Анна прошла за мужем и молча наблюдала, как тот переодевается. Повесила брошенный на кресло костюм в шкаф и постаралась улыбнуться.
– Ужинать будешь?
Не ответив и не глядя на жену, Холодов проследовал в гостиную, на ходу бросив:
– Ходила к врачу?
Анна кивнула:
– Да, была.
– И что? – Арсений сел в кресло и, взяв со столика планшет, принялся крутить его в руках. – Можно не тянуть? Что сказал врач?
Анна помедлила.
– Ничего нового. Биопсию хориона делать поздно. Теперь можно только на двадцать второй неделе сделать кордоцентез. Это когда берут кровь из пуповины ребенка.
– Ты что, собираешься ждать двадцать второй недели? – Вскочив, Холодов швырнул планшет на диван. – Нужно срочно что-то предпринимать!
– Ты имеешь в виду убить нашего ребенка? – Голос жены дрогнул.
– Слушай! – Холодов скрипнул зубами.
Анна прислонилась к высокому электрокамину, лицо ее приняло каменное выражение.
– Я уже сказала врачу, что не собираюсь больше делать обследования. Это опасно для ребенка.
Язычки искусственного пламени весело прыгали за стеклом.
– Какого ребенка? – Арсений перешёл на крик. – Ты подумай! Возможно, придется мучиться всю жизнь!
– Как ты можешь? – Анна закрыла лицо ладонями.
Холодов постарался снизить тон. Не хватало еще истерики! И без того тошно.
– Дорогая моя! Пойми, что сейчас не время. У меня работа. Возможно, повышение, о котором я давно мечтал. Спроси своего отца. Он обещал. Как тебе еще объяснить, в конце концов!
Анна прошла через комнату, села на диван и побелевшими пальцами схватилась за ворот халата.
– Мне нехорошо…
– Ну, ладно, прости. – У Холодова желваки заходили на скулах. – Оставим это. Я принесу тебе воды.
Он вышел в кухню и со злостью сдернул с сушилки чашку жены.
«Нет, по-хорошему, видно, с ней не договоришься. Значит, придётся действовать грубо. Сама виновата!»
Утро протекало обычно. Постоянно заглядывали сотрудники, приносили бумаги, флешки. Лиля отвечала на телефонные звонки, то и дело поглядывая на часы. Холодов уже сильно задерживался.
Заявился Арсений только к полудню. Вошел веселый, несколько возбужденный. Подойдя сзади, приобнял любовницу за тонкую талию.
– Ну, что тут? Замучилась?
– Совесть надо иметь. – Лиля оттолкнула его руку.
Холодов склонился к столу, сверкнул обезоруживающей улыбкой, забрал из ее пальцев ручку и положил рядом.
– Да, по поводу совести. Зайди.
В кабинете Арсений притянул Лилю к себе, рука скользнула под пиджачок.
– С ума сошел? – Лиля оглянулась на дверь.
– Да ладно. – Холодов приблизил лицо.
Лиля закрыла глаза в ожидании поцелуя, по спине пробежал холодок.
Арсений прижался горячими губами к ее уху.
– Приглашаю тебя сегодня в ресторан. Надеюсь, возражений не будет? А после ужина к тебе. Хорошо? Намереваюсь окончательно вымолить прощение. Вот увидишь, я буду хорошим мальчиком и все-все решу, если твоя крокодилица меня не съест. Ну? Простишь?
– Я подумаю. – Лиля слегка отстранилась, стараясь унять дрожь. – Может, и прощу.
– А в воскресенье, – Арсений изобразил загадочную мину, – сюрприз. Поедем за город. Устроим пикничок на природе.
– Нет. – Лиля уже полностью овладела собой. – В субботу у нас экзамен. В воскресенье буду отдыхать.
– Какой ещё экзамен?
– По ОКаДэ, – отчеканила Лиля. – Мы с Гердой сдаём курс общей дрессировки. Полгода занятий. Приедет комиссия. Так что всё очень торжественно. Держи за нас кулаки.
– Фу ты! – Холодов разозлился и отошёл к столу. – Твоя псина вечно влезает между нами.
Лиля прищурилась. Глаза ее стали совсем зелеными.
– Оказывается, нам мешает всего лишь моя собака? – В груди шевельнулась обида. Это чувство всё чаще вспыхивало последнее время. Особенно после близости. Лиле казалось, что Холодов овладевал не только её телом, но и всей душой.
Около четырёх позвонила Ирма.
– Лилька, нужно встретиться.
Лиля оглянулась на дверь кабинета Арсения.
– Ирмусик, сегодня никак. Идем с Холодовым в ресторан. Давай завтра.
– Важное дело. – Хрипловатый голос Ирмы звучал настойчиво.
– Что случилось-то? Отложить никак нельзя?
– Говорю тебе, важно! В нашем кафе. В семь.
Лиля вздохнула.
– Ну ладно.
В «Миндаль kafe» народу было немного. Лиля села за столик у окна. Они любили с Ирмой сидеть здесь за кофе с пирожными и болтать обо всем. Но сегодня сорвался поход в ресторан с Арсением, и Лиля чувствовала некоторую досаду. Ну, что такое срочное понадобилось подруге именно сегодня? Да еще и опаздывает.
Наконец дверной колокольчик звякнул, и появилась Ирма. Немногочисленные посетители повернули головы – обычная реакция на толстую рыжую косу подруги. Как всегда, одета в свои излюбленные джинсы, открывающие голые щиколотки, грубые кроссовки и какую-то не то куртку, не то пиджак тёмно-зелёного цвета. Через плечо – бездонная матерчатая сумка.
Чмокнув Лилю, Ирма уселась напротив и поправила круглые очки.
– Заказала?
– Да, наши миндальные и ещё по салатику. Извини, Мусик, но я голодная. А в ресторане сейчас ужин, макароны. Так что случилось-то?
Ирма взглянула из-под рыжей чёлки.
– Как у тебя с Холодовым?
Лиля пожала плечами.
– Да как сказать… Все у нас прекрасно. Если бы не его жена. Беременная она. А у нее, представляешь, риск родить неполноценного ребенка. Сумасшедшая! Арсений пытается ее уговорить на аборт. Тогда он ее бросит, и мы наконец поженимся. Надоела эта нелегальность. Хочется открыто ходить в гости, в театр, ездить в отпуск.
– Говоришь, риск родить больного ребенка? – Ирма отхлебнула кофе. – Вообще-то, риск – это ещё не приговор.
– Ну, приговор не приговор – меня это не касается. Я его люблю. И два года уже в этом унизительном положении. – Лиля почувствовала раздражение.
Только не поняла, на Ирму или на себя. Высказавшись резко в адрес жены Холодова, она вдруг явно ощутила, что не испытывает неприязни к этой незнакомой женщине. Наоборот, что-то, похожее на жалость, шевельнулось в душе. Не понимая своего нового состояния, она обрадовалась, когда официант принес заказанный салат из креветок. Можно было помолчать и обдумать, что же случилось.
Несколько минут подруги молча ели.
– Насытилась? – Ирма отодвинула тарелку. – Ладно. С женой ясно. А ты сама случайно не беременна?
Лиля поперхнулась.
– С чего это?
– С того же, с чего это бывает у всех женщин. – Ирма усмехнулась. – А у вас как-то иначе?
Лиля отрицательно мотнула головой:
– Пока нет. Я так не хочу. А что?
Ирма откинулась на спинку стула и начала потихоньку раскачиваться, молча наблюдая за тем, как подруга ковыряет вилкой розовую креветку.
– Понимаешь ли, – Ирма достала сигарету, но закуривать не стала, – среди нашей братии есть отдельные личности, не гнушающиеся темных дел.
Лиля удивленно подняла глаза.
– Ты имеешь в виду, среди вас… ведьм? – Она понизила голос и оглянулась.
– Именно, – кивнула Ирма.
– А что за темные дела? – Лиля склонилась над столом, приблизив к Ирме лицо.
Она обрадовалась, что можно переменить тему, и приготовилась слушать. С детства завидуя подруге – потомственной ведьме, Лиля обожала, когда Мусик рассказывала ей разные случаи и истории, которые они в шутку называли «ведьмачьи».
– Ты знаешь, – Ирма тоже склонилась к столу, – среди нас есть некие индивидуумы, настолько переполненные отрицательной энергией, что просто не могут существовать, если ежедневно не сбрасывают на кого-то свой негатив в виде порчи или наложения какого-нибудь темного заговора.
– Надо же. – Лиля понимающе кивнула. – Но вообще-то и среди обыкновенных людей таких немало. В смысле, хлебом их не корми, дай только слить негатив.
– Да, – согласилась Ирма. – Но у нас возможностей больше. Например, некая Гелла на спор за неделю развела семь благополучных пар.
– Ничего себе! – Лиля покачала головой. – И как же ей удалось?
– А Гелла легко принимает облик любого человека. В одну семью она пришла под видом молодой женщины, якобы беременной от хозяина дома. Во вторую – в виде сына, от которого в его младенчестве отказалась жена хозяина дома. «Мальчик» рассказал о своей страшной жизни в детдоме. Жена говорит, что этого не было, а муж не верит. Но самым коронным был «следователь». Пришел в мирную семью и обвинил мужа в изнасиловании маленькой девочки много лет назад. Его не поймали, но он (следователь) типа знает наверняка. Бедняга муж пытается доказать жене, что это все вранье, но жена в ужасе. У нее маленькая дочка от первого брака. Конечно, она собирает манатки, забирает дочь и уходит от страшного насильника. Каково? И дальше всё в том же духе.
– Кошмар какой! – ужаснулась Лиля. – А что, никак нельзя таких наказать? На каком-нибудь общем собрании.
– Ох, Лилёк. – Ирма вздохнула. – Не так у нас все просто. Существует иерархия. Старейшую ведьму, а Гелла именно такова, вряд ли можно остановить. Ее побаиваются и боятся связываться. Перейду к главному. Гелла за деньги раздает заклинания на очень неприятные, даже страшные вещи.
– Ого! И ходят к ней?
– Ходят. – Ирма цокнула языком. – И не так уж редко. Не буду водить вокруг да около. К Гелле приходил твой Холодов.
Лиля застыла с вилкой в руке.
– Да ты что! Он в такие штуки не верит. Насмехался как-то, когда речь шла о привороте.
Ирма развела руками.
– Верит, не верит – в башку чужую не залезешь. Но это был он. И не далее как сегодня утром.
Лиля почувствовала, что у нее начинают краснеть щеки. Она непроизвольно прижала к ним ладони.
– А я думаю: что-то он такой веселый и возбужденный заявился чуть ли не к обеду? Если он решил меня бросить… И кого же он привораживал?
Ирма помолчала, глядя на раскрасневшуюся подругу.
– Не знаю, успокою ли я тебя, когда скажу, что цель его совсем иная. Гелла дала ему крутой заговор на прерывание беременности. Вот я и испугалась – не для тебя ли? После этого заговора не только выкидыш произойдет. Вряд ли другая беременность наступит. Он все выслушал, но это его не остановило. Теперь ясно – для жены приготовил.