Мужчина проверил последнее окно и вернулся в прихожую. Несколько секунд он молча рассматривал Майю, а она думала о том, что впервые видит его без темных очков и что выглядит он без них совсем нестрашно. Безобразные шрамы у глаз, которые успело дорисовать ее воображение, на деле оказались продолжением тонких белесых полос, идущих от висков и скул. С самими глазами все было в полном порядке, судя по тому, как внимательно он на нее смотрел.
– Где он? – наконец прервал молчание мужчина.
Отпираться было бессмысленно. Радуясь тому, что ей не придется слишком долго мучиться и все закончится прямо сейчас, Майя кивнула на вешалку.
Мужчина осторожно повернулся в ту сторону и замер, разглядывая сидевшего под ней кота. Кот разглядывал его в ответ. Он больше не тарахтел.
«Не смотреть в глаза, по возможности сообщить…» – вновь застучало у Майи в мозгу. Впрочем, относилось ли это к сотрудникам службы Надзора? У них, наверное, устойчивость к подобному воздействию.
Мужчина медленно выдохнул и сделал шаг к вешалке. Майя почувствовала тошноту и вдруг поняла, что на самом деле не хочет умирать. Пусть зараженной, пусть недолго, но она хотела жить. Стараясь не привлекать к себе внимания, она осторожно завела руку за спину и стала шарить по стене. Там, на крючке, висела длинная металлическая ложка. Не очень тяжелая, но, если ударить сильно и попасть, например, в висок, у нее будет время выскочить из квартиры. Ужас от того, что она собирается сделать, боролся в ней с решимостью биться до последнего. Наверное, это тоже был побочный эффект от проникшего в ее тело вируса. Ничем другим Майя не могла себе объяснить намерение причинить вред человеку.
Нащупав ложку, Майя осторожно сняла ее с крючка. Та чуть не выскользнула из вспотевших ладоней. Майя глубоко вздохнула и посмотрела на затылок мужчины. Он был немногим выше нее. Все должно получиться. Осторожно шагнув вперед, Майя отвела руку для удара.
– Ш-ш-ш, не бойся, – вдруг произнес мужчина и присел на корточки, словно нарочно упрощая Майе задачу.
Вытянув левую руку вперед, он произнес:
– Смотри, что у меня есть.
На раскрытой ладони лежал кусочек мяса. Кот мяукнул и подбежал к руке. Схватив мясо, он тут же бросился под вешалку и громко оттуда заурчал.
– Где вы его нашли? – спросил мужчина и повернулся к Майе.
Та поняла, что момент безвозвратно упущен. Она могла бы ударить его по затылку. Наверное. Но глядя в глаза… Вирус не настолько поразил ее мозг.
– В парке у метро, – хрипло ответила она и опустила руку вниз.
Мужчина проследил за ее рукой, увидел зажатую в ней почти метровую ложку, но ничего не сказал, хотя неправильно истолковать ее намерение было сложно.
– Я Марк, – внезапно произнес он и, поднявшись на ноги, протянул ей правую руку.
– Майя, – зачем-то сказала она и пожала его ладонь.
– Вы не можете держать его здесь, – серьезно сказал он. – Его могут увидеть, и у вас будут проблемы.
Майя нервно усмехнулась:
– А разве их еще у меня нет? Вы же из Надзора?
Он улыбнулся и сказал:
– Нужно будет его покормить.
Майя устало опустилась на пуфик у стены и произнесла:
– Я попала под его контроль. Я только что пыталась вас убить. Вы ведь из Надзора. Поэтому просто скажите мне прямо, что теперь будет. Я… устала, – честно добавила она, чувствуя, что ее силы тают с каждой секундой.
– Майя, а что он сделал для того, чтобы взять вас под контроль? – голос Марка звучал серьезно, но смотрел он почему-то с улыбкой.
Майе пришло в голову, что этот человек вполне может быть психом, которому доставляют удовольствие страдания жертвы.
– Он лизнул меня и посмотрел мне в глаза. Еще он терся об меня. И я несла его под пальто.
– Как вы думаете, почему он так себя вел?
– Я поняла. Вы пытаетесь оценить степень моей адекватности, да? Как анестезиолог, который говорит с пациентом, чтобы понять, когда его сознание начнет путаться?
Марк ничего на это не сказал, и она продолжила:
– Я думаю, он вел себя так, чтобы взять меня под контроль. Я не понимаю, что нужно от простого библиотекаря тем, кто его направляет, поэтому думаю, что я стала случайной жертвой. И…
– Майя, – улыбнулся Марк, – вы, вероятно, первый человек за долгое время, который его приласкал.
– Марк, я слабею с каждой секундой, давайте без шарад. Просто скажите, что со мной будет.
– Вы ели сегодня? – невпопад спросил Марк.
Майя кивнула, даже не пытаясь разобраться, к чему этот вопрос.
– Как давно?
– Утром, – ответила Майя. – Пообедать я не успела. Ездила за платьем для маминого торжества, – зачем-то добавила она.
– Вы пережили сильный стресс на голодный желудок. Поэтому и слабеете.
– Но кот…
– Кот вас лизнул, потому что хотел ласки и…
– Стойте. Вы сказали, я первый человек за долгое время? Что это значит?
– Он был домашним. Посмотрите на него. Он пошел к человеку, значит, когда-то жил с людьми. Возможно, его выбросили, испугавшись Надзора, а может, с хозяевами что-то случилось.
– С хозяевами? – опешила Майя. – Я не понимаю…
– Найдите ему блюдце, и я все расскажу.
Майя с трудом встала и направилась на кухню. Достав из шкафа белое блюдце, она протянула его Марку. Тот тут же выложил на него несколько мелко порезанных кусочков сырого мяса из пакета, который прятал в кармане.
Майя включила чайник и опустилась на стул. Голова у нее все еще кружилась, но грохнуться в обморок при госте казалось неловким.
– Все зараженные коты были чипированы, – произнес Марк, наблюдая за тем, как кот с урчанием заглатывает мясо, почти не жуя. – Чип подавлял функции гипофиза. Такие коты не размножались, и, главное, они не могли заразить себе подобных. Вирус был опасен только для приматов. Когда началось повальное истребление котов, мы пытались доказать, что это бессмысленная мера. Зараженных, искусственно в лаборатории, были единицы. Под истребление попали все. И не только коты, но и рыси, манулы, а в некоторых регионах даже более крупные кошачьи. У них не было шансов. Когда люди опомнились, мировой экосистеме был нанесен непоправимый урон. За исчезновением кошек пришли полчища крыс, полевок… Во многих регионах начался продовольственный кризис. Об этом не напишут в учебниках, но это все было и есть.
– Где вы работаете? – спросила Майя, понимая, что он не может быть человеком из Надзора.
– В службе Надзора, – ответил он, по-прежнему не отрывая взгляда от кота, вылизывавшего миску. – Только в самом непопулярном подразделении: в отделе оценки экологических рисков.
– И вы не боитесь котов? – удивленно спросила Майя.
Чайник отключился, и она, забыв о том, что еще пять минут назад собиралась умирать, вскочила со стула и принялась заваривать чай.
Марк подхватил под живот наевшегося кота и, усевшись на стул, пристроил его к себе на колени.
– Как можно бояться такого чуда? – спросил он и почесал кота за ухом.
Тот тут же заурчал и принялся тереться головой о живот мужчины.
– А ваши шрамы?.. Простите, – смутилась Майя, не зная, как продолжить.
– Вы решили, что они после битвы с зараженным монстром? – Марк улыбнулся, и Майя неловко улыбнулась в ответ, потому что именно так она в глубине души и думала.
– Это просто последствия неудачного эксперимента в лаборатории. И котов там не было. У одного из моих студентов взорвалась колба. Ему повезло меньше.
– Простите, – повторила Майя и поставила на стол заварочный чайник.
Кот тут же к нему потянулся, и она загородила чайник ладонью, чтобы он не обжегся. Марк сделал то же самое, и их пальцы соприкоснулись. Майя отдернула руку и, сев на табуретку, поняла, что до сих пор не сняла пальто. Вскочив и стащив его, она суетливо бросилась в прихожую и, повесив пальто в шкаф, поправила перед зеркалом выбившуюся из прически прядь волос, чувствуя себя при этом ужасно глупо.
– А что же с порабощением? – спросила она, разглаживая перед зеркалом юбку и радуясь, что прихожая не просматривается с того места, где сидел Марк.
– А его нет, – весело ответил Марк. – У сценаристов богатая фантазия. Хотя это не их вина. Впервые эту фишку продвинул Ларье, знаменитый фотограф. Вы должны это помнить со школы. Это еще прозвали эффектом Ларье.
– Про эффект помню, – ответила Майя и, в последний раз взглянув на себя в зеркало, вернулась на кухню. – То есть вы хотите сказать, что никакой попытки воздействия на разум не было? И то, что объектив фотокамеры защитил его от этого воздействия, – ерунда?
– Ларье чем только не закидывался, отправляясь на свои фотоохоты. Так что разум воздействию подвергался. Еще какому. Но коты были совершенно ни при чем. Он был больным на всю голову адреналинщиком, которому не хватало острых ощущений. Раньше он получал их, участвуя в истреблении крупных хищников. А потом мировые державы одна за другой начали принимать запреты на истребление кошачьих. Ларье пару лет колесил по миру в попытке урвать адреналина, а когда захлопнулась последняя легальная дверца, он выдумал эту ересь. По его версии, домашние коты оказались подвержены вирусу и, помимо заражения хозяев, научились подавлять их волю. Для любого адекватного человека это звучало абсурдно, но, как часто бывает, бредовые идеи упали на благодатную почву. Пошла новая волна уничтожения животных, тотального и беспощадного.
– Но как в это могли поверить?
– Эффект средств массовой информации. Если о чем-то говорить много и часто, да еще с душераздирающими снимками, которые можно снять за полчаса в любой студии и дорисовать в них все, что снять не удалось, то создается картина мира.
– Но это же бред, – произнесла Майя, прикидывая, какова вероятность того, что этот тип – сумасшедший, и не рановато ли она повесила ложку на место.
– Бред, конечно, – согласился Марк, не переставая гладить кота. – Но этот бред хорошо отвлекает от больших проблем. А уж когда он раздувается до общемирового масштаба, да еще с душераздирающими снимками или видеосюжетами, в которых якобы зараженные люди впадают в буйство и убивают свои же семьи или нападают на случайных людей…