После того как родители Одлина продали свою компанию и ушли на пенсию, он задумался о покупке собственного рыболовного судна, но в итоге решил попробовать что-то кардинально новое. В 2017 году он основал компанию Running Tide, которая специализировалась на аквакультуре и разработке новых технологий для «повышения экологической пользы выращивания моллюсков и морских водорослей». С самого начала он знал, что использование ламинарии для поглощения углерода станет одной из главных задач его компании. Он думал над тем, как сделать это на своем заднем дворе, «строя прототипы из досок, программируя контроллеры на Arduino и закупая запчасти в магазине Radio Shack». Сейчас в компании Running Tide работают более 30 человек. Она получила более 15 миллионов долларов от таких инвесторов, как финансист Крис Сакка, и таких клиентов, как интернет-компании Shopify[58] и Chan Zuckerberg Initiative[59].
Штаб-квартира Running Tide в Портленде, штат Мэн, напоминает «комнату хакеров» Кремниевой долины, только расположена она на рыболовном причале. Когда однажды весенним утром я постучал в эту дверь, меня поприветствовал мужчина с легкой россыпью веснушек и квадратным подбородком – тогдашний руководитель отдела развития бизнеса компании Адам Баске. Он представил меня нескольким коллегам, сидящим за компьютерами и доской, покрытой диаграммами репродуктивного цикла ламинарии. Я последовал за Баске к погрузочной площадке неподалеку, прошел через занавеску из прозрачных пластиковых полос и вошел в бытовку, где стояло несколько синих пластиковых резервуаров, подключенных ко множеству трубок и датчиков. «Здесь находится самый большой инкубатор ламинарии в стране, – сказал Баске и ухмыльнулся, – большинство инкубаторов в США выращивают ламинарию в маленьких аквариумах на 76 литров, а у нас – 946 литров. Все, что мы делаем, мы стараемся делать в максимальном количестве». Он поднял крышку одного из аквариумов, и я увидел длинные флуоресцентные лампы, прикрепленные к нему стяжками. В зеленой воде покачивались десятки труб из поливинилхлорида (ПВХ), каждая из которых была туго обмотана тонкой белой веревкой.
Баске рассказал, как он и его коллеги заселяют веревку спорами ламинарии и проращивают их в инкубаторе около 30 дней, а затем переносят веревку на буйки в океане, где за несколько месяцев ламинария может вырасти почти на четыре с половиной метра. Они экспериментировали с различными видами, но остановились на янтарного цвета ламинарии сахарной[60] – родственнице гигантской ламинарии. «Нам нужно то, что быстрее всего впитывает наибольшее количество углерода, – говорит он, – и в разных зонах океана это могут быть разные виды».
Компания Running Tide также разрабатывает новые способы эффективного выращивания устриц в больших количествах: она использует как наземные, так и водные инкубаторы, погруженность которых в воду можно регулировать в течение года. Помимо того, что устрицы – востребованный продукт питания с небольшим углеродным следом, они также улучшают качество воды и предотвращают вредоносное цветение водорослей, поскольку впитывают излишки удобрений и отходов, попадающих в океан.
Чуть позже в этот же день мы с Баске, Одлином и Клэр Фокье, руководительницей стратегического отдела, отправились на лодке в залив Каско, чтобы увидеть прототип водорослевой микрофермы компании Running Tide. Хотя накануне было не по сезону тепло, теперь температура сильно упала, и над нами нависли грозовые тучи. Одлин – лысеющий мужчина с короткой бородой и усами – был в серой шапке, дождевике и шортах: он грелся, укрывшись несколькими запасными полотенцами, и периодически отвлекался на деловые звонки. Когда мы подплыли к берегу острова Клифф, Одлин перегнулся через борт лодки и потащил из воды желтый буй, напрягаясь от его тяжести. Пока он тянул, мы увидели длинный пучок ламинарии, колышущейся, как щупальца огромной медузы. Хотя по цвету слоевище походило на слоевище макроцистис, оно было гораздо тоньше и более складчатое. Примечательно, что у этих водорослей не было воздушных пузырей.
Одлин повернулся ко мне с широкой улыбкой и сказал: «Это похоже на машину по поглощению углерода. Они почти совсем не тонут – просто фантастика. Здесь около 180 килограммов ламинарии, и посмотрите, как слабо она тянет буй вниз. Эта система из буя и водоросли поглощает много углерода почти без потери плавучести – ключевое свойство для нашей модели. Вся конструкция должна исчезнуть в волнах».
В конечном итоге Running Tide планирует выпустить в открытый океан тысячи буев, заселенных ламинарией, а течения должны пронести их над абиссальными равнинами – чрезвычайно глубокими и плоскими зонами океанического дна. Буи будут изготовлены из биоразлагаемых материалов: пока неизвестно, каких именно, но, возможно, из переработанных отходов древесины и известняка. Они будут постепенно разлагаться, чтобы позволить ламинарии опуститься на дно после трех-девяти месяцев роста. Когда ламинария достигнет глубины одного километра или более, содержащийся в ней углерод останется в глубинах океана на тысячи лет – возможно, на целую вечность. Используя эту систему, Одлин и его коллеги ставят перед собой важную цель – поглотить миллиарды тонн углекислого газа из атмосферы. Ожидается, что корпорации будут платить Running Tide за эту услугу как за компенсацию выбросов углекислого газа, который они производят. В компании надеются снизить стоимость процедуры до 50–100 долларов за тонну.
Многие эксперты по изменению климата утверждают: попытки уловить углерод не должны отвлекать от основной задачи – замены ископаемого топлива возобновляемыми источниками энергии, ВИЭ. Однако эти попытки сыграют важную вспомогательную роль в преодолении климатического кризиса. В беседе со мной несколько специалистов по морским водорослям выразили осторожный оптимизм по поводу использования ламинарии для улавливания углерода, но за этим последовал целый ряд предостережений и опасений.
Допустим, Running Tide или похожие компании, такие как Pull to Refresh и Phykos, запустят в океан армии небольших плавучих водорослевых ферм или роботов-питомников, работающих на солнечных батареях. Как тогда они будут следить за ними и знать об их судьбе? Что, если эти фермы столкнутся с судами, водоросли запутаются в двигателях, будут опасны для дикой природы, слишком рано опустятся на дно или, наоборот, вообще не затонут и в итоге станут очередным источником загрязнения? Вырастет ли ламинария, адаптированная к прибрежной среде, до значительных размеров в открытом океане, часто бедном питательными веществами? Если да, то не станет ли она конкурировать с чрезвычайно важными сообществами планктона, чем нарушит основные экологические циклы неизвестным нам образом? Еще никто не пытался целенаправленно выращивать и опускать на дно ламинарию в масштабах, близких к тем, которые могли бы повлиять на климат планеты. Даже если эти подходы позволят успешно связывать углерод из атмосферы, столь обильный приток органического вещества в таинственные глубоководные среды обитания приведет, скорее всего, к непредсказуемым последствиям.
«Мы не хотим заниматься гринвошингом[61] и вводить в заблуждение по поводу последствий разведения водорослей, – объяснила Николь Прайс, морской эколог из Лаборатории океанических наук Бигелоу, она глубоко изучала морские водоросли, – существует очень много вопросов о том, что же случится, если они опустятся на дно. Когда ламинария окажется на морском дне, не создаст ли она бескислородную среду, в которой погибнет множество морских обитателей? Что намотается на нее по пути? Это все очень интересно и требует изучения, но я бы хотела увидеть математические расчеты со всеми затратами и издержками, которые покажут, что в конечном счете она все-таки поглотит углекислый газ. В первую очередь нужно смоделировать многие процессы, это бы сильно нам помогло».
Одлин прекрасно понимает, что ему с коллегами придется столкнуться со множеством проблем и обоснованных переживаний. Чтобы решить все это, он активно сотрудничает с учеными и не теряет энтузиазма. «Я инженер, и, хоть и с оговорками, я знаю, что это работает, – сказал он мне в одной из наших бесед, – я знаю, что оседающая на дне ламинария будет непрерывно поглощать углерод. Каждый миллион тонн углерода будет на счету, и мы должны бороться за каждую молекулу. Есть два важных вопроса. Во-первых, какого масштаба мы сможем достичь? Во-вторых, каковы будут затраты? Забавно, что мы задаемся этим вопросом, хотя пытаемся спасти нечто бесценное. Невозможно назначить цену за то, чтобы остановить глобальное потепление. Это угроза для человечества как для биологического вида. Нет никаких гарантий, что мы доживем до того дня, когда мир сможет позволить себе делать это в бóльших масштабах. Но мир должен что-то сделать, верно?»
Возможно, дрейфующие в открытом океане миниатюрные фермы ламинарии нам и в новинку, но человеческая привязанность к морским водорослям – нет. Археологические находки свидетельствуют о том, что люди собирали водоросли на протяжении как минимум 14 000 лет для еды и медицины. Некоторые исследователи предполагают, что люди мигрировали из Азии в Америку десятки тысяч лет назад на каноэ по плодородному «пути водорослей», который протянулся от берегов современной Японии до Аляски и вниз по Тихоокеанскому побережью до Чили. Коренные народы Тихоокеанского побережья ухаживали за зарослями диких морских водорослей, словно за садом. На Тихоокеанском Северо-Западе коренные жители ели сырые бурые водоросли, сушили их в кедровых ящиках, вялили и скручивали длинные пряди бычьей ламинарии в лески, сети и веревки, а из полых частей ламинарий делали воронки, шланги и контейнеры для хранения. На обоих побережьях коренные народы выстилали морскими водорослями ямы для приготовления пищи, что придавало еде сочность и аромат – только после этого они запекали или готовили на пару́ моллюсков, омаров и другие морепродукты.