Иногда меня просят провести мастер-класс или прочитать несколько лекций по критике, и практически всегда моих слушателей ждет разочарование. Все люди, приходящие на занятия, уверены, что критика – это разговаривать про любимые (а значит, преимущественно старые) книги. «Как не будем обсуждать Скотта Фицджеральда? А что же тогда?» – спросила меня как-то раз моя в будущем любимая ученица. Понять, что критика – это не про любимое старое, а про новое и иногда не особо любимое, и что критик – не пробователь варенья (так однажды описал мою профессию знакомый), а скорее летчик-испытатель, для многих непросто. Впрочем, не буду кривить душой: иногда про старые книжки поговорить всё же удается – не сказать, чтоб часто, но бывает. Правда, эти старые книги, как правило, оказываются для читателя вполне себе новыми – в смысле, неизвестными.
Уилки Коллинз
Мой ответ – нет
Выход на русском не публиковавшегося прежде романа Уилки Коллинза «Мой ответ – нет» – забавный, но, в целом, приятный курьез отечественного книгоиздания. Что заставило питерское издательство «Лимбус-Пресс» обратить внимание на поздний и куда менее известный, чем знаменитые «Лунный камень» и «Женщина в белом», опус британского классика, неясно. Однако обстоятельный, очень английский по духу роман, не лишенный в то же время известной занимательности (недаром именно Коллинз слывет наряду с Эдгаром По основоположником детективного жанра), станет недурным приобретением для российского читателя. Словом, вещь необязательная, но чертовски милая – а это по нынешним временам уже немало.
Юная выпускница института благородных девиц Эмили Браун оказывается в нелегкой жизненной ситуации: ее отец скончался четыре года назад при загадочных обстоятельствах, не оставив дочери никакого наследства, и теперь девушке предстоит самой зарабатывать себе на хлеб. Ее ждет место секретарши у взбалмошного ученого – специалиста по древним письменам, однако в этот план вмешивается неумолимый рок: престарелая тетушка (единственная оставшаяся в живых родственница бедной сироты) на смертном одре успевает поведать Эмили нечто такое, что заставляет юную леди пересмотреть свои планы. Девушка узнает, что смерть ее отца была не только загадочной и внезапной, но и трагической – его убили, и многие люди из тех, кто окружают ее сегодня, причастны к этому событию… Эмили решает любой ценой выяснить правду и покарать убийцу отца. Опереться в своем расследовании ей совершенно не на кого, кроме, разумеется, преданного и бескорыстного поклонника – скромного, но одаренного учителя рисования…
Завязка прозрачно намекает на то, что в дальнейшем автор полностью выполнит обязательный для викторианского романиста набор прыжков и отжиманий. В самом деле, в романе «Мой ответ – нет» будет всё то, за что мы любим Уилки Коллинза, а также его старших современниц – сестер Бронте: и мрачные замки, и частные школы, и трагическая любовь, и экзальтированная переписка двух юных подруг, и вересковые пустоши, и брусчатка Лондона, и чопорные аристократы, и веселые простолюдины, и пропавшие письма, и загадочные дворецкие, и библиотеки с дубовыми панелями на стенах, и даже намек на привидения. Конечно, читателю, привыкшему к бешеному темпу современного детектива, повествование Коллинза, скорее всего, покажется избыточно неторопливым и местами наивным (количество случайных совпадений в романе превосходит меру доверчивости даже самого неискушенного человека), однако эти недостатки с лихвой компенсируются образцовым антуражем – уютным и зловещим одновременно, и мягким английским юмором.
К слову, «Мой ответ – нет» – вещь новая не только для нас: англичане и сами познакомились с нею сравнительно недавно. Изначально роман Коллинза публиковался в провинциальных английских газетах, а в виде книги вышел лишь в 1996 году, наделав в Англии немало шума, – на родине автор «Женщины в белом» считается писателем серьезным и важным, так что публикация его неизвестного романа стала для британцев заметным событием. А для российского читателя, возможно, интересным будет то обстоятельство, что переводчик книги – тоже человек не случайный: по-русски новый роман Коллинза зазвучал благодаря Илье Бояшову – известному питерскому прозаику и лауреату премии «Национальный бестселлер».
Харпер Ли
Пойди поставь сторожа
Первое, что нужно знать об этой якобы новой (на самом деле, конечно же, юношеской, написанной раньше легендарного «Убить пересмешника», но не издававшейся вплоть до нынешнего лета) книге Харпер Ли, – она не перевернет ваших представлений о писательнице и не лишит ее «однороманного» статуса. Собственно, для вас (если вы, конечно, любите «Убить пересмешника» не только по фильму с Грегори Пеком – да даже и в этом случае тоже), скорее всего, вообще ничего не изменится: «Пойди поставь сторожа» – не тот роман, которому суждено пропахать сколько-нибудь заметную борозду в читательских сердцах. Хуже того, его и запомнить-то непросто – я прочла книгу сразу после выхода, но за прошедшие после этого полгода забыла практически полностью – настолько, что пришлось перечитывать по новой, уже в переводе (к слову сказать, далеко не безупречном – поручить эту работу замечательному переводчику с испанского и португальского оказалось всё же не лучшей идеей).
Впрочем, сказанное не означает, что второй (давайте называть его так – для простоты и удобства) роман Харпер Ли полностью лишен достоинств. Достоинства есть – просто они лежат преимущественно в фанатской плоскости и имеют ценность главным образом для тех, кто вот уже пятьдесят лет гадает, как же сложилась дальнейшая судьба Дилла и Джима, за кого вышла замуж Глазастик (и вышла ли вообще) и как себя чувствовал на старости лет Аттикус Финч.
Если вы не только без труда вспомнили эти имена, но и в самом деле хотите знать, что же случилось с героями Ли в дальнейшем, за рамками ее первого и главного романа, без колебаний покупайте «Пойди поставь сторожа» и скорее бросайте читать мою рецензию. Для остальных же – немного спойлеров: Джим умрет в двадцать два года от сердечного приступа прямо напротив отцовской адвокатской конторы; Дилл уедет путешествовать в Европу и не вернется; Аттикуса Финча скрутит жестокий артрит, а Глазастик (вернее, Джин-Луиза Финч) замуж не выйдет – по крайней мере, до двадцати шести лет, зато уедет в Нью-Йорк, откуда будет наведываться домой лишь на две недели в году. Именно об этих двух неделях и пойдет речь в книге – Джин-Луиза вернется в родной Мейкомб, штат Алабама, для того, чтобы окончательно попрощаться с детством, пережить крушение всех своих идеалов, а после с прямой спиной (и, как водится, со слезами на глазах) отправиться навстречу взрослой жизни.
Иллюзиям героини суждено разбиться о вопросы расовой сегрегации. Борьба за права негров, с некоторым опозданием докатившаяся до захолустного Мейкомба, вызывает небывалую поляризацию внутри городского общества. Привычные связи (хороши уж они были или плохи) рушатся, а на смену им приходит отчуждение и вражда. Старуха Кэлпурния – черная кухарка, вырастившая Джин-Луизу и ее брата, – не хочет больше видеть свою воспитанницу. Но самое страшное – Аттикус, обожаемый отец героини, ее персональный эталон благородства, честности, справедливости, сдержанности и отваги, – внезапно оказывается членом местного клуба белых расистов, а в прошлом – участником Ку-Клукс-Клана.
На протяжении трехсот с небольшим страниц героиня будет пытаться то принять и осмыслить новую картину мира, то спрятаться от нее в сладкие детские воспоминания, то искать спасения в бегстве и отрицании всего, что было для нее свято. Как результат этих сумбурных, слабо сочлененных между собой метаний Джин-Луиза осознает, что любить и боготворить – не одно и то же, что любить вполне возможно даже того, с кем жгуче не согласен, что не стоит выходить замуж из детской сентиментальности и что будущее ее лежит далеко за границами округа Мейкомб. И хотя некоторая часть этих выводов станет для читателя полной неожиданностью (юная Харпер Ли еще не была таким чемпионом по выстраиванию характеров и мотиваций, каким стала впоследствии), картинка в целом сложится. Тусклая и пыльноватая, как пересушенная алабамская почва, но довольно цельная.
Если бы не «Убить пересмешника» – по-настоящему великий роман, без преувеличений составивший эпоху в американской литературе, – «Пойди поставь сторожа» прямо из типографии тихо отправился бы куда-нибудь в третий ряд «южной прозы», где и был бы благополучно забыт. Теперь же ему предстоит вечно прозябать в тени блестящего собрата, своим несовершенством и незрелостью выгодно оттеняя и подчеркивая его красоту. Грустная участь и, пожалуй, серьезная ошибка американского издателя и самой восьмидесятидевятилетней писательницы. В третьем ряду, под толстым слоем пыли этому роману было бы комфортнее.
Гилберт Кийт Честертон
Бэзил Хоу
В отличие от «Пойди поставь сторожа» Харпер Ли, юношеский и тоже никогда прежде не публиковавшийся роман Гилберта Кийта Честертона «Бэзил Хоу» представляет интерес вовсе не только для касты фанатов (да и есть ли она – эта каста фанатов Честертона? Если да, то определенно не в России). На этом небольшом (впрочем, все романы этого автора невелики) тексте лежит тот же отсвет чудесной свежести и оптимизма, что и на всех остальных честертоновских творениях, – пожалуй, даже в чуть более чистом, концентрированном виде.
Троица красавиц-сестер – Кэтрин, Маргарет и Гертруда – отдыхают на приморском курорте, где знакомятся с долговязым молодым человеком, взявшим на себя непростую роль светского шута, – Бэзилом Хоу. Между Бэзилом (неуверенным в себе и болезненно застенчивым – собственно, отсюда и шутовская личина) и рыжеволосой Гертрудой (хулиганкой и сумасбродкой, но с добрым сердцем) завязывается нечто вроде полудетского романа, однако им приходится расстаться – для того, чтобы встретиться снова через шесть лет и вот тогда уже полюбить друг друга по-настоящему. Незатейливый сюжет, герои, похожие скорее на театральные маски, чем на живых людей, преувеличенно чинные викторианские мизансцены (вот герои на манер кэрролловской Алисы отправляются на лодочную прогулку, вот пьют чай, вот кружатся на балу, а вот шепчутся в оранжерее) – то ли вопреки всему этому, то ли благодаря, но роман Честертона буквально источает теплый и радостный свет невинности, уюта и какой-то особой, глубоко укорененной надежности.
В России Честертона знают преимущественно как автора рассказов о патере Брауне, в которых в свою очередь тоже ценят по большей части детективную канву, мало задумываясь о лежащей в ее основе философии. Католик и воинствующий (ну, насколько мог воинствовать такой толстый и добрый человек) христианин, Честертон относился к радости и счастью не как к результату везения или временному состоянию души, но как к осознанному и целенаправленному выбору, как к почетному долгу истинно верующего человека. Его радость (а все его книги – и «Бэзил Хоу» не исключение – буквально пропитаны радостью) – это результат напряженной внутренней работы, постоянного поиска возможностей и способов ощущать себя счастливым и делиться этим чувством с читателем. Любой текст Честертона – наглядное пособие по противостоянию меланхолии и тоске, своего рода портативный заряд тепла и света, и нет ничего удивительного в том, что у двадцатилетнего писателя выработка этих субстанций шла с особой интенсивностью. Словом, «Бэзил Хоу» – отличное подспорье для всех загрустивших и впавших в уныние нашей бесконечной и, честно говоря, довольно безрадостной осенью. Крошечная батарейка, которую можно носить в кармане и греть об нее руки.