Картуз вышел — что надо! И тоже сиял как солнце. И вот, водрузив картуз на голову, Хлапич понял, что готов в путь! На нём были его парадные зелёные штаны, красная рубаха, чудесные лаковые сапожки, блестящий картуз и красная сумка за плечами.
Выглядел он, ну, — прямо как генерал какой-то фантастической армии!
Тихо, прислушиваясь к каждому шороху, Хлапич вышел из мастерской во двор.
Посреди двора сидел на цепи пёс Бундаш.[5] Хлапич и Бундаш были закадычные приятели, и всё же Хлапич не пошёл попрощаться с ним, зная, что пёс встретит его радостным лаем. И как не было жалко Хлапичу, вот так расставаться с другом, он решительно пошёл к воротам.
В то время, когда Хлапич стоя во дворе, размышлял — обнять ему Бундаша напоследок или нет, в своей комнате начал кашлять мастер Мрконя. Кашлял мастер во сне. Вчера он так громко орал на Хлапича, что у него заболело горло. Но Хлапич этого не знал и страшно испугался, решив, что мастер проснулся. «Беги Хлапич, беги! Беги, что есть мочи!» — сказал он себе, и побежал.
Быстро отворив огромные ворота, которые к счастью не были заперты, он выскочил на улицу.
Вокруг царил кромешный мрак, и дома казались огромными — почти до самого неба. Вокруг не было ни души: город спал, и все его жители мирно спали в своих кроватях. Хлапич поправил на плече свою сумку и быстро зашагал по тёмным улицам.
Вот так Хлапич сбежал от мастера Мркони…
Глава втораяПервый день путешествия
IМаленький молочник
Хлапич всё шёл и шёл по длинным улицам ночного города. Он хотел уйти как можно дальше от дома мастера Мркони — так далеко, чтобы тот никогда не смог его найти.
К тому времени, когда он достиг противоположного края города — наступил рассвет и уже не было так темно. На последней улице, ведущей к городским воротам, Хлапич увидел старика, который вёз на тележке, запряжённой маленьким осликом, крынки полные молока. Это был старый молочник.
Тележка, и ослик были забавными, а крынки весело позвякивали, но Старик казался усталым и грустным.
Вот тележка остановились рядом с большим трехэтажным домом, таким высоким, что в окна верхнего этажа заглядывал месяц. Старик взял большую крынку и попытался отнести сё в дом, но был он так слаб, что еле дотащившись до первой ступени крыльца, едва не упал. Обессиленный, он опустился на порог дома и застонал.
Как раз в это время рядом и оказался Хлапич, в своих парадных зелёных штанах, красной рубахе, лаковых сапожках и блестящей кепке. Увидав его, Старик так удивился, что даже перестал стонать.
— Дедушка, давайте я помогу вам! — сказал Хлапич.
— А ты кто такой? — спросил молочник.
Хлапичу, понятно, совсем не хотелось рассказывать о своём мастере Мркони, и он шутя ответил:
— Зовут меня подмастерье Хлапич. А послал меня сам Король — разнашивать его сыну вот эти сапожки, а также помогать всем и каждому, кому в его королевстве нужна помощь!
Старику понравилась хлапичева шутка, и он рассмеялся.
— Так, на какой этаж надо отнести молоко? — поинтересовался Хлапич.
— На третий, только тебе же тяжело будет, ты вон какой маленький… — ответил Старик.
Хлапич хоть и был мал ростом, но сил ему было не занимать! Он легко подхватив здоровенную крынку, легко, как пёрышко, понёс её в дом, вверх по лестнице.
На лестнице царил полный мрак.
Но, несмотря на это, Хлапич и его большая крынка благополучно миновали первый, потом второй и, наконец, достигли третьего этажа. Этот этаж располагался так высоко, что в его окна всё ещё глядел месяц.
На лестнице было совершенно темно, и в этой темноте находился ещё кто-то, совсем чёрный. Такой чёрный, что его было совершенно невозможно заметить, если бы не два глаза, ярко-алые и сиявшие, как две горящие свечки.
А это была кошка и это её глаза сверкали в темноте как две свечки.
— Будьте добры, — обратился Хлапич к кошке очень вежливо — я тут принёс молоко и, если Вас не затруднит, не могли бы Вы показать мне дорогу.
Кошка, которой видимо понравилось такое к ней обращение, лениво шевельнула хвостом, потянулась и медленно направилась к одной из двух выходивших на лестничную площадку дверей.
Хлапич нащупал на стене кнопку звонка и позвонил.
Служанка, отворившая дверь, конечно, ожидала увидеть старого молочника, а когда перед ней оказался Хлапич в своём сияющем картузе — очень удивилась! От неожиданности она вскрикнула и всплеснула руками. Этим она страшно напугала кошку, которая с перепугу вскочила Хлапичу на голову, но не удержавшись на скользкой лакированной коже его картуза, свалилась сначала ему на спину, а оттуда — в таз полный воды, стоявший тут же. Таз перевернулся и громыхая покатился вниз по лестнице.
Жаль, что вы не видели эту картину: орущая кошка; скачущий по ступеням таз; Хлапич, пытающийся увернуться от разлившейся воды; и служанка, хохочущая так, что стекла в окне дребезжат!
— Ой! Не могу! — заливалась служанка, большая любительница похохотать. — Вот чудо! Кто ты? Мальчик или попугай? И вообще, куда подевался молочник?
— Не беспокойтесь, барышня — ответил Хлапич вежливо — это я, подмастерье Хлапич, принес вам молоко. Старик очень слаб и не смог подняться по лестнице. И было бы лучше, если бы Вы, барышня, перестали так кричать…
Посмотрев на Хлапича, который еле доставал ей до пояса, служанка расхохоталась ещё сильнее.
Не переставая смеяться, она взяла у Хлапича молоко, перелила его в кувшин, а когда Хлапич с пустой крынкой начал спускаться по лестнице, пошла с ним, прихватив свечу, чтоб освещать ему дорогу — вот как развеселили сё слова нашего подмастерья.
— Барышня, а почему бы Вам самой не спускаться вниз за молоком? Раз уж Вы изволили меня провожать, то наверное, и за молоком могли бы сходить? — говорил Хлапич служанке, пока они спускались вниз по лестнице. — Вы же знаете, что старик очень слаб и не может ходить вверх-вниз. Помогите ему!
Смущённая служанка, которой эта мысль раньше даже не приходила в голову, пообещала Хлапичу, что отныне она сама будет спускаться за молоком. А обрадованный Хлапич, стараясь быть примерно-вежливым, обещал ей принести из своего путешествия букет наилучших полевых цветов — в подарок, из благодарности…
Выйдя из дома на улицу, Хлапич попросил у старика разрешения и дальше разносить молоко, и тот, видя что тележка ещё полным-полна, с радостью и благодарностью согласился.
Старик остался ждать на ступенях, а наш маленький подмастерья, подхватив ослика под уздцы, пустился по городу с тележкой. Дело оказалось не таким уж сложным — умный ослик прекрасно знал, куда именно надо доставить молоко и безошибочно останавливался перед нужными воротами. Хлапич был так поражен умом ослика, что даже спросил потом Старика, с чего это, такое образованное животное люди начали называть — «ослом»?
Старик, хотя и был очень стар, но не знал ответа на этот вопрос Хлапича.
— Наверно, очень давно это началось. Тогда, когда я только родился — ослы уже носили это имя, а почему — сказать не могу… — поразмыслив, ответил Старик.
Такой ответ явно не устроил Хлапича и он даже пожалел, что не очень учён: «Будь я пограмотнее, точно написал бы книгу о том, что умных животных надо называть красивыми и умными именами, а слово „осёл“ лучше оставить для тех, кто это название заслуживает!»
А умный ослик, которого совершенно не заботило, как его называют люди и что именно о нём говорят и думают, просто останавливался перед нужными воротами и покорно ждал пока Хлапич, схватив крынку с молоком, как вихрь взлетал по ступеням и возвращался.
Благодаря Хлапичу работа шла так быстро, что очень скоро тележка опустела. Все крынки, кроме одной маленькой, предназначенной на завтрак молочнику — были пусты. Обрадованный Старик от всего сердца поблагодарил мальчика, напоил его свежим молоком и вмести со своим осликом, и звенящей пустыми крынками тележкой, пустился своим путём. А Хлапич посмотрел ему вслед, как другу, и тоже пошёл своей дорогой.
Пока он разносил молоко, давно наступил белый день. Улицы наполнились людьми — город окончательно проснулся. Пора было уходить и Хлапич, не оглядываясь, вышел за городские ворота…
Дело близилось к полудню. Город давно скрылся за поворотом. Предместья уступили место одиноким хуторам, потом исчезли и они, а Хлапич всё шёл и шёл.
«Слава Богу!» — думал наш подмастерье, устроившись под высоким деревом и оглядевшись по сторонам. Вокруг были только поля, перемежавшиеся тенистыми рощами да бесконечная дорога, бежавшая и бежавшая вперёд, словно приглашая Хлапича в новую, неизвестную ему жизнь, полную удивительных, ещё неведомых, событий и невероятных приключений.
Солнце припекало и Хлапича, совсем не спавшего в эту ночь, сморил сон. Он положил под голову свою красную сумку и улёгся в высокой траве.
Хотя трава была мягкая, всё же спать на земле было не слишком удобно. Но Хлапич сладко спал, свернувшись калачиком, как заяц в траве.
И пусть себе спит. Сейчас его ничего не беспокоит, ведь мастер Мрконя далеко, а главное, что Хлапич и сам ещё не знает, сколько всего, и плохого, и хорошего ему предстоит встретить на своём пути.
Наверное, если бы знал, — вряд-ли спал бы так-мирно и беззаботно…
IIБольшая голова показывается из травы
Хлапич долго и крепко спал в траве. Мимо него проезжали телеги и экипажи, проходили крестьяне и крестьянки. Кони стучали копытами по дороге. Люди разговаривали, кричали и пели. Коляски, телеги, повозки грохотали и скрипели, а гуси и утки, которых крестьяне везли в город на продажу, крякали и гоготали, будто переговариваясь между собой… А Хлапич всё спал и спал, ничего не видя и ничего не слыша. Впрочем, в этой высокой траве его самого тоже никто не видел и не слышал.
Полдень давно миновал, и на дороге больше никого не было. А Хлапич всё спал и спал, и возможно проспал бы до самого вечера, но вдруг ему сквозь сон почудилось, что кто-то копошиться в траве, топает и тяжело вздыхает. Этот кто-то, похоже, что-то искал — то приближаясь, то удаляясь, то замирая на месте.