рённые ярким солнечным светом. Как славно было бы хоть немного погреться на летнем солнышке! Ведь он так долго терпел холод и ненастье! А проникнуть в сад совсем нетрудно. В высокой стене, рядом с елью, где лежал мальчик, видны ворота, и старый садовник как раз отворяет их большие железные створы. А вот и он сам стоит в воротах, вглядываясь в лесную чащу и словно кого-то поджидая.
Мальчик мигом слезает с дерева, подходит к садовнику с колпачком в руке, учтиво кланяется и спрашивает, можно ли осмотреть сад.
– Да, можно! – сурово отвечает садовник. – Входи!
И, впустив мальчика, он снова прикрывает ворота, замыкает их тяжёлым ключом и засовывает ключ за пояс. А мальчик тем временем разглядывает садовника. У него грубое лицо с большими усами, бородкой клинышком и резко очерченным носом. Если бы не синий садовничий фартук и тяжёлая лопата в руках, мальчик принял бы его за старого солдата.
Широкими шагами направляется садовник вглубь сада, и мальчику приходится бежать, чтобы не отстать от него. Они идут по узкой тропинке, и мальчик нечаянно ступает на край лужайки. Но садовник его тут же строго предупреждает, чтобы он не смел топтать траву, и теперь он бежит позади своего проводника.
«Видно, садовник считает унизительным для себя показывать сад такому, как я», – думает Нильс. И не осмеливается его ни о чём спросить, а только бежит следом. Время от времени садовник бросает ему словечко. У самой стены тянется густая живая изгородь, и, когда они пробираются через неё, садовник говорит, что он называет эту изгородь Кольморденский лес.
– Да, изгородь эта большая, и название ей вполне подходит, – отвечает мальчик, но садовник даже не слушает, что говорит ему Нильс.
Они выходят наконец из кустов, и перед мальчиком открывается бо́льшая часть сада. Он тут же замечает, что сад не очень велик, всего в несколько тунландов. Высокая стена защищает его с юга и запада, но на севере и востоке сад окружён водой, так что здесь ограда не нужна.
Садовник остановился подвязать виноградную лозу, а мальчик тем временем, воспользовавшись случаем, огляделся. Не так уж много садов довелось ему видеть в своей жизни, но он сразу понял, что этот сад совсем не похож на другие. Он, верно, был разбит на старинный лад. Таких садов нынче не увидишь. Сколько здесь маленьких горок, маленьких цветников и маленьких живых изгородей, маленьких травянистых газонов и маленьких беседок! А какая уйма мелких прудов и причудливо извивающихся каналов, прозрачная, ярко-зелёная вода которых отражает всё вокруг. Везде растут горделивые деревья и чудесные цветы. Мальчику кажется, будто он попал в рай. Всплеснув руками, он громко восклицает:
– Такой красоты я никогда не видел! Что это за сад?
Садовник тотчас же поворачивается к нему и грубым голосом отвечает:
– Сад этот называется Сёрмланд. Кто ты такой, что даже этого не знаешь? Провинция Сёрмланд всегда считалась одной из самых прекрасных в нашем королевстве.
Мальчик на миг задумался было над таким ответом, но кругом столько всяких диковин! А какие чудесные цветы! У него просто глаза разбегаются, и он не успевает разобраться, что означают слова садовника. Его внимание привлекают крошечные беседки и павильоны, разбросанные по всему саду. Особенно много их по берегам небольших прудов и каналов. Это вовсе не настоящие домики. Они так малы, словно построены для таких малышей, как он, Нильс. А до чего они нарядны и милы, эти домики! Среди них встречаются самые разные: одни похожи на замки с башнями и флигелями, другие напоминают церкви, а третьи – мельницы или крестьянские домики.
Мальчику хотелось бы остановиться и разглядеть каждый из них поближе, но он не смеет, он неотступно следует за садовником. Вскоре они подходят к другому строению; оно больше и намного величественнее, чем те, которые попадались им прежде. Трёхэтажное, с красивым фасадом и боковыми крылами, оно высится на пригорке и окружено со всех сторон цветниками. Добраться к нему можно по небольшим затейливым мостикам, переброшенным через каналы.
Мальчик не смеет остановиться. Но, проходя мимо всей этой красоты, он так тяжко вздыхает, что суровый садовник останавливается.
– Это место я называю Эриксберг, – говорит он. – Если хочешь, можешь пойти туда, но берегись хозяйки Пинторпа.
Мальчику не надо повторять эти слова дважды. Он бежит по окаймлённым деревьями аллеям, по небольшим мостикам, мимо цветников и входит прямо в ворота. Всё кругом словно нарочно приспособлено для таких, как он. Ступеньки в меру высоки, двери открывать нетрудно. Разве он мог когда-нибудь подумать, что увидит столько чудес! Натёртые воском дубовые полы сверкают как зеркало, лепные потолки украшены росписью. Стены сплошь увешаны картинами, мебель раззолочена и обтянута шёлком. Одни покои заставлены шкафами с книгами, в других шкафы битком набиты всякими драгоценными безделушками.
Но как ни торопится Нильс, он не успевает осмотреть и половины дома, потому что садовник вдруг окликает его. А когда мальчик выходит на крыльцо, старик покусывает от нетерпения усы и спрашивает:
– Ну как? Видел хозяйку Пинторпа?
Но Нильс отвечает, что ни одной живой души не видел, и лицо садовника искажается мукой.
– Хозяйка Пинторпа и та обрела покой, а я – нет! – говорит он.
Мальчик и представить себе не мог, что голос человека может так дрожать от отчаяния.
И снова садовник широким, размашистым шагом идёт вперёд, а мальчик бежит за ним, пытаясь осмотреть все диковины на своём пути. Они обходят пруд, который чуть-чуть больше остальных. Длинные белые павильоны, похожие на помещичьи дома, высятся повсюду над зарослями кустарника и цветниками. Садовник не останавливается, но, шагая вперёд, время от времени бросает мальчику:
– Этот пруд я называю озеро Юнгарен. А вот – поместье Данбюхольм! Вот – Хагбюберга! А вот – Хувста! Вот Окерё!
Ещё несколько гигантских шагов – и садовник добирается до маленького пруда, который он называет озеро Бовен. Но тут он слышит, как Нильс вскрикивает от удивления, застыв перед небольшим мостиком, который ведёт к замку на островке посреди пруда.
Садовник останавливается и говорит:
– Перебеги мостик и осмотри замок Вибюхольм, коли у тебя есть охота. Но берегись Белой дамы!
Мальчику, ясное дело, не надо повторять это дважды. На стенах в замке висит столько портретов, что ему кажется, будто он рассматривает огромную старинную книгу с картинками. Ему страшно любопытно, и он готов провести тут всю ночь напролёт, но вскоре он слышит, как садовник зовёт его:
– Иди скорее! Иди! У меня есть дела поважнее, чем дожидаться какого-то мальчишку!
Когда запыхавшийся от бега Нильс появляется на мостике, старик кричит ему:
– Ну как? Видел Белую даму?
Нет, мальчик не видел ни одной живой души и говорит об этом садовнику. Тогда старик с такой силой ударяет лопатой по камню, что камень раскалывается надвое.
– Белая дама из замка Вибюхольм и та обрела покой, а я – нет! – с невыразимым отчаянием произносит старик.
До сих пор они бродили в южной стороне сада, теперь же садовник сворачивает к западу. Здесь всё по-другому. Земля покрыта широкими травяными коврами, которые перемежаются грядками клубники, другими ягодниками и капустными полями. Здесь тоже встречаются маленькие беседки, только чаще всего выкрашенные в красный цвет. Они похожи скорее на крестьянские домики и окружены хмельниками и вишнёвыми садиками.
Садовник на мгновение останавливается и бросает мальчику:
– Эти места я называю Вингокер.
Вскоре он показывает на строение, по виду напоминающее кузницу.
– Это мастерская, где изготавливают разные инструменты и снасти, – говорит он. – Я называю её Эскильстуна. Можешь осмотреть эту мастерскую, коли есть охота!
Мальчик входит и видит множество колёс, которые вертятся, молотов, которые куют, токарных станков, которые точат. Глаза разбегаются при виде этого зрелища, и он мог бы проходить тут всю ночь напролёт, если бы садовник не позвал его снова.
Потом они идут вдоль озера в северной стороне сада. Берег озера – это сплошные мысы и бухточки, бухточки и мысы. У мысов разбросаны небольшие островки, отделённые от суши узкими проливами. Островки – тоже часть сада и ухожены так же заботливо, как и всё кругом.
Одна прекрасная картина сменяется другой, но мальчик проходит мимо не останавливаясь, пока не приближается к внушительного вида церкви из красного кирпича. Она величаво высится на мысу, затенённом густой зеленью фруктового сада. Садовник хочет опять пройти мимо, но мальчик собирается с духом и просит разрешения войти в храм.
– Ну войди! – отвечает тот. – Только берегись епископа Рогге! Может статься, он и поныне обитает здесь, в Стренгнесе!
Мальчик вбегает в церковь и начинает разглядывать старинные гробницы, образа и запрестольные шкафы, набитые драгоценной церковной утварью. Больше всего восхищает его рыцарь в позолоченных латах, который стоит в глубокой нише в преддверии храма. И в самом храме есть что посмотреть! Тут он мог бы бродить всю ночь напролёт, но нужно спешить. Не заставлять же садовника ждать!
Выйдя из церкви, мальчик замечает, что садовник наблюдает за совой, которая охотится за птичкой, горихвосткой. Старик свистит горихвостке, та летит к нему и доверчиво садится на плечо, а когда сова, одержимая охотничьим пылом, летит следом, он отгоняет её лопатой. «Он вовсе не так грозен, как кажется», – думает мальчик, видя, как нежно оберегает старик бедную пташку.
Заметив мальчика, садовник оборачивается к нему и спрашивает, не видел ли он епископа Рогге. И когда мальчик отвечает «нет», он с величайшей досадой говорит:
– Епископ Рогге и тот обрёл покой, а я – нет!
Вскоре они подходят к самому замечательному из множества кукольных домиков. Это укреплённый замок из красного кирпича с тремя могучими круглыми башнями, соединёнными с тремя же длинными строениями под одной крышей.
– Пойди туда и осмотри замок, коли у тебя есть охота! – говорит садовник. – Это Грипсхольм, но берегись, как бы тебе не встретиться с королём Эриком.