– Дай молока, хозяйка, – промяукал Тимофей, мурлыча и трясь всем телом о сапоги продавщицы.
– Васенька, мой маленький, – продавщица почесала за ухом Тимофея, присев на корточки, совершенно проигнорировав его просьбу.
– Дай молока, дура, жрать хочется, – промяукал Тимофей.
– Ну ступай, ступай, мой хороший, а то холодно, – сказала продавщица.
– А мне куда идти, если холодно? – возмутился Тимофей, но продавщица уже захлопнула перед его носом дверь.
Тимофей постоял у двери еще немного: может, незадачливая продавщица вынесет чего-нибудь? Но продавщица больше не вышла, и Тимофей, фыркнув, пошел дальше.
Второй магазин, куда направился Тимофей, принадлежал господину с большими усами. Говорил этот господин с акцентом, называл Тимофея «РЫЖИМ псом» и всегда сильно потряхивал кота за ухо. Тимофей терпел такое отношение потому, что этот господин всегда был добр к нему и сам любил сосиски и частенько покупал их в лавке напротив. Каждый день, а то и два раза в день он брал одни и те же копченые сосиски и ел их, закручивая в лаваш, который приносил из дома. Каждый раз, когда Васька заходил к нему, у господина с усами неизменно была все та же открытая и съеденная наполовину пачка сосисок, и каждый раз Васька получал всю эту половину.
Однако сейчас продавец овощей и фруктов как-то странно посмотрел на Тимофея, когда тот толкнул дверь и вошел.
– Заходи, дорогой, заходи, – сказал усатый господин и уселся на то же место к окну, где сидел до прихода Тимофея.
Вопреки привычке он не назвал Тимофея «рыжим псом» и даже не тряхнул его за ухо. Кот сразу сообразил: что-то тут неладное.
– Ты смотри ж, какой краля теперь ходит, – подперев щеку, говорил господин, смотря в окно. – Э-эх…
Тимофей потерся о руку продавца, намекая, что время получать еду. Ему нравились руки усатого человека: они всегда приятно пахли копчеными сосисками и фруктами. Но в этот раз кот учуял только фрукты.
– Сосиски-то где?
– Ты ж смотри, животное, а все понимает, – вздохнул продавец овощей и фруктов, поглаживая по спине кота.
Тимофей еще раз напомнил про сосиски.
– Ай, ты прав! – махнул рукой господин и встал за прилавок. – К черту все, к черту!
Тимофей потерся о ботинки и замурлыкал.
– Нет, дорогой, нет у меня сосисок, не ходил я к ней, – сообразил наконец господин и опять посмотрел в окно. – Я к ней два года ходил, фрукты дарил, а этот только месяц назад как здесь нарисовался… Я домой хочу, не могу я здесь, тошно мне. Пошли со мной, рыжий. У меня на родине дом есть, себе жену заведу, корову, у нас тепло, фрукты зимой растут, – говорил усатый господин, но его никто не слышал.
Тимофей проскользнул в дверь.
На улице уже зажгли фонари. Надо было поспешить в другие лавки, пока они не закрылись. Становилось все холоднее, и у Тимофея неприятно поднялась на спине шерсть. Кот ненавидел холод, но больше всего ненавидел быть голодным в холод. Живот прилипал к позвоночнику, и было трудно соображать и бегать. В такое время Тимофей всерьез беспокоился о своей безопасности, опасаясь бродячих псов и мальчишек. Что тем, что другим лучше было не попадаться на глаза – это Тимофей узнал на своем горьком опыте.
А с этого месяца у рыжего кота прибавился еще один враг: хозяин новой деликатесной лавки на конце улицы. Тот еще неприятный тип. Тимофею он сразу не понравился, когда тот, завидев вошедшего в его лавку кота, вдруг заорал, потом схватил швабру и со всей дури замахнулся на незваного гостя. Не будь Тимофей слаб от голода, он, может быть, увернулся бы, но в тот раз он крепко ощутил на своей спине удар деревянной швабры. С тех пор кот, несмотря на всю привлекательность запахов заведения, обходил стороной лавку деликатесов. А когда хозяин видел кота, то кричал ему «брысь, брысь». Мало приятного, когда тебя огрели шваброй, да еще каждый раз кричат.
Вот и сейчас, стоило Тимофею выйти из магазина овощей и фруктов, как он опять услышал досадное «брысь, брысь». Хозяин деликатесной лавки стоял вместе с продавщицей сосисок и махал на Тимофея руками.
– Да я мимо иду! – промяукал Тимофей. – Чего привязался?
Внезапное появление хозяина деликатесов у продавщицы сосисок спутало все планы Тимофея, который намеревался направиться прямо к ней. У хорошенькой блондиночки-продавщицы была аллергия на кошачью шерсть, что не мешало ей проявлять к животному человеческую долю сочувствия. Так, завидев Тимофея, она, по обыкновению, ойкала, закрывала дверь, но уже через мгновение бросала на улицу сосисочку или кусочек колбаски, а потом с умилением смотрела через окно, как ее подарок проглатывал кот.
– Брысь, брысь, глупое животное! – не унимался хозяин деликатесов.
– Ну и мерзкий же ты тип! Вот бы проучить тебя! – негодовал Тимофей.
На улице зажегся еще один фонарь. Недобрый знак. Тимофей знал, что с каждым новым фонарем на улице постепенно гаснет свет в окнах магазинов: продавцы закрывают свои лавки. Кот не заметил, как погасли окна на всей улице и только горели два окна в конце: деликатесная лавка и кондитерская. Над ними возвышался длинный фонарь, который еще не включился. Кот побежал во всю прыть на другой конец улицы: нужно было успеть в кондитерскую до того, как загорится проклятый фонарь.
Уже дверь кондитерской была совсем близко, как вдруг она открылась и из нее вышел пухлый кондитер в пальто и шляпе. В его руке позвякивали ключи, и продавец повернулся спиной, чтобы закрыть дверь. Кот попытался мяукнуть, предупредить, чтобы тот подождал, но холодный ветер ударил ему прямо в морду. Когда кот добежал до двери, продавец уже повернул ключ в замке. Зажегся последний фонарь.
– Прости, любезный, мы закрылись, завтра заходи, – развел руками продавец кондитерской и, насвистывая, ушел.
Тимофей хотел было вернуться обратно к магазину сосисок, но издали увидел, как погасли окна и сосисочной. Тимофей был убит.
Кот и раньше оставался голодным и частенько ходил несколько дней с пустым желудком. Однако ж он всегда успевал перехватить за день хоть маленький кусочек. Но в этот день и ему предшествующие коту фатально не везло. Мало того что ему не удалось перекусить, так его еще облили ни за что ни про что водой – это в такой-то мороз! – а собаки два раза загоняли несчастного кота на дерево.
Его сегодняшняя вылазка на улицу с продуктовыми лавками была отчаянным шагом. Когда-то кот любил прохаживаться вдоль магазинчиков и к концу дня никогда не оставался голодным. Но с появлением нового продавца – хозяина деликатесной лавки – жизнь Тимофея существенно омрачилась. Его и раньше гнали и ненавидели люди, которых Тимофей видел в первый раз в своей жизни и которым решительно не делал ничего плохого. А когда он был еще неопытным котенком, мальчишки частенько ловили его на что-нибудь вкусненькое и потом несколько часов издевались над ним. Один раз даже так выкрутили Тимофею хвост, что кот еще неделю не чувствовал его и решил было, что потерял его насовсем.
Но что к голоду, что к холоду, что к издевательствам привыкнуть невозможно, хоть ты сто раз кряду переживи их. Всякий раз тебе будет и голодно, и холодно, и больно.
Тем не менее Тимофей приобрел уже опыт, заключавшийся в том, что своих обидчиков он крепко-накрепко запоминал и обходил стороной. И как бы ласково ни звали его мальчишки, протягивая кусочки колбаски, кот уже не шел к ним.
Так и хозяина деликатесной лавки кот решил обходить стороной и редко уже появлялся на своей некогда любимой улице.
Тимофей совсем сник от мысли, что и сегодня он останется голодным. Теперь у него осталась одна забота – найти себе ночлег потеплее, а это в такой холод всегда было трудной задачей. Он обвел грустным взглядом светлую от фонарей улицу с зияющими черными дырами-окнами. В лавке деликатесов еще горел свет, и от нее отвратительно несло невероятно вкусным букетом рыбных запахов. Кот сглотнул набежавшую слюну и хотел уже поворотить прочь, чтобы не распалять и без того невыносимый голод, как снова налетел ветер. И Тимофей вдруг услышал, как заскрипела дверца форточки. Невероятная удача!
Кот в два шага оказался у окна и легко запрыгнул в открытую форточку.
Если бы запахи можно было окрасить в цвета, то здесь, внутри деликатесной лавки, летали и смешивались бы в воздухе тысячи их оттенков. Вот переливается ярко-красная копченая скумбрия и красно-желтая скумбрия в маринаде, теплым цветом их окутывает нежный запах налима и обволакивает маслянисто-золотистый тунец. К ним летит янтарный пряный аромат маринованных кальмаров. Добавляются ярко-медные копченые колбасочки и сосисочки, и смешиваются нежно-приторные запахи красной, белой и черной икры, заставляя голову кота кружиться от феерии вкусов.
Вот и сам кот, не чувствуя под собой ног, плывет по воздуху вместе с запахами, и они сами залетают ему в рот. Красный лосось в томате, кусочки палтуса в кисло-сладком соусе, филе сельди маринованное, балык горбуши холодного копчения, корюшка вяленая дальневосточная, камбала вяленая жировая, семга малосольная…
Тук, тук!
– Мама, смотри, котик! – Какая-то девочка стучит в окно.
Тимофей обнаруживает себя лежащим посреди витрины с рыбными деликатесами. Живот урчит от приятной сытости. Пора бы уже вставать и покинуть место преступления, но веки слипаются, погружая в мягкий сон, и кот решает вздремнуть еще немного…
– Ах ты подлюга!
Над головой Тимофея раздался дикий крик, но он не сразу понял, наяву ли это или во сне. В ту же минуту в него прилетело что-то маленькое, железное и звенящее – видимо, связка ключей, и кот окончательно проснулся.
– Мерзавец, вор! Мерзкое животное! – не унимался хозяин деликатесов и швырял что под руку попадется в кота.
Тимофей попробовал было выскочить в форточку, но тяжелый живот тянул обратно к земле. Кот рванул к выходу – заперто! Поискал вокруг двери, окна, проемы – ничего! Заметался из стороны в сторону, уворачиваясь от летящих предметов. Как вдруг прямо перед собой заметил большую дыру света – спасение! Тимофей запрыгнул в нее.