Рыбак с невестой и с матерью были в одной лодке. Он так ловко управлялся с парусом, что намного опередил остальных гостей. И когда увидел остров в Стрёммене, остров, где он нашел свою невесту, ту, что теперь гордо сидела перед ним в своем замечательном платье и жемчужных украшениях, не мог удержаться от улыбки.
– Чему ты улыбаешься? – спросила невеста.
– Вспомнил ту ночь, когда мы с тобой повстречались.
Он к этому времени был настолько уверен в своей невесте, что решил сказать ей всю правду.
– Ту ночь, когда ты была в тюленьей шкуре.
– Что? Никогда у меня не было тюленьей шкуры.
Неужели она все забыла?
– И не помнишь, как ты танцевала с русалками?
– Тебе, должно быть, странный сон приснился.
– А если я покажу тебе тюленью шкуру, поверишь? – сказал рыбак, перекинул гик и развернул лодку.
Скоро они подплыли к тому самому острову. Рыбак отлично помнил, под каким камнем он спрятал шкуру.
Подошел, приподнял камень и показал невесте.
И как только невеста увидела тюленью шкуру, рванула ее к себе и набросила на голову. Рыбаку даже показалось, что шкура сама на нее набросилась, так быстро все произошло.
А в следующую секунду он ошарашенно стоял на берегу и смотрел на разбегающиеся волны. Видел, как она плывет, видел ее голову, изо всех сил бежал за ней по воде, но, конечно, не догнал. И тогда в отчаянии схватил острогу и метнул ей вслед.
И попал. Наверное, сам того не хотел, но попал.
Русалка издала жалобный крик и скрылась под водой.
Долго стоял рыбак на берегу, все ждал – а вдруг она покажется?
И вдруг заметил, как вода меняет цвет. Минуту назад была темной и ершистой, а теперь разгладилась и приобрела розовато-серый жемчужный блеск.
Он никогда в жизни не видел такой красоты. Мало того, когда мягкая, кроткая волна ласково омыла прибрежный песок, преобразился весь остров. Повсюду зацвели цветы, повеяло ароматом роз. Скалы и отмели окутала легкая мерцающая дымка.
Рыбак стоял и не мог прийти в себя. Он понял, что произошло. Русалки, как известно, очень тщеславны. Тот, кто увидит русалку, не может забыть ее красоту и тоскует по ней всю жизнь. А сейчас, когда кровь русалки смешалась с водой и омыла берега, волшебная красота девушки передалась и суровому острову. Острову, где и смотреть-то было не на что, кроме песка и масленого блеска голых, изрезанных уступами скал, похожих на вынутые из костра огромные головешки.
Статный пожилой господин прервал рассказ и внимательно посмотрел на Клемента – не устал ли его слушатель? Климент серьезно кивнул – нет, не устал. Продолжайте, пожалуйста.
– А теперь обрати внимание, Клемент, – продолжил рассказчик, и глаза его лукаво блеснули, – с того самого дня на острова потянулись люди. Сначала рыбаки и крестьяне. Их было совсем мало. Но настал день, и король со своим наместником, ярлом, решил прогуляться под парусом по Стрёммену. И ярл обратил внимание короля, что острова эти расположены так удачно, что ни один направляющийся в Меларен корабль не может мимо них пройти. На карте-то это хорошо видно, Клемент, а у ярла карты не было, так что наблюдательности его можно только подивиться.
Хорошо бы закрыть эти протоки на замок, сказал ярл. Пропускать торговые корабли и останавливать пиратов.
– Так и вышло. – Пожилой господин немного приподнялся и продолжил рисовать карту. – На самом большом острове ярл построил крепость с башней и назвал ее Чернан. Сердцевина. Или Ядрышко, как хочешь. А вокруг острова велел построить стену с воротами на север и на юг. Над воротами, само собой, сторожевые башни. Потом связал все четыре острова мостами. И заметь, Клемент, на мостах тоже были башни. Неспокойно жилось в то время. А в морское дно велел вбить заостренные бревна, так что ни один корабль не мог миновать острова и пройти в Меларен без дозволения.
Ты видишь, что все четыре еще недавно необитаемых острова стали хорошо укрепленными фортами. Но это еще не все. И острова, и проливы стали выглядеть настолько внушительно, что народ буквально повалил сюда. Построили церковь, которую потом назвали Большой церковью – Стурчюркан. Она стояла вот здесь, рядом с крепостью. – Господин показал тросточкой. – Впрочем, почему стояла? Она и сейчас стоит. А вот здесь, вдоль городской стены, стали появляться дома – маленькие и побольше. Не так уж много, но в те времена достаточно, чтобы называться городом. И город назвали Стокгольм.
Ярл, который заложил и построил город, состарился и умер. Но Стокгольм продолжал строиться. Приехали из дальних краев монахи-францисканцы, их называли Серые Братья, и испросили разрешения построить монастырь. Король выделил им маленький островок, отделенный от самого большого только узким проливом. И они построили там монастырь, такой большой, что весь островок получил название – остров Серых Монахов. Вскоре явился другой монашеский орден, Черные Братья. Эти носили черные сутаны. Доминиканцы. Кстати, знаешь ли ты, Клемент, что значит слово «доминиканцы»? Это от латинского: domini canes. Псы Господни, вот что это значит. И они возвели свой монастырь, недалеко от южных ворот. А на другом острове, к северу, построили больницу под названием Приют Святого Духа. И остров так же назвали – остров Святого Духа. Поставили мельницу, а во всех этих проливах хорошо ловилась рыба.
Тогда эти два острова – главный, Стадсхольмен, и остров Святого Духа – разделял пролив, но он постепенно заилился и зарос, так что два острова превратились в один.
Долго ли, коротко, застроили все небольшие острова. А народ все прибывал и прибывал. Ты же и сам знаешь, люди любят, когда вокруг много воды. Приехали монашки из ордена Святой Клары, но им уже места на островах не нашлось. Их отправили на Норрмальм. Это уже не остров, а часть северного мыса, верхней губы пасти, вмещающей и похожие на зубы острова, и озеро Меларен. Наверняка монашки не особенно обрадовались, потому что Норрмальм пересекала довольно высокая цепь холмов, а на одном из холмов помещалась городская виселица – не очень приятное соседство, правда, Клемент? Это место горожане не любили, побаивались и избегали туда ходить. Но что делать – другого не дадут. Кроткие монашки согласились. Кроткие-то они кроткие, но построили высоченную церковь и монастырь. После этого Норрмальм начал постепенно заселяться. За церковью Святой Клары появилась еще две. На холме церковь Святого Йорана, а внизу, в долине, – Святого Якоба.
И на Сёдермальме, огражденном от моря высокой отвесной скалой, тоже нужна была церковь. Так появилась красивая церковь, церковь Святой Марии.
Не надо думать, Клемент, что Стокгольм строили одни аббаты и монахи. Были и другие. Особенно много немцев – купцов, ремесленников. Их не только с радостью принимали, а даже зазывали – в те времена они в своих ремеслах были искусней, чем шведы. Немцы поселились в огражденной стеной части острова, снесли старые ветхие лачуги и построили высокие, богатые дома. Места уж не было, поэтому дома теснили не только друг друга, но и улочки, которые становились все уже и уже. И церковь свою построили, немецкую, шпиль даже отсюда видно.
Ты понимаешь, Клемент, уже в те времена Стокгольм привлекал людей со всего мира!
На дорожке появился еще один шикарно одетый господин. Он явно направлялся к ним. Собеседник Клемента встал, сделал тому рукой знак подождать и снова присел.
– К сожалению, Клемент, у меня сейчас нет времени продолжить рассказ, – сказал он. – Но хочу тебя попросить об одолжении. Завтра я тебе пришлю книгу о Стокгольме, а ты дай мне слово прочитать ее от корки до корки. Я, так сказать, заложил фундамент Стокгольма, а книга поможет тебе его достроить. – Он ласково улыбнулся. – Узнаешь, как рос Стокгольм, как он жил и изменялся. Прочитай, как маленький, тесный, окруженный стеной город превратился вот в это море домов, которое ты видишь там, внизу. Узнаешь, как вместо мрачной сторожевой башни Чернан появился огромный светлый дворец. Как церковь на острове Серых Монахов превратилась в усыпальницу уже не монахов, а монархов. Шведских монархов! Узнаешь, как люди обживали один остров за другим, как огороды на Сёдермальме и Норрмальме превратились в роскошные парки. Как срывали горы и засыпали проливы. Как королевский закрытый зоопарк превратился в любимое место отдыха горожан… Нет-нет, Клемент, ты не можешь не полюбить Стокгольм. Стокгольмом гордится все королевство.
И когда будешь читать, Клемент, не забывай, что я сказал: Стокгольм – самый привлекательный город на земле! Здесь дворец короля, здесь дворцы могущественных аристократов. Все стремятся в Стокгольм. Это воистину столица королевства.
Ты, конечно, знаешь, что важные решения в каждом уезде принимает сход. А в Стокгольме заседает риксдаг, выбранный всем шведским народом. В каждом уезде есть свой судья, но стокгольмский суд самый главный, он может изменять или даже отменять решения других судов. Везде по стране есть казармы и войска, но в Стокгольме сидят самые главные полководцы. Железные дороги покрыли всю страну, но управляются они из Стокгольма. Всем управляют из Стокгольма – церквами, образованием, медициной, всем. Стокгольм – сердце страны, Клемент. Он щедро делится с каждым шведским гражданином, и каждый шведский гражданин может что-то потребовать от Стокгольма. Никто не должен чувствовать себя чужаком в Стокгольме и тосковать по родине. Стокгольм и есть родина всех шведов.
И когда прочитаешь обо всем этом, Клемент, не забудь и о твоем Скансене. Сколько людей приходит сюда посмотреть на старинные дома, ремесла, народные танцы, послушать старинные песни, сказочников и скрипачей. Старое доброе время возрождается и оживает здесь, в Скансене, и помогает народу хранить память о своем славном и достойном прошлом.
А теперь самое главное, Клемент. Ты должен читать книгу только здесь, на этой лавке, и когда поднимешь глаза, увидишь, как играют солнечные искры на воде, как живописны берега. И тебя тоже околдует этот город. Я даже уверен – ты не сможешь устоять перед обаянием нашего любимого Стокгольма!