– Нет, ты не подумай, я не алкаш какой-нибудь, Ник. Просто труба без тебя…
Бульк-бульк. За тебя. Дзинь. Уголок фотки чуть погнулся. Ты улыбаешься, да. Люблю твою улыбку и лисьи глаза.
– Не, ну а чего Светка, а? Говорит, ты с каким-то бизнесменом сейчас мучаешься. Хмырь этот, наверное, и за человека тебя не держит…
Вот же я дебил! Конечно же! Как я сразу не понял… Мать.
– Ты это… Извини, Ник. И за то, что так про тебя подумал. И за то, что чокаюсь с твоей фоткой в стакане.
Это ведь все из-за матери. Но я же помогал. Почти все свободные деньги отдавал. С другой стороны…
– Может, хмырь твою маму в теплые места перевезет. В Болгарию там… или даже в Италию. А я-то что могу?
А вот правда… Ни хрена нету. Только квартира и трясущиеся руки. Ну, и совесть. Наверное. Не, ну Костик вчера звонил.
– Представляешь, приятель просил компы втюхать вместо него, а то у него командировка.
Бульк-бульк. За тебя. Или уже было?
Не, ну а чего? Мозги-то у меня есть. Я эти эвээмы в отделе и так и эдак крутил. Может, и впрямь помочь…
Бульк. За работу. Дзинь. Тьфу… Что творится? В спекулянты иду. Мрак!
Но если так смогу быть с тобой… Ради тебя, Ник, готов на всё.
– Прошу, – открыл пассажирскую дверь водитель, стоя на улице.
Олег усмехнулся, выходя из машины. Костюм у Борьки чистый, выглаженный, а ботинки начищены до блеска. Но вот рожа… Квадратная, выбритая под ноль голова, шрам, рассекающий бровь и золотой клык создавали весьма однозначное впечатление. Зато человек надежный, да и шрам заработал, спасая Олега.
По вечернему Невскому с шумом неслись машины. Парковаться возле гостиницы нельзя, но только тем, на кого распространяются правила. Олег все прощался с Борькой, а сам сжал вспотевшие кулаки, боясь повернуться. Он краем глаза уже заметил ее. Она пришла вовремя и теперь стояла у входа и ждала.
Но ему хотелось убежать, как застенчивому школьнику, оказавшемуся один на один с симпатичной девушкой. Казалось, что эти чувства давно забыты, когда четыре года назад Ника ушла. Длинных, удивительных, темных и невероятных четыре года.
– Олег, – раздался рядом знакомый голос.
Такой, что у Олега по коже пробежали мурашки, захотелось зажмуриться и вновь очутиться в прошлом.
– Да? – развернулся и широко улыбнулся Олег, абсолютно не боясь, что Ника заметит, что часть зубов у него не родные. Немецкие коронки такого качества, что он сам порой забывал, какие зубы ему выбили.
– Олежка, – улыбнулась ему в ответ Ника и обняла.
И Олегу вдруг показалось, что ничего не было, что он вновь в своей старой квартире вместе с любимой, вместе с той, кто совсем скоро должен был стать его женой.
Совсем не изменилась. Только волосы чуть длиннее. Глаза лисьи. Вот всегда нравились.
А манеры? Эх… Мне б такие. Аккуратно отрезает кусочек мяса, накалывает на вилку. Уф. А я чуть не облажался, перепутав вилку, которой бефстроганов есть. Ладно, Ника не заметила. Официант покосился, но вида не подал. Умный. В этом ресторане не те клиенты, чтобы прощали.
Вино. Для вида надо понюхать и пригубить. Бессмысленно. Все равно не разбираюсь. Но иначе не солидно.
Как же соскучился. Чего я улыбаюсь как идиот? Что в ней такого? Манит…
Казалось, что стал другим, а теперь вновь тот самый. Настоящий. И впрямь, не в деньгах счастье.
– Олежка, я всегда говорила, что у тебя светлая голова, – улыбнулась Ника, взяв ложку для мороженого.
– С какой уродился, с такой и пригодился, – ухмыльнулся Олег. – Как мама? Перевезла ее?
– Попробуй уговори, – махнула рукой Ника. – Никуда не хочет из своей дыры выбираться. А так ничего. Лекарства не дешевеют, конечно.
– Так, может, помочь чем?
– Спасибо, тебе Олежек. Но ничего, пока справляемся, а там… Ой, что это? – показала Ника ложкой на один из шариков мороженого в высокой стеклянной креманке. – Воздушное и совсем безвкусное.
Официант увидел едва заметное движение головы Олега и тут же подошел.
– Что это? – нахмурил брови Олег.
– Взбитые сливки.
– Так они ж не сладкие совсем! – возмутилась Ника.
– Они диетические, без сахара. Наш шеф-повар с Елисейских полей и…
– Слушай, вот на полях пусть и готовит как хочет, – остановил его Олег. – Сахар в стране есть, пусть сделает нормальные сливки. Сладкие.
– И с клубникой, – добавила Ника, положив ладонь на руку Олегу.
– Да, и клубнику пусть положит. Пожалуйста.
– Нет, ну как это не сладкие сливки? – покачала головой Ника, когда официант ушел.
– Да уж.
– Знаешь, мне очень нравится наш вечер. Спасибо, – сказала Ника и склонилась в сторону Олега, будто пытаясь разглядеть что-то в его глазах.
– Ник, я как заново родился, – отвел взгляд Олег, но тут же встал, нагнулся и поцеловал Нику.
Внутри все сжалось, как будто он оказался в прошлом и целовался в первый раз. Но когда Ника ответила на его поцелуй, внутри все потеплело, и колючее напряжение ушло.
– Олежка, – улыбнулась она, обновляя помаду, – расскажи, как ты всего добился?
– Долгая история, – махнул рукой Олег, но при этом ему очень хотелось, чтобы Ника продолжала. И спрашивать, и прикасаться к нему.
– А ты начни, – улыбнулась Ника, и ее глаза стали еще более лисьими.
Принесли порцию правильных сливок с клубникой, от которой пахло летом, потом десерт повторили, а Олег все рассказывал. Ника слушала и почти не перебивала, только подвинула стул поближе и порой клала голову ему на плечо.
Олег вспоминал, как все было, но не вдавался в те подробности, от которых порой просыпался в холодном поту.
Он наслаждался рассказом. Ведь кто, кроме Ники, знавшей его совсем другим, мог оценить его историю?
Начал с самой первой сделки, когда, прервав запой, он помог приятелю с продажей партии компов директору госпредприятия. Картинки из прошлого оживали. Олег тогда почти полчаса рассказывал директору про достоинства компьютеров и про железо, а тот терпеливо ждал, пока наконец не спросил, приспустив очки:
– А пасьянс-то здесь есть, молодой человек?
– Ну да, наверное, – нахмурился сбитый с толку Олег.
– Рассказываете ви хорошо, шо моя теща – закачаешься. Но шо такое компьютер?
Олег пожал плечами. А директор встал с места и подошел к нему поближе.
– Символ! Если ви богаты и успешны – у вас таки должен быть персональный, заметьте, именно персональный, компьютер, – сказал директор, взяв Олега под локоть. – А еще у вашей секретарши. Работает он или нет, ну кому какое дело. Ви понимаете? – Ага.
– Раз ви меня понимаете, и я вас понимаю, то давайте сумму в два раза больше, – произнес директор почти на ухо Олегу. – Разницу за вычетом вашего гешефта ви потом отдадите обратно. На развитие отечественной промышленности, скажем так.
Олег рассказал про первую сделку в таких подробностях, что даже изобразил акцент, отчего Ника засмеялась, прикрывая рот рукой.
– А потом мы начали с приятелем таскать компы с дешевым железом из Тайваня и клеить на корпусы наклейки IBM.
– И покупатели велись? – приподняла бровь Ника.
Олег даже на пару секунд застыл, пытаясь осознать, о чем его спросила Ника.
Ее лисий взгляд не давал сосредоточиться. Вот только теперь Олег понял, что значит утонуть в чьих-то глазах. Он погружался все глубже и глубже, не сопротивляясь и не пытаясь спастись.
– Олежек?
– А? – встряхнул головой Олег. – Ах да. Велись, конечно. К тому же очень скоро появилась собственная марка, и продвигать ее начал… Олег Кардашофф.
– Серьезно? С двойной «ф»? – прыснула от смеха Ника.
– А то! Смотри! – Олег выложил перед собой черную визитку с серебряным тиснением. – Костюм себе нормальный справил, парфюм. И ездил на встречи, как представитель американской конторы.
– Да ладно! Всегда говорила, что в тебе актер пропадает. Вот бы посмотреть.
– Правда, что ли? – ухмыльнулся Олег, у которого уже слегка кружилась голова от ее близости.
– Конечно!
– Давно этим не занимался… – задумался на секунду Олег, затем наклонился над столом и прошептал: – Перейдем в другой зал, где нас еще не видели. Смотри за реакцией посетителей.
– Зачем?
– Т-с-с, просто подыграй мне, и я покажу, с чего начинал компанию, – подмигнул ей Олег и достал из-под стола черный кожаный дипломат.
Официант проводил их к столу в другом зале. Олег раскрыл дипломат и вытащил здоровенную телефонную трубку длиной в две ладони, с большой антенной.
– Давай закажем десерт.
Пока они ели парфе де льеж, телефон все так же лежал на столе и Олег ловил любопытные взгляды Ники. Тут он почти незаметно нажал на какую-то кнопку, и на телефоне заиграла мелодия на весь ресторан.
– Да? – приложил он трубку к уху и громко возмутился, слегка искажая букву «р» и гласные, имитируя американский акцент. – Shit! Какого хрена?! Ты seriously?
Ника сощурила глаза и сперва недоуменно уставилась на Олега, но, заметив, что тот подмигнул, стала осторожно смотреть по сторонам.
– Да мне плевать, как ты партию computers продашь. Damn! Ну чего, что сто штук? Слей их под пятьдесят precents. Я завтра в New York отчитаться должен. New model будем продвигать. Да. Привезу с собой. В Штатах IBM уже сдох от зависти.
Ника взяла его за руку и сказала тоже громко тянучим голосом:
– Ми-и-илый, хватит болта-а-ать. Я ненавижу есть в самолетах. Давай пообедаем.
– Come on, меня невеста ждет, – нахмурился Олег. – Свадьба? Послезавтра на Manhattan. Bye.
Ника встала, подошла к Олегу и поцеловала его совсем не наигранно. Затем она шепнула на ухо:
– Очкарик за столиком слева.
– А мне кажется, лысый толстяк будет раньше.
Минут через пятнадцать к их столику подошли. Но к общему веселью это оказался не очкарик, и не толстяк, а официант с бутылкой Moеt’a.
– Вам от господина за соседним столиком, – легким кивком головы официант показал на толстяка. – В честь вашей помолвки.