– Слушай, Леха, тебе звонила какая-то Нора. Ну и голосок у девицы, я тебе доложу. Оставила телефончик и просила срочно перезвонить. Мол, есть информация по делу Серебрякова. Чего-то она там вспомнила.
– Что у них у всех, массовое просветление куриных мозгов? Тоже мне спящие красавицы проснулись!
– Знаешь, я предложил свои услуги, но она хочет только тебя.
– Меня на всех не хватит.
– Вот именно, и я так подумал. Поделись секретом, как ты их охмуряешь, нельзя же быть таким эгоистом. Может, у тебя метод какой-нибудь особенный?
– Иди ты… Бумажку давай с телефоном. Записал, надеюсь?
– Я не такой жадный, как некоторые. На, звони своей красотке.
Но Алексей Норе звонить не стал. Интуиция подсказывала, что что-то задумали эти девицы.
Опять пошел дождь. У людей отняли последнюю радость – порадоваться хоть теплому солнышку, раз уж судьба показала такое неприличное место. Но пузырчатые лужи злорадно растекались по серому асфальту, солнце решило уйти на каникулы, и распоясавшийся дождь струился с угрюмого неба. Народ прятался под зонты и полиэтиленовые пакеты. Вода смывала с улиц скопившуюся грязь. Вместе с летом уходила надежда, что вернутся старые времена, когда будущее казалось светлым, а курс доллара прогнозируемым. Прошлое опадало, как листва, и впереди ждала тяжелая неприятная осень.
При дневном свете злосчастный подъезд не показался Леонидову таким угрюмым и холодным. Подъезд как подъезд, в нем так хорошо спрятаться от дождя, стряхнуть с куртки холодные капли и вдохнуть запах человеческого жилья. Но сел он тем не менее в грузовой лифт.
…В то время как Леонидов преодолевал водные преграды, Лана была занята лишь одним: подбором соответствующего ситуации туалета. Как соблазнить мужчину? Очень просто, если ты молода и красива, если имеешь в этом деле немалый опыт, а в шкафу – дорогое французское белье с кружевами. Только какое надеть? Черное – слишком мрачно. Если надеть красное, то он, чего доброго, сразу сбежит, уж очень откровенный цвет, сразу ясно будет, зачем Лана милиционера к себе в дом пригласила. А жаль, красное ей очень идет. В белом слишком уж невинно: что она, невеста? А бежевое слишком уж буднично. Наконец Лана остановилась на роскошном комплекте оливкового цвета и соответствующем пеньюаре. Немного любимой губной помады и бриллиантовые серьги, подаренные покойным Серебряковым, – и она готова выиграть любое сражение. Осталось подобрать духи, и Лана шагнула к прозрачной галерее флакончиков.
«Нет, классика явно не подойдет. Надо что-то свежее и завлекающее, от чего мужчины просто сходят с ума», – подумала она, остановившись на зеленом «Кензо» из новой серии. Запах был что надо. Пышные черные волосы были сбрызнуты энным количеством волнующей воображение жидкости, несколько капель легли на виски, шею и запястья, и она была готова к возложению на предусмотрительно разобранное ложе. Ничего не подозревающий о свалившемся на него счастье Леонидов позвонил в дверь ее квартиры. Лана бросила на себя последний оценивающий взгляд и пошла открывать.
Леонидов стоял в дверях усталый и злой. Из темноты его глаз выхватывал только контуры женской фигуры, и он еще не мог оценить все ее дорогое великолепие. Пахло, правда, здорово, но мерзкая погода могла испортить любое приятное впечатление.
– Девушка, я час до вас добирался. Спасибо! Надеюсь, хотя бы на чашку горячего чая я могу рассчитывать после такого марш-броска?
– Проходите, проходите. Я как раз думала над этим: как вас согреть. – Лана щелкнула выключателем в прихожей.
Леонидов на миг обалдел, потом зажмурился. Открыл глаза, но очаровательное видение не исчезло, а, напротив, улыбалось ласково и многообещающе.
– Что ж вы не проходите, Алексей? Можно так неофициально? Все-таки второй раз встречаемся.
– Вы ослепительны. Просто нет слов. Ждете кого-нибудь?
– Вас.
Тут Леонидов понял, что затевается знакомая игра, в которой он мысленно приготовился потерпеть поражение. Лана провела его в кухню, где уже был накрыт стол.
– А можно, мы сделаем вид, что это неофициальный визит следователя, и будем на «ты»?
Леонидов уже смирился со всем, что она готовилась с ним проделать, и послушно кивнул.
– Леша, а сыщики водку пьют? – кокетливо подмигнула Лана.
– Нет, никогда! – гордо ответил Леонидов.
– Леша, а все сыщики врут?
Ох, не нравился ему этот интригующий тон и зазывные взгляды. Ну почему она к нему привязалась?
– Лана, чего тебе от меня надо? – напрямую спросил он.
– Ну, во-первых, накормить. Ты с чем бутерброды будешь: с рыбой или с ветчиной?
– Все равно.
– А пить мы будем мартини или сухое вино?.
– Без разницы.
– Тогда я сделаю коктейль: мартини, сок и лед. Не возражаешь?
– Может, сначала все-таки поговорим? Что там со звонком Серебрякова в день смерти? Ты, надеюсь, не придумала?
– Не придумала, не придумала. Я все тебе расскажу, сыщик, но давай сначала выпьем.
Она пододвинула к нему холодный бокал с коктейлем и блюдечко маслин.
«А, все равно», – подумал Леонидов, кидаясь в происходящее, как в омут, и сделал глоток терпкого вина.
– Ты закусывай, закусывай. Голодный, да?
– Не очень.
– А я думала, сыщики всегда голодные, хмурые и обязательно старые. Ты стрелять умеешь?
– Еще как! С пятидесяти метров – наповал. Бах-бах, все, конец.
– Смеешься. Ты все время надо мной надсмехаешься, почему? Я позавчера уж подумала, что тебе не понравилась. Ты всерьез считаешь, что я могу быть причастной к смерти Шурика? Ну, посмотри на меня? Что мне, выгодно было, что ли? Осталась без средств. – Она грустно вздохнула, похлопав ресницами.
– Так что ты хочешь мне рассказать?
– Расскажу, только давай еще выпьем.
После второй рюмки Алексей стал совсем добрым и даже пожалел несчастную Лану.
– Я тебе помогу. Ты мне все расскажи, а я тебе помогу.
– Ладно, только пойдем в комнату. Здесь что-то дует из окна, и вообще…
Что вообще, Леонидов так и не понял. Он шел за Ланой в спальню, лаская ее тонкую талию. Увидев разобранную постель, присвистнул:
– Лана, я взяток не беру, тем более натурой.
– Леша, почему ты так плохо обо мне думаешь? Думаешь, мне никто не может просто так понравиться?
– Ну, до сих пор этого, наверное, не случалось?
– Думаешь, я родилась такой дрянью?
– Лана, избавь меня от истории о том, как тебя соблазнила какая-то богатая сволочь и бросила. Знаешь, сколько я их слышал? И все они похожи до тошноты. 62
Меняется только имя главного героя, возраст и место действия. Поэтому не надо из меня слезу давить. Конечно, если ты меня сюда позвала, чтобы рассказать про свою несчастную жизнь, то я послушаю. Только это будет нечестно.
– Ладно, хватит болтать…
Она потянулась к выключателю, и в плотно зашторенной комнате воцарился интимный полумрак. В этом полумраке Лана уверенно нашла губы Алексея и потянулась к молнии на его джинсах.
«Вот так сбываются самые смелые мечты», – подумал тот, развязывая пояс оливкового пеньюара.
Такое тело он видел до сих пор только в фильмах и на кассетах с порнушкой. Конечно, у него были женщины: симпатичные, хорошенькие, но такой красавицы – никогда. «Девяносто – шестьдесят – девяносто», – блаженно бормотал он, скользя ладонями по молодой упругой груди и с наслаждением осязая тонкую талию и стройные бедра. Лана умело спускалась губами по его груди к низу живота. Чего она не знала, так это комплексов, поэтому ничто не мешало ей делать то, что приносит мужчине самое острое наслаждение. Минуты растянулись в часы. Мир сжался до размеров маленькой комнаты…
Пока он был в ванной, Лана потягивалась на постели, как объевшаяся кошка, поглаживая бедра и живот. Переворачиваясь на спину, довольно замурлыкала. Она старалась, очень старалась. Если уж будет трахаться с Норкой, то пусть поймет, что она, Лана, в постели лучше. И следователь ничего мужик, крепкий.
«Нет, мне никак нельзя без мужика, – рассуждала она. – Может, пусть этот следователь приходит, а там видно будет».
Когда Алексей вернулся из ванной, обмотав вокруг бедер полотенце, она оценивающе осмотрела его тело, бицепсы на руке, подтянутый плоский живот:
– Ну?..
– Красивая ты женщина, Лана, – сказал Алексей, ложась рядом с ней на мятые влажные простыни.
– И это все?
– Ну, хочешь, я тебе поэму сочиню? Только сигареты принеси и выпить что-нибудь.
– Фу, какой ты меркантильный. Больше ничего не принести?
Он вздохнул:
– У нас же с тобой не повесть о первой любви. Чего ты от меня ждешь? Скажи, я внемлю.
– Да ладно, лорд Байрон местного разлива. Ты куришь?
– Только в исключительных случаях, сейчас как раз такой, так что можешь собой гордиться.
Лана накинула пеньюар и вышла на кухню. Спустя несколько минут они лежали, накрывшись легким одеялом, и курили слабые женские Ланины сигареты.
– Мартини налить? – прервала наконец затянувшееся молчание Лана.
– Давай докурим. Еще и напьюсь. Надо же довершить стремительное моральное падение.
– Да ладно. Подумаешь, всего-то доставили друг другу взаимное удовольствие.
– Хочешь сказать, что тебе понравилось со мной…
– А то. Что я, бревно?
– Ладно, за встречу.
Они чокнулись бокалами и мелкими глотками запили привкус сигарет.
– Слушай, я все-таки хочу услышать, зачем весь этот цирк со звонком Серебрякова?
– Просто так.
– Да ладно, а если бы я не клюнул, чем бы ты стала крыть?
– Ты ж клюнул?
– Наверняка есть у тебя в запасе какой-то козырь. Говори уж. Давай сознавайся. – Он сделал зверское лицо и с видом Отелло слегка стиснул ее нежную шею. Они завозились, комкая одеяло и шелк простыней.
– Ладно, ладно, перестань. – Со столика рядом с кроватью грохнулись на пол бокалы.
– Говори, несчастная, был звонок или ты все придумала, чтобы меня сюда затащить? Придумала? Признавайтесь, подзащитная, вы обвиняетесь в совращении чистого невинного существа, то есть меня.