Возможно, повесть Л. Н. Толстого «Отрочество» – одно из первых произведений русской прозы, где употреблено слово «гашетка». Если так, получается, что «гашетка» вошла в русский литературный обиход практически тогда же, когда слово «гаджет» обрело свое место в английском морском сленге.
Маленькое, но открытие.
А лингвистические открытия дорогого стоят.
Вот и прозвучало следующее слово из нашего списка:
дорогой…
Дорогой
Любезный именинник,
О Пущин дорогой!
Прибрел к тебе пустынник
С открытою душой…
К несчастью, Ларина тащилась,
Боясь прогонов дорогих,
Не на почтовых, на своих,
И наша дева насладилась
Дорожной скукою вполне:
Семь суток ехали оне.
Странно, не правда ли?
Слово «дорогой» имеет два отчетливо разных значения в русском языке. Не то чтобы совсем уж противоположных, но – разных.
«Дорогой» – это «любимый», «близкий сердцу», «желанный».
И в то же время «дорогой» значит «имеющий большую цену», «предполагающий немалые затраты», «обладающий высокой стоимостью».
Как такое могло произойти в пределах одного языка? Может быть, это два разных слова?
Во многих этимологических словарях так и объясняется. Мол, общеславянское «дорогой» в смысле «любимый» – от индоевропейской основы *dorgъ, означающей «хороший, годный». А такое же общеславянское «дорогой» = «дорогостоящий» – от индоевропейского корня *dher-, «держать».
Может быть, может быть…
Однако те же словари приводят странные примеры. Словацкое drahý – это «дорогой» в обоих значениях, но dražba – вовсе не «дружба», а «аукцион». Чешское drahý – опять-таки «дорогой» в обоих значениях, однако draho – это «дорожать», для «дорожить» в чешском языке другие слова – važiti si, ceniti. Польское drogi – также «дорогой» в двух значениях, при этом drogo – «дорожать». Примеры можно множить и множить.
Кстати, в Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Даля все значения слова «дорогой» – в одной упаковке, без подразделения на «1)» и «2)»:
«Дорогóй, црк. дрáгiй, драгóй, цѣнный, многоцѣнный, сравнительно много стоющiй; нужный, полезный, желанный, уважаемый; любимый, любезный, высокоцѣнимый; противоп. дешóвый, сходный»60.
В чем тут дело? А давайте посмотрим на слово «дорога» – уж больно подозрительно оно похоже на «дорогой» (в любом значении).
«Дорога» в русском языке произведено от слова дор, «расчищенное место», и то, и другое берут свое начало в глаголе дьрати, то есть «драть». А ведь все правильно! Чтобы проложить дорогу, нужно расчистить место, выдрать траву и деревья, только тогда тропа становится «торной» – гладкой, ровной, годной для передвижения. Вот и первый мостик от слова «дорога» к слову «дорогóй»: годный, иначе говоря, хороший. Но ведь и усилия надо приложить, чтобы тропа стала дорóгой; затратить определенные ресурсы; как сейчас сказали бы, «инвестировать в строительство трассы». Вот и второй мостик: «дорóга» – «дорогое сооружение».
Надо заметить, что слово «дерево» – тоже от глагола «драть»: в изначальном смысле – «выдранное или ободранное» растение. И «деревня» – совсем рядом: это «пространство, где деревья выдраны», «место, очищенное от леса» (опять-таки: строительство деревни – недешевое удовольствие).
Версия, объединяющая «дорогу», «деревню» и прилагательное «дорогой» в обоих смыслах, представляется мне наиболее подходящей.
Именно поэтому на первой лекции по этимологии я обращаюсь к студентам со словами, которыми начал эту книгу: «Будьте как драные, годные старатели!» Я никого не хочу обидеть! Просто слово «деревья» заменяю на «драные» (по причине, указанной выше), а «дорогие» заменяю на «годные», что в этимологическом смысле одно и то же.
О «старателях» мы еще поговорим.
Но из двух современных значений прилагательного «дорогой» лучшее, конечно же, то, которое служит синонимом слов – вспомним В. И. Даля – «желанный, уважаемый; любимый».
Любимый… Совершенно очевидно, что следующее слово —
любовь…
Любовь
Себя
до последнего стука в груди,
как на свиданьи,
простаивая,
прислушиваюсь:
любовь загудит —
человеческая,
простая.
Ураган,
огонь,
вода
подступают в ропоте.
Кто
сумеет
совладать?
Можете?
Попробуйте…
Еще одна языковая загадка. Что же тут загадочного? Любовь, она и любовь и есть.
А вот смотрите: любовь, любимый, любящий, возлюбленный, любезный, любой, лютый…
С первыми пятью словами все понятно: они явно однокоренные. А вот «любой» здесь при чем? Оно, кажется, совсем другого происхождения. И еще «лютый» – с какого такого боку припёку? Это что же, «лютый зверь» – значит «любимое животное»?
Увидим. И про бок-припёк тоже поймем.
Но сначала – «любовь».
Любой лингвист мгновенно скажет: это слово индоевропейского происхождения. Тому есть множество подтверждений. Есть немецкое прилагательное lieb, означающее «милый, дорогой, любимый».
Есть английское существительное love, «любовь» (в разных языках «б» и «в» поразительно легко меняются местами). Есть латинское существительное libido – «желание, влечение; страсть, сладострастие, жажда наслаждений» (а во множественном числе – libidinis – это и вовсе «эротические сценки»).
В древнеиндийском было выражение – lubhyati, «чувствует неодолимое желание». А в старославянском существовало слово любы, от которого как раз и произошла «любовь» (в формах косвенных падежей – суффикс -в-: родительный падеж любъве, винительный падеж любъвь и так далее). Имелось и прилагательное любъ, означавшее «любый, любимый, желанный».
Вы обратили внимание? «Любый»! Мы сейчас так не говорим, а когда-то это слово обозначало именно «любимый». От прилагательного «любый» до прилагательного «любой» – всего один шаг. Чтобы его сделать, лучше всего процитировать хороший этимологический словарь:
«Соврем. любой < любый (после упрощения под ударением сильного редуцированного ы в о и утраты слабого конечного ь) “милый, дорогой” < “возбуждающий любовь, страсть, неодолимое желание”… Исходное значение – “возбуждающий неодолимое желание”, затем – “любимый, милый, дорогой”, далее – “тот, который при свободе выбора нравится больше” и, наконец, – “всякий”»62.
«При свободе выбора…» Вот что мне больше всего нравится в паре любый / любой! «Любимый» в русском языке – это тот, которого выбираешь свободно, самостоятельно. В самом строе речи заложено: «любимый» – значит «не навязанный», что бы там ни говорили «Домострои».
Я не знаю другого языка, где прослеживалась бы такая же связь.
Он действительно «великий и могучий», наш родной язык!
Хорошо, хорошо, скажет скептик, а как быть со словом «лютый»?
Я не раз уже подчеркивал, что наш язык гибкий, или, говоря научно, флективный. В нем очень много флексий – суффиксов, приставок и окончаний (если кому-то нравится наукообразие, могу сказать иначе: очень много аффиксов – префиксов, инфиксов, суффиксов и постфиксов). Именно за счет флективности у нас – поразительное многообразие словесных форм.
Мы и сейчас пользуемся разнообразными приставками и суффиксами, но в прошлом их было гораздо больше. По правде говоря, они никуда не делись – просто мы перестали их замечать и склонны считать те или иные части слова принадлежащими к корню, в то время как на самом деле к корню они не имеют никакого отношения.
Характерный пример – как раз прилагательное «лютый». Здесь корень – не лют-, а лю-, что касается буковки -т-, то она не более чем суффикс.
А корень лю– тот же самый, что в слове… да-да, «любовь». Первоначально лютый означало буквально «возбужденный», и лишь со временем слово начало обретать новые значения, которые постепенно вытеснили старое: «возбужденный» – > «раздраженный» – > «разгневанный» – > «гневный» – > «яростный» – > «злой».
Каждый год на лекциях по этимологии я предлагаю студентам «задавать» мне слова, они это с удовольствием делают, а затем я рассказываю, откуда взялось то или иное слово, какой путь прошло и почему обрело именно тот смысл, который мы вкладываем в него сегодня.
Каждый год среди предлагаемых мне слов обязательно фигурирует «любовь». Если выстроить рейтинг популярности слов (не всех слов вообще, а слов, которые мне «задают»), то «любовь», безусловно, займет первое место в этом списке.
Все понятно: молодость, бурление чувств, студенты…
студент…
Студент
Тихо плещется вода,
Голубая лента…
Вспоминайте иногда
Вашего студента.
Если те профессора,
Что студентов учат,
Горемыку школяра
Насмерть не замучат…
Если насмерть не упьюсь
На хмельной пирушке,
Обязательно вернусь