– Благодарю вас, Созерцатель-сан… Итак, вы просите «Синъэй» дать вам укрытие в полностью изолированном квадрате до тех пор, пока ваша работа не будет доведена до конца, – продолжила японка. – Что ж, мы всегда готовы войти в затруднительное положение наших деловых партнеров и помочь им по мере возможностей. Однако в вашем случае, Созерцатель-сан, речь идет, скажем так, о не совсем типичной просьбе. Политика компании не допускает присутствия посторонних в квадратах, пребывающих на стадии разработки. Это правило касается даже меня, не говоря о внештатных сотрудниках фирмы. Прошу простить, но «Синъэй» не сможет пойти ради вас на такую уступку. Согласившись на нее, я допущу грубое нарушение устава компании и буду с позором уволена.
Не то чтобы отказ Каори меня удивил, но сохранить абсолютно невозмутимую мину при плохом раскладе я не сумел. Мое огорчение выдали лишь плотно сжатые губы, но для собеседницы хватило и этой едва заметной гримасы, чтобы определить мое вмиг помрачневшее настроение. Поэтому кое-какое альтернативное решение проблемы Ихара все-таки предложила:
– Мне очень жаль, Созерцатель-сан. Надеюсь, кто-нибудь из ваших друзей все же выполнит вашу просьбу. Но если вас опять постигнет неудача, могу порекомендовать вам попробовать воспользоваться Утиль-конвейером. Безусловно, место это малоприятное и не приспособленное для комфортной жизни, но в одном вы можете быть уверенными: там взломщики из «Дэс клаба» вас точно не достанут.
– Утиль-конвейер? – недоуменно переспросил я и признался: – Впервые о нем слышу. Не опишете ли вкратце, что он собой представляет?
– О, я полагала, что столь информированному либерианцу, как вы, доводилось слышать о так называемой Черной Дыре – месте, где заканчивают свой путь М-эфирные вселенные, – удивленно вскинула брови Каори.
– Погодите-ка, – в свою очередь удивился я. – Разве отслужившие свой срок квадраты не форматируются администрацией Менталиберта, чтобы потом на их месте могло появиться другое креаторское творение?
– Вы совершенно правы, Созерцатель-сан, – согласилась Ихара. – В Менталиберте все именно так и происходит. Но Утиль-конвейер не относится к Менталиберту. Вам ведь известно об М-эфирных мертвых зонах, не правда ли?
Я кивнул: мертвые зоны, в отличие от загадочного «конвейера», мне были знакомы. В окружающем Землю М-эфирном поле существовало несколько пятачков нулевой ментальной активности; что-то вроде тех участков планеты, куда не долетают радиосигналы, только применительно к М-эфирным волнам. Такие мертвые зоны наличествовали, как правило, в крайне малонаселенных областях Земли и по этой причине не обладали той ментальной энергетикой, что была необходима для создания в них полноценных квадратов. Я, как уникальный специалист пронизывать мыслью М-эфирное пространство, «видел» эти зоны в образе абсолютно безжизненных островков, торчащих тут и там в бурном океане Менталиберта. Неудивительно, что прежде они не вызывали у меня ни малейшего интереса.
– Утиль-конвейер расположен внутри одной из таких мертвых зон и является корпоративным инструментом восемнадцати крупнейший креаторских студий планеты, включая нашу, – продолжала Каори. – По сути, это обособленный квадрат, существующий исключительно за счет энергии выбросов, что происходят при утилизации М-эфирного мусора. Или, если хотите, изолированный мусоросжигатель, в котором уничтожается тот ненужный материал, который накапливается у креаторов в процессе работы над ментальными вселенными. Наброски, прототипы, черновые образцы и просто банальный мусор в виде лишних или забракованных деталей… А иногда цензура требует, чтобы креатор убрал из квадрата какой-либо неудачный компонент – гору, озеро, здание или статиста, – и креатор убирает. Куда ж ему деваться? Иначе квадрат не пройдет сертификацию и не будет помещен в Менталиберт. После сдачи проекта на мнемонакопителях наших студий остаются горы такого бесполезного хлама. На первых порах его уничтожением занимались сами сотрудники, но эта муторная работа отбирала у них массу полезного времени и сил, что, естественно, было нерентабельно. Но потом отыскался энтузиаст-креатор, который взял эту обязанность на себя и создал Черную Дыру – мир, где происходит уничтожение вышеназванного мной мусора. Теперь любые образующиеся в ходе миротворчества отходы отправляются прямо на Утиль-конвейер. Там они еще некоторое время остаются доступными нам на случай, если креаторы ошиблись или какая-нибудь выброшенная деталь вдруг снова окажется ими востребована. Правда, хозяин Черной Дыры не гарантирует, что от такой пертурбации материалы будут возвращены в прежней целостности, но таковы издержки этого бизнеса, с которыми все мы готовы мириться. «Синъэй» больше десяти лет сотрудничает с тем креатором-мусорщиком. Надо заметить, он неплохо озолотился на нас и других студиях, с которыми в свое время заключил контракты на утилизацию М-эфирных отбросов.
– А не рискованно ли прятаться от опасности в мусоросжигателе? – усомнился я в плавучести брошенного мне спасательного круга.
– Да, определенный риск существует. Главное, не покидайте первого витка конвейерной спирали и не приближайтесь слишком близко к ее краю, – предостерегла Каори. И, предвидя следующий вопрос, добавила: – Ну а попасть на Утиль-конвейер я вам, разумеется, помогу. Это будет вполне легальная акция, проходящая под эгидой помощи уважаемому деловому партнеру, так что никакого противоречия с руководством компании у меня не возникнет.
– Вообще-то меня больше волнует вопрос – не как попасть в Черную Дыру, а как оттуда выбраться, – признался я. – Я немного знаком с астрономией, и очень уж нехорошие ассоциации вызывает у меня это название…
– Так вы согласны принять мое предложение, Созерцатель-сан?
– Бесспорно, мадам Ихара. – Я склонил голову в благодарном поклоне. – Боюсь, у меня попросту не остается времени на поиск другого выхода. Головорезы из «Дэс клаба» могут пожаловать ко мне в любую минуту.
– В таком случае я рада, что сумела помочь старому другу, – кивнула в ответ Каори. – И раз вы согласны, значит, не будем терять время. Оставайтесь на связи. В ближайшие полчаса я вышлю вам по телепочте необходимый инструмент и подробные письменные инструкции.
– Какой инструмент? – полюбопытствовал я. Раз он мог быть послан по каналу телепортационной почты, значит, его размеры были невелики. Однако кое-какие подробности все же лучше прояснить заранее. Мало ли что.
– Стандартный одноразовый дилит-маркер, входящий в комплект каждого креатора, – ответила Каори. – Он и послужит вам ключом для входа в Черную Дыру.
– И вы полагаете, мадам Ихара, что я – профан в миротворчестве, – смогу управиться со сложнейшим креаторским оборудованием?
– Полагаю, управитесь, – снисходительно улыбнулась японка. – Чтобы вырезать из дерева мало-мальски достойную скульптуру, надо и впрямь знать искусство художественной резьбы. Но отрубить от той скульптуры фрагмент и выбросить его на свалку способен любой, кто может держать в руках топор. Нечто вроде топора я вам сейчас и пришлю. Им вы, фигурально выражаясь, и прорубите себе окно в изолированный квадрат. А пока выберите у себя в штаб-квартире участок, который вам не жаль уничтожить – с ним вы и отправитесь на Утиль-конвейер. И настоятельно прошу вас не выносить дилит-маркер на Бульвар – использование таких инструментов там строго запрещено. А теперь извините, я вынуждена вас оставить, чтобы подготовить все необходимые материалы. Увидимся через полчаса. Сайонара , Созерцатель-сан!..
Раскланявшись с мадам Ихара, я, по ее просьбе, оставил лок-радар в режиме приема телепочты, развернув контур преобразователя на максимум – кто знает, какое пространство понадобится для конвертирования из М-эфира обещанного нам дилит-маркера. Но не это волновало меня сейчас в первую очередь, а срок, оставшийся до того момента, как Демиург вычислит местонахождение Викки.
Полчаса…
И это не считая времени на преобразование инструмента и использование его по назначению… Я уже и забыл, когда в последний раз измерял время столь малыми отрезками. Действительно, когда тебя начинает клевать в задницу жареный петух, каждая минута становится на вес золота и, что хуже всего, тянется, словно капающий с крыши, расплавленный гудрон.
Кап… Кап… Кап…
Липкое тягучее ожидание, в котором беспомощно трепыхается завязнувшая в нем надежда. Вырвется она или все-таки утонет в беспросветно-черной обжигающей массе? Поди угадай… Но как бы то ни было, теперь у нас с Кастаньетой имелся небольшой шанс скрыться от преследователей, способных вынудить своих жертв искать спасение в самых немыслимых местах. Вплоть до таких экзотических, как мусоросжигатель и Черная Дыра…
Глава 11
– Гляди-ка, не соврал жирный ублюдок: действительно церковь! – усмехнулся Томазо Гольджи, когда компания недавно воскресших головорезов высадилась из омнибуса неподалеку от нужного им объекта. – На кой черт здесь кому-то вообще понадобилось строить божий храм? Все равно что ставить исповедальню в борделе!
– Не богохульствуй! – одернул его Чико Ностромо и, воздев глаза на церковный крест, небрежно осенил себя крестным знамением. – Прости, Господи, этого идиота – он не виноват, что таким родился. И нас заодно прости – как-никак на грешное дело идем.
Тремито вылез из омнибуса последним и равнодушно глянул в сторону отмеченного у него на лок-радаре храма. После чего вызвал по коммуникатору Ньюмена, чтобы узнать, какие еще подробности раскопал толстяк за те пять минут, пока сицилийцы добирались до места.
– Церковь великомученика Пантолеона, принадлежит новому протестантскому течению Единые Небеса. В официальном административном справочнике фигурирует как закрытая. При храме оставлен смотритель-статист. Судя по всему, он и впустил туда три часа назад нашу девочку. Кстати, любопытный факт: предпоследним посетителем храма была опять-таки эта трахнутая Кастаньета. И чего, спрашивается, она туда зачастила? Грехи, что ли, замаливает? Или со смотрителем шашни крутит?