Вся следующая неделя прошла в трудах: ван Шелл добирал экипаж и обслуживающую бригаду на временный найм, которая займётся килеванием «Угнетателя», а я ждал караван из своего замка. Из обоих, и из Приста, и из Долинола. Потому как затребованное мною оборудование и люди были раскиданы по обоим графствам. Идея сплавать в Долинол своим ходом была отброшена как неконструктивная. То ли пройдем по малой воде, а зимой Коша, как все прочие реки мелеет, то ли нет. Опять же к сезону надо корабли до ума довести, и не кое-как, а силами умелых корабелов. Где в Долиноле я таких найду?
Сухой док для морского корабля на реке? Смешно подумать про такое, во всяком случае сейчас. Были бы мы на русских северах, можно было бы выморозить подушку льда, а там… Да что сочинять то, чего нет. Нашли самое пологое место на берегу, наняли землекопов, за деньги некоторые беспринципные люди готовы на всё, даже работать. Даже в ледяной воде. Костры на берегу, заскочили голяком, покопали, спланировали кусочек площадки — выскочили греться. Отогрелись, и снова в воду. Из одежды только гусиный жир. Пока крестьяне готовили площадку под волок, набранная команда выкидывала балласт из трюма. А потом десяток волов, канаты, система блоков, смазанная дёгтем, эх, дубинушка, ухнем! Вытянули одну каравеллу на берег на брёвнах-катках. И сразу в подпорки, чтоб набок не завалился мой «Угнетатель».
Этого до ума доведем, примемся за «Крушителя». Кто-то скажет, что у меня фантазия бедновата, и пусть идёт своей дорогой, свои корабли называет как хочет.
— Пеле, запоминай или записывай, — стоя под нависшим надо мной корпусом корабля, отдавал я указания своему военмору, — доски с названиями заказать такие, чтоб стыдно не было. А хоть бы и медные. Парусное вооружение привести к одному стандарту, чтоб можно было перекидывать матросов из одного экипажа в другой. На шкафуте и шканцах площадки переделать, вернее расширить. Они должны нависать над бортом где-то футов на пять с каждой стороны. Фальшборта в районе площадок убрать совсем.
— Граф, я правильно понимаю, вы хотите абордажников с этих площадок на вражеские корабли высаживать? — А матросики замерли как сурикаты, уши вытянули и слушают.
— В том числе. Но прежде всего я хочу на этих площадках установить пушки. Одну на нос, одну на задницу. На ют, то есть.
— А от стрел прятаться где будем? Если фальшборта снимем, защиты не будет.
— А мы не будем ни от чего теперь прятаться, мы будем сами охотиться на пиратов. И не факт, что поймаем их. Знавал я моряков из одной страны, так они пойманных пиратов всегда отпускали.
— Как это? Живыми что ли?
— Именно. Высаживали в лодку с пробитым днищем и отпускали посреди моря на все четыре стороны. Без воды и весел.
— Какие недобрые моряки среди ваших знакомых попадаются. Погодите, ваше сиятельство, пушки ваши, которые магические жезлы — они как та ручница?
— О нет, они как сказка, рассказанная ночью непослушным детям. Из такой если попал в корабль, то сразу и слышно, и видно, что попал. Короче, делайте площадки, если что, переделаете. А размер пушек я сейчас вам не скажу.
— Забыли?
— Они у меня для сухопутного боя сделаны, на колесах стоят. На корабле так нельзя, не приведи боги убежит пушка, всех поубивает, кого зацепит. И каравеллу побьёт. Так что будем строить лафеты под них.
— Лафеты?
— Ложа, в которых им будет удобно. И которые дадут возможность целиться. Видел, как я ручницей выцеливал?
— Видел, конечно.
— Вот. А эта штуковина две сотни фунтов весит. Кстати, взвесить бы её надо, вдруг похудела от тоски по мне.
Пушка приехала в обозе через две недели, причем одна. В письме, приложенном Витором, он писал, что делать одно и то же раз за разом негоже. «Раз единожды сделано хорошо и правильно, никто не поручится, что в другой раз нельзя сделать то же самое, но лучше» — это я цитирую. Караван зашел в мой городской дом, там же и выгружался. Увидеть пушку я смог только в конце дня, разворачивать дерюгу, в которую был завернут ствол, во дворе я не хотел категорически. Да, лафет лежал разобранном виде на другой телеге. Секретность наше всё.
«Дорогой сын, я прошу тебя не судить строго меня и нашего кузнеца, решивших внести изменения. Если ты сочтешь их полезными, мы сделаем вторую пушку, из числа запрошенных тобой по тому же эскизу, что и первую. Сталь, как сам понимаешь, требует зачарования, так что не испытывай её без завершения данного действа» Сам эскиз могли бы и приложить, черти такие! И хорошо, что напомнили о необходимости зачарования орудия. Надо бы извратиться и поиграть с металлом послойно, как с клинками. Канал ствола зачаровать на твёрдость, а наружный слой оставить вязким.
Правильно было бы осматривать пушку утром, а не при свете ламп и факелов, но не утерпел, уже в ночи после того, как раскидались с обозом, я изучал то, что накрутил кузнец под присмотром графа. Что я скажу — офигеть и не вставать! Казенная утолщенная часть этой пушки имеет вкладыш, более всего напоминающий кружку. Солидную толстостенную кружку с ручкой, которая будучи вставленной в ствол, становится его частью. Ну и уплотнитель кожаный, чтоб пар не прорывался сверх всякой меры в щель. Чую, всё равно будет сквозить. Зато теперь не надо заливать воду через ствол, закидывать снаряд и банить его. Извлек кружку, плеснул воды, вставил пыж и снаряд — суй кружку на место, пушка готова к бабаху.
Это они еще не допетрили, что можно по две кружки к каждому орудию прикладывать. Тогда пока канонир целится, заряжающий второй вкладыш забивать будет. Скорострельность получится запредельная! А так молодцы. Даже если оно не будет работать — всё равно здорово! Лёд тронулся, господа! Технический прогресс на старте.
Я стоял на коленях и благоговел перед своим магическим жезлом, а надо мной возвышался барон с факелом, подсвечивая для лучшей видимости. Он такой красоты ранее не видел, для него это вообще технологические чудо.
— Ваше сиятельство, это та самая пушка? Которая может крушить стены и корабли?
— Из неё еще ни разу толком не бабахали. Вернее, испытали, но вполсилы и не по врагу. Завтра зачарую полностью, а потом мы поедем испытывать её бой. И прицел поменять и настроить надо.
Мне пришло в голову, что мои цели на море будут весьма подвижными, точнее пушку будет колыхать относительно целей. Так что поставлю-ка я на неё прицел аналогичный тем, какие устанавливали на зенитные пулеметы. Проволочный крест с концентрическими окружностями. Двести фунтов, сотня кило, если вывесить ствол на центр тяжести, можно будет с рук выцеливать по горизонту и вертикали. Тем более, что ни на что жать не требуется, навелся — и тут же мысленный посыл на испарение воды в казеннике. Ох, как хочется бабахнуть! Но не в городе же. Спокойно, Жорж, у тебя есть всё время этого мира. Редкий случай — ты никуда не спешишь, никому ничего не должен. Сплошные «хочу» взамен «должен».
— Запоминай, ван Шелл, на испытания берем пушку, лафет, всё под рогожкой, чтоб ни одна собака не видела. Воду, снаряды. Это такие слегка заостренные цилиндры, которые нам прислали.
— Свинцовые?
— Они снаружи свинцовые, внутри у половины сталь.
— Зачем?
— Чтоб проламывать камень и борта кораблей. Не перебивай, я и сам забуду что-нибудь. Сделать разборные щиты из досок пять футов на пять. Один в две доски толщиной, второй в четыре. Будем по ним лупить из пушки. Нет, тонких щитов парочку сделайте.
— Что-то еще?
— Еще. Завтра пошлешь людей разведать безлюдное место, чтоб телегами можно было проехать. Скажешь, нужна площадка для пристрелки арбалетов на триста шагов.
— Ого!
— Вот тебе и ого. За триста шагов нас ни один маг достать не успеет. А ближе подойти мы кораблю не дадим. Я так думаю.
— По сколько пушек будет стоять на кораблях, по две?
— Сильно жирно нам будет по две. Дорого очень. Да и пушкарей столько нет из числа тех, кому я могу доверять. По одной на каравеллу достаточно будет. Когда убегать будем, на корму поставим, догонять начнем — переставим на шкафут. Осилят морячки двести фунтов?
— Если волнения сильного не будет, то перенесут, не такая она и тяжелая. Можно будет её без лафета нести? Вот и хорошо. Опустят на блоках, потом поднимут. Нормально будет. Особенно, когда будут понимать, зачем это надо. Пирата прищучить каждый будет рад поспособствовать.
Приехавший вместе с обозом оруженосец вертелся под ногами как щенок и прямо вырывал из рук барона любое поручение, выданное мной тому. Пришлось даже приструнить в том плане, что мне надо, чтоб было исполнено не прямо сейчас, а как следует. И вообще, не всякое дело можно сделать на голом энтузиазме. Даже чуточку утомил меня Иоан уже через пару дней своего служения. Но куда деваться, ежели он мой оруженосец. Демонстрирую выдержку и терпение, а когда совсем невмоготу, посылаю куда-нибудь за чем-то важным и нужным. Да хоть бы и отжаться раз сто — очень полезно это для юного организма.
В обратную сторону пошёл груз сахара для отца, како-бобы с рецептом приготовления для него же. В Долиноле меня никто не ждёт, кроме подданных и челяди, а они без сладкого обойдутся. Нечего баловать слуг. Если верить отчету Витора, присматривавшего за моим графством, Блез справляется с экономикой, Зигрид достраивает замок, на границе тишь и гладь. Если верить отчету моего управляющего Блеза, то кругом одни проблемы, упущенная выгода и бардак без хозяйской руки. А если внять голосу Иоана, то надо срочно пойти на кого-нибудь войной, потому что сидеть в замке скучно, а еще мой главный егерь и начальник замковой охраны его слишком сильно гоняет на ниве военной подготовки. Короче, нормально всё пока там, мчаться сломя голову в Долинол нужды нет.
Седерик дер Буль не хуже оруженосца подорвался на приглашение поучаствовать в испытании новой пушки. Приехал не с утра в назначенный день, а за два дня до этого посмотреть, пощупать, похлопать по стволу, высказаться по поводу тактики. Беседа плавно переросла в изучение матчасти орудия с отработкой процесса заряжания. Еле удержал маркиза от того, чтобы он н