– В теме. Я вообще-то на программиста учусь, – вздохнув, ответил Макс. – Пока еще учусь, хоть и задолбался.
– Отчего?
– От нищеты. Мой сосед два года назад бросил институт и пошел на овощебазу работать. И теперь вот уже тачку прикупил. Ремонт в квартире затеял. Что-то они там мутят-крутят, конечно, но бабки-то он рубит.
– А ты?
– А у меня стипендия – десять баксов! Едва на проездной хватает. Думаю тоже бросить все к черту. Программеры только в Америке нужны, а нищебродом мне быть надоело.
– Хаос. Так я это называю. А тех, кто сдался, я называю жертвами хаоса. И твоего соседа в том числе. Ты тоже такой?
– Я не жертва! У меня полно идей, но кому они нужны? – закипел Макс. – Быть жертвой – это делать то, что никому не нужно, и жить при этом в нищете!
– Да? И что за идеи?
– Не думаю, что ты поймешь.
– А давай попробую!
– Начнем с того, что для нормального программирования нужен мощный компьютер, в идеале – Пентиум. А у меня дома – тормозной 286-й с черно-белым экраном.
– «Ах, я жертва хаоса. Ах, у меня черно-белый комп. Ах, мои идеи никто не понимает», – ехидно пропела Алиса, а затем подытожила: – Если не можешь ясно сформулировать свою мысль, то ты не программист. Иди на овощебазу.
– Да сама ты иди! – разозлился Макс, вскакивая со скамейки.
– Разубеди меня, если я не права.
– Я читал, что в Америке бывают фестивали, где проходят соревнования программистов. Если бы у нас такое замутили, то я бы развернулся! Вот, например, идея номер один! Когда скачиваешь по модему фотку какую-то, то, бывает, связь обрывается. И тогда картинка битая получается. Из нее целые квадраты или полосы выпадают. И ничего не видно.
– И что за фотки такие ты скачиваешь? – невинным голоском поинтересовалась Алиса, а затем посерьезнела: – Так в чем идея-то?
– Понимаешь, целую мелодию можно описать с помощью всего нескольких нот. Вот и с картинками так же должно быть. Нужно только общую закономерность найти. Найти ноты, которые объясняют то, что мы видим.
Легонько дунув на ладонь, Алиса позволила снежинке закончить свой полет, спрятала руки в карманах косухи и задумчиво произнесла:
– Я могла бы сказать, что это невозможно. Но не скажу. Бывает, что и параллельные грани пересекаются. Все зависит от приложенных усилий. А про американские фестивали я раньше не слышала. Если у нас будет такой, я обязательно загляну. А ты… А ты – иди на овощебазу, Макс!
С этими словами Алиса вскочила, сгребла со скамейки пригоршню снега и запустила им в Макса. Со звонким смехом отбежала на безопасное расстояние, выкрикнула:
– Или ты опять ничего не понял?
– Вот дура! Да что у тебя в башке-то? – отплевываясь, закричал Макс ей вслед.
– Порядок! В башке у меня баланс и порядок! Так я это называю!
Часы Montana тихонько тренькнули, начиная выводить звенящую мелодию будильника.
Отработанным движением Макс мгновенно вытянул руку, вдавил кнопочку. Часы смолкли. Все спокойно. В квартире тихо. Мама в соседней комнате спит.
Загудел вентилятор в системном блоке. Зашуршал, разгоняясь, жесткий диск. Раньше при каждом включении еще громко пищал встроенный спикер, но Макс его отыскал и выкрутил.
Шесть утра – оптимальное время, чтобы подключиться к FidoNet. В остальные часы дозвониться на узел, к которому подключен Макс, практически невозможно. Так что приходится вставать пораньше.
Застучал номеронабиратель. Занято. Застучал снова. Ага, есть! Модем, ответивший на той стороне, тихонько свистнул, указывая опорную частоту, и сразу же телефонная линия заполнилась верещанием цифровых приветствий, втиснутых в звуковые сигналы.
Установив подключение, компьютер скачал пакеты с сообщениями, предназначенными для Макса, и отсоединился. Теперь до узла может дозвониться другой юзер, чтобы получить и отправить свою порцию данных.
Макс пробежался по списку конференций. Пытался вникнуть в текст, но вскоре осознал, что не понимает прочитанного. Все мысли крутились вокруг Алисы. Этот странный разговор с глупым окончанием. И девчонка странная. Все странное.
И взгляд ее в душу запал.
«А не влюбился ли ты часом, балбес? – спросил себя Макс. – Хотя с чего бы? Разве что совсем немножко. Просто с ней интересно болтать. Увидеться с ней хочу. И в глаза взглянуть тоже очень хочу».
Черт, все-таки зачитался! В сети не утихают баталии по поводу скорого выхода Windows’95. Одни ожидают революции в индустрии, другие предрекают полный провал по сравнению с надежной OS/2. А остальные просто спорят, лишь бы поспорить.
Бросив взгляд на часы, Макс понял, что уже катастрофически опаздывает на первую пару. Щелкнул тумблером компа, схватил сумку с учебниками и помчался.
Между третьим и вторым этажом левый кед все-таки не выдержал. С едва слышным треском подошва отслоилась почти целиком, удерживаясь лишь на пятке. Макс, несущийся вниз огромными прыжками, даже не сразу понял, что произошло.
Нога запнулась, будто кто-то с силой дернул ее в сторону. И Макс полетел вниз. Вниз, прямо на кучу строительного мусора. Это сосед, затеявший ремонт с перепланировкой, выволок хлам из квартиры, да так и не убрал.
Вниз, прямо на ощерившиеся острыми углами пыльные кирпичи.
В кабинете было холодно. Пахло хлоркой и чем-то кислым. А еще – спиртом.
– Палец видишь? Сколько? Шея болит? А спина? Ноги можешь согнуть? За пальцем следи! Глаза не закрывай! Сильно тошнит?
Над Максом склонился широкоплечий мужчина лет пятидесяти с короткой стрижкой и густыми седыми усами. Сильными руками что-то пощупал, аккуратно повернул голову в одну сторону, в другую.
– Похоже, дружок, ты в рубашке родился. Небольшое поверхностное рассечение. Я даже зашивать не стал, просто края обработал и пластырем стянул. Хотя прическу тебе пришлось попортить. Но лучше так, чем в белые тапочки, верно?
– Что случилось? – слабым голосом спросил Макс, борясь с тошнотой.
– Чудо случилось, – совершенно серьезно ответил врач, по-прежнему внимательно вглядываясь в глаза Макса. – Сосед твой, который тебя нашел и привез, рассказывал, что рухнул ты прямо на груду битого кирпича. Аккурат виском приложился. Да только под головой у тебя перья оказались.
– Перья? Как это?
– Понятия не имею. Может, ты голубя придавить умудрился. Или там подушку кто-то вытряхнул. Мне откуда знать?
Сев за стол, врач углубился в заполнение каких-то бумажек, изредка задавая короткие вопросы:
– Студент? Где учишься? Ого, а у меня сын ваш институт закончил! На каком факультете? На программиста, что ли? И как учеба? А я на компьютере только играть умею. Мне сын отдал свой старый 286-й с игрой внутри. Слышал про Wolfenstein?
Очень мне нравится. Это ж надо как по-настоящему все сделали! Меня, кстати, Андрей Иванович зовут.
Лежа на кушетке и глядя в потолок, Макс тихо отвечал. И постепенно приходил в себя.
– Вот только, – помрачнел врач, – зависает часто. Вырубать приходится.
– Это память забита. Надо загрузочные файлы настроить. Убрать ненужное.
– Ты знаешь, студент, это из человека я могу что-то убрать – нужное и не очень. А вот из компьютера – едва ли. На вот, держи пластырь. Лапоть свой обмотаешь.
– Можно я полистаю? – спросил Макс, заметив на стуле неподалеку знакомый логотип Gaudeamus – городской студенческой газеты. По пятницам ее свежие номера бесплатно раздают на выходе из института. Но на всех желающих, конечно же, не хватает.
– Не можно! – буркнул врач. – Лежи пока ровно. Через часик отпущу тебя, тогда и газету возьмешь. Мне она без надобности. Забыл кто-то, наверное.
Когда студент наконец попрощался и уковылял, врач еще какое-то время заполнял бумаги. Затем с хрустом потянулся и покрутил головой, разминая затекшие мышцы. Заметил, как что-то блеснуло под кушеткой. Подошел, поправил сбитую простынь, наклонился. И поднял с пола электронные часы Montana. Похоже, от удара замочек на браслете разошелся, и часы соскользнули с руки студента.
«Значит, скоро еще увидимся», – усмехнулся Андрей Иванович. И заметил перо, забившееся в щель между кушеткой и стеной. Снежно-белое, мягкое и упругое.
– Нет, студент, таких голубей не бывает, – пробормотал врач и аккуратно спрятал перо в карман халата.
Чтобы не маячить перед мамой с пластырем на виске, Макс сослался на огромное количество учебы и заперся в своей комнате. Быстренько просмотрев газету и не найдя ничего интересного, разложил ее на полу. Сверху поставил порванную кеду и принялся за ремонт подошвы.
Протер, зачистил, затем густо намазал «Моментом», щурясь от едкого запаха. По инструкции нужно подождать пять минут, а потом крепко прижать. Для этой цели у Макса есть пудовая гиря, так что за ночь подошва схватится накрепко.
Пока руки работали, взгляд то и дело выхватывал абзацы из газетного разворота:
«…посетит группа „Агата Кристи”. Концерт состоится во Дворце спорта „Юбилейный” уже в июле…»,
«…золотой ангел скоро вернется на шпиль Петропавловского собора. О том, почему работы по реставрации фигуры хранителя города затянулись на целых четыре года…»
И вдруг заметил в углу объявление, набранное нарочито грубым пиксельным шрифтом, стилизованным под терминал командной строки:
«Приходи на DemoFEST: первый российский фестиваль цифрового искусства! Прими участие в битве алгоритмов! Выиграй цветной монитор! Адрес в реале: ул. Плеханова, 36. Адрес в FIDO: 2:5098/4.48. Время: 20 мая, 15:00»
Макс ворочался в кровати, тщетно пытаясь заснуть. И мечтал.
Алиса ведь говорила, что если такой фестиваль состоится, то она придет. А значит, он ее там отыщет. И на этот раз сразу возьмет номер телефона.
А еще Макс обязательно выиграет. Выиграет, чтобы все доказать этой девчонке. И чтобы получить приз. Такой монитор можно продать за 400 баксов, не меньше. Половину маме отдаст. А на оставшиеся купит себе новые кроссовки. И Алису в кино пригласит.