Дело в том, что хлористый натрий – точнее, ионы натрия Na+ и хлора Cl– – непременные участники серьезных биохимических разборок. Ион натрия, который ниже для удобства называется просто натрием, поддерживает водный баланс в организме, но главное – участвует в образовании электрических импульсов в нервных клетках. Без натрия мозг не в состоянии командовать поведением внутренних органов, включая сердце. Что до хлора, то он, в частности, необходим для образования в желудке соляной кислоты HCl и соответственно переваривания пищи. Добавим, правда, что натрий нужен не только сам по себе, но в определенном соотношении с ионом калия, и, если его относительная доля повышается, это тоже нехорошо. Так зачем же, собственно, добавлять ее, соль, в пищу?
Мечтательные сторонники теории эволюции любят рассуждать о том, что человек вышел из океана, отчего эмбрион его на ранней стадии развития выглядит как вылитая скумбрия, а кровь по составу соответствует морской воде. Неправда: у человека в крови примерно 0,5 процента хлористого натрия, у рыбы – 1,75 процента, а в морях– океанах – около 3 процентов. И воду мы все‐таки предпочитаем пресную. Так что теория «возвращения к корням» в данном случае, как выразился бы нобелевский лауреат Иосиф Бродский, не канает.
Плотоядные животные в добавочной соли не нуждаются, потому как получают ее в достаточном количестве из своей добычи. Поскольку по биохимии и генетике (и зачастую и по духовному развитию) Homo sapiens не слишком отличается от буйвола и гиены, по той же причине могут забыть о соли народы, питающиеся преимущественно мясом (и рыбой), – кочевники-скотоводы, а также чукчи, инуиты и другие счастливые обитатели Крайнего Севера (этим последним, кстати, не нужна соль и в качестве консерванта, поскольку матушка-натура снабдила их естественными подземными морозильниками). Однако не надо забывать, что с исторической точки зрения мясо стало доступным продуктом питания только недавно (и то исключительно в развитых странах), а в растительной пище соли совсем немного. Правда, она и впрямь «заостряет» вкус нашего провианта, и человек давно съедает больше соли, чем требуется его пресыщенному организму. Поэтому сейчас даже выпускается соль, где часть хлористого натрия заменена на хлористый же калий. (Вкус у нее, надо сказать, довольно противный.)
Но ничего хорошего не бывает и при недостатке соли, то есть в данном случае натрия, – появляются сухость кожи и снижение ее упругости, мышечные судороги, тошнота, апатия, сонливость и анорексия (отказ от еды). Снижается артериальное давление и возникает тахикардия, а также анурез (задержание мочеиспускания). Таковы те Сцилла и Харибда, между коими протекает в земной юдоли наше печальное существование, наша Одиссея, чтобы не сказать Илиада.
Кстати, потреблять соль мы вынуждены, поскольку она постоянно выводится из организма с потом, фекалиями и мочой, а правила биохимической игры требуют, чтобы концентрация NaCl не падала ниже определенного уровня. Роняя слезы, мы тоже теряем хлористый натрий. Вот как отразил этот научный факт Николай Некрасов в трогательном фрагменте из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»:
Никто как Бог!
Не ест, не пьет
Меньшой сынок,
Гляди – умрет!
Дала кусок,
Дала другой —
Не ест, кричит:
«Посыпь сольцой!»
А соли нет,
Хоть бы щепоть!
«Посыпь мукой» —
Шепнул Господь.
Раз два куснул,
Скривил роток
«Соли еще!» —
Кричит сынок,
Опять мукой…
А на кусок
Слеза рекой!
Поел сынок!
Хвалилась мать —
Сынка спасла…
Знать, солона
Слеза была!..
Получают NaCl в основном двумя путями – разработкой месторождений твердой каменной соли и выпариванием соленой воды. Впрочем, существует и самосадочная соль, которая выпадает на дно перенасыщенных солью озер, в частности самого крупного из них в России – Баскунчака. В такой соли много примесей, особенно кальциевых, и ее приходится специально очищать – нелегкий, но благородный труд, воспетый в стихах безымянного советского поэта-самоучки:
Замелькали степные просторы,
Ветер запах полыни донес,
Под размеренный рокот мотора,
Нас по озеру мчит мотовоз.
Мы за нашу счастливую долю
Благодарностью светлой полны.
Поезда с баскунчакскою солью
Разошлем по просторам страны.
Так дружнее за труд,
Чтобы жизнь расцветала все краше,
Чтобы крепла страна
И гордилась она
«Всесоюзной солонкою» нашей!
Экая пошлятина, прости Господи! Будучи патриотами Российской империи, авторы вынуждены в качестве противоядия к этому скудоумному упражнению привести образец прекрасного досоветского стиля из Брокгауза и Ефрона:
«Б. давно известен своим богатством соли. С 1771 по 1805 казна добывала здесь соль, затем она не добывалась до 1861. В последние годы добыча соли здесь все усиливается, казна сдает участки разным промышленникам; в 1887 было 82 участка, сданных 23 лицам, и добыто 11 миллионов пудов. В 1881 от пристани Владимировки на Волге построена сюда казенная железная дорога, но она возит далеко не всю соль с озера; причина та, что нет удобных приспособлений для нагрузки и выгрузки соли и железная дорога довольно далека от многих промыслов. Поэтому значительная часть соли, от 3 до 5 миллионов пудов, идет к Волге на воловых фурах. Управление железной дороги нередко ходатайствовало перед министерством государственных имуществ о воспрещении бесплатного пастбища волов на казенных землях между Волгой и озером, так как этим прекратилась бы конкуренция фур».
Месторождения каменной соли кое‐где продолжают разрабатываться, а в иных странах отчасти перешли в разряд санаториев – считается, что воздух в старых штольнях насыщен ионами (очевидно, натрия и хлора) и поэтому полезен больным астмой и прочими заболеваниями дыхательного аппарата. Оставим эти утверждения на совести владельцев санаториев – пускай пациенты радуются и поправляются, если им нравится. Кстати, из обтесанных и выдолбленных глыб каменной соли (по фактуре напоминающей алебастр) изготовляют изящные настольные лампы, также, как уверяют, обладающие целебными свойствами. Неудивительно – соль для них обычно добывается в Гималаях, где‐то возле легендарной Шамбалы, а значит, заряжена очень-очень тонкими энергиями имени Рериха и Блаватской.
Так называемую выварочную соль получают из естественных или искусственных рассолов, добываемых из недр земли. Первые образуются из подземных залежей каменной соли сами собой, вторые – путем нагнетания воды с поверхности. Их безжалостно упаривают либо в плоских чанах прямо на воздухе, либо в вакуум-аппаратах (при пониженном давлении). В последнем случае получается товар особо высокого качества. В России выварочную соль вырабатывают в Пермской и Иркутской областях, а также в Республике Коми.
Садочную соль получают из морской воды, отведенной в неглубокие лиманы в жарких местах, где она испаряется просто под солнцем. Занятно, что конечный продукт по составу вовсе не совпадает с солями морской воды, в противном случае он горчил бы из‐за присутствия ионов магния. И здесь соледобытчики сыграли на различной растворимости разных солей в воде. Прежде всего в осадок выпадают малорастворимые соли железа и кальция, оставшийся раствор переливают в другой бассейн, где выпадает хлористый натрий, хотя и со значительным количеством примесей. Эти примеси – хлориды магния MgCl2 и кальция CaCl2 – впоследствии удаляют с помощью специальных приемов.
Чуть-чуть об истории. Солеварение устраивали всегда рядом с источником соляного раствора, то есть около морей, соленых наземных или подземных озер. В России начиная с XII века солеварни распространились у поморов на Белом море, хотя первые свидетельства о выварке соли на Руси известны с X века. Отечественное начальство облагало соль большими налогами. В 1648 году коса нашла на камень, произошел Соляной бунт, в ходе которого горожане истребили изрядное количество бояр. Дольше всех бунтовал Псков, но налоги были все‐таки уменьшены. В 1675 году снова разразились соляные бунты, причем не только в России, но и во Франции, где королевская камарилья поступала с солью вообще самым подлым образом: мало того что на соль был установлен немалый налог и ее продажа была монополизирована государством, так это государство еще и в приказном порядке определило, сколько соли обязан (!) был покупать каждый подданный в неделю. Ставка соляного налога зависела от региона, что привело, понятное дело, к расцвету контрабанды, вдохновившей Бориса Заходера на следующее поучительное стихотворение:
Неведомо, в какой земле,
Недавно ли, давно ли,
Купил скупой в чужом селе
Мешок пудовый соли.
Верст тридцать было до села,
Да соль
Дешевле там была!
Туда – пешком…
Назад – пешком…
Покупку спрыснул малость,
И так легко ему с мешком
Сперва‐то показалось!
Шагает он, шагает,
А сам и рассуждает:
– Неужто тут по правде пуд?
Какой там пуд!
Откуда!
Небось купчина, старый плут,
Обвесил на полпуда!
Но тридцать верст – не шаг шагнуть!
Пооттянуло плечи…
Скупой присел передохнуть,
Повел другие речи:
– Шалишь, меня не проведешь!
Умишко есть покуда…
Купец – он вор, а хошь не хошь —
В мешке не меньше пуда!
Ну, вот он наконец и дом!
Скупой едва плетется.
С бедняги пот катит ручьем,
Чуть жив, а сам смеется!
– Ты что? – кричит жена с крыльца. —
Купил?
– Купил не худо!
Нагрел на соли я купца:
Походу взял с полпуда!
Иные, может быть, сочтут,
Что в басне мало соли.
Ей-богу, соли – целый пуд,
А может, и поболе!
Вот прелюбопытнейший отрывок из закона о соли времен династии Минь, выпущенного в 1368 году: «Всякий, кто, нарушая закон, промышляет контрабандой солью, наказывается ста палками и трехгодичной ссылкой; имевшие при себе оружие наказываются на одну степень тяжелей, клеветнически показывающие на непричастных к данному преступлению людей наказываются на три степени тяжелей. Оказывающие при аресте сопротивление обезглавливаются. Соль, повозки, лодки и животные конфискуются в казну. Проводники, посредники, а также прятавшие [контрабандную соль] и укрывавшие [преступников] наказываются девяноста палками и высылкой на два с половиной года. Носильщики и возчики наказываются восьмьюдесятью палками и высылкой на два года. Лица, своими силами арестовавшие [контрабандистов], [а также] донесшие [на них властям], получают всю захваченную [у преступников] соль в качестве вознаграждения. Пришедшие с повинной освобождаются от наказания и все получают вознаграждение.