Морис развернулся и медленно пошёл вперёд. Крысы следовали за ним. Он опять резко развернулся. Крысы застыли на месте. Повернувшись назад, он сделал ещё два шага и посмотрел через плечо. Крысы шли на ним как будто были привязаны к невидимым поводкам.
В воздухе привычно пахло — старой, затхлой водой. Морис решил, что где-то неподалёку должен быть залитый подвал, в котором он уже побывал. Но где именно? Зловонная жижа воняла хуже, чем кошачьи консервы. Совершенно невозможно было понять, с какой стороны шёл этот запах. На короткой дистанции он был наверняка быстрее крыс. Кровожадные крысы, преследующие по пятам, добавляют скорости.
Ты хочешь побежать, чтобы помочь белой крысе? спросила его совесть. Или ты просто хочешь удрать наверх, на свет солнца?
Морис вынужден был признаться, что мысль о солнечном свете ещё никогда не была для него настолько притягательной. Не было смысла себя обманывать. Крысы всё равно не живут долго, даже крысы с беспокойными носами…
Они уже близко, КОШКА! Как насчёт небольшой игры? Кошки ЛЮБЯТ играть. Ты играл с Консервантом? ДО ТОГО, КАК ТЫ ОТКУСИЛ ЕМУ ГОЛОВУ?
Морис остановился так резко, что одна из крыс налетела на него сзади. — За это ты умрёшь, — тихо сказал он.
Они подходят всё ближе ко мне, Морис. Теперь они совсем рядом. Должен я тебе сказать, что глупый на вид мальчик и рассказывающая глупости девочка умрут? Ты знаешь, что крысы могут сожрать человека живьём?
Малисия отвернулась от запертой двери.
— Крысиные короли очень таинственная штука, — сказала она. — Крысиный король — это группа крыс со связанными в узел хвостами…
— А как возникает такой узел?
— В историях обычно говорится, что это… просто само собой происходит.
— Как происходит?
— Я где-то читала, что их хвосты переплетаются, когда они сидят в гнезде, из-за грязи, и тогда…
— У крыс обычно шесть или семь детёнышей, и у них у всех короткие хвосты, и родители держат гнездо в чистоте, — сказал Кейт. — Люди, которые рассказывают такие истории, они вообще крыс видели?
— Я не знаю. Может быть, узел завязывается, если крысы долго находятся в тесноте. В городском музее есть один крысиный король. Он плавает в большом стеклянном сосуде, заполненном алкоголем.
— Он мёртвый?
— Или очень, очень пьяный. Как ты сам думаешь? — ответила Малисия. — Это десять крыс, вроде звезды, с большим узлом из хвостов в середине. Люди и других крысиных королей находили. Один из них состоял даже из тридцати двух крыс! Этнографы их изучают.
— Но крысолов говорил, что он должен был одного создать, — сказал Кейт твёрдым голосом, — чтобы стать членом Гильдии. Ты знаешь, что такое шедевр?
— Да, конечно. Что-то очень хорошее…
— Я имею в виду, настоящий шедевр, — сказал Кейт. — Я вырос в большом городе, в котором есть множество гильдий. Поэтому я знаю об этом. Шедевр — это работа, которую ученик выполняет в конце обучения, чтобы убедить руководство гильдии в том, что он достоин называться "мастером". То есть, членом гильдии с полными правами. Понимаешь? Это может быть большая симфония или красивая резьба по дереву или особенный хлеб — в общем, что-то, за что человек заслуживает звание "мастер". Шедевр.
— Очень интересно. И что?
— Какой шедевр нужен, чтобы стать мастером гильдии крысоловов? Чтобы показать, что ты действительно можешь контролировать крыс? Помнишь вывеску над дверью?
Малисия наморщила лоб как человек, столкнувшийся с неподходящим под его теорию фактом. — Каждый мог бы завязать узлом несколько крысиных хвостов, — сказала она. — Даже я.
— На живых крысах? Сначала тебе надо было бы их поймать, а потом у тебя в руках были бы совершенно гладкие шнурки, которые к тому же постоянно двигались бы, а другие концы шнурков пытались бы тебя укусить за пальцы. И сколько крыс ты себе представляешь? Восемь? Двадцать? Тридцать две? Тридцать две разгневанные крысы?
Малисия огляделась в беспорядке хижины.
— Да, — сказала она медленно. — Да, это почти что настоящая хорошая история. Наверно, когда-то существовало один или два настоящих крысиных короля… Ну хорошо, только один. И люди услышали об этом, и поскольку интерес к этому был настолько велик, они решили сами создавать крысиных королей. Да. Это как с кругами в полях. Неважно, сколькими посетителями из космоса можно их объяснить — всегда есть упрямцы, которые верят, что это просто ночами какие-то люди с косами развлекаются…
— Я думаю, что просто есть очень жестокие люди, — сказал Кейт. — Как может вообще крысиный король охотиться? Крысы же будут тянуть в разные стороны!
— В некоторых историях говорится, что крысиные короли умеют контролировать других крыс, — сказала Малисия. — Навязывать им свою волю и всё такое. Так они получают еду и посещают другие места. Ты прав, крысиным королям трудно двигаться. Поэтому… они учатся видеть глазами других крыс и слышать их ушами.
— Это ограничивается только крысами? — спросил Кейт.
— В некоторых историях утверждается, что они могут контролировать и людей, — ответила девочка.
— Это действительно когда-нибудь случалось?
— Но это же невозможно, или? — спросила Малисия.
Да.
— Что да? — спросила девочка.
— Я ничего не говорил. Ты сама сказала сейчас "да", — ответил Кейт.
Глупое человеческое существо. Раньше или позже я всегда нахожу в него дорогу. Даже кошка намного лучше умеет сопротивляться. Вы же будете меня СЛУШАТЬСЯ. ВЫПУСТИТЕ крыс.
— Я думаю, нам надо выпустить крыс, — сказала Малисия. — Это ужасно, как они там сидят в переполненных клетках.
— Мне это тоже сейчас пришло на ум, — ответил Кейт.
И забудьте меня. Я всего лишь мысль.
— Я лично думаю, что крысиные короли — это всего лишь истории, — сказала Малисия, открывая люк. — Крысолов просто дурак, наплёл с три короба от страха.
— Я вот подумал, а не глупо ли это, выпускать крыс, — пробормотал Кейт. — Они всё-таки выглядят очень голодными.
— Ну, они не могут быть страшнее крысоловов, — ответила девочка. — Кроме того, скоро сюда придёт волшебный флейтист. Он уведёт их за собой в реку и тогда…
— В реку… — повторил Кейт.
— Они это обычно делают, волшебные крысоловы. Это всем известно.
— О, да.
— Но ведь крысы умеют… — начал было Кейт.
Слушайтесь меня! НЕ ДУМАЙТЕ! Не отвлекайтесь.
— Что умеют крысы?
— Крысы умеют… крысы умеют… — запинаясь проговорил Кейт. — Не помню. Что-то о крысах и реках. Наверно, это было неважно.
Густая, глубокая тьма. Где-то в ней раздался тихий тонкий голос.
— Я бросила Господина Вислоуха, — сказала Персик.
— Хорошо, — ответил Опасный Боб. — Это был только обман. Обман нам может только навредить.
— Но ты говорил, что книга важна!
— Это был обман!
…бесконечная, влажная тьма…
— И… я потеряла Правила.
— И что? — Голос Опасного Боба звучал горько. — Они никого не интересовали.
— Это неправда! Они пытались их соблюдать. Большую часть времени. И им было неловко, если они их нарушали!
— Правила были всего лишь ещё одной историей. Историей о крысах, которые верили, что перестали ими быть.
— Зачем ты это говоришь? Это так на тебя непохоже!
— Ты видела, как они убежали. Они бежали и пищали, забыв язык. Глубоко внутри мы всего лишь… крысы.
…грязная, вонючая тьма…
— Да, мы такие внутри, — подтвердила Персик. — Но какие мы снаружи? Так ты говорил раньше. Пойдём, пожалуйста. Давай вернёмся. Тебе нехорошо.
— Мне казалось всё таким ясным… — пробормотал Опасный Боб.
— Приляг. Ты устал. У меня есть ещё несколько спичек. Ты же знаешь, что ты себя лучше чувствуешь, если горит свет…
С чувством глубокого беспокойства и полной беспомощности она отошла к стене, нашла там сухое и неровное место и после этого вытащила спичку из сумки. Красная головка загорелась, и Персик подняла спичку как можно выше.
Со всех сторон на неё смотрели глаза.
Что самое страшное? подумала она, застыв от ужаса. Что я сейчас вижу эти глаза? Или что я знаю, что они никуда не денутся и тогда, когда спичка догорит? — И у меня их всего две осталось… — пробормотала она.
Глаза бесшумно отступили обратно в тень. Как могли крысы быть настолько бесшумными? удивилась Персик.
— Что-то здесь не так, — сказал Опасный Боб.
— Да.
— Здесь что-то есть, — продолжил он. — Я учуял это, когда обнюхивал кики, которую мы нашли в ловушке. Это особый тип ужаса, и ты сейчас тоже им пахнешь.
— Да, — согласилась Персик.
Спичка быстро догорала.
— Ты видишь, что мы можем сделать? — спросил Опасный Боб.
— Да. — Глаза уже исчезли, но Персик всё ещё их видела.
— И что мы можем сделать? — спросил Опасный Боб.
Персик вздохнула. — Мы можем пожелать, чтобы у нас были ещё спички, — ответила она.
И тогда в темноте позади её глаз раздался голос. И так, в вашем отчаянии, вы в конце концов приходите ко мне…
У света есть запах.
В тёмных влажных подвалах распространялся серный запах спички, жёлтой птицей поднимался вверх и проползал сквозь щели. Это был чистый, горький аромат, который как нож разрезал зловоние подземелья.
Запах добрался до носа Сардины. Он повернул голову и сказал: — Спички, босс!
— Сюда! — молниеносно решил Загар.
— Этот путь проходит через подвал с клетками, — предупредил Сардины.
— И что?
— Ты помнишь, что там случилось в последний раз, босс?
Загар осмотрел свой отряд, который был далёк от идеального состояния. Всё больше крыс возвращалось из их укрытий, но некоторые крысы — хорошие, умные крысы — во время бегства угодили в ловушки и влетели в яд. Он выбрал лучших из уцелевших. В группе было несколько опытных старых крыс, как Соленья и Сардины, но большинство было из молодых. Наверно, так и лучше, думал Загар. Старые крысы быстрее впадали в панику. Они были менее привычны к думанью.