю:
– Цезарь! Ты же знаешь, как много крякв на Токерне! Если мы взлетим все вместе, закроем небо! Скажи, что это неправда! Неужели люди хотят сделать нас бездомными?
Цезарь вскочил и бросился на Клорину, так что та поспешно отскочила в сторону.
– Я тебе покажу, как шуметь и не давать мне спать! – зарычал пес. – Знаю я и без тебя, что они собираются осушить Токерн! И не в первый раз – уже попробовали как-то, и ничего путного не вышло. Глупая и вредная затея. Где нам охотиться, если не будет Токерна? И ты полная дура, если радуешься. Чем нам-то с тобой развлечься, если птиц не будет?
Подсадная утка
Воскресенье, 17 апреля
Через пару дней Ярро настолько окреп, что уже летал по всей комнате. Хозяйка ласкала его и гладила, а малыш побежал в сад и нарвал ему свежей, только что пробившейся травки. И Ярро подумал, что не возражал бы остаться с людьми на всю жизнь – так ему было с ними хорошо и тепло.
Но рано утром хозяйка обвязала его чем-то вроде уздечки и передала тому самому пареньку, который его подобрал. Работник взял Ярро под мышку и понес к озеру.
Пока Ярро поправлялся от раны, лед растаял. Прошлогодний сухой тростник по-прежнему ограждал озеро плотным забором, но из воды уже показались крепкие, ярко-зеленые молодые побеги. Прилетели все перелетные птицы. Из зарослей выглядывали крючковатые клювы кроншнепов, чомги надели новые оранжевые воротнички, а бекасы суетливо собирали сухие травинки – настала пора строить гнезда.
Парень залез в деревянную плоскодонку, положил Ярро на елань и начал проталкивать лодку сквозь трескучие заросли тростника, где шестом, где руками.
– Молодец, – похвалил Ярро парня сидевшему рядом Цезарю. – Знает, что мне хочется на озеро. Только не надо было связывать, я и так не улечу.
Цезарь промолчал.
Единственное, что показалось Ярро странным, – работник зачем-то взял с собой дробовик. Он никак не мог поверить, что кто-то из этих замечательных людей на хуторе докатится до того, что начнет убивать птиц. К тому же Цезарь сказал ему, что в это время года люди не охотятся. Запрещено, пролаял он. Запрещено.
И добавил:
– Меня этот запрет, само собой, не касается.
Но вид у него при этом был довольно добродушный.
Парень направил лодку к одному из поросших тростником илистых островков. Наломал старого тростника, сложил в большой ворох и прилег за ним так, что с озера его не было видно.
Потом, не торопясь, привязал к уздечке длинный шнурок и отпустил Ярро в воду. Тот с удовольствием зашагал по мелководью.
И вдруг увидел старых знакомых, таких же молодых уточек, с кем он в прошлом году учился летать. Уточки были довольно далеко, и он коротко крякнул. Они ответили и двинулись к островку. Утки еще не подплыли, а Ярро уже начал рассказывать про свое чудесное спасение. Он, захлебываясь, просвещал их, что они ошибались, что люди вовсе не такие, как они о них думали. И даже собаки, и те…
За его спиной грянули, один за другим, два выстрела. Цезарь прыгнул в воду и через минуту принес трех убитых уток.
И только теперь Ярро понял.
Люди спасли его только затем, чтобы сделать ПОДСАДНОЙ УТКОЙ! И им это удалось! Из-за него погибли три молодых, полных жизни птицы. Ярро хотел тут же умереть – так ему было стыдно. Ему даже показалось, что Цезарь, его друг и защитник, и тот смотрит на него с презрением. Когда они вернулись в дом, Ярро даже не решился к нему подойти, как обычно.
На следующее утро Ярро повезли на то же место. Но теперь, как только он увидел сородичей, громко закрякал:
– Пр-рочь! Пр-рочь отсюда! Берегитесь! Здесь охотник! Он прячется за кучей тростника! Пр-рочь!
И – о чудо! – ему удалось предупредить птиц. Они остановились на безопасном расстоянии и быстро поплыли прочь.
Ярро даже не успел попробовать свежей травки – боялся, что позволит хоть одной птице подплыть поближе. Он предупредил и пару чомг, хотя терпеть их не мог, потому что чомги выживали крякв из их лучших укрытий. Не хотел, чтобы хоть одна птица, любая, погибла по его вине.
И охотник отправился домой с пустыми руками.
И Цезарь на этот раз выглядел не таким недовольным, как накануне. Вечером он осторожно взял Ярро в зубы, принес к камину и бережно уложил, обхватив передними лапами.
Но Ярро было очень плохо. Он уже не мог наслаждаться теплом и уютом человеческого жилья. Его сердечко ныло от мысли, что люди никогда его и не любили. Его просто-напросто использовали. И когда хозяйка или ее маленький сын подходили к нему, чтобы приласкать, он совал клюв под крыло и делал вид, что спит.
Несколько дней работник таскал Ярро на озеро. Его уже все там знали. И как-то утром, когда Ярро, как всегда, неутомимо выкрякивал: «Берегитесь! Не подплывайте! Я подсадной! Не подплывайте!», он вдруг заметил медленно плывущее по озеру соломенное гнездо чомги, похожее на мохнатую шапку. Ничего примечательного: прошлогоднее гнездо. Чомги всегда строят свои гнезда так, что они могут плавать по озеру, как лодки. Странно было другое: гнездо явно направлялось к нему. Кто-то им управлял.
И только когда гнездо совсем приблизилось, Ярро разглядел, что в нем стоит маленький человечек. Совсем маленький, таких Ярро никогда не видел. В руках у него было крошечное весло.
И вдруг этот человечек крикнул ему на чистом утином языке:
– Зайди как можно глубже в воду, Ярро! И приготовься лететь! Я тебя освобожу!
Он не направил свое необычное судно прямо к Ярро, а остановился чуть поодаль и спрятался в тростнике. Ярро не шевелился. Его почти парализовало от страха, что охотник заметит его освободителя.
Вслед за этим произошло вот что.
В небе появилась стая диких гусей. Они летели довольно низко. Ярро очнулся и закричал что есть силы:
– Не приближайтесь! Не приближайтесь! Охотники!
Но гуси его словно и не слышали. Они исчезали и возвращались. Правда, летели они довольно высоко, попасть в них из ружья было невозможно, но парень не удержался и сделал пару выстрелов.
Дальше все произошло очень быстро. Стволы еще дымились, а мальчик уже бежал по отмели, на ходу вынимая из ножен крошечный ножик. Он одним движением разрезал уздечку, которой были связаны крылья Ярро, и крикнул:
– Лети, Ярро! Лети, пока он не успел перезарядить ружье!
Охотник не мог отвести глаз от гусей – такая лакомая добыча! Он даже не заметил, что Ярро освобожден.
Он-то не заметил.
Заметил Цезарь. Не успел Ярро расправить крылья, как пес ухватил его за шею.
Ярро вскрикнул от боли, а мальчуган спокойно обратился к Цезарю:
– Если ты и в самом деле честный пес, каким кажешься, то не станешь заставлять благородную птицу губить собственную родню!
Цезарь услышал эти слова, приподнял было верхнюю губу – хотел, наверное, зарычать на всякий случай, но вместо этого моргнул и отпустил селезня.
– Лети, Ярро, – проворчал он. – Ты слишком славный парень, чтобы работать подсадной. Я не для этого хотел тебя удержать… Чтобы ты знал: без тебя в доме будет пусто.
Осушение озера
Среда, 20 апреля
И в самом деле, после побега Ярро на хуторе чего-то не хватало. Для Цезаря и Клорины дни тянулись невыносимо долго – Клорине некого было дразнить, а Цезарю некого было защищать. Хозяйка, приходя в дом, не слышала радостного бормотания, которым Ярро ее обычно встречал. Но больше всех скучал по селезню ее сынишка, Пер Ула. Ему было всего три года, единственный ребенок в семье, и в его пока еще очень короткой жизни у него ни разу не было такого замечательного друга, как Ярро. Поэтому, когда он услышал, что Ярро оставил их и вернулся на Токерн к своим уткам, малыш стал придумывать, как бы вернуть его обратно.
Пер Ула все время разговаривал с Ярро. Ему казалось, молодой селезень отлично его понимает. И он попросил мать отвести его на берег – там он увидит Ярро и уговорит вернуться. Мать даже слышать об этом не хотела, но малыш не оставил своих планов.
На следующий день Пер Ула вышел во двор. Он, как всегда, играл один, но на пороге лежал Цезарь и следил за каждым его движением. Пес получил от хозяйки строгий наказ:
– Присмотри за малышом, Цезарь!
И все было, как всегда. Цезарь не спускал глаз с ребенка, никакая опасность мальчику не грозила.
Но мать не заметила, что в последние дни Цезарь был сам не свой. Ему не давала покоя затея фермеров вновь попытаться осушить Токерн. И решение уже почти принято. Значит, уток здесь никогда больше не будет, и он лишится ежегодной охоты. Пес был настолько подавлен, что просто-напросто забыл про своего подопечного. Он положил голову на лапы и погрузился в невеселые думы.