Напоследок баба Власта с таинственным видом поманила толстым пальцем Федора, тот наклонился к ней, и она чуть слышно зашептала, махнув ладонью Злате, чтобы она ушла. Но девочка успела разобрать несколько слов: «Скажешь, что Полонская… ее дочь в горе… тогда больше заплатят».
Злата стояла на крыльце, когда ей на плечо легла мужская рука. Она вздрогнула и, подняв глаза вверх, увидела Федора.
– Пойдем в машину, – скомандовал он.
– А это правда, – спросила девочка, – что здесь есть фокусники? Они прямо в доме будут жить?
– Да, – усмехнулся Федор. – Фокусник с ассистенткой. Ты их видела: за завтраком они сидели напротив тебя. У фокусника только один номер: он двигает стаканчики, а люди пытаются угадать, в каком из них лежит наперсток. Тот, кто угадает, вместо отданных ста рублей получает тысячу. Только я не помню случая, чтобы кто-нибудь получил эти деньги.
– Почему? – удивилась Злата.
– Потому что наперстка нет ни в одном из стаканов: его фокусник незаметно прячет в карман.
– Но это нечестно! – воскликнула девочка. – Нельзя брать деньги за обман.
– Это деньги за искусство, – наставительно сказал Федор. – После салона зайдем в детское кафе, наберем вкусняшек. Власта разрешила.
Злата замотала головой.
– Не пойду! Баба Власта жестокая, – хмуро сказала она. – Эта злюка убила моего кота.
– Ну и что? – весело спросил Федор. – Она ж не тебя убила! Зачем он, кот? У тебя бегают мыши?
– Вроде бы нет, – сожалея о том, что дом без мышей, покачала головой Злата.
– Раз их нет, значит, и кот не нужен! – уверенно заявил Федор.
– Но он мой друг.
– Дурочка ты! – сочувствующе сказал Федор. – Разве можно с котом дружить? Ну с собакой куда ни шло: она хоть охранять умеет. А кот? Только мяукает и есть просит! Бесполезное существо! Друг должен быть полезен. Поняла? Вот зачем мне друг? Деньги взять в долг. А зачем тебе кот?
– Не знаю, – пожала плечами Злата.
– Вот именно: «не знаю», – передразнил Злату Федор. – Запомни: лучшие друзья человека – это деньги. Понимаешь: деньги! За деньги ты купишь все: и конфеты, и мороженое, и игрушки, и самые красивые платья. А ты: кот – друг… Обхохотаться можно! Он даже мышей не ловит!
– А папу? – тихо спросила Злата.
– Что «папу»? – не понял Федор.
– Папу можно купить? У меня папа пропал в Бразилии…
– Папу? – удивился Федор вопросу и, помолчав, согласился: – Папу, оно, конечно, не купишь.
– А маму? А друзей? – продолжала перечислять девочка. – А я? Если у меня нет денег, значит, не могу быть другом?
Машина шумно затормозила на привокзальной площади, которая была окружена домами, похожими на терема.
– Пойдем, ребенок! – скомандовал Федор, открывая дверцу автомобиля.
Злата выскочила из машины, а мужчина аккуратно забрал с заднего сиденья упакованные картины.
– Веди меня! – сказал Федор. – Я никогда не был в художественном салоне.
– Надо подняться на второй этаж, – тихо проговорила Злата. – Там кабинет оценщика.
Дом был старый, а лестница деревянная и скрипучая. Девочка шла, держась за стену, потому что перила качались.
Оценщиком картин работал лысый, улыбчивый дед. Он всегда радовался Злате, и у него постоянно находилась для нее красивая конфета.
– Здравствуйте, милая барышня! – встретил он девочку широкой улыбкой и достал из шкафчика маленькую шоколадку. – Где ваша прекрасная мама?
– Майя Полонская улетела в Бразилию, – поспешил объяснить появившийся за спиной Златы Федор и поставил на стол ящик с картинами.
– Но я вас не знаю и не могу принять у вас чужие работы! – Оценщик выставил перед собой ладони, словно защищаясь.
– Я родной дядя этой девочки, да? – Федор посмотрел на Злату, ожидая подтверждения.
Она молча кивнула. Дед внимательно посмотрел на нее.
– Хорошо, – вздохнул он. – Доставайте!
Злата разглядывала висящие на стенах полотна – среди них была одна небольшая картина ее мамы. Девочке вообще необыкновенно нравилась эта тесная комната, полная картин, статуй, диковинных часов и старых книжек.
– Есть у вас возможность оценить коллекцию на дому? – донесся до Златы негромкий голос Федора. – Мы можем прислать за вами машину.
– Неужели Полонская решила распродать все свои картины? – удивился оценщик. – У нее есть превосходные работы. Я сам купил один ее пейзаж. Вон на стене висит ее «Весна» – все никак домой унести не могу.
Злата, поняв, что говорят о ее маме, прислушалась.
– Беда с ней случилась, – совсем тихо и доверительно произнес Федор. – То ли змея ее укусила, то ли крокодил напал… Что вы хотите: Бразилия! Нет больше Полонской. Зато ее картины на этой новости дорожают…
Злата заторможенно повернула голову к говорящим мужчинам и не увидела их: у нее все расплылось перед глазами. Она тихо пошла к выходу. Ее ладошки прижимались к стене, ноги спускались по грустно скрипящим ступеням, нащупывая каждую носочками, а глаза видели только плавающие пятна.
Девочка шла осторожно, чтобы не упасть, и думала: «Неправда! То, что сказал Федор, не может быть правдой! Мама жива, и папа жив, а Обжоркин найдется!»
На улице на нее набросился ветер и ослепило солнце.
– Ребенок, ты куда? – услышала Злата голос Федора за спиной. – Стой! Дома тебя ждет бабушка Власта. – Он больно схватил ее за плечо.
Злата провела рукавом по глазам, стирая с них слезы. Зрение снова стало четким. Девочка увидела, что к ним, покачивая бедрами, идут цыганки.
Глава 8Злату уводят цыганки
– Ах, сокол мой, хочешь, всю судьбу тебе расскажу? – нараспев обратилась к остолбеневшему от такой встречи Федору старшая цыганка.
Ее черные глаза, окруженные тонкими морщинками, блестели. Пестрая юбка красиво колыхалась, плечи прятал шелковый платок с кистями и монетками. В руках она держала завернутого в белый платок гуся. На смуглых запястьях звенели браслеты. Гусь тянул длинную шею к Федору.
– Уходите, уходите отсюда! – Федор отпустил Злату и замахал на цыганок руками. – Отличная судьба, сам знаю!
– Да не гони ты нас, сокол ясный, – бойко ввязалась в разговор другая, молоденькая, цыганочка, ее глаза смешливо щурились, тяжелые серьги покачивались. – Скажи нам, добрый человек, как в центр проехать.
Вокруг Златы обвилась пестрая юбка, на голову спустился платок, и чей-то голос мелодично прошептал:
– Пойдем, пойдем быстрее! – Цепко ухватившая рука в звенящих браслетах повела ее прочь от Федора.
Злата оглянулась и увидела позади себя хоровод цыганских юбок. Откуда-то доносился испуганный голос Федора:
– Эй, ты где? Девочка, куда ты спряталась?
– Не оглядывайся, – услышала Злата певучий голос. – Он же не твой отец?
– Нет, – замотала она головой.
– Ну вот, будешь жить с нами. Мы тебя научим красиво танцевать. Люди глаза проглядят, тобой любуясь, – быстро говорила молоденькая цыганочка, крепко держа Злату за руку.
Гусь в руках старшей цыганки смотрел печальными глазами и тянул шею то в одну, то в другую сторону.
– А почему гусь такой грустный? – спросила Злата.
– Гусь? – непонимающе переспросила цыганочка и засмеялась: – Так из него суп сегодня сварим! Тут кто угодно загрустит!
«Из живого гуся – суп! Разве это смешно?» – подумала Злата, и ей захотелось уйти, но ее крепко держала чужая рука.
С цыганами Злата села в электричку, но ехали они недолго. Оказалось, цыгане живут в поселке, за городом.
– Ты не бойся нас, не бойся. Зови меня тетей Кариной, – певуче говорила старшая цыганка, заводя ее в просторный дом. – Сейчас пообедаем. У нас суп вкусный…
– Я не буду есть! – запаниковала Злата. – Я не буду есть этого гуся. Пожалуйста, не варите его! – взмолилась она. – Ведь он живой. И ему страшно…
Тетя Карина посмотрела внимательно на нее, чуть улыбнулась и сказала:
– Я дарю его тебе. Возьми. Я купила его не для супа. Он редкой ценной породы.
Она опустила его на пол и развязала платок, в который гусь был завернут. Гусь радостно загоготал.
– Вы купили, а не у?.. – Удивленная Злата споткнулась на слове.
– Не украли, – спокойно подтвердила цыганка. – Ты ведь это слово хотела сказать?
Злата пристыженно промолчала.
– Считается, что если цыгане, то непременно воры. А это не так. Конечно, среди нас встречаются воришки, но они есть и среди французов, англичан, русских… У всех народов… – Она помолчала, закусив губу, и грустно проговорила: – Хотя надо признать, среди цыган воров больше. Но ты лучше о себе расскажи: почему ты так горько плакала? И кто этот мужчина, который тебя так напугал, что ты, вздрогнув, изменилась в лице?
У Златы снова полились слезы, и она стала рассказывать про папу, про маму, про дядю Михаила, про бабу Власту и про Обжоркина, а цыганка слушала и гладила ее по волосам. Гусь тоже слушал и тянул к девочке свою гладкую серую голову. Наконец, когда девочка выговорилась, тетя Карина печально сказала:
– Страшная история. Я так и поняла, что ты в большой беде, когда увидела твое лицо, мокрое от слез. Федор – обманщик. Твоя мама жива, но она далеко. За океаном.
– А вы точно это знаете? – с надеждой спросила Злата.
– Точно. Старые цыганки многое знают. И я вижу, ей нужна помощь. Но не представляю, как такая маленькая девочка, как ты, сможет помочь взрослому человеку. Это очень опасно. Очень, – тетя Карина говорила, прикрыв коричневые веки, и узорчатые тени лежали на ее лице.
Цыганка открыла глаза, и все посветлело.
– Ты можешь остаться жить у нас, – сказала она. – Тут несколько домов с цыганскими семьями, можешь выбрать любой. В каждом тебе будут рады. Оставайся. Нельзя маленькой девочке отправляться в опасный путь даже для того, чтобы найти свою маму. Взрослые люди сами должны решать свои проблемы. Тем более они их создают. Твою маму обманули… Она дала себя обмануть. И поэтому ты оказалась без дома и защиты.
Злата подумала, нахмурив лоб: ни разу еще она не принимала такого важного решения. И никогда ей не приходилось так задумываться.