Долговязая фигура двоюродного братца в красной стеганной куртке мелькала среди высоких кустарников. Женька родной брат Настены находился на закате пубертатного возраста со всеми вытекающими из этого периодическими последствиями.
Предварительно помахав брату, вошла в беседку.
— Привет, сестренка, не спи, а то все проспишь.
— Привет, бери одеяло и присоединяйся — в термосе есть горячий чай с лимоном, — сказала сестра, поглаживая сидевшего на коленях забалдевшего Пончика.
Нашел хозяйку. Соскучилась зверюга. Все же у Насти особая связь с животными. Ветеринар как и врач, это не просто профессия, это призвание.
— Чай буду, — хватаясь за термос, стала отвинчивать крышку. — Мне еще сообщили, что здесь сосисками бесплатно угощают.
— Женька, давай, что там у тебя с пылу с жару, — заорала сестра.
— Господи, ты хоть предупреждай! Так и заикой можно остаться, я чуть чай не пролила!
Сестра шмыгнув носом, пропустила мои слова мимо ушей.
— Папа сегодня собирается фирменную курицу в духовке запекать. Я ему говорю: «Можно же на костре пожарить». А он: «Жарьте, что хотите, а курицу оставьте мне». — Командует сегодня целый день. Никого к кухне не подпускает, кроме своего нового. Ты кстати видела его?
— Да, дядя Иван нас уже познакомил.
— И как, хорош? Берешь себе? Если нет, я его себе заберу.
— Не заберешь, ты замужем и мужа любишь.
— Муж мой — кобель и я с ним разводиться буду.
— А этот Алексей не кобель? Ведь тебе это еще неизвестно.
— Вот и проверю, в процессе.
— И зачем тебе это надо?
— Я сегодня ему позвонила, — шмыгнула носом. — Он мне все утро названивал, я не отвечала. А потом такая тоска накатила я и решилась, позвоню. Знаешь, так соскучилась просто сил нет. В Москве одна, эта казенная постель, только о нем и думала все вечера. Вспоминала, как мы с ним на выходные сбежали в столицу. У нас же и произошло все в первый раз, именно в Москве. Дура я. Набираю его номер, сердце к горлу подскакивает. А в трубке женский голос. Какая-то мымра с его телефона нахально так спрашивает: «Вы кто? Что вам надо?» — Представляешь, Ариш? Это я, кто? Спрашиваю: «Где Илья?» А она мне: «Он не может подойти, он занят». — И это в выходной день с его номера отвечает какая-то баба.
Смотрит на меня своими зелеными налитыми слезами глазищами и как заревет, натурально, навзрыд. Слезы до опухших глаз и соплей из носа.
— А ты говоришь, что я его мучаю, — сморкается она. — Это он меня мучает. Не могу я больше, люблю этого гада. А он… а он, двуличная тварь. Оставь меня в покое и трахай кого хочешь. Нет, он ходит под окнами, звонит по сто раз на дню. Но разве можно, вот так меня мучить?
— Насть, пожалуйста, не плачь, я уверена этому инциденту есть логическое объяснение.
— Может и есть, Ариш, это объяснение. Только вот не верю я ему, понимаешь, не верю.
— Значит, и подарок от него не примешь?
— Какой подарок? — оживилась сестренка, глаза заблестели.
Я достала из кармана куртки коробочку обтянутую красным бархатом и положила на стол.
Настена взяла влажную салфетку из пачки, тщательно вытерла руки и потянулась за сокровенной коробочкой. Посмотрела на красоту ювелирного искусства, всхлипнула, шмыгнула носом, резко захлопнув крышку, протянула мне.
— Верни ему, не возьму я. Пусть своим мымрам дарит такие цацки, а про меня забудет, — и опять в слезы.
Дааа, праздник удался… просто класс.
Обычно переживания и проблемы родных людей задвигают на задний план свои собственные. Мне было очень жаль сестру, у Насти были две большие проблемы в жизни: это маниакальная ревность и при совершенно здоровом организме двух супругов, так и не приходящая долгожданная беременность.
— Насть, я тебя прошу, укройся, заболеешь еще. Я поговорю с Ильей, посмотрим как он все объяснит.
— Арина, он адвокат. У него врожденный дар убеждения. Знаю, как он складно «петь» умеет.
Раскрасневшийся Женька, с шампурами в одной руке и тарелка с овощной нарезкой в другой, вмешался в наш разговор.
— Насть, что опять Илья обидел? Хочешь, я ему морду набью, хочешь?
— Не надо никому морду бить, — прицыкнула я брата.
А то еще взбредет в горячую голову идея отстаивать честь сестры. Только с последней выходкой в школе разобрались. Дядя Иван скоро сердечные капли пить начнет с таким сыночком.
— Настен, ты мне только скажи, я его отметелю.
— Женя, иди уже за хлебом, мясо стынет, — отбирая из его рук тарелку и шампуры. — Иди, говорю, герой — защитник.
Вот же неугомонный.
Через пару минут Женька принес хлеб, открыл пиво, разлил нам по стаканам. За разговорами съели три шампура мяса. Еда на воздухе всегда почему-то кажется вкусней.
Когда мы уже захмелели от пива, и я почти клевала носом, пригревшись под одеялом, дядя Иван позвал в столовую есть праздничную курицу.
После ужина гость со всеми попрощался и уехал на своем вишневом монстре.
Мы же расположились на мягкой искусственной шкуре леопарда пить чай и играть в нарды.
Было очень уютно около горящего камина. Поленья потрескивали, пахло древесной смолой.
Настена повеселела и уже смеялась со всеми вместе. К теме «измены мужа» мы больше не возвращались. Подарок Фразина мне пришлось забрать обратно. К Илье у меня накопилось множество вопросов, я была жутко на него зла.
К двенадцати часам мы разошлись по комнатам. В этом доме у меня была своя спальня с личной ванной. Этим дядя давал мне понять, что я такой же член семьи, как и его дети, поэтому в гостевом домике я никогда не останавливалась.
Войдя в комнату, увидела на комоде подарки, профессионально упакованные в яркую оберточную бумагу, с пышными бантами сверху.
Посмотрела на открытки, привязанные лентой к основанию банта: золотая коробка от дяди, а красная в розовое сердечко от Женьки. Перед сном и такой милый сюрприз.
Провела пальцами по гладкой упаковке, очень не хотелось разрушать такую красоту. Решив распаковать подарки после душа, отправилась в ванную, уже по дороге начиная раздеваться.
Хорошо пропарившись под горячими струями воды, вышла из ванной. Облачившись в мягкую пижаму, вытирая волосы полотенцем, рухнула в кресло одновременно с новым видением.
Вижу крупным планом женскую руку с кровавым камнем в золотом массивном перстне, она достает из дамской сумочки маленькую пластиковую бутылочку с темно-коричневой жидкостью. Подносит ее к кофейной чашке горячего черного кофе и капает ровно четыре капли.
Желтый камень продолговатой формы блеснул в лучах дневного света, он по-хозяйски разместился на золотом старинном перстне другой руки, которая поправляла салфетку на серебряном подносе.
И я узнала этот перстень.
Отмерив нужное количество капель, женщина ставит бутылочку на стол. Я отчетливо читаю надпись на этикетке «левомецитин».
Беря в холеные руки поднос, женщина поворачивается ко мне спиной. Персиковая блузка из шелка, черная юбка — карандаш, красные шпильки.
И я уже знала куда она направляется, входя в знакомое мне помещение.
Звук каблуков нарушил тишину приемной.
Стук кулачка в массивную дверь эхом отозвался в ушах.
— Кирилл Аркадьевич, кофе.
Глава 13
Вернувшись в реальность, вскочила с кресла. Нервно проводя рукой по волосам, отбросила полотенце, наблюдая, как оно форменной кучкой падает на кровать.
«И что мне теперь делать с этой информацией? — в панике задала себе вопрос. Это же просто охренеть можно. Елена травит Громова. И как давно? Или это единоразовый яд? Выпил и «ласты» откинул через время где-нибудь… допустим дома или у любовницы. Потом ищи-свищи кто его отравил».
Влажные волосы стали холодить шею, создавая в теле ощущение зябкости. Взяла из ящика комода плед. Укутавшись, лихорадочно соображала к кому идти за помощью, падая кулем обратно в кресло.
К Илье, к Доронину? Или к самому Громову пожаловать? Ага, он мне санитаров вызовет прямо к себе в кабинет.
Зависла, наверное, минут на десять, но так и не смогла прийти к окончательному решению.
Увалившись в постель, еще с час не могла уснуть, ворочалась, вздыхала, но сон не шел, хоть тресни. Мозг подкидывал различные варианты развития событий и каждый последующий был бредовее предыдущего.
Глаза слипались. И когда я измучила себя окончательно, сознание отключилось, унося в страну морфея.
Воскресным утром попрощавшись с родными, загрузила себя в машину и отправилась домой. Всю дорогу продолжая переваривать в голове полученную информацию. От волнения не могла найти себе места, отчего чуть не попала в аварию на въезде в свой район.
Войдя в пустую квартиру, немного взгрустнулось, что рыжее безобразие от меня съехало. На почве эмоциональных переживаний, даже подумала завести себе усатого сожителя. Вот взяла бы сейчас его на руки, он бы меня успокаивал, песни пел, а может и советом дельным поделился.
Вытащила смартфон из сумки, сняв полупальто, повесила в шкаф прихожей. Пройдя в кухню, достала бутылку красного вина и налила в пузатый бокал. Забравшись на барный стул, сделала глоток, большим пальцем поглаживая экран смартфона.
Хотела позвонить Доронину, но как-то резко знание русского языка вывалилось из головы. Да и рискованно все же, есть большая вероятность, что он мне не поверит, а потом может быть уже поздно. Остается Фразин — бесстыжий бабник.
Нажав кнопку вызова, стала ждать соединения.
— Привет. Ты можешь говорить? Да, очень серьезный разговор. Только без шуточек твоих, ладно? Я знаю, что Елена Громову в кофе что-то подмешивает. Что значит, какая Елена? Секретарша его, Илья не тупи. Не выспался, что ли? Тебя мамзель с томным голосом замучила? Не отвлекайся, об этом я с тобой завтра поговорю, хочу в глаза твои бесстыжие смотреть, когда ты выкручиваться начнешь профессионально. О, Фразин, ты же прирожденный лжец, тебя профессия обязывает. Илья, Громова травят, ты слышал о чем я тебе говорю? Не скажу откуда знаю, это секрет. Знаю и все. Хорошо, я буду завтра с утра у него, а ты я прошу не опаздывай. Одна отдуваться не собираюсь, я его и так боюсь, а то будешь всю жизнь мне на краску для волос зарабатывать, если поседею. Это не шуточки и не бабские штучки. Хорошо, до завтра.