I
Когда мальчик Юрчик начал ходить в школу, он с самого первого дня стал отлично учиться. Он никак не мог плохо учиться: во-первых, потому что в школе ему всё нравилось и было интересно, а во-вторых, ему было бы стыдно учиться плохо. Стыдно главным образом перед дедом. Посудите сами, что бы это было и как бы это выглядело: дед — известный учёный-изобретатель, а внук — лентяй и невежда? Очень красиво, нечего сказать!
И вот как-то раз Юрчик неожиданно «схватил» четвёрку. Нужно было переписать из книжки: «Кот поймал мышь». Юрчик всё правильно и даже очень красиво переписал. Только в одном месте вместо «о» написал «и», и вышло: «Кит поймал мышь». Ну тут все начали смеяться и спрашивать у Юрчика, где он видел таких китов? И была ли эта мышь в море или же кит подстерегал её возле норы в кладовой? И Юрчику тоже было смешно, и он смеялся вместе со всеми.
Но потом учительница покачала головой и сказала:
— Что ж, Юрчик, хоть ты и насмешил нас всех, но пятёрки я тебе поставить не могу. Написано красиво, но с ошибкой. Впредь будь внимательнее.
И поставила ему четвёрку!
Тогда Юрчик сразу перестал смеяться и загрустил. Кто-нибудь другой, возможно, так бы не огорчился из-за четвёрки, потому что это всё же не тройка и не двойка, а хорошая отметка! Но, как вы уже знаете, Юрчик с самого первого дня учился отлично, и это была первая четверка в его жизни…
Вот так, грустя, вышел Юрчик из школы после занятий и пошёл домой. Его мама в это время была в командировке, поэтому Юрчик временно жил у дедушки и бабушки. Значит, сейчас придётся ему встретиться с дедом, с тем самым дедом, которому стыднее всего признаться, что получил четвёрку, а не пятёрку, как всегда.
— А ты не говори! — посоветовал Юрчику его друг и сосед Сергей. — Разве обязательно нужно всё рассказывать? Да и не такое уж это горе — четвёрка!
Для Сергея четвёрка и вправду была бы не горем, а как раз наоборот. Он бы даже очень обрадовался, получив такую отметку. Дело в том, что хотя был он мальчик находчивый и способный, да и не очень-то ленился, но с ним всегда случались всякие неожиданные вещи. Например, однажды по дороге в школу он для чего-то решил сократить путь и полез через забор. Перелезть-то перелез и путь сократил, но на заборе зацепился за какой-то гвоздь и разорвал штаны на самом видном месте, если смотреть сзади. Что было ему делать? Прибежал Сергей в класс самый первый, сел за свою парту, да так и не вставал, чтоб никто не увидел дырки. И всё было бы в порядке, если б Сергея не вызвали к доске решать примеры по арифметике. Сергей отказался — не мог же он встать! Но учительница рассердилась, подумав, что он просто упрямится, и поставила ему двойку.
А в другой раз учительница спросила его таблицу умножения, и он всё отлично знал. Вот она и спрашивает:
— Сколько будет дважды три?
Он говорит:
— Шесть!
— А трижды два — сколько? — спрашивает учительница.
— А это один чёрт! — не задумываясь, ответил Сергей.
И хотя по сути он таки не ошибся — потому что и дважды три, и трижды два — всё равно будет шесть, — но учительница снова рассердилась на него за то, что он так не по-научному выражается, и снова влепила двойку!.. Вот видите, какие приключения бывали с лучшим другом Юрчика!
— Ничего не говори дедушке и всё! — посоветовал Сергей.
Юрчик покачал головой. Как же не говорить, когда дед всегда интересуется всем, что было в школе, и расспрашивает. Так как же, сказать неправду? Нет, на такое Юрчик не согласен. Говорить неправду ещё стыднее, чем получать четвёрки…
С такими мыслями Юрчик подошёл к дому, где жил дед, попрощался с Сергеем, поднялся по лестнице, позвонил и вошёл в комнату, где дед сидел за своим письменным столом, подперев голову рукой. Он сидел вот так и внимательно смотрел на Юрчика. А Юрчик остановился у порога и стал быстро-быстро соображать — что ему делать?
Говорить сразу о четвёрке или не говорить? Может, совсем не говорить? Или, может быть, сказать, только не сейчас, а немного погодя? Нет, всё равно. Совсем не говорить нельзя. А раз так, то уж лучше сразу! Юрчик уже раскрыл рот, чтобы всё рассказать, как вдруг дед улыбнулся, одобрительно закивал головой и сказал с довольным видом:
— Молодец, Юрчик! Правильно решил: конечно, нужно всё рассказать сразу. Совсем не говорить нельзя. А за что у тебя четвёрка?
Юрчик вытаращил глаза, — откуда дед знает? Неужели ему уже кто-то рассказал о четвёрке? Может, учительница по телефону сказала? Да нет, разве о четвёрке говорят родителям? Это ведь не двойка! И потом — откуда дед знает, что Юрчик сомневался: сказать или не сказать?
— Никто мне ничего не говорил, ни по телефону, ни по радио! — сказал дед. — Просто ты сейчас об этом думаешь, а я читаю твои мысли.
«Мысли читать нельзя, это ведь не книжка!» — подумал Юрчик.
— Нет, можно, — сказал дед. — Ну, если не читать, то слушать можно, а это одно и то же.
Юрчик улыбнулся. Что за чудеса? «Вот подумаю сейчас о чем-нибудь невероятном, — решил он, — подумаю, что сейчас не зима, а лето, и мы не в городе, а на даче».
— К сожалению, сейчас всё-таки зима, — не задумываясь, проговорил дед, — и мы не на даче, а в городе… Может, ещё подумаешь о чём-нибудь невозможном, или ты уже убедился в том, что я читаю, то есть слышу твои мысли?
— Это в самом деле так, — растерянно произнёс Юрчик. — а как же ты это делаешь?
Дед рассмеялся и отвёл от своего уха руку, на которую опирался. На ладони у него лежал небольшой чёрный кругленький прибор, похожий на наушник радиоприёмника или же на ту часть телефонной трубки, которую прикладывают к уху, чтобы слушать.
— Это моё новое изобретение, — сказал дед. Карманный мыслеприёмник. Если приложить его к уху и смотреть на человека, то услышишь мысли этого человека так, словно он произносит их вслух.
— А если смотреть на животное, ну, например, на кота? — спросил Юрчик. — Или же на кита? — добавил он, вспомнив о своей ошибке.
— Ничего не выйдет. Наши мысли мы выражаем словами, которые понятны каждому, знающему язык. А животные, например, коты или, скажем, киты, говорить не умеют. Следовательно, они не могут и думать, и с помощью моего изобретения нельзя узнать, что там они чувствуют.
Юрчик подумал немного и в общих чертах понял дедушкино объяснение.
— А я могу услышать твои мысли? — спросил он.
Дед улыбнулся.
— Попробуй!
Юрчик осторожно взял в руки удивительный прибор и приложил к уху. Сосредоточенно глядя дедушке в глаза, он несколько минут внимательно прислушивался, потом растерянно пожал плечами и отнял руку от уха.
— Ничего не понимаю… Какие-то биотоки… тракции-бракции, — обиженно проговорил он.
— Не тракции-бракции, а абстракции! — поправил его дед. — Это такое научное слово. Ничего удивительного, что ты его не понимаешь. Ведь ты только первый год ходишь в школу, а такие слова изучают разве только в десятом классе. А я всегда думаю такими научными словами, поэтому ты и не можешь понять моих мыслей… Ну, да хватит уже! Дай-ка сюда прибор, я его спрячу, потому что от длительного пользования сядут аккумуляторы.
Дед спрятал свой мыслеприёмник в ящик письменного стола, потом сел на диван и посадил Юрчика рядом.
— Теперь рассказывай, что там у тебя произошло с четвёркой! — сказал он.
И Юрчик, конечно, обо всём подробно рассказал.
II
В течение двух недель у Юрчика в классе, так же как и во всей школе, все только и говорили о том, что скоро во Дворце пионеров будет выставка детских работ и что нужно обязательно на эту выставку представить что-нибудь интересное. Все не только говорили об этом, а энергично работали. Девочки делали какие-то необыкновенные вышивки, юные художники создавали целые картинные галереи. Но большинство мальчиков, и Юрчик, конечно, в том числе, строили замечательную, прекрасную, блестящую модель космической ракеты. Они пилили, строгали, клеили, красили, не жалея сил и времени. И некоторые из них были так увлечены этой работой, что даже о заданных уроках забывали. Не «некоторые», а один, и это был Сергей, друг Юрчика.
— Нужны мне эти уроки! — говорил он. — Ну и пусть будут плохие отметки — тройка, двойка, тройка — постойка… Потом исправлю, а сейчас — ракета важнее!!!
Он говорил так, конечно, Юрчику, а не учительнице. И хотя Юрчик с ним не соглашался и доказывал, что и то и другое важно, но Сергей только небрежно махал рукой и опять начинал вертеться возле ракеты.
Почему вертеться? А потому, что настоящей пользы от него в коллективной работе не было. Он был такой быстрый, порывистый и не очень осторожный: схватится за какую-нибудь мелкую деталь — может и поломать. Да ещё и непоседа — начнёт что-то делать и бросит! Какой же толк от такого работника? Но мальчики не гнали его, когда он вертелся возле них, потому что Сергей был очень весёлый, остроумный и развлекал всех своими шутками и забавными прибаутками.
И вот уже приближался срок, когда нужно было представить все работы на выставку. За три дня до этого срока совершенно готовая замечательная, прекрасная, блестящая модель космической ракеты стояла в классе Юрчика на отдельном столике, вызывая зависть всех учеников, даже четвероклассников, приходивших на неё посмотреть.
В тот день, когда произошло событие, о котором вы сейчас узнаете, была приятная зимняя погода. Падал снег, но мороза не было, и поэтому снег был мягкий, пушистый — из такого снега хорошо лепить снежки. Из такого снега можно быстро скатать большие шары, а из них сложить снежную бабу!
Поэтому не удивительно, что во время большой переменки все школьники высыпали в сад, и тут началась весёлая возня: во всех уголках сада одновременно выросли снежные бабы, а посредине крепость. И над всем этим беспрерывно в разных направлениях летали снежки.
Юрчик с Сергеем, конечно, тоже были тут. Они плечом к плечу смело защищали свою первоклассную крепость от нападения второклассников и только тогда перевели дух, когда противники отступили и начали сами строить крепость в противоположном углу сада.
— Готовьтесь, друзья! — закричал всеми признанный командир первоклассников Олежка. — Сейчас мы сами пойдём в наступление!
— Ой, подождите! — сказал Сергей. — Без меня не нападайте. Я только сбегаю в класс и возьму рукавицы, я их забыл в портфеле.
Через несколько минут он уже снова был здесь, и отчаянный снежный бой возобновился с переменным успехом для обеих сторон.
Но тут прозвенел звонок. Ученики вернулись в класс. И вдруг их потрясло страшное зрелище: чудесная, замечательная, блестящая модель космической ракеты лежала на столе поломанная, разбитая, уничтоженная!.. Мгновение все стояли молча, будто их громом поразило. Потом с возмущёнными криками бросились к своему изуродованному творению.
— Какой негодяй это сделал?
— Как это случилось?
— Это кто-то нарочно, из зависти!
— Отдубасить бы пакостника, чтоб знал!
На шум прибежала учительница и не только своя, Васса Павловна, из других, соседних, классов — тоже, там всё равно нельзя было начинать урок из-за страшного шума.
— Не нужно никого дубасить, — сказала Васса Павловна, осмотрев повреждение. — Нужно узнать, кто это сделал, и заставить его починить модель. Дело нелёгкое, но вполне возможное. Но кто же это сделал?
Никто не признавался!..
Вскоре стало известно, что все ученики первой смены во время большой перемены были во дворе. И никто посторонний в школу не заходил. И окна в классе были закрыты, так что и ветер не мог опрокинуть модель и наделать беды.
— Наши тоже все были во дворе, — сказал Олежка.
И тут вдруг он будто что-то вспомнил и взглянул на Сергея. И Юрчик тоже вспомнил… Нет, не все ученики их класса были всё время во дворе!
— Сергей бегал в класс за рукавицами! — сказал Олежка. — Модель тогда была целая, Серёжа?
— Да я, честно говоря, и не посмотрел в ту сторону! — отмахнулся Сергей.
— Слушай, а может, ты задел её… как-нибудь случайно?
Сергей покраснел до ушей.
— Да ты что… на меня думаешь?
Ученики окружили Сергея. Он стоял среди них растерянный и перепуганный. «Конечно, это он… наверное он… Ещё и отказывается, боится признаться», — было написано на лицах товарищей.
— Если это сделал ты, скажи правду, — сказала Васса Павловна. — Мало ли что может случиться! Мы все поможем тебе починить ракету.
— Я не ломал… Я и не глядел на неё! — воскликнул Сергей в отчаянии.
— А кто ж ещё кроме тебя?
— Ведь все были во дворе!
Сергей не ответил. Он обвёл класс удивлённым взглядом, потом нахмурился, сжал губы и, ничего не говоря, отвернулся от товарищей.
Васса Павловна укоризненно посмотрела на него и велела всем сесть за парты и взяться за книжки. Все разошлись и уселись на места, потихоньку возмущаясь. Никто, конечно, не поверил Сергею. Не зря он был первейшим в классе шалуном и сорвиголовой. Но до сих пор никто не думал, что он лгун и трус!..
Юрчик сел на своё место возле Сергея, ужасно расстроенный. И он так же, как все, думал, что это Сергей поломал модель. Но вместе с тем ему было жаль своего приятеля и просто не верилось, чтоб он мог вот так упорно лгать и бояться признать свою вину… Ему было стыдно за Сергея.
Кое-как уроки закончились, и все пошли домой. И Юрчик с Сергеем, как всегда, пошли вместе. Они шли и молчали. Наконец Сергей сказал:
— Не веришь мне? Вижу, что не веришь!..
Юрчик пробормотал что-то невнятное. Тогда Сергей вдруг остановился и воскликнул:
— Не веришь?! Тогда ты мне больше не друг! — и с этими словами убежал от Юрчика, хотя ему нужно было идти в ту же сторону.
Это очень взволновало Юрчика. Что же делать? Поверить другу? Да, конечно, поверить! Но ведь этого мало: нужно, чтобы все ему поверили… Как это сделать? Вот если бы все могли узнать его мысли…
И вдруг Юрчик остановился. Да, узнать мысли! Это очень просто сделать. Ведь у деда есть чудесное, удивительное изобретение именно для этого.
Скорее к деду!
И Юрчик изо всех сил помчался домой.
III
К счастью, дед уже пришёл домой из своего института. Юрчик влетел к нему в комнату, как угорелый.
— Деда! — взволнованно закричал он. — Дай мне скорее твой карманный мыслеприёмник. Нужно спасать Сергея!
— Что такое? — удивился дед. — Что произошло и от чего его нужно спасать?
Юрчик всё рассказал. Дед внимательно выслушал и покачал головой.
— К сожалению, я не могу дать прибор для общего пользования, — сказал он. — Изобретение моё ещё не испытано и не утверждено. Да я и не думаю, что оно так необходимо в данном случае. Если Сергей ни в чём не виноват, это обязательно выяснится.
— Да, но пока это выяснится, он будет страдать! — горячо возразил Юрчик. — Этого нельзя терпеть!
— Ну, если так… Хорошо. Я дам тебе прибор! Только дай мне слово, что ты никому его не покажешь и не расскажешь о нём.
Юрчик задумался. Это, конечно, не то, чего он хотел. Но и так было неплохо. Во-первых, Юрчик сможет вполне убедиться в том, что Сергей не виноват. А во-вторых, можно будет с помощью этого мыслеприёмника найти настоящего виновника… Хотя это и нелёгкое дело — искать во всей первой смене, но попытаться можно…
— Ладно! — сказал Юрчик. — Вот тебе моё честное октябрятское слово, что я никому не покажу и не расскажу.
Тогда дед вынул из ящика письменного стола уже знакомый нам прибор и дал его внуку. Юрчик сунул прибор в карман и стремительно выбежал из комнаты.
«Прежде всего нужно побежать к Сергею, — решил Юрчик, — нужно ему сказать, что я найду виновника, пусть не мучается напрасно».
Сергей в самом деле мучился. Он сидел один в комнате, держа на коленях развёрнутую книжку про Буратино, и даже не замечал, что книжка лежит вверх ногами. Увидев запыхавшегося Юрчика, он вздрогнул и испуганно взглянул на него.
А Юрчик остановился у порога, приложил руку к уху и внимательно посмотрел на друга.
«Зачем он пришёл? Может, для того, чтобы сказать, что не верит мне? А я ведь правду говорю — я не ломал модель. А про Гришу — говорить или не говорить?» — так думал Сергей, и все его мысли отчётливо слышал Юрчик.
— Слушай, Сергей, — сказал Юрчик, снова засовывая руку в карман, — я и раньше верил, что это не ты сделал, а теперь точно знаю. Можешь не сомневаться.
— Ты настоящий друг, Юрчик! —сказал Сергей обрадованно. — А почему ты теперь точно знаешь? Нашёлся виновник?
— Нет, но мы его найдём. А почему знаю — не могу тебе сказать, так что ты и не расспрашивай. Просто знаю и всё. И ещё знаю, что ты мне хотел что-то рассказать про Гришу… Что именно?
Сергей удивлённо вытаращил глаза.
— Ага. Про Гришу… Я не хотел никому говорить, но… Если ты сам что-то знаешь, я скажу. Только ты не говори никому.
— Да что именно? Я ничего не знаю!
И тут Сергей взволнованно рассказал Юрчику о том, что не он один был в их классе во время большой переменки. Когда Сергей прибежал за своими рукавицами, он и в самом деле даже не посмотрел на модель. Но он увидел, что в углу за своей партой сидел один ученик, Гриша, которого все мальчики и девочки прозвали «книгоед». Прозвали так его потому, что он очень много читал. И так быстро читал, будто глотал книги! Гриша ужасно рано научился читать, наверное, когда ему было четыре, а может быть, даже и три года… А некоторые говорили, что он вообще всегда умел читать, так и родился грамотным. И с тех пор он всё время читал и читал всё, что только под руку попадётся, и это было его единственным любимым занятием.
Так что, когда Сергей прибежал в класс за рукавицами, Гриша по обыкновению сидел, подперев голову обеими руками и углубившись в книжку.
— Ты понимаешь, — рассказывал Сергей, — он почему-то молчал и ничего даже не произнёс, когда все подумали на меня… Но ведь он знает, что я даже не подходил к ракете! Почему же он молчал?
— А почему ты не сказал, что видел его там? — удивился Юрчик. — Может, это он и поломал модель?
— Я… я не хотел. Пусть бы он сам сказал! Что ж я доносчиком буду, что ли? Да и не поверили бы — все же знают, что Гриша только о книжках и думает. Зачем ему трогать ракету! Он ведь ею совершенно не интересовался!
Юрчик решительно мотнул головой и сказал:
— Я думаю, что это он сделал, потому и молчал!
Сергей пожал плечами.
— Я тоже так думаю, но не знаю точно. Так зачем же я буду о нём рассказывать? Чтоб на него начали думать, как на меня? А может, он совсем и не виноват ни в чём…
— Сейчас я это узнаю, — сказал Юрчик, сжав рукой прибор в кармане. — Будь уверен, всё выяснится. Пока! Иду к нему!
И, не теряя времени, Юрчик побежал к Грише.
Его комната была завалена книжками. Книжки стояли в шкафу и на полках, лежали на столе, и на подоконнике, и даже на стульях. Но Гриша, против обыкновения, не сидел, уткнув нос в книжку, а стоял у окна и о чём-то думал… Услышав, что кто-то вошёл, он повернулся к двери и как-то встревоженно посмотрел на Юрчика.
«И чего это он пришёл? — подумал Гриша. — Неужели узнал, что я поломал эту проклятую модель? Неужели Сергей таки сказал, что видел меня в классе?»
— Сергей не такой, как ты! — возмущённо ответил на его мысли Юрчик. — Он не хотел никому говорить о тебе! А ты — трус! Если ты поломал модель, нужно было сказать, а не позволять всем думать на Сергея.
«Никто ведь не видел… Откуда он знает?» — удивлённо и испуганно подумал Гриша.
— Это уж моё дело — откуда я знаю! — ответил Юрчик. — Знаю и всем могу рассказать!
«Ему не поверят… У него нет доказательств… И все знают, что он с Сергеем дружит», — быстро пронеслось в голове Гриши.
— Да, я дружу с Сергеем, — сказал Юрчик, — и хотя доказательств у меня нет, всё равно мне бы поверили, но я не буду никому говорить — ты сам должен во всём признаться.
«Во всём признаться? Я никогда не решусь, — подумал Гриша. — Это просто невозможно, немыслимо!»
— Нет ничего невозможного, — ответил Юрчик. — И ты решишься, если захочешь.
«Я сгорю от стыда…»
— Не сгоришь!
Гриша с ужасом посмотрел на Юрчика.
— Откуда ты знаешь, о чём я думаю? — с дрожью в голосе спросил он.
Юрчик улыбнулся и спрятал руку с прибором в карман.
— Вот видишь, — сказал он, — ты не можешь от меня ничего скрыть. Давай поговорим честно. Для тебя же будет лучше.
— Поговорим… а о чём?.. — неуверенно спросил Гриша.
— О том, что завтра же нужно всё рассказать по правде!.. Перед всем классом.
— Я бо-ю-сь! — сказал Гриша испуганно.
— А ты не бойся. Ничего страшного нет. Ты ведь не нарочно поломал нашу модель?
— Не-е… Я хотел только посмотреть… А она упала на пол и поломалась… И я ведь не умею её починить.
— Эх, ты! — сказал Юрчик. — А ещё столько книжек прочитал. Разве стал бы чего-нибудь бояться Буратино, или Чиполлино, или храбрый Бибигон? А об отважном Барвинке с его коньком Звонком разве ты не читал? Никто из них не побоялся бы признаться в своей вине, чтоб не думали на кого-нибудь другого. И ты не бойся! А починить мы с Сергеем поможем тебе, будь уверен!
Гриша шмыгнул носом и вдруг вздохнул с облегчением.
— Спасибо тебе, Юрчик, — сказал он. — Ты — настоящий товарищ! Мне самому было так плохо, я даже читать не мог… Завтра же все будут знать правду! Я всё расскажу. А сейчас — идём к Сергею, я хочу попросить у него прощения.
На другой день Гриша смело признался перед всем классом в своей вине. И хотя мальчики наговорили ему немало неприятных слов, но все вместе взялись ему помогать ремонтировать модель.
И когда открылась выставка во Дворце пионеров, эта чудесная, прекрасная, блестящая модель космической ракеты получила первую премию. И все ребята из их класса были ужасно горды и счастливы.
А карманный мыслеприёмник ещё в тот вечер, когда Гриша попросил прощения у Сергея, вернулся в ящик дедушкиного письменного стола.
Юрчик, конечно, всё рассказал дедушке. И дед был тоже очень доволен тем, что его удивительное изобретение помогло Юрчику обнаружить правду, а Грише — побороть своё малодушие и поступить так, как и положено настоящему октябрёнку.