работу.
– Спать хочу. Уже два дня не могу выспаться. Даже не понимаю, как это я все-таки умудряюсь…
Он бодро заколотил камнем по стамеске, но быстро выдохся. Глаза слипались.
Ворон опять его разбудил. Ему казалось, что если он не выйдет из своей темницы хотя бы к утру, то останется в ней навсегда.
– Может быть, дело пойдет лучше, если я расскажу тебе какую-нибудь поучительную историю? – спросил он.
Тумметот зевнул так, что Батаки отшатнулся. Стамеска упала на пол, но мальчик все же нашел в себе силы ее поднять.
Легенда о фалунских рудниках
– Долго я живу на земле, – начал ворон. – Все повидал – и добро, и зло, всего понемногу. Несколько раз был в плену у людей. И знаешь, я не ругаю судьбу. Мало того что я понимаю человеческий язык, я еще и научился разным людским премудростям. Решусь утверждать, что знаю твоих соплеменников так, как ни одна птица в этой стране. А может, и они сами так себя не знают, как знаю их я.
Как-то жил я несколько лет подряд в клетке у маркшейдера здесь, в Фалуне. Там-то я и услышал историю, которую собираюсь тебе поведать. Передаю слово в слово, или, если быть точным, почти слово в слово. Память у меня еще… не жалуюсь, короче говоря, на память.
Ворон Батаки встряхнулся, поглядел на закопченный потолок и начал нараспев, будто сказку рассказывал.
Много-много лет назад жил здесь, в Даларне, великан. У великана было две дочери. Состарился великан и перед смертью позвал к себе дочерей, чтобы поделить между ними наследство.
А главное его богатство – горы, полные меди. Их-то он и хотел завещать дочерям.
«Но прежде чем вы получите ваше наследство, – сказал он, – обещайте мне вот что: если какой-нибудь чужак случайно обнаружит, что в моих горах есть медь, вы должны его убить».
«Не сомневайтесь, папаша, – сказала старшая дочь, жестокая и дикая, как волчица. – Убить – раз плюнуть».
Младшая была подобрее, сразу не ответила. Отец заметил, что она сомневается, и оставил ей только третью часть своих гор, а старшая получила две трети.
Ворон посмотрел на мальчика, усомнился, что тот умеет считать, и пояснил: в два раза больше.
«Знаю, что могу тебе доверять, – сказал великан старшей дочери, – поэтому ты получаешь Главную Долю, как если бы ты была сыном».
Сказал – и умер.
Долго после этого дочери не отступали от данного умирающему отцу обещания. Не дай бог, случись кому увидеть медную руду, а увидеть ее ничего не стоило, жилы во многих местах прямо на поверхность выходили, – и плохо дело. Гарантирован – Батаки с удовольствием выговорил мудреное слово, – гарантирован несчастный случай. Либо сосна на голову упадет, либо с обрыва свалится, либо угодит под камнепад. Ни разу не было, чтобы бедняга успел кому-то рассказать, что видел в горах медь и, главное, где он ее видел.
В те времена крестьяне посылали скотину пастись в лес. С коровами и козами на летние выгоны отправлялись и девушки. Скотину подоить надо, и масло сбить, и сыр заквасить. Для них в лесу на полянах даже хижины строили.
И вышло так, что у одного крестьянина летнее пастбище было на берегу озера Рунн. Там земля – сплошные камни, ничего не посадишь, только коз пасти. Запряг он в один прекрасный осенний день пару лошадей в телегу и пошел – надо было бочонки с маслом вывезти с выгона, и сырные головы, и скотину пора домой возвращать, вот-вот заморозки начнутся. Начал считать коз, смотрит – у самого главного козла рога красные.
«Что это с рогами у Коре?» – спрашивает.
«Не знаю, хозяин, – говорит пастушка. – Каждый вечер является с красными рогами. Все лето. Думает, наверное, так его козы сильней полюбят».
«Вот, значит, как…»
«Он с характером, этот Коре. Я уж счищать пробовала, а он на следующий день опять краснорогий».
«Еще раз почисть, – говорит хозяин. – Поглядим, что дальше будет».
Насилу счистили краску – и только отпустили козла, а он молнией в лес. Крестьянин за ним. Смотрит – а козел трется рогами о красные камни, и рога у него делаются красные. Взял хозяин камушек, повертел в руках, понюхал, на зуб попробовал. Понял, что наткнулся на какую-то руду.
Стоит он, думает – и вдруг с горы катится здоровенный камень. Он-то увернулся, а козла насмерть придавило. Посмотрел наверх, а там великанша уже другой камень подкатывает.
«Что я тебе сделал? – крикнул он. – Ты моего козла убила!»
«Ты мне ничего не сделал, – говорит великанша. – Но ты нашел мою медную руду, и я должна тебя убить».
И грустно так говорит, чуть не плачет. Крестьянину показалось, ей вовсе и неохота его убивать. Он набрался смелости и говорит:
«Как это – должна? Никто никого не должен убивать!»
И тогда она рассказала, как отец делил наследство и как сестра ее получила Главную Долю, а ей досталась совсем немного.
«Мне так стыдно убивать этих невинных бедняг, что нашли медь себе на погибель. Лучше бы вообще не брала никакого наследства. Но обещание есть обещание».
И опять взялась за камень.
«Не торопись! – крикнул крестьянин. – Незачем тебе меня убивать. Это не я нашел руду, а козел, а козла ты уже убила».
Великанша задумалась.
«Правда твоя, – говорит. – Значит, ты хочешь сказать, что я уже выполнила свое обещание?»
«Еще бы не выполнила! Еще как выполнила! Комар носа не подточит. Обещала убить, кто нашел, и убила – вот он валяется, козел-то».
Так и заговорил он зубы великанше.
Первым делом отвел скот на хутор и сразу пустился в путь в Бергслаген, нашел там работников, кто соображал в горном деле. Они помогли ему заложить шахту – как раз в том месте, где задавило козла Коре. Поначалу побаивался, все поглядывал на гору – не появилась ли великанша? Но той, наверное, надоело охранять свои богатства.
Жила, которую разведал покойный козел, лежала почти на поверхности, так что добывать руду оказалось легко. Натаскали дров из леса и развели большой костер. От жара скала треснула и раскололась. А потом камни перекладывали из одного костра в другой, пока не получили чистую медь.
Раньше, когда люди еще не умели выплавлять железо, медь была важнее важного…
– Возможно, тебе приходилось слышать что-то про бронзовый век? – неожиданно спросил ворон учительским голосом, не дождавшись ответа, буркнул «вряд ли» и опять перешел на певучий былинный лад.
От покупателей отбоя не было, и разбогател крестьянин сказочно. Построил себе усадьбу поблизости и назвал ее Корарвет – Наследство Коре. Едет в коляске, а народ дивится – у лошадей подковы из чистого серебра. А когда настало время дочь отдавать замуж, приказал наварить пиво из двадцати бочек солода и зажарить на вертелах десять больших волов.
В те времена люди жили в своих краях, никуда особенно не ездили, и новости распространялись медленно. Не так, как теперь. Но слухи про медный рудник пошли по округе, и кое-кто, кому делать было нечего, двинулись в Даларну. Крестьянин, хоть и разбогател, не жадничал – бедные бродяги находили в его усадьбе и кров, и еду, и работу. Руды было много, и чем больше людей ее добывало, тем богаче он делался.
Но как-то вечером пришли четыре парня с кирками. Их приняли, как и всегда, с распростертыми объятиями. Но когда крестьянин спросил, не хотят ли они у него поработать, наотрез отказались. Мы хотим добывать руду для себя, сказали они.
«Это ваше дело, – говорит крестьянин, – только не забывайте, что медная гора – моя, и долбить ее никому не позволю».
«А мы и не собираемся долбить твою гору, – говорят парни. – Гор здесь много, ты же не всю Даларну огородил. А на то, что не огорожено, у нас такие же права, как и у тебя».
Поговорили – и ладно. Хозяин, как всегда, угостил гостей, спать уложил. А на следующее утро пришельцы нашли жилу и начали ее долбить. Тщательно и усердно…
– Не так, как ты, – сварливо заметил Батаки.
Мальчуган по-прежнему хотел спать, но ему было интересно, чем кончится история, и он опять взялся за стамеску.
Ворон одобрительно кивнул и продолжил:
– Поработали несколько дней, дров натаскали из леса. Тут приходит крестьянин и говорит:
«Много руды в этих горах, на всех хватит».
«И работы на всех хватит», – согласился один из пришельцев.
«Это правда. Только, думаю, вы все равно должны мне платить налог. Если бы не я, ничего бы здесь не было».
«Это еще почему?»
И крестьянин… теперь уже не крестьянин, а хозяин огромного рудника, рассказал им историю про великана и его дочерей, как великан поделил между ними наследство, как козел нашел руду и как удалось уговорить младшую дочь великана сохранить крестьянину жизнь.
Чужаки выслушали его рассказ, но заинтересовало их совсем не то, на что он рассчитывал. Он-то думал, заробеют парни.
«А ты уверен, что та, вторая, еще страшнее той, что ты встретил?» – спрашивает один.
«Еще страшнее. Зверюга».
Тут ворон снова посмотрел на мальчика и поправился:
– Я передаю, как слышал. Хозяин имел в виду, что старшей сестре неведомо слово «милосердие».
Парни потюкали еще немного и отправились в лес.
А хозяин пошел домой. Вечером обитатели Корарвет, как всегда, сели ужинать и вдруг услышали вой волков и леденящий душу человеческий вопль. Хозяин вскочил, но рабочие вовсе не собирались немедленно бежать в лес.
«Так им и надо, этим бандитам, – сказал один. – Пусть познакомятся поближе с нашими волчатами».
«Бандиты, не бандиты – какая разница! Люди! А людям в беде надо помогать», – решительно сказал хозяин и во главе всех своих пятидесяти работников двинулся в лес.
Вскоре они увидели стаю волков, дерущихся из-за добычи. Работники прогнали волков и увидели четыре объеденных человеческих трупа. Узнать их было бы невозможно, если бы не лежавшие на земле четыре кирки.
После этого случая бывший крестьянин так и остался единственным владельцем медной горы. Со временем он состарился и умер, а рудники унаследовали сыновья. Работали они на шахтах все вместе, складывали руду в кучи, а в конце года кидали жребий, кому какая куча достанется. После этого плавили руду в печах. Они стали знаменитыми рудокопами, приумножили отцовское богатство, построили роскошные усадьбы. Потом настал черед внуков. Те разведали новые месторождения, меди добывали все больше и больше. Вгрызались и вгрызались в скалу, появлялись все новые и новые шахты.