ссыпался искрами и грохотал неимоверно.
– Хочешь сказать, что всю эту громаду ты тоже можешь поджечь? – с иронией спросил медведь и так сдавил лапой, что мальчик понял: его может спасти только то, если зверюга уверует в его всемогущество.
– А какая мне разница? Большой дом, маленький – огню все едино.
– Тогда я тебе вот что скажу, – медленно и мирно сказал медведь. – Мои предки жили в этих краях с незапамятных времен. Как только лес начал расти. Я унаследовал от них всё: и охотничьи угодья, и ягодники, и укрытия, и зимние берлоги. Всё. И жил припеваючи. А потом появились люди. Поначалу они мне особенно и не мешали – живут себе и живут. Потюкают своими кирками, потаскают камни – и спать ложатся. И пусть, думаю, таскают. Там, внизу, кузницу поставили. Одной лапой свалить. Молот, конечно… Уже хуже, но тоже ничего. Постукают раз-два на дню – и все. С этим жить можно. Но последние годы как с цепи сорвались. Построили эту штуковину, грохочет днем и ночью, ни сна, ни покоя. Раньше здесь жил только какой-то горный специалист… маркшейдер, что ли, они его называли. Кроме него, двое кузнецов. И всё. А теперь – не сосчитать. Думал, придется уходить. А теперь… а теперь не знаю. Есть одна мыслишка…
Не объяснив, что именно за мыслишка пришла в его медвежью голову, зверь ухватил мальчика поперек живота и побежал вниз с холма. Собственно, мальчик не видел, куда он бежит, но понял, что к заводу: грохот становился все сильней и сильней.
Медведь знал этот завод не хуже своей берлоги. Он уже давно бродил здесь темными ночами и обдумывал, как бы найти на людей управу. Неужели они настолько ненормальные, что даже ночью грохочут? Пробовал стены лапой – был бы посильней, повалил бы всю эту громыхалку одним ударом.
Мало шансов, что его обнаружат: шкура почти сливалась с черной землей, к тому же он держался в тени. И сейчас медведь бесстрашно пробежал по территории, залез на высокую кучу шлака, встал на задние лапы и поднял мальчика как можно выше.
– Загляни внутрь, если сумеешь! – тихо рявкнул он. – Чем они там занимаются?
Бессемеровский продув! У мальчика перед глазами будто ожил рисунок в учебнике. Под потолком висел огромный шарообразный контейнер с расплавленным железом, а в него вдували под давлением воздух. Воздух оглушительно шипел, из контейнера рассыпался по всему помещению дождь разноцветных искр. Пучками, фонтанами, разного цвета – настоящий фейерверк. Медведь не мешал мальчику смотреть. Процесс закончился, круглый контейнер наклонился, и из него полился поток огненно-белой, солнечно сверкающей жидкой стали. Мальчика захватило зрелище. Он совершенно забыл, что в плену у бурого и не особенно приветливого исполина и что ему грозят немалые неприятности.
Медведь показал ему и вальцовочный цех. Там рабочие хватали клещами толстую, раскаленную добела заготовку и совали ее между валками. Оттуда заготовка выходила вытянутой и не такой толстой, и в ту же секунду рабочий подхватывал ее и совал в следующую пару валков. Оттуда она выходила еще более плоской и еще более длинной. Так заготовка проходила через несколько валков и превращалась в проволоку, в длинную, извивающуюся змею, и она, остывая, петлями опускалась на цементный пол. А рабочий уже доставал из печи следующую заготовку, и, пока та ползла по прокатному стану, наступала очередь третьей, четвертой и так без конца. Раскаленная змея шипела, свивалась кольцами на полу и медленно остывала. Рабочие работали легко и ловко, будто играли в какую-то веселую игру.
Да… вот это работа для настоящих мужчин, подумал мальчик.
Медведь показал ему и литейный цех, и кузницу, где делали прутковую сталь. Восхищению не было конца. Подумать только, эти люди совершенно не боятся огня и раскаленного металла! Черные от сажи, веселые… настоящее огненное племя – иначе как бы они могли гнуть и мять непослушную сталь и превращать ее во все, что им захочется? Нет, это не обычные люди, решил мальчуган. У обычных людей нет такого могущества.
– И так каждый день, каждый день и каждую ночь, – проворчал медведь и устало лег на землю. – Теперь ты понимаешь, насколько мне все это надоело? Но теперь-то мы с этим покончим.
– Покончите? Как вы с этим покончите?
– Не я, а мы. Ты подожжешь все это хозяйство.
Мальчугана точно опустили в ледяную воду. Так вот зачем медведь притащил его сюда!
– Подожжешь громыхалку – будешь жить, – заключил медведь. – И моя семья останется жить на родине. Там, где жили наши предки. Я уже старый, мне ли думать об эмиграции? Но если начнешь упрямиться – пеняй на себя.
Все здания на заводе сложены из кирпича. Медведь, конечно, может приказывать сколько угодно. Эту громаду поджечь все равно не удастся. А впрочем… мальчик заметил кучу соломы и стружки. Вся эта сухая мелочь загорится сразу, с одной спички. Совсем рядом – сложенные в штабель около угольного сарая доски. А если загорится уголь, то огонь наверняка перекинется на крышу цеха. Все, что может гореть, загорится, и кирпичные стены не выдержат жара и обвалятся.
– Ну что? Будешь дело делать или не будешь?
Надо было бы ответить сразу: «Не буду», но на том его жизнь и закончится – медведю достаточно чуть-чуть сжать свою исполинскую лапу.
– Мне надо подумать, – сказал мальчик. – Дело непростое. Сами поглядите: какой завод и какой я.
– Подумать можешь. Только помни: если бы не это проклятое железо, людям ни за что бы не справиться с нами, медведями. Так что дело не только в шуме.
Мальчик собирался использовать передышку, чтобы подумать, как ему ускользнуть из медвежьих лап, но никак не мог сосредоточиться. Вместо этого он начал размышлять, какое и в самом деле благо для людей – железо и сталь. Нигде без них не обойтись. Плуги, чтобы пахать землю, топоры, чтобы рубить дрова, косы, без которых не накосишь травы на зиму даже кролику. А ножи? Ножи нужны всегда и везде. Замки, чтобы запирать двери, гвозди, без которых не сделаешь и простенький стул и не прибьешь железо на кровлю, кирки, чтобы добывать руду. Ружья, чтобы защищаться от диких и кровожадных зверей. Без железа не построишь такие корабли, какие он видел в Карлскруне, по железным рельсам бегут железные паровозы и поезда, даже иголка, без которой не сошьешь одежду, и та из стали. Ножницы, чтобы стричь овец, чугунок для жаркого. Уздечки для лошадей… Везде и во всем железо не просто нужно – незаменимо. Пожалуй, зверюга прав: если бы не железо, люди ни за что не справились бы с медведями.
– Будешь дело делать или не будешь? – повторил медведь.
Мальчик очнулся и обругал себя дураком. Вместо того чтобы изобрести путь к спасению, он начал думать о не относящихся к делу предметах. «Уздечки!» – мысленно передразнил он сам себя.
– Зря вы меня торопите, – сказал он укоризненно, но как можно мягче. Незачем без нужды сердить такое чудовище. – Сами поглядите: какой завод и какой я. Дайте подумать.
– Думай, думай… только помни, что это проклятое железо сделало людей такими хитрыми. Куда хитрее нас, медведей. Вот я и хочу положить этому конец.
Теперь, получив еще одну отсрочку, мальчик начал лихорадочно обдумывать план спасения. Но как он себе ни приказывал, мысли все равно возвращались к железу. Оно же не само пришло в руки людей! Сколько же должны были люди думать, чтобы догадаться, как выплавить это самое железо из камней, как его обработать. Он ясно представил черного от сажи кузнеца, соображающего, как бы ему взяться за дело. Может быть, люди и стали такими умными потому, что долго размышляли, как бы им использовать железо для своих нужд. И теперь уже дошло до того, что начали строить такие огромные заводы и делать из железа все, что может понадобиться человеку. Люди должны быть благодарны железу не только за то, что оно облегчает и улучшает их жизнь.
Железо превратило людей в людей.
– И как? Будешь дело делать или не будешь?
Мальчик вздрогнул. Опять он размышлял о чем угодно, только не о том, как выкрутиться из отчаянного положения.
– Не торопите меня, уважаемый медведь. Дело непростое. Сами поглядите: какой завод и какой я.
– Думай, думай… только помни: это проклятое железо виновато, что люди влезли в наши медвежьи владения. Вот я и хочу положить этому конец.
И снова мальчик начал было искать путь спасения, и снова страх и растерянность сыграли с ним злую шутку: мысли текли сами по себе, и он вспоминал все, что видел в Бергслагене. Удивительно: столько людей, столько работы в диких и недоступных краях, где и вправду жить только медведям. Если бы не железо, тут бы никого не было. Нечем прокормиться. А теперь – все эти шахты, мастерские, кузницы и заводы! Столько людей получили работу, и не только сейчас – с самого начала, когда все это начинало строиться. Дома и усадьбы полны людей, они построили железные дороги, протянули электрические и телеграфные провода, а по проводам каждую секунду…
– Готов? – спросил медведь. – Будешь дело делать или не будешь?
Мальчик провел ладонью по лбу. Он, обычно такой хитрый на выдумки, знал твердо только одно: поджигать завод он не будет. Лишить людей железа! Железа, которое так помогает и богатым и бедным, которое дает работу и кормит столько народу в этой стране!
– Нет. Не буду дело делать, – твердо сказал мальчик.
Медведь, не говоря ни слова, сжал его посильнее.
– Ты не заставишь меня поджечь завод, – сказал мальчик. – Железо такое благо для людей, что я никогда не решусь на это преступление. Даже ради спасения жизни.
– Вот как? – заревел медведь. – Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я сохраню тебе жизнь?
– Нет, – сказал мальчуган, глядя медведю прямо в глаза. – Не рассчитываю.
Медведь сжал лапу еще сильнее. Было очень больно, у мальчика выступили слезы на глазах.
Но он молчал.
– Ну что ж, – произнес медведь, положил мальчика на землю и медленно занес лапу.
И в эту секунду мальчик услышал щелчок. Он быстро повернулся и увидел, как блеснуло дуло охотничьего ружья.
Медведь так хотел заставить мальчика поджечь ненавистный завод, что забыл об опасности.