Мы поблагодарили персонал за вкусные пирожные и оставшиеся два забрали с собой. Обязательно их съем дома.
— Я с такими поездками скоро весь город буду знать наизусть.
— Это ты еще многого не видел, что у нас еще загородом есть, — уже спокойно сама села на сидение, положив коробочку с десертами себе на колени. Адриан завел машину, и мы около двадцати минут ехали сквозь небольшие пробки к тому месту.
А людей в парке было вполне достаточно. На руку всем сыграл выходной и ясная погода. Многие просто бродили по дорожкам и общались, кто-то был с детьми, устремившись на детскую площадку, а кто-то просто в одиночестве наслаждался природой и солнцем.
— Я хотела еще кое-что спросить.
— О чем?
— О какой выставке ты говорил с Ирой? — я краем глаза посмотрела на Адриана. Он, как обычно, спрятал руки в карманы куртки, медленно шагая рядом со мной по заснеженной дорожке.
— А. Сергей же художественный куратор, предложил мне помочь ему в поиске художника.
Ого, значит Сергей и Леонид могут быть вполне себе знакомыми? Интересно же все складывается. Прямо совпадение такое, можно сказать.
— Вот как. И как успехи в поисках?
— Да я вот думал ему предложить твою кандидатуру, — Чернов резко остановился, посмотрев на меня. Я перестала идти чуть позже, развернувшись к нему лицом.
— Я?
— Твои работы превосходные. Готов это повторять каждый раз.
— Прости, но я уже пообещала одному человеку, что…
— Вы подписали контракт? — Адриан подошел чуть ближе.
— Пока нет. Нужно ознакомиться, — взволнованно произнесла я.
— Тогда могу тебе предложить увидеться с Сергеем. Он тебе все подробно расскажет и покажет. С ним работать очень выгодно, — мне показалось или он будто пытается меня переманить на свою сторону? Понимаю, не хочется упустить хорошего художника, но все же…пусть я и не подписала еще договор, но все же это будет некрасиво по отношению к Леониду.
— Давай я подумаю, хорошо?
— Да, конечно, — Адриан немного расслабился. — Ты прости, что вот так на тебя надавил.
— Сразу видно, что вы с Сергеем в тесных связях, пытаешься ему помочь.
— Он когда-то помог мне. Пришел мой черед, — мы продолжили нашу прогулку.
— А чем именно?
— Это было лет пять назад, когда только закончил университет. Планировал вплотную заняться живописью, но понял, что выгораю постепенно. Хотел все бросить к черту. Но Сергей появился в моей жизни слишком неожиданно и помог выбраться из этого состояния. Если бы не его помощь в организации выставок для меня по всей Германии, боюсь, я бы больше не притронулся бы к краскам и кистям.
9 глава
Постепенно улицы заполонили люди, наконец вышедшие из своих домов. Все вокруг нас наполнилось смехом и улыбками, а мы с Адрианом решили присесть на скамейку, чтобы немного передохнуть, как сделали целых два круга по парку.
Мне так здесь нравилось. Это место возвращало меня в детство, когда все было так непринужденно, несмотря на наши вечные разногласия с матерью. Я часто убегала сюда, чтобы хоть немного привести свои мысли в порядок, подумать о будущем, оставлять свои негативные эмоции и топать с неохотой обратно домой, где меня держала только Мира. Если бы не сестра, я бы попросилась жить с бабушкой, но она к моим шестнадцати годам, к сожалению, умерла. Болезнь никого не щадит.
Мирослава всегда была моим личным сдерживающим обстоятельством. Я чувствовала, что была обязана ее защищать и заботиться, не давать в обиду, пока она еще маленькая. Мне жаль, что ей пришлось еще четыре года жить с мамой, когда я не выдержала натиска матери и сбежала, не в силах терпеть ее закидоны. И никогда не проходила мимо парка, когда приезжала навестить их обоих.
— Ты какая-то грустная, — тихий голос Адриана отвлек меня от болезненных воспоминаний, которые продолжали терзать мою душу. Я улыбнулась мужчине, подняв свои глаза на голубое небо. На нем не было ни единого облачка, отчего было слегка непривычно. Чаще всего наша погода не позволяет греть солнцу землю и обдавать лучами лицо, заставляя зажмуриться. Сейчас же это так приятно ощущать.
— Это мой район, где я раньше жила. Наш дом во-он там, — подняла руку в сторону и указала на пятиэтажные старые дома, покрытый пожелтевшей краской, которая со временем сильно потрескалась. За все время, пока тут жила, ни разу даже не покрасили фасады, чтобы хоть как-то придать им освежающий вид.
— Не хотела бы…
— Зайти? Нет, не сегодня. Хотя мне придется все равно переступить через себя и заехать, — недовольно вздохнула, вспоминая, что мне предстоит трудный разговор с мамой. Я могла спокойно упросить сестру самой все рассказать о свадьбе, но она все равно бы делала это в моем присутствии, а Лешу сестра туда точно не потащит, так как мама реагирует на него слишком бурно.
Помню, когда Мирослава только-только съехала и мама оборвала мне весь телефон, пытаясь уговорить вернуть сестру домой. И говорила она это таким приказным тоном, будто Мира обязана оставаться с ней до конца жизни и даже не думать о том, чтобы жить с каким-то там парнем.
Услышав о Добрынине, мама упала в осадок, схватившись за сердце. Устроила из этого целую драму, когда я в очередной раз приехала с пакетом продуктов. Именно тогда-то мы и рассорились окончательно, стоило мне заметить на кухне какого-то бухого мужика, сидящего за столом и вдоволь попивающего терпкую водку. Выглядел, если честно, отвратно. Я молчу про перегар, который заполонил всю квартиру, что даже было некомфортно проходить внутрь.
И после всего этого предстоит вновь навестить это место, вызывающее лишь отвращение и повышенную степень брезгливости. Я давала шанс маме исправиться, наконец обратить на нас внимание, а не только заниматься своей личной жизнью, в которой присутствовали все время какие-то алкоголики или игроманы, не способные заработать на ту же самую бутылку. Никому не было дело до нас. Мы с Мирой были посвящены самим себе, поэтому мне и пришлось так рано повзрослеть, искать какие-то подработки на тех же самых заправках или быть официантом в забегаловках, лишь бы не чувствовать себя максимально ущербными.
До какой-то поры верила в то, что когда-нибудь все изменится и мама перестанет быть каким-то надзирателем. Но наша квартира все равно превратилась в какую-то камеру со строгим режимом. За дверью дома все это кончалось, я чувствовала вкус свободы и понимание того, насколько же мир прекрасен без всего этого негатива. Но и выйти просто так — было целым делом. Пришлось научиться выкручиваться так, чтобы убедить маму в том, что я вернусь в скором времени, никуда не влипну и не сверну налево, чтобы не попасть в лапы своих друзей или одноклассников. Ведь они же меня плохому научат.
И спустя столько лет — это ощущение вновь возвращается, стоит мне только взглянуть на знакомую серую крышу, торчащую последующей после дома, расположенного возле дороги.
— Ты с ней не общаешься почти, верно? — Чернов выдерживал небольшие паузы, заметив, что я не отрываю своего взгляда. А самой так хотелось больше туда не смотреть и не мучать свою душу.
— Мы не созваниваемся, не пишем друг другу сообщения. А не виделись уже давно, хотя где-то глубоко в моем сердце мне до жути хочется ее увидеть, узнать, все ли у нее хорошо. Чисто по-человечески.
— Так что же тебе мешает это сделать в любой удобный момент? — спросил мужчина, поднимаясь со скамейки. Адриан заслонил собой мне вид на дорогу за металлическим темным забором. Мне пришлось невольно поднять на него глаза и увидеть, что Чернов искренне волновался, спрашивая об этом.
И ведь он прав. Мне ничего не мешает это сделать хоть сейчас, хоть завтра. Но не могу перешагнуть через себя. Побороть свою обиду и злость на маму за тяжелое детство. Она всегда твердила нам, что любит обоих, готова сделать ради нашего счастья абсолютно все, но в конечном итоге мы получили только осуждение, оскорбление и желание больше не общаться с нами.
Да, мы первые все перечеркнули, но мама даже и не пыталась как-то все вернуть или хоть что-то исправить. Она не сделала для самой себя никаких выводов, продолжая вариться в этом котле. И это явно будет не что-то приятное. Остаться одной в таком глубоком возрасте и без всякой поддержки, без любви и общения с родными дочерями — это видимо то, что ее устраивает.
— Если ты сама этого желаешь, то почему бы и нет? Просто знай, насколько бы не были у вас плохие отношения, мама всего одна.
— Я тебя услышала, — все же натягиваю улыбку, вставая со скамьи. Уже него ноги затекли сидеть в одном положении. Привыкла вечно лежать дома на мягком диване и наслаждаться обстановкой, хоть и провожу большую часть времени за мольбертом, где не такой уж и комфортный стул. Все равно приходится как-то держать спину, если не хочу проблем с позвоночником, но порой все мышцы затекают и приходится расслабляться, позволяя себе немного сутулиться. Увидела бы мама — сразу бы воспользовалась своей любимой школьной линейкой, которую часто использовала на мне, напоминая о ровной осанке и правильном расположении рук и ног, когда сидишь за письменным столом и делаешь домашнее задание. Этот надзор периодически давал о себе знать и во взрослом возрасте, как дурацкая привычка.
— Давай тебя увезу домой, — Адриан вновь выставил свой локоть сбоку, чтобы я за него удобно схватилась. Мои руки сами потянулись к нему, сжимая в ладонях скользящую ткань куртки, которая отдавала теплом и мягкостью.
Мы вышли за пределы парка и направились к парковке, где стояла машина Чернова. Адриан заранее завел мотор, чтобы автоматически включилась печка и весь салон смог прогреться до такой степени, что после улицы мне показалось, будто я попала в какую-то парилку. Мужчина убавил интенсивность и предложил пока что снять куртку, чтобы чувствовать себя комфортно.
Но я бы не сказала, что это как-то помогло, ведь под блузкой уже ощущалась липкость пота и как медленно он стекал каплями по шее, спускаясь все ниже. О комфорте уже можно было забыть. Пришлось немного приоткрыть окно со своей стороны, чтобы освежиться и дать себе немного остыть.