яка на веки вечные! Честь усопшему, гордость друзьям! А то ишь, в трюме хоронить… Совсем охренели.
Последние слова я проговорил уже шепотом, чтоб не приводить коллектив в окончательное недоумение. И так моряки решили, что охренел тут я. Могли бы и взбунтовать, если бы не шлейф удачливости, ставший после этого сражения еще длиннее. Удачливым командирам дозволено больше.
— Малым ходом идем вдоль Кубы, чинимся! Потом как задумывали — на север и в Старый Мир.
— Вдоль Кубы?
— Барон, не придирайся, я не помню названия тутошних островов. Короче, ты штурман, ты и рули.
— Понял. Граф, я вот какой вопрос никак не осилю: жезл, эта ваша ручница, она же исправно работает. Разит врага исправно.
— Ну и?
— А те, что у вас в графстве, которые изготовлены комплотом магов и кузнецом-мастером. Вы говорили, что они в несколько раз страшнее для врага. Куда еще страшнее?
— Вот вы к чему, барон. Если бы у меня были мои жезлы, я бы не отпустил пирата. Утопил бы без потерь с нашей стороны. Вот такая история. Скорее всего, они бы не успели сбежать.
— Как это?
— Руль, мачты, надстройка — всё бы размочалили в щепки! С безопасной дистанции. А потом пробили борт и подождали, пока они пойдут ко дну.
— И где в этом доблесть?
— Ван Шелл, что ты делаешь с комаром, который тебя кусает?
— Убиваю, что же еще!
— И где в этом доблесть? Комар махонький, а вы целый барон!
— Причем тут доблесть. Я просто комара ладонью прихлопнул, чтоб не жужжал.
— А я прихлопну пирата. Ладонью безо всякой доблести. Чтоб не грабил.
— Вы сказали «прихлопну». То есть, вы планируете продолжать морские путешествия?
— Однозначно! Пираты и работорговцы сами себя не убьют. А если иметь в виду прибыль, то тем более готов выходить в море. Не слишком часто, но пару раз в год вполне можно порезвиться тут. Тем более, что люди на архипелаге не слышали ни про меня, ни про моего «Угнетателя». А самое смешное, знаете что?
— Просветите неразумного, граф.
— Да ладно скромничать! Вы и сами понимаете, чем больше пиратов я пущу на дно, тем дешевле станут перевозки, тем меньше прибыли я извлеку как купец. Чем больше рабовладельцев-плантаторов я повешу, тем дороже будет сахар в закупке.
— Да, граф, тут вы правы: чем больше намеченного вы сделаете, тем меньше дохода принесет ваш корабль. Деяния, достойные аристократа! Осталось только свершить задуманное.
— Ну да, без приключений доплыть до Луарта, утрясти свои дела в графстве, а потом снова снарядить «Угнетателя» да так, чтоб не стыдно было показаться близ этих островов. Карл, вы подготовили погибших моряков к церемонии похорон? И смотри мне, чтоб в одежде все уходили на дно! Негоже таким молодцам срамиться перед тамошним народом!
— Как можно, ваше сиятельство! Пойдут молодцами, пусть морской царь знает моряков с «Угнетателя»!
Мелочь, но пусть мотают матросы на ус, я и после смерти о своих забочусь. И семьям тех, у кого они остались, поможем. Люди на самом деле — самое дорогое, что есть у владетельного лорда. Земля — это всё. А люди на земле — всё остальное! Без людей земля не родит ни хлеба, ни железа, ни шерсти с серебром. Воины растут из земли, в неё ложатся, вливаясь в колосья своей жизненной силой. Круговорот жизни, в котором люди есть тот самый подвижный элемент, заряженные частицы, обеспечивающие наличие тока в цепи.
Доделывали такелаж, устраняя повреждения, уже по темноте. Побиты тем магом мы оказались изрядно, как оказалось при ближайшем рассмотрении. Но запас всего необходимого имелся, и канаты, и шкивы, и деготь для их промазки. Я уж не говорю про парусину — это вообще расходники. Аврал завершился ближе к полуночи, так что одни попадали в свои гамаки, а вторые встали на вахту, ругаясь на свой нелегкий жребий. Ругаются, однако те, кто в море обвыкся, не сменят свою участь на долю земледельца. Каждый человек гож к своему месту, нашел дело по сердцу — держись за него. Мне вот в графах хорошо, что в морских, что в сухопутных. Буду править, раз я в этом так хорош.
Глава 16Океан
В океане нарваться на пирата практически невозможно — плотность движения такова, что вообще встретить какое-то судно нереально, а значит нет смысла устраивать засады на купцов. Может быть когда-нибудь потом, когда из Нового мира в Старый потянутся караваны, когда маршруты станут наезженными, когда товара на каждом корабле будет столько, что ух! Вот тогда кто-то начнет охотиться по-взрослому на «золотые галеоны», если они появятся. Технический прогресс в мире магии нетороплив, техника развивается с черепашьей скоростью, на что сетовал Демиург, посылая меня в этот мир. До галеонов я не доживу, а сам их строить не стану.
И нужды нет, и устройство не знаю. Помню только, что силовой набор корпуса у кораблей семнадцатого века включает в себя не только продольный и поперечные элементы, а еще и диагональные, усиливающие скула. Но и это неточно. Помню, что после каравеллы появилась бригантина. То безобразие, которое на нас напало, оно было промежуточным звеном между каравеллой и бригантиной. Мне не понравилось. По словам барона, грузовместимость ниже, а значит для перевозки товара не подходящая штука. И вообще, это я сейчас имею планы пошуметь в море, а ну как приду домой и скажу: «Хватит, наплавался»? а еще вариант: приплыву в столицу, а Якоб Третий заявит, что прямо спать не может без заморских владений. Мол, иди-ка ты, Жорж, за море и без приличного острова не возвращайся. Может он такое сказать? Он может. А что я отвечу? Без матерных конструкций будет сложно, уже сейчас понимаю. Проще всего будет взять время на размышление, годика два-три.
Я фигею с этих косых парусов! Честное слово — это просто невероятное что-то! Моя каравелла практически не зависит от направления ветра, идет туда, куда нам надо при любом ветре. И фигею с океанских течений. Потому как в штиль, когда кажется, что мир поставлен на паузу, когда ткань не шелохнется, за бортом не плеснет вода, когда изнываешь от безделья и жары… вот тогда ты все равно плывешь в нужную сторону вместе с океаном. А насчет нечем заняться — можно погонять матросов, которые сегодня всего один раз драили палубу. И сами давно не стирались. И еще чем-нибудь их можно занять. Например, собрать прямой парус, подвешиваемый к бушприту, тот самый блинд. Раз он у пиратов висел, значит от него есть какая-то польза. На самом деле, она реально имеется при попутном ветре, как пояснил барон, прежде всего при маневрировании в гавани. Если вход узкий или тесно от прочих судов.
Мы неспешно и уверенно двигаемся на север. Даже без навигационных приборов чувствуется, что солнце в полдень уже не торчит над самой головой, а стоит как положено — вверху на юге. И жары такой нет. Некоторые говорят, что можно попробовать половить рыбу, но не все согласны с этим. Боятся моряки в теплых водах есть рыбу, можно сильно отравиться. Причем, не каким-то ядовитым конкретным видом, а любой. Сегодня сожрал рыбину без проблем, а завтра поймал такую-же абсолютно и помер. Водоросли содержат токсины, про это я еще в позапрошлой жизни читал. Поела рыба такую травку, самой ничего, а в мясо яд впитался — человек хватит отравиться. Кстати, ученые говорили, что случаи нападения чаек на людей связаны с этим же. Птицы дуреют с ядовитой рыбы, в берсерков превращаются. Я всего этого подробно рассказывать морякам не стал, им достаточно моего объяснения, что на дне порой водятся ядовитые водоросли, которые травят рыбу. Аристократ снизошел до объяснения, все на ус намотали.
Ван Шелл сказал, что островов не будет до самого материка. Они есть, но найти их в безбрежном океане с имеющимися навигационными приблудами сильно мудреное дело. Я думаю, он имеет в виду Бермудские и Азорские острова. Не знаю, как они зовутся тут, да и нет смысла на них заходить. Воды у нас хватает, тем более что я её периодически кипячу. Выделил под это дело одну бочку, чтоб не убить все, наливаем в неё ту воду, которая идет на водопой народу, и я её грею до кипения. В плане животов проблем гораздо меньше, а с учетом тотального мытья рук — я очень надеюсь, что эпидемии поноса мы избегнем в этом рейсе. А кроме воды на Азорских островах брать нечего, ни тебе населения, ни диких коров, ни другой крупной живности, годной в пищу.
Так что порой «не нужен нам этот остров» означает — не знаем, где его искать. Но то, что Азорские острова мы прошли, стало понятно, когда течение чётко поволокло нас на восток, чему мы были несказанно рады. Потому как приближается зима, а зимой в этих широтах не сладко. Ветра, шторма и прочая фигня. Атлантический океан, даже если здесь его зовут Срединным морем — это вам не какое-нибудь Азовское море, тут масштаб!
Дожди и ветры, с ударением на первом слоге задали нам работы, в том числе такой, которая напомнила о самом первом этапе плавания. В трюм начала снова набираться вода в большом количестве. А так как мага-водника у нас не было, пришлось ставить вахту и в трюме. Кто-то постоянно теперь черпал воду, кто-то тянул её на веревке вверх и выливал за борт. Хотелось помпу, но её не было, не изобрели бездельники эдакие! А ведь чего проще, придем домой, займусь и этим вопросом тоже. Простейшую деревянную откачивающую помпу сделать не проблема. Труба, поршень, клапаны в нижней части трубы и в поршне. Их придется делать из кожи, а значит потребуется часто менять, ну да кожа не проблема. Главное — научить обслуживать эту помпу тех, кто отвечает за живучесть корабля. Не самому же во все дырки лезть и затыкать все дыры. У меня вообще мысль бродит — как бы так вывернуть, чтоб ван Шелла на постоянной основе к кораблю приставить в качестве своего вассала. Он эту морскую романтику любит, в корабельном деле дока — вот и пусть плавает на моём «Угнетателе», тем более что свою посудину потерял в шторм. И вообще, он мне должен за своё чудесное спасение.
Про шторм — это актуальненько я вспомнил, чего-то мне вон та туча сильно не нравится. Казалось бы, меньше полугода в море, а поди ж ты, уже делю тучи на дождевые и те, которые сильно не по нраву. Нафига я вообще из каюты выходил? Сейчас бы еще как минимум час радовался жизни. С другой стороны, по палубе забегали, готовятся парни к шторму, вряд ли бы я пропустил этот шум. Опять же глупо идти по морю и сидеть при этом в четырех стенах. Тут вон какая красота повсюду! Никак не привыкну к этому ощущению вечности и себя как её части. Люблю море, люблю даже сейчас, когда оно готовится снова испытать меня на прочность. Или нет? Скорее всего ему вообще наплевать на всякий мусор на своей поверхности. Бороздит какой-то Жорж Угнетатель его или не бороздит — никакой разницы по большому счету.