алитичности (даже артикли есть). Само понятие развитого языка кажется не очень научным и имеет смысл только в такой формулировке: позволяет ли данный язык обслуживать все функции, которые предлагает современная общемировая культура? А уж какими средствами это обслуживание будет осуществляться — вопрос не самый важный.
Европейская подгруппа
РОМАНО-ГЕРМАНСКИЕ (условное объединение):
Романские: латынь, итальянский, французский, испанский, португальский, румынский. Иногда выделяют в качестве самостоятельных языков молдавский, провансальский (Южная Франция), каталанский (Юго-Восточная Испания).
Германские:
Западногерманские: английский, немецкий, нидерландский, африкаанс (в Европе на нем не говорят, но по происхождению — это дочерний язык нидерландского), идиш (язык европейских евреев, дочерний язык немецкого).
Северогерманские: шведский, норвежский, датский, исландский, фарерский.
БАЛТО-СЛАВЯНСКИЕ:
Балтийские: литовский, латышский.
Славянские:
Восточнославянские: русский, украинский, белорусский.
Западнославянские: польский, чешский, словацкий.
Южнославянские: сербскохорватский, словенский, болгарский, македонский (иногда рассматривается как вариант болгарского).
Среди индоевропейских языков Европы есть несколько, выбивающихся из этой классификации и представляющих языки, утратившие своих родственников. Это прежде всего новогреческий и албанский, а также группа кельтских языков, находящихся на грани вымирания: ирландский, валлийский (британский Уэльс) и бретонский (французская Бретань).
Далее следуют европейские языки, не входящие в индоевропейскую языковую семью.
УГРО-ФИНСКИЕ: венгерский, финский, эстонский, а также языки многих народов России: мордва (язык существует в двух вариантах: эрзя и мокша), мари, коми, ханты, манси и др.
ТЮРКСКИЕ: турецкий, татарский, чувашский; остальные тюркские народы живут в Азии: азербайджанцы, узбеки, казахи, киргизы, якуты.
Вопрос о различении языков и диалектов — один из самых сложных и запутанных в теоретической лингвистике. Мы практики, поэтому под диалектом, или наречием, будем понимать территориальный вариант общенародного языка, хотя теоретики говорят также о социальных и даже профессиональных диалектах. Является ли данная языковая форма языком или диалектом — это во многом или даже главным образом вопрос политический. В XIX веке большинство лингвистов считали украинский и белорусский языки наречиями (диалектами) русского (великорусского) языка. Сейчас это несомненные языки, имеющие статус государственных. Если баварским сепаратистам удастся добиться независимости от ФРГ, что трудно представить, — баварский диалект мигом превратится в язык.
Один из лингвистов прошлого дал такое скорее политическое, чем научное определение языка: «Язык — это диалект с армией и флотом». Другими словами, полноценным и самостоятельным язык становится, лишь приобретая статус государственного. Флот здесь, конечно, избыточный компонент — не будем обижать чехов, никогда не имевших выхода к морю, или сербов, недавно его лишившихся, но некоторых элементов полноценного языка в этом определении явно не хватает. Это литература и школа, то есть система всеобщего образования на едином языке. К ним мы еще вернемся, а сейчас об армии.
В XIX веке большинство европейских государств перешло на призывной принцип комплектования своих армий. Это означало, что отныне большинство молодых мужчин проходило военную подготовку в отрыве от своих диалектов или языков (в империях), под командованием офицеров, отдававших им приказания на государственном языке. В романе Я. Гашека о похождениях солдата Швейка один из офицеров австрийской армии обосновывает солдатам необходимость строго придерживаться немецкого языка ссылкой на древнеримскую историю: «И язык команды тогда тоже был единый для всего войска. Попробовал бы кто заговорить у них по-этрусски! Господа римские офицеры показали бы ему кузькину мать! Я тоже требую, чтобы все вы отвечали мне по-немецки, а не на вашем шалтай-болтай».
Приблизительно в то же время складывается система всеобщего образования, в результате чего большинство населения становится, по крайней мере, грамотным (в России только в 1930-х годах). Это открыло большинству европейцев путь к литературному варианту родного языка. Литературный (письменный) вариант языка — мощный фактор стабилизации и лексики, и фонетики разговорного варианта. Письменный вариант языка и становится государственным. В грубом упрощении можно сказать, что в ранг государственного языка возводится диалект, на котором говорят жители столицы. Это правило справедливо для большинства европейских стран.
В XX веке появляется еще один мощный фактор, нормирующий словоупотребление и произношение слов, — это радио и телевещание. Недаром в Великобритании одно из названий нормативного английского языка — BBC English, по имени самой влиятельной радио— и телевещательной корпорации.
Что же происходит с диалектами после появления общегосударственного языка, на котором осуществляется судопроизводство, преподавание в школах и университетах, на котором отдаются команды в армии, пишутся книги, газетные статьи и законы, ведется радио— и телевещание? Диалект остается для домашнего пользования: на нем говорят в быту, поют песни, рассказывают детям сказки. В некоторых случаях диалекты могут кодифицироваться, то есть обретать литературную норму. Появляется литература локального значения, причем не только художественная. Кто имел дело с всемирной интернет-энциклопедией Wikipedia, может быть, обращал внимание, что среди ее языковых разделов довольно много написанных на диалектах немецкого, итальянского и других языков. Пользуясь аналогией с биологической классификацией живых существ, легко установим, что язык соответствует виду, а диалект подвиду. В условиях изоляции подвид может эволюционировать в отдельный вид, то же может происходить с диалектами, выпущенными из-под пресса государственного языка.
Помимо общегосударственного языка в некоторых странах пришлось допустить (как правило, вопреки воле центральной власти, которая всегда стоит за унификацию) существование региональных государственных языков, имеющих равноправный с общегосударственным статус на территории распространения развитого диалекта, претендующего на звание языка. Например, в юго-восточных провинциях Испании кроме испанского статус государственного языка регионального значения имеет каталанский. Жители этих провинций в большинстве испанцами себя не считают, да и каталанский язык многие лингвисты считают действительно самостоятельным романским языком, а не территориальным диалектом испанского.
Одна из загадок русского языка — малая степень диалектизации; диалекты в нем немногочисленны, а различия между ними невелики, не сравнить с ситуацией в Западной Европе, где уроженец, скажем, северной части Германии с огромным трудом понимает баварца, живущего всего лишь в нескольких сотнях километров южнее. И это при огромной территории, на которой живут русские, и исторически слабых экономических и культурных связях между отдельными регионами. Немаловажно, что и богослужение велось на непонятном населению церковнославянском языке, то есть не являлось фактором, стабилизирующим язык. Что связывало людей, живших на огромных пространствах в соседстве с другими народами, в единую языковую общность, не совсем понятно.
Мы рассмотрели понятия языка и диалекта. Существуют ли еще какие-нибудь языковые формы? Да, существуют, и весьма своеобразные, правда, почти все они развивались далеко от Европы, но связаны с европейскими языками. Это, в частности, так называемые пиджины — смешанные языки, стихийно возникавшие при контактах европейцев с народами Африки и Азии в эпоху колониальных захватов. Пиджины обслуживали в основном торговые надобности. В их образовании принимали участие один из европейских языков, на котором говорили пришельцы, и один или несколько языков аборигенов. Этимология слова пиджин не ясна. По одной из версий — это искаженное произношение английского слова business [би́знис] на одном из англо-китайских пиджинов. Если это действительно так, то этимология подчеркивает деловую, торговую направленность этих языков. Об устройстве Вселенной на них не поговоришь: словарный запас редко превышал 1000–1500 слов, а грамматика была крайне упрощена и стремилась к предельной аналитичности. Зная историю колониальных захватов, можно назвать ряд европейских языков в исторической последовательности, образовавших большинство пиджинов. Это: португальский, испанский, английский, французский и, под закат эпохи колонизации, немецкий.
Надо сказать, что термин lingua franca, означающий в наше время язык международного общения в какой-либо области человеческой деятельности, изначально был названием довольно примитивного пиджина, сложившегося в Средние века в ходе общения европейских и восточных купцов. (Франками на Ближнем и Среднем Востоке огулом называли всех европейцев.) И состоял он из смеси итальянских, турецких, испанских, арабских, греческих и персидских слов.
На основе русского языка образовалось только два пиджина: руссонорск (русско-норвежский) и так называемый кяхтинский язык (русско-китайский). Последний интересен тем, что при его формировании не происходило грамматического упрощения ни одного из двух языков. Обычно лексика использовалась русская, хотя и в искаженной форме, а грамматика — китайская. Видимо, кяхтинский язык формировался не без участия профессиональных лингвистов, то есть не вполне стихийным путем.
Что происходило с пиджинами дальше? Большинство из них вымерло по окончании колониальной эпохи или даже ранее, если исчезала коммерческая мотивация, которая их порождала. Но некоторые ждала долгая и интересная судьба.
Все, наверное, помнят песню со словами «Стройная креолка цвета шоколада…», а вот кто такие эти креолки и креолы, представляют себе очень смутно. Что-то связанное с Латинской Америкой, метисами или мулатами. Действительно, это слово имеет, по крайней мере, пять значений и научным термином не является. Нет в мире народа, называющегося креолами. А вот креольские языки есть, и их довольно много по сию пору. Это бывшие пиджины, ставшие родным языком для части населения колоний, многие из которых впоследствии обрели независимость.