Затем, за 24 часа до официального старта сезона, менеджер Дэвид Мойес сказал, что я начну игру против «шпор» на «Гудисоне» в составе. Я не мог поверить в это: мой дебют вот-вот произойдет. Он позвал меня в свой офис и попросил меня сесть.
– Уэйн, ты завтра выходишь в старте. Но я хочу, чтобы не говорил об этом никому, кроме своих родителей. Чтобы в «Тоттенхэме» не узнали об этом до начала матча.
Поэтому я вернулся домой и держал рот на замке. Я сказал маме и папе, сказал Колин, но на этом все. Мне запрещено говорить кому-либо еще. Тем же вечером у моей кузины был день рождения. По этому поводу была организована вечеринка, но я не мог пойти на нее. Вместо этого я бесцельно проводил время дома, пока мама выдумывала мне оправдания. Когда я отправился на боковую, я не мог спать спокойно – настолько был взволнован. Я бродил по дому, вертелся и крутился всю ночь. Я просыпался каждый час и смотрел на часы, моля, чтобы утро наконец наступило. Но время тянулось целую вечность.
В 7:30 я проснулся, полный энтузиазма, но до игры нужно было убить еще гору времени. Я сел возле дома и заставил себя расслабиться. Посмотрел на часы: 8:11. Я посмотрел «Soccer AM»[14] и снова глянул на часы: 9:12. В полдень мама приготовила мне предматчевую трапезу – курица и запеченные бобы. И снова взгляд на часы: 12:11. Время шло настолько медленно, что мне казалось, будто стрелки вовсе двигаются в обратную сторону. Когда дело дошло до часа дня, настало время собирать сумку с формой, как и в течение многих лет пред играми в Воскресной лиге и матчами за молодежную команду «Эвертона». Но на этот раз ставки были намного выше.
Мой дебют в «Эвертоне». Премьер-лига.
Папа привез меня на стадион, потому что я еще не имел права водить самостоятельно в силу возраста. Я настолько молод, что даже не имел права пить. Он с детства за «Эвертон», поэтому взволнован не меньше моего. Я бы даже сказал, перевозбужден. Обычно все игроки ставили машины на специальной парковке, но папа высадил меня прямо возле центрального подъезда стадиона, через который заходило все руководство. Полагаю, мы оба отправились готовиться к игре по-своему: я пошел переодеваться, он же поехал домой, взял такси до бара и встретился с друзьями. Он сиял от гордости.
Когда я вошел в раздевалку и познакомился с парнями, я тоже пребывал в восторге. Я чувствовал себя готовым. Я так долго верил в себя и знал, что достаточно хорош; знал, что должен выйти в старте, но висящая футболка поразила меня.
ИХ ОПЫТ ПРОНИЗЫВАЕТ ВЕСЬ ЭТОТ КЛУБ.
Руни.
18.
Старый номер Газзы.
Я начал готовиться, и в раздевалку вошел Дэвид Мойес.
– Выйди и наслаждайся игрой, Уэйн. Просто расслабься и прояви свои лучшие качества.
Я сосредоточился. Огляделся, чтобы осознать все происходящее. Я видел, как настроены другие парни, потому что предстоял первый матч сезона. Летом все работали на износ, теперь же мы отчаянно нуждались в хорошем старте. Забавно, что они не могли дождаться первого свистка, а я не мог дождаться даже разминки. Все было для меня настолько в новинку, что даже бег в манишках и растяжка перед трибунами казались мне захватывающими. Я разминался вместе с теми, кого еще недавно подбадривал со своего места на секторе. Теперь настала моя очередь понять, как футболист «Эвертона» чувствовал себя перед игрой. Когда я выбежал на поле, чтобы дебютировать в матче Премьер-лиги, фанаты одарили меня громким приветствием. Я был местным парнем, и они желали мне удачи. Я не хотел их подвести.
Безумная штука произошла, пока я работал с мячом перед началом поединка: я представил, что вернулся на нашу площадку, «Ворота». Я выбежал на поле и видел ее так ясно, как при свете дня. Я бил нашему вратарю Ричарду Райту, разминаясь перед болельщиками, и чтобы успокоить нервы, представлял, что вернулся домой. Отправляю удар за ударом в ржавые стойки и разорванную сетку за старым клубом молодежи. Это помогло мне настроиться на игру.
Всякая мелочь кажется мне такой захватывающей, фанаты безумно рады тому, что я на поле. Похоже, некоторые из них видели меня по телевизору в матчах Молодежного кубка – в прошлом сезоне мы добрались до финала, где проиграли «Вилле». В местных газетах и национальной прессе много писали обо мне после того турнира. Болельщики заметили меня на скамейке запасных в конце сезона-2001/02 и, должно быть, гадали, футболистом какого сорта я стану. Но я уверен, что больше всего они были рады тому, что настоящий эвертонец пробился в основную команду.
Я был одним из них.
Когда игра началась, я слышал, как фанаты скандируют мое имя. Я впервые получаю мяч – и все ликуют. «Шпоры» – отличный соперник, в составе которого в то время выступали лучшие игроки: Тедди Шерингем, Лес Фердинанд и Джейми Реднапп. Но я не позволял себе смутиться. Я любил встревать в борьбу. Помню, как «Тоттенхэм» заработал угловой и, когда я вернулся к краю штрафной площади, Шерингем начал перепалку с одним из наших. Я что-то сказал ему, даже тогда. Я был пацаном, а он футболистом сборной Англии тридцати с чем-то лет, забивавшим мячи на чемпионате Европы. Он побеждал в Лиге чемпионов, но я не боялся открыто высказать ему все, что думаю.
После 67 минут я знал, что показываю хороший футбол, но тренер меня заменил – скорее всего, он подумал, что я загоняю себя. Я расстроился – хотелось остаться в игре, но болельщики аплодировали мне стоя. Они показывали мне, что я внес свою лепту в матч, который закончился ничьей 2:2. Тем временем я был переполнен эмоциями от дебюта в Премьер-лиге. И я жаждал еще.
После игры мой папа отправился в местную пивную, чтобы по традиции пропустить две-три пинты. Я отправился туда же, чтобы обсудить с ним игру. Болельщики в баре не поверили своим глазам, когда я вошел. Они подходили, чтобы поздороваться, пожелать удачи в предстоящем сезоне. Все гордились, что парень из Кроки в столь юном возрасте достиг такого уровня. Они были безумно рады за меня. Я сидел с банкой газировки и пытался уместить все в голове.
Черт возьми! Похоже, теперь я игрок Премьер-лиги.
Первые два мяча за «Эвертон» я забил «Рексему» в Кубке лиги. Конечно, было здорово отличиться за основу, но я не испытывал особого восторга. Это был всего лишь Кубок, а я мечтал о голах в Премьер-лиге. Засела мысль, что я могу забить в чемпионате до того, как мне исполнится семнадцать. К счастью, мне не пришлось ждать этого очень долго.
«Арсенал», 19 октября 2002 года. Последняя игра перед моим днем рождения.
Матч проходил на «Гудисоне». В тот день я был на замене, но больше всего мне запомнились игроки «Арсенала», выстраивающиеся в туннеле перед игрой. Я увидел Сола Кэмпбелла, Дэвида Симена и Патрика Виейра. Там же были Тьерри Анри и Кану. Они были огромны. Я никогда не подозревал, что Дэвид Симен такой большой. Я много раз видел его по телевизору, но, стоя рядом с ним, я думал: «Вау, он здоровенный!»
Они были на голову выше нас и в футбольном смысле. Фредди Юнгберг забил уже на 7-й минуте встречи; наш форвард Томаш Радзински сравнял 15 минут спустя. Я безумно хотел оказаться на поле. Я следил за четверкой игроков обороны «Арсенала» со скамейки и заметил, что всякий раз, когда кто-то из наших получает мяч в середине поля, центральные защитники отступают назад слишком далеко. Если я смогу попасть в это пространство перед ними, у меня будет возможность забить.
Во втором тайме босс кивнул мне.
– Разминайся, Уэйн. Ты выходишь.
Я посмотрел на часы. Оставалось всего 10 минут до конца, но я был в восторге от того, что выйду на поле, потому что «Арсенал» был отличной командой: первое место в чемпионате, 30 матчей без поражений. Я хотел испытать себя в игре против лучших.
А на 90-й минуте я принес нам победу.
Томас Гравесен вынес мяч вперед. Я принял его и опустил на землю. Неожиданно я оказался в том самом пространстве между обороной и полузащитой «Арсенала». Я собрался исполнить свое обещание.
Сол Кэмпбелл пятится назад, я сделаю это.
Я сделал еще одно касание, а затем пробил по мячу так сильно, как только мог, закручивая его к ближней штанге. Мяч оторвался от моей ноги и пронесся мимо Симена, который стоял на линии, врезался в нижнюю часть перекладины и отлетел в ворота. Такой удар просто невозможно было отразить.
Я забил!
Я слетел с катушек, побежал к фанатам; это было потрясающе, невероятно. Я видел лица болельщиков и понимал, что только что я сделал для них нечто особенное. Только Бог знает, что творилось в те минуты в голове у папы. Когда игра уже закончилась и я сидел в раздевалке, даже спустя двадцать минут, я все еще слышал фанатов на улице. Они скандировали мое имя.
После игры вместе с папой я отправился в бар. Местные облепили меня. После этого я пошел к Колин и играл в футбол с друзьями – обычное дело для воскресенья – в гаражах за ее домом. Было темно. Уличные фонари освещали клочок земли. Я только что своим голом принес победу «Эвертону» в матче против «Арсенала», но все равно гоняю мяч с ребятами, будто это так же важно, как и 90 минут в Премьер-лиге. Это был мой способ отпраздновать. Это дико, я знаю. Но все, что я тогда хотел, – это играть в футбол.
ХУДШАЯ ЧАСТЬ БЫТИЯ ФУТБОЛИСТА, МНЕ КАЖЕТСЯ, ЭТО ОЖИДАНИЕ. ПРОСТО СИДЕТЬ ИЛИ НАМАТЫВАТЬ КРУГИ.
13. Манчестер
Интересная штука: беседа с тем парнем, которого я встретил в отпуске, заставила меня задуматься о том, каким футболистом я стал, и о том, каким футболистом я был в детстве.
Поначалу в играх за «Эвертон» я был чертовски сырым. Вспыльчивым. Всегда выходил из себя, если все шло не по-моему. В дебютном сезоне я заработал восемь желтых и одну красную карточку. Первое удаление было ужасным. Я вышел на замену в матче против «Бирмингем Сити», получил пас, развернулся и побежал. Мое касание подвело меня, обработка передачи оказалась слишком жесткой. Я расстелился в подкате, стараясь вернуть мяч, но их центральный защитник Стив Викерс уже выбил его. Я не мог остановиться вовремя и влетел в Викерса, мои шипы врезались ему в голень (рана была настолько ужасная, что Стиву пришлось наложить десять швов, о чем я до сих пор сожалею). Я не хотел попасть ему в ногу – я искренне пытался добраться до мяча. Судье так не показалось, и он показал мне красную карточку.