Чтобы долго не дожидаться в главном зале, с парнями решили сходить в курилку. Хоть я и не курил, но зато стоял рядом. А, собственно, из нас всех курили только Стас, да один из лысых молчунов.
Синеволосый, озабоченно потягивая сигаретку, рассказывал очередную ерунду. Как и всегда, смеялись с его реакции на шутку, а не с самой шутки.
Думаю, что такой человек, как Стас, всё-таки нужен в компании. Этакий трикстер, уравновешивающий серьёзность остальных членов. Если бы его тут не было, Коловрат Упырь, Серёга, и двое угрюмых и лысых, как шары для боулинга, парней, имели бы совершенно другое положение. Более скучное, чем сейчас.
Пока не понятно, какое положение в Организации занимал я, но, уж точно не маргинальное. Меня ценили как хорошего бойца и как человека, что не слишком много болтает, но много делает. И мне такой расклад в целом нравился.
Впрочем, не обходилось и без подколок по поводу моего возраста и безобидной внешности. Хотя они и резонировали с тем, на что я способен на самом деле.
Парни докурили и ушли в главный зал. Я же, взглянув на часы и поняв, что у меня есть ещё несколько минут, остался здесь.
А остался для того, чтобы наедине переговорить с Прутковым. Ибо он сидел в уголке, слегка скрюченный, с проявляющимся синим пятном возле глаза. Медленно курил.
– Как оно, отец? – С уважением обратился к нему.
Козьма выдул тоненькую дымную струйку и спросил, не отвечая на мой вопрос:
– Зачем ты попросил меня остаться?
– А как ты сам думаешь?
– Вариантов, в принципе, не много… – Он сделал ещё одну затяжку, как-то тяжело вдохнул в себя табачный смрад, и потушил бычок о железную урну.
– А как тебя зовут на самом деле? – Поинтересовался я.
– Павел Геннадьевич я. По фамилии Смирнов. А как ты понял, что это не моё настоящее имя? – Слегка приподнял он левую бровь.
– Обижаешь, Павел Геннадьевич. Я хоть и выгляжу как незрелый пацан, но уж не настолько глуп, как вы думаете.
– Х-м… – На лице мужика повисла блаженная полуулыбка. – Знаешь, а ты первый, кто догадался, что у меня псевдоним. Представляешь, ни разу ни у кого вопросов не возникло… – Он посмотрел куда-то сквозь стену. – Вот, до чего наше образование докатилось… а тебя-то как звать? – Усмехнулся. – Угнетатель…
– Александр я.
– Есть у меня один ученик, так же звать. И, надо сказать, тоже довольно смышлённый парень. – Уважительно покачал головой Павел Геннадьевич.
"Ага. Всё-таки, и правда учитель. Вот это я пророк, в самом деле…!"
– Половину суммы от выигрыша хочу тебе отдать, Павел Геннадьевич. – Вдруг ответил я на заданный минуту назад вопрос.
– Ух ты ж…! – Слегка удивился он. Но отнекиваться не стал, всё-таки, не в том положении сейчас.
– У меня нет такой огромной нужды в деньгах, вот и делюсь. – Уставился я куда-то в потолок, на котором, казалось, осел дым. – И, по правде говоря, Козьма Геннадьевич, если бы не я – ты бы любого на этом турнире положил.
– Правда…? – Ещё раз удивился он, но в этот раз из уважения.
– Сто процентная. – Ответил я, и, не прощаясь, вышел из курилки.
Через минуту должен был начаться поединок, поэтому я отправился в который раз натягивать перчатки, которые так ни разу и не пригодились. И вот, на сцену выходит надоевший ведущий и заводит свою шарманку:
– Итак, начинается самый жаркий бой этого дня! Прямо сейчас встретятся бойцы, которых вы так долго ждали. Всем известный и всеми уважаемый Ку-у-у-у-валда! И-и-и-и-и, наш перспективный новичок – У-у-у-у-у-гнетатель!
Да, более идиотского прозвища, чем "Кувалда", свет белый ещё не видывал.
Почему-то, под выход кувалды всегда начинала играть максимально дебильная и попсовая музыка, которая, видимо, должна была придавать ещё большего пафоса. И в этот раз она тоже оглашала его появление.
Я же, как белый человек, вышел, переминаясь с ноги на ногу, в октагон, не произнося ни слова. Черноволосый Кувалда, стоящий в десяти метрах от меня, дрыгался в такт музыке и подпевал невнятному речитативу. Со всего этого я вылавливал лютейший испанский стыд, но, старался более-менее сдерживаться, хоть и выходило с большим трудом.
Наконец, музыка затихла и вместо неё в уши всех присутствующих ворвался голос ведущего. Он в последний раз спросил публику о её готовности, на что она ответила неистовым рёвом, и объявил о начале поединка.
Через три секунды и шестьдесят девять миллисекунд Кувалда уже валялся в отключке. Чёрт, довольно долго для такого ушлёпка. Я разочарован…!
А. Каким образом я его победил? Тут всё просто. Даже напрягаться особо не пришлось.
Когда Кувалда рванул в мою сторону, я выпустил ему в мизинчик сантиметровый острый снаряд. От неожиданности парень взвизгнул, и, из-за набранной скорости, кубарем покатился вперёд. Тут-то я и добил его точным ударом в челюсть. Да, удар, конечно, пришлось усилить ледяным грузом, ведь…
Ладно. Соглашусь, можно было бы обойтись и без этого. Но… слишком уж бесячий этот Кувалда. Не удержался…! Теперь, надеюсь, выпендриваться станет поменьше. Хотя, кого я обманываю…
Таким образом я и победил в своём первом подпольном турнире. Выигрыш, на удивление, пришёлся неплохим. После разделения между всеми членами Организации, в моё личное пользование досталось аж двадцать четыре тысячи рублей.
Двенадцать из них я тайно передал Павлу Геннадьевичу. Так сказать, и честь не посрамил, и перед Богом и совестью не оплошал.
Школьный учитель искреннее поблагодарил меня, да отправился побыстрее к своим родным.
Я тоже отправился к самым близким. К Еве и Татьяне. По пути прикупил для них два пакета различной снеди. Сказал, что первый заработок с книги прилетел. Впрочем, из-за того, что время было позднее, особого праздника устраивать не стали. Лишь немного перекусили, да легли спать.
Наступила пятница. Проснулся я с прекрасным настроением, потому что сегодня (о боги, кажется, я ждал этого целый месяц, а не три дня) должна была состояться встреча с Елизаветой Михайловной.
Меня ждало горячее обсуждение "Божественной Комедии" и не менее горячие, ой, извиняюсь, МЯГКИЕ – кресла.
Забегая вперёд, скажу, что на Данте мы, конечно, не остановились. И продолжили самым главным, но…
Кто бы мог подумать, чем всё это обернётся…
Если попытаться выразить какими-то словами, то, масштабность и значение случившегося можно сравнить, разве что, с девятым кругом Ада…
Глава 26
Несмотря на окончание пятницы, утро её началось прекрасно. Проснулся я предельно бодрым и выспавшимся. Возможно, потому, что с десятью тысячами спится в несколько раз крепче, чем без них.
Попил кофейку, пожарил гренки. И они даже не подгорели, попрошу заметить…!
Солнце в окне, как харчок золота, разжижало остатки мерзлоты. Оставалось совсем немного, и вот-вот лето полноценно вступило бы в свои права. Один я, кажется, оставался холодным изнутри – но это уже в силу совершенно других обстоятельств…
Как обычно почесал языком с Татьяной, рассказал ей о планах на следующую "книгу" и заверил в том, что проблем больше не будет. Впрочем, уходить с работы она так и не решилась. Как минимум потому, что мои заработки, по её словам, непостоянны, да и скучно ей без дела дома сидеть.
Но, сменой места она, всё-таки, озадачилась. А это уже сдвиг в правильную сторону. Помимо продуктов, что я купил вчера вечером, так же дал Татьяне и обыкновенной налички. Семь тысяч из оставшихся десяти. Всё-таки, и для личного пользования было необходимо иметь хоть что-то.
Эти семь тысяч женщина тут же убрала к себе в сумку, предварительно исцеловав каждый миллиметр моего лба, и сказала, что они пойдут на Евиного нового репетитора. Также предложила, раз пошла такая пляска, нанять преподавателя и для меня. Но, за ненадобностью, пришлось отказаться. Заверил, что и без сторонних лиц сумею отлично подготовиться к вступительным.
Сестрёнка же, что удивительно, пробудилась раньше обычного. Судя по всему, так на неё действует усиленно светящее в окно солнце. Она будто медведь вышла из зимней спячки и теперь не дрыхла как убитая до звона её собственного будильника.
Нам удалось позавтракать сразу втроём. Всей семьёй. Ева рассказывала не важную, но такую искреннюю и от этого притягательную ерунду, а Татьяна просто светилась от счастья, слушая это и ощущая наступившее спокойствие.
Но посиделкам суждено было заканчиваться, и все разбрелись по своим делам. Татьяна – на работу, Ева – в школу (под присмотром Артёма), а я… пока что тоже в школу, но сразу после неё…
– Улыбок тебе дед Мокар!
– И тебе привет, Мемхаил. – Похлопал по голове мемного дурашку.
– Откуда ты эту привычку взял? – Возмущался друг. – Прям как видавший виды старикан, хлопаешь по голове ничего не смыслящих в жизни сынков…
– Э-м… щищ?
– Я тебя понял.
В школе тоже всё было предельно благополучно. И хоть в коридорах периодически попадались сотрудники полиции, но и они не портили настроения.
Что касается расследования, то ничего интересного, вроде бы, правоохранителям выяснить не удалось. Ещё бы. Ведь выяснять тут – абсолютно нечего. Сомневаюсь, что Игожин мог как-то указать на мой след. Ему это просто-напросто не было нужно. А в остальном всё предельно ясно. Идиот оставил достаточно улик – за что его и посадят доживать никчёмную жизнь в тюрьме.
Думаю, все их похождения в школе – лишь простая формальность. Уже завтра, наверное, сообщат начальству об отсутствии других зацепок, и повесят всё на Игожина.
Единственное, у экспертизы могут возникнуть некоторые вопросы по поводу того, каким именно методом простой учитель русского убивал этих женщин. Ведь следов насильственных действий, кроме как на последней особе, ни на ком больше не было. А если и были – то нанесённые уже после смерти.
Поэтому сюда могут подключить людей из специальных служб, целью деятельности которых является расследование моментов, связанных с жи́вой и Даром.