– Маркус, брось, – сказал Зак устало и нетерпеливо посмотрел на дубовую дверь, что вела наружу. – Оставь ее. Нам завтра рано вставать.
– Ты ее помнишь, Зак? – спросил Маркус. Я боролась, пытаясь пнуть его в щиколотку, но он сбил меня с ног. – Это рабыня Коменданта.
– Она меня ждет, – выдавила я.
– Она не будет против, если ты опоздаешь, – по-шакальи ощерился Маркус. – Я тебе кое-что пообещал в тот день возле ее кабинета, помнишь? Я сказал тебе, что однажды ночью ты будешь одна в темном коридоре и я найду тебя. Я всегда держу свое слово.
Зак простонал:
– Маркус…
– Если хочешь быть евнухом, братец, – бросил Маркус, – тогда проваливай и не мешай мне развлекаться.
Зак какое-то время смотрел на своего близнеца, затем вздохнул и пошел прочь. Нет! Вернись!
– Только ты и я, красавица, – прошептал Маркус мне на ухо. Я злобно укусила его за руку и попыталась вырваться, но он повернул меня, держа за шею, и пригвоздил к колонне.
– Не надо драться, – сказал он. – Я легко с тобой справлюсь. Хотя мне нравятся темпераментные женщины.
Его кулак со свистом полетел мне в лицо. Казалось, меня оглушил взрыв и время остановилось, затем голова откинулась назад и с жутким стуком ударилась о камень. В глазах у меня раздвоилось.
Борись, Лайя. Ради Дарина. Ради Иззи. Ради каждого книжника, кого обидела эта скотина. Борись.
Я закричала и впилась ногтями в лицо Маркуса, но тут же ощутила удар под дых, который выбил весь воздух из легких. Я согнулась, еле сдерживая рвотный позыв. И тут же Маркус ударил меня коленом в лоб. Коридор закружился, и я рухнула на колени. Затем услышала его садистский смех, что снова поднял во мне дух протеста. Из последних сил я бросилась на его ноги. Того, что случилось в ночь облавы, когда я позволила убийце в маске волочить меня по моему же собственному дому как неживую, больше не повторится! На этот раз я буду бороться. Буду драться зубами и ногтями.
Маркус хрюкнул от удивления, когда потерял равновесие и упал. Я отползла от него и попыталась встать. Но он схватил меня за руку и дернул вниз. Я ударилась головой о пол. Он стал пинать меня, пока на мне не осталось ни единого живого места. Когда я перестала отбиваться, он уселся сверху, прижав мои руки к полу. Я испустила последний крик, но он зажал мне рот, и получилось лишь мычание. Мои глаза отекли и закрылись. Я не могла видеть. Не могла думать. Где-то вдали колокола на часовне пробили одиннадцать.
34: Элиас
Услышав крик, я откатился от Элен и поднялся на ноги, тут же забыв о поцелуе. Она откинулась на спину. Крик повторился, и я выхватил меч. В следующую секунду Элен уже шла следом за мной в коридор с оружием наготове. Колокол на часовне пробил одиннадцать. К нам подбежала светловолосая рабыня – Иззи.
– На помощь! – кричала она. – Пожалуйста… Маркус… он…
Я помчался по темному коридору, Иззи и Элен не отставали. Далеко идти не пришлось. Как только завернули за угол, мы увидели Маркуса, согнувшегося над чьим-то распростертым телом. Лицо его вытянулось, взгляд – дикий, плотоядный. Я не видел, кто его жертва, но то, что он собирался сделать, не оставляло никаких сомнений.
Мы застали его врасплох, поэтому быстро оторвали от рабыни. Я схватил Маркуса и стал избивать, осыпая ударами, как дождем. Я рыкнул от удовлетворения, когда под кулаком раздался хруст кости и на стену брызнула кровь. Его голова откинулась назад, и я достал меч, приставив острие клинка к грудной клетке, в зазор между пластинами брони. Маркус поднялся на ноги, держа руки вверх.
– Ты собираешься убить меня, Витуриус? – спросил он, все еще ухмыляясь, несмотря разбитое в кровь лицо. – Тренировочным мечом?
– Возможно, это займет чуть больше времени. – Я сильнее вдавил меч ему в ребра. – Но, уверен, он справится.
– Ты сегодня в дозоре, Змей, – сказала Элен. – Какого черта ты делаешь в темном коридоре с рабыней?
– Практикуюсь для наших встреч, Аквилла. – Маркус слизнул каплю крови с губы и повернулся ко мне. – Рабыня сопротивлялась и то больше, чем ты, ублюдок…
– Заткнись, Маркус, – прикрикнул я. – Эл, проверь ее.
Элен наклонилась посмотреть, дышит ли девушка – Маркус уже не раз убивал рабов. Я услышал ее стон.
– Элиас…
– Что? – я разозлился еще больше, почти надеясь, что Маркус попытается что-нибудь выкинуть. Выбить из него дух кулаками, как в старые времена, – то, что мне нужно. Прячась в тени и боясь пошевельнуться, за нами наблюдала Иззи.
– Пусть он уйдет, – сказала Элен. Я посмотрел на нее недоуменно, но ее лицо было непроницаемым. – Уходи, – коротко велела она Маркусу и опустила мою руку с мечом. – Убирайся отсюда.
Маркус послал Элен свою извечную ухмылку, которая раздражала до такой степени, что хотелось прибить его только за это.
– Ты и я, Аквилла, – сказал он, пятясь. Глаза его горели похотью. – Я знаю, что ты начала это понимать.
– Убирайся, черт тебя побери! – Элен метнула в него нож и промахнулась. Тот пролетел в нескольких дюймах от его уха. – Иди!
Когда Змей исчез за дверью, я повернулся к Элен.
– Скажи мне, что на это была причина.
– Это рабыня Коменданта. Твоя… подруга. Лайя.
Я увидел облако темных волос и золотую кожу, что прежде заслонял собой Маркус. Боль и потрясение захлестнули меня. Я присел рядом с ней и повернул к себе. Запястье сломано. Из рваных лоскутов кожи торчала кость. Руки и шея налились темными кровоподтеками. Оба глаза почернели и полностью заплыли. Волосы спутались. Она издала стон и попыталась шевельнуться.
– Я убью Маркуса за это, – произнес я бесстрастным, спокойным голосом, хотя в душе ни о каком спокойствии не могло быть и речи. – Мы должны отнести ее в лазарет.
– Рабам запрещено находиться в лазарете, – прошептала Иззи из-за моей спины. Я забыл, что она здесь. – Комендант накажет ее за это. И вас. И лекаря.
– Мы отнесем ее Коменданту, – сказала Элен. – Девочка – ее собственность. Она должна решать, что с ней делать.
– Кухарка сможет ей помочь, – добавила Иззи.
Они обе были правы, но я не мог с этим так просто смириться. Я нежно поднял Лайю, думая только о ее ранах. Она оказалась легкой, и я положил ее голову к себе на плечо.
– С тобой все будет в порядке, – прошептал я ей. – Хорошо? Ты поправишься.
Я вышел на улицу, не думая о том, следуют ли за мной Элен и Иззи. Что бы случилось, не будь мы с Элен поблизости? Маркус изнасиловал бы Лайю, и она истекла бы кровью, умерев на том холодном каменном полу. Эти мысли раздували во мне пламя ярости. Лайя дернула головой и застонала.
– Гори он в аду…
– В самом пекле преисподней, – пробормотал я.
Осталась ли у нее еще сыворотка лапчатки, которую я ей давал? Хотя здесь одной лапчаткой не отделаться.
– Туннель, – промолвила она. – Дарин… Мэйз…
– Тсс, – успокоил ее я. – Не говори сейчас ничего.
– Все зло здесь… – шептала она. – Чудовища… И маленькие монстры, и большие.
Мы дошли до дома Коменданта, и Иззи открыла дверь в коридор лакейской. Увидев нас через распахнутую дверь кухни, Кухарка выронила из рук мешочек со специями. Она не сводила с Лайи взгляда, полного ужаса.
– Приведите Коменданта, – приказал я ей. – Скажите, что ее рабыня ранена.
– Сюда, – Иззи указала на низкий дверной проем, завешенный натянутой шторой. Я медленно и очень бережно положил Лайю на кровать. Элен подала мне изношенное одеяло, чтобы укрыть им девушку. Однако какой толк от этого одеяла?
– Что случилось? – спросила Комендант за моей спиной. Мы с Элен вынырнули из комнатки Лайи в коридор, где стояли Иззи, Кухарка и моя мать.
– Маркус на нее напал, – сказал я, – и чуть не убил…
– Она не должна была выходить в такой час. Я отправила ее спать. Все увечья, что она получила, – результат ее же собственной глупости. Оставь ее. Ты сегодня ночью в дозоре у восточной стены, насколько я помню.
– Вы пошлете за лекарем? Мне привести его?
Комендант уставилась на меня, словно я спятил.
– Кухарка о ней позаботится, – сказала она. – Если девчонка выживет – то выживет. Если умрет… – Моя мать пожала плечами. – Это тебя не касается. Ты спал с этой девчонкой, Витуриус, но это не означает, что она принадлежит тебе. Отправляйся на пост. Если ты опоздаешь, я высеку каждую минуту на твоей шкуре. – Она положила руку на стек, затем подняла голову и задумчиво посмотрела. – Или на ее, если пожелаешь.
– Но…
Элен схватила меня за руку и потянула за собой по коридору.
– Отпусти меня!
– Ты ее не слышал? – сказала Элен, когда увела меня подальше от дома Коменданта. Мы шли по песчаному тренировочному полю. – Если опоздаешь на пост, она тебя выпорет. А Третье Испытание через два дня. Как ты с ним справишься, если не сможешь даже держать оружие?
– Я думал, тебя больше не волнует то, что со мной случится, – пробормотал я. – Думал, ты разорвала все отношения со мной.
– Что она имела в виду, – спросила Элен тихо, – когда сказала, что ты спал с этой девушкой?
– Она сама не ведает, что говорит, – отмахнулся я. – Я не такой, Элен, ты должна лучше это знать. Слушай! Я должен найти способ помочь Лайе. Забудь на секунду о том, что ненавидишь меня и хочешь, чтобы я умер в корчах. Скажи, ты знаешь кого-нибудь, кого я мог бы привести к ней? Пусть даже из города…
– Комендант этого не позволит.
– Она не узнает…
– Узнает. Да что с тобой? Эта девушка даже не из меченосцев. И у нее есть соплеменники, чтобы прийти ей на помощь. Кухарка здесь уже целую вечность. Она знает, что делать.
Слова Лайи не шли из головы: «Все зло здесь. Чудовища. И маленькие монстры, и большие». Она права. Кто есть Маркус как не худший из монстров? Он избил Лайю едва не до смерти и даже не будет за это наказан. Кто есть Элен, когда она так небрежно отмела мысль о том, чтобы помочь этой девушке? И кто я? Лайя умирала в темной тесной каморке, а я не делал ничего, чтобы спасти ее.
«А что ты мог сделать? – спросил голос рассудка. – Если ты попытаешься помочь ей, Комендант накажет вас обоих, и это уж точно убьет девушку».