Я встала и осмотрелась. Заметила маленький нож, которым обычно чищу картошку. Годится. «Пойдешь со мной на свидание?» – прозвучало в голове. Если бы ты только знал, как я хочу. Если бы ты спросил раньше, я бы знала, как это – целовать тебя и держать за руку. Если бы спросил раньше хотя бы на пару недель…
Чуть пошатываясь, я дошла до плиты. Уколола палец кончиком ножа. Раз – капля упала ровно в центр, по зелью разбежались круги, как от камешка по озеру. Два. Три. Жидкость вдруг будто вспыхнула, а когда сияние угасло, зелье окрасилось в золотистый цвет. На котел упала еще прозрачная капля – и я отпрыгнула назад. Вдруг слезы как-то влияют на лечебные свойства?
Пол неожиданно задрожал, я резко дернулась, больно ударившись о ручку духовки, оглянулась по сторонам – вроде землетрясений в нашем городке не бывало, но вибрации не прекращались. Я посмотрела на гримуар.
– Твою ж мандрагору!
Потрепанная тетрадка нелепо дергалась и подпрыгивала, как, бывало, одна моя одноклассница на школьной дискотеке. Когда же я попыталась до гримуара дотронуться, он вдруг отскочил. Раздался звук, словно кто-то рвет бумагу, и у меня перед глазами потемнело.
Когда морок спал, вместо тетрадки я увидела толстую, листов на пятьсот, книгу в кожаной обложке с тиснением: «Гримуар потомственной ведьмы Виктории Куприяновой». Едва дыша, я коснулась букв подушечками пальцев. Открыла.
На первой странице было написано: «Контракт вступает в силу, как только ведьма ляжет спать». О-о-ой! Ой-ой-ой! Я схватила телефон. Набрала Дианин номер.
– Какого хрена! Вы время видели? Кто это? – раздался сонный голос на другом конце.
– Приезжай. Все готово, – сказала я.
– Вика? – скрипнула кровать, и Диана удивленно уточнила: – Мне сейчас нужно приехать?
– Да.
– Скоро буду.
Диана ушла. Я закрыла оба замка, хотя обычно закрываю только один, накинула цепочку – вообще впервые – и привалилась спиной к двери. Ноги не держали, руки тряслись. Но я не хотела спать! То есть я очень хотела спать после двух суток без сна. Но мне стало так страшно ложиться. Где я буду весь этот год? Что будет с мамой? А вдруг пожар, наводнение, эпидемия, инопланетяне нападут? Нет-нет, спать нельзя! Я кряхтя добрела до ванны. Хотела ее наполнить, но поняла, что отрублюсь в воде, и тогда вряд ли даже гримуар меня спасет. Включила душ, ополоснулась. Всё, больше не могу, глаза сами закрываются. Лучше уж уснуть в кровати, чем выключиться неизвестно где. Я надела самую приличную свою пижаму и укрылась одеялом. Будь что будет… Но пусть оно будет хорошо, а? Сон свалился на меня резко, словно мамин кот со шкафа.
Открывать глаза было реально страшно. Я вспомнила про Диану, изменившийся гримуар. Сейчас выясню, что лежу где-нибудь посреди пустыни Сахары, а вокруг бегают тушканчики… Если они вообще водятся в Сахаре. А я в пижаме, без денег, паспорта, визы. Вот это будет номер! А если я проснулась вообще не в своем теле, не в своем мире? От ужаса глаза резко распахнулись сами. Огляделась – утренний свет падал на мою родную кровать, на шелковое постельное белье. Фух, не Сахара! Я села и стала судорожно ощупывать себя. Пижама та же, коленки вроде мои, грудь на месте – я вздохнула: двойка, нисколько не выросла. Потянула за волосы – светлая прядь, длина прежняя.
Я медленно поднялась с кровати. Голова немного кружилась, но в остальном, кажется, всё в порядке. А, может, мне вообще приснилась эта история про потерянный год? Какое сегодня число? Я бросилась к столу, на котором всегда оставляю телефон на ночь. Трубка лежала на обычном месте. Я ткнула на кнопку включения: разряжен. Дрожащими пальцами воткнула зарядку. Пиликнула стандартная мелодия. Я вошла в интернет: «Дата сегодня». Браузер обновил страницу, и телефон выпал у меня из рук. Год действительно прошёл.
Я помассировала виски и со страхом набрала маму.
– О! – раздался родной радостный голос. – Ты вернулась от тёти Нины? Заскочишь ко мне на неделе? Я соскучилась!
– От тети Нины? – Это моя троюродная тетка, которая живет в деревне, но при чем тут она? – Да, я дома, тоже соскучилась! Как ты?
У мамы, к счастью, все оказалось прекрасно. Никаких значительных перемен. По крайней мере, за час нашего разговора я о них не узнала. Я тяжело сглотнула и, не выпуская сотовый, зашла на кухню. Гримуар лежал там же, где я его оставила. Такой же красивый и без следа пыли, как ни странно. Собственно – я осмотрелась – везде было довольно чисто, будто квартиру и меня в ней законсервировали на этот год. Так… А что с Дианой? Секунда – и я уже тыкала пальцами по экрану: соцсеть, профиль, друзья, нужная страничка… Диана радостно улыбнулась мне со вчерашней фотографии. Фу-у-ух! Всё не зря. Теперь бы с собой разобраться.
Я села и открыла гримуар.
«Пока ведьма исчезает из пространства и времени в качестве платы за чью-то жизнь, окружающие считают ее уехавшей по делам и уверены, что регулярно с ней разговаривают по телефону и обмениваются письмами и фотографиями».
Отлично. Тогда надо заказать еды, а потом звонить на работу. Знакомое приложение манило картинками, и я поняла, как хочу есть. Первое, второе, третье и компот! В корзину отправлялись яблоки с глянцевыми бочками, стейки из красной рыбы, сыр-косичка, радлер, замороженная фасоль и прочее, на что у меня падал взгляд. «Оплатить»: нажимаем, кружочек крутится, крутится. Чтобы мне белладонны напиться! Недостаточно средств на карте. Я же всё вчера… то есть год назад потратила. Очистить корзину. Вроде мелочь какая-то должна быть в столе в спальне. Хм… Денег хватит на макароны и картошку в соседнем магазине.
Я подошла к окну посмотреть погоду и замерла – в подъезд как раз заходил Андрей. Не один. Он придержал дверь для своей спутницы, и та рассмеялась какой-то его реплике. У меня подогнулись ноги, и я тяжело осела на пол. Не знаю, сколько я просидела, прислонившись к батарее, но, когда более или менее очнулась, болело все тело от шеи до поясницы, а следы батарейных ребер, казалось, отпечатались на спине навсегда.
Уже с опаской я открыла рабочий сайт, ввела логин и пароль. Нет доступа. Нажала вкладку «сотрудники», нашла свою позицию… С экрана на меня смотрела незнакомая девушка. Я застонала и закрыла глаза. За-ши-бись. У меня нет денег, работы, парня, трехсот шестидесяти пяти дней жизни. Зато я умею склонять числительные. Я грустно усмехнулась, вытирая со щек слезы, и снова позвонила маме – попросить взаймы пару тысяч.
Вечером я меланхолично жевала макароны, запивая их молоком, и думала, что же мне теперь делать. Найти новую работу. Интересно, не по статье ли меня уволили со старой? Вот будет история…
Но чем больше я пыталась представить себя бухгалтером в другой фирме, тем чаще мой взгляд падал на гримуар. Ужин остался недоеденным. Пришло время рассмотреть мое наследство.
На первой странице красивыми буквами: «У гримуара теперь есть функция магической диагностики», – хм… интересно, что это значит? Оглавление – да вы шутите, вот это я понимаю, забота о хозяйке! Каллиграфический почерк, ни одного сокращения, даже чайные ложки целиком написаны, ляссе с вышивкой… Провела ладонью по листу – гладкий и чуть скрипит под пальцами. Я неожиданно шмыгнула носом. У меня есть личная волшебная книжка, и я жива после сумасшедшей авантюры!
Следующие несколько дней я не выходила из дома и не расставалась с гримуаром. Училась работать с бабушкиными кристаллами, запоминала заговоры. Ну и, конечно, варила зелья впрок. У меня оставался неплохой запас ингредиентов, так что на полках в ряд выстроились красивые разноцветные баночки. От бессонницы, успокоительные, противозачаточные, от давления, лосьоны, эссенции, декокты… То, что требовало особых условий хранения, отправилось в холодильник и закрытый темный шкафчик под окном. За подобные лекарства страшной платы гримуар не запрашивал, так что скоро у меня закончились и склянки, и место для них. Я окинула взглядом это богатство, подумала и позвонила проверенному человеку:
– Антонина Петровна? Я тут обучение прошла, у меня теперь есть средства на все случаи жизни. И без аллергенов!
– Да ты что! – обрадовалась старая знакомая. – Мчу к тебе, никому больше пока не говори, я первая всё выберу!
Я положила трубку и облегченно рассмеялась. Может, не все потеряно? Я скрестила пальцы на удачу. И мне вдруг пришла в голову мысль: с момента изменения гримуара я ни разу не спотыкалась, не стукалась, не собирала углы. Совпадение? Или нет?
Антонина Петровна не подвела. Полки опустели наполовину, кошелек ощутимо потяжелел. А еще она рассказала обо мне десятку своих подруг! На меня обрушился шквал заказов. Дамы охотно покупали лекарства, мази, настойки.
К выходным я закончила с делами и поняла, что сидеть взаперти больше сил моих нет. Решила прогуляться. Когда вызвала лифт, щелкнул замок на соседней двери. Я медленно обернулась. И бросилась к Андрею.
– Что случилось? Что с тобой?
Андрей стоял на пороге взъерошенный, руки у него тряслись, в одной был телефон, в другой аптечка.
– Что у тебя болит? – Я схватила его за запястье. Пульс частил. – Скорую вызвал?
– Не мне, со мной всё в норме. – Андрей потащил меня в квартиру.
На диване в гостиной лежала девушка. Дыхание хриплое, поверхностное. Лицо бледное, видимо, без сознания.
– Это Света. Жена…
У меня кольнуло сердце. Андрей что-то еще говорил, но за стуком крови в ушах я не слышала.
В этот момент веки девушки дрогнули. Пытаясь набрать в грудь воздуха, она нервно заерзала по дивану, открыла глаза и попробовала сесть.
– Больно. – Света застонала. – В груди.
Мы с Андреем бросились к ней, и в моей голове одновременно бились две мысли: «Похоже, все совсем плохо…» и «Жена?! Он женился. Женился!».
– Что делать, Вик? – Андрей жалобно посмотрел на меня, держа жену за плечи.
– Скорая едет? – Вопрос вырвался у меня так громко, что я поморщилась.
– Да, скорую вызвал и Пашку с работы.
– Я сейчас! Быстро! – Понятия не имею, кто такой Пашка, но у этой Светы кожа уже синюшная.