Уголовный процесс зарубежных государств
§ 1. Общая характеристика уголовного процесса зарубежных государств
В современном мире знание основных положений уголовного судопроизводства зарубежных государств имеет не только общеразвивающее значение. Уголовное судопроизводство России находится в поисках собственного пути развития. Отечественное уголовно-процессуальное законодательство, действовавшее в начале XXI века, в своей основе было ориентировано на англо-американскую модель с ее крайней формой состязательности и в целом последовательно доказывало свою слабую жизнеспособность. Усилиями Конституционного Суда и законодателя в уголовный процесс России вернулись идеи о всесторонности и объективности деятельности должностных лиц, осуществляющих досудебное производство; об ответственности суда за обоснованность приговоров, его обязанности принимать меры к обеспечению такой обоснованности; возможности исправления ошибок, допущенных в ходе предварительного расследования, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства, путем возвращения уголовного дела прокурору; обязанности суда обеспечить объективное исследование доказательств при отказе государственного обвинителя от обвинения в интересах потерпевшего, настаивающего на продолжении судебного разбирательства; ограничение сферы принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением; не предполагающего исследование доказательств; ревизионном порядке апелляционного и кассационного производства и др. Конечно, возвращение традиционных положений в уголовный процесс России состоялось с рядом оговорок, иногда как паллиатив (полумера), однако тенденция очевидна и объяснима. Жизнь показала, что идеи, вполне применимые и поддерживаемые населением в ряде зарубежных государств, в российском уголовном судопроизводстве могут отторгаться ввиду особых культурно-исторических и нравственных ценностей, на которых зиждется идентичность россиян. В числе духовно-нравственных ценностей народов России главенствующими являются такие, как приоритет духовного над материальным, защита человеческой жизни, семья, созидательный труд, служение Отечеству, нормы морали, гуманизм, милосердие, справедливость, взаимопомощь, коллективизм, преемственность отечественной истории[815]. Уголовное судопроизводство, как сфера социально-правовой действительности, наиболее остро затрагивающая жизненно важные интересы не только его участников, но и всего населения страны, напрямую влияет на обеспечение перечисленных ценностей и должно содержать достаточные для этого средства. В этой связи наличие представления о концептуальных положениях уголовного процесса зарубежных государств позволяет глубже уяснить потребности населения России в характеристиках производства по уголовным делам, содержание особенностей отечественного законодательства, а на уровне законодателя – трезво и объективно оценить приемлемость зарубежных уголовно-процессуальных схем в России.
Конечно, адаптация отдельных идей зарубежного права в отечественном уголовном судопроизводстве процесс неизбежный, которого не следует искусственно избегать и тем более неосновательно ему препятствовать. Совершенствование законодательства всегда предполагает изучение зарубежного опыта, который может оказаться вполне удачным. Так, например, в условиях упразднения института народных заседателей функцию средства реализации конституционного положения о праве граждан Российской Федерации на участие в отправлении правосудия (ч. 5 ст. 32 Конституции) принял институт присяжных заседателей, выступающий одной из основных особенностей англо-американского типа уголовного процесса. Однако использование положительного иностранного опыта допустимо только в пределах, обеспечивающих безопасность национальных ценностей, и с адаптацией к отечественным правовым традициям.
Взвешенный анализ положительных и отрицательных сторон зарубежных образцов уголовно-процессуальной деятельности с последующим диалектичным заимствованием прогрессивных положений с учетом особенностей отечественного исторического развития, собственных правовых традиций и специфики правосознания не должен подменяться подражательством.
Модели уголовного судопроизводства в зарубежных государствах отличаются огромным разнообразием, объясняемым особенностями исторического развития каждой страны. Вместе с тем очевидное влияние (идеологическое, политическое, экономическое, культурное или военное) одних из них на другие в процессе исторического развития позволяет в значительной мере условно усмотреть в этом разнообразии некоторые общие концептуально значимые черты, которые могут выступать основой для некоторой типологии.
К числу основных критериев классификации типов уголовного процесса относится критерий развитости принципа состязательности[816]. Состязательная форма уголовного процесса предполагает равноправие сторон, прежде всего в реализации элементов процесса доказывания (собирании, проверке и оценке доказательств), а также разрешение возникающих между сторонами споров не заинтересованным в исходе дела органом – судом, который не является органом уголовного преследования, не относится к стороне защиты, а независимо и беспристрастно осуществляет судебную власть.
Как отмечалось ранее, условно можно выделить следующие типы процесса: состязательный (частно-исковой, обвинительный, современный состязательный), инквизиционный и смешанный.
Вместе с тем в чистом виде ни один из указанных типов процесса не существовал и не существует. Отнесение к той или иной классификационной группе определяется преобладанием тех или иных черт судопроизводства. Смешение состязательного и розыскного начал может происходить (и происходит) не только на уровне процессуальных функций, но и на уровне принципов[817].
По мнению А. В. Смирнова, следует различать исторические и легислативные формы процесса. При этом форма понимается как реальное проявление типа процесса, т. е. идеального понятия.
Исторические формы – это архетипы реального судопроизводства, его первоисточники и эталоны. Они – квинтэссенция, основное содержание конкретных форм процесса, исторически развившихся в определенных странах и оказавшихся настолько удачными, что послужили образцами для других государств. На взгляд А. В. Смирнова, отчетливо выделяются четыре базовых, или исторических, формы уголовного процесса, которые можно определить как английскую, французскую, германскую и шариатскую (мусульманскую). Кроме того, в отдельных регионах до сих пор сохраняются и некоторые иные формы судопроизводства, ведущие свое начало с архаических времен. Производными от этих форм-архетипов являются режимы судопроизводства, существующие в отдельных странах, называемые А. В. Смирновым легислативными формами (от лат. legis – «закон» и latus – «внесенный, установленный», т. е. введенный нормами права конкретных государств). Легислативные формы не вполне совпадают с историческими, так как испытывают на себе влияние конкретно-исторических условий (социальных, политических, этнических и др.), в которых они возникли и существуют[818].
Обвинительный процесс, с его системой доказательств, включающей клятвы, поединки и различного рода ордалии, в развитых государствах сегодня не встречается.
Исключительно розыскной (инквизиционный) процесс с полным набором характерных для него признаков также можно рассматривать как прошлое судопроизводства. Вместе с тем розыскные начала (без той негативной окраски, которая отождествляет розыскной процесс с инквизиционными средневековыми пытками) существуют практически во всех европейских государствах, где состязательные начала преобладают лишь на судебных стадиях, а предварительное производство характеризуется неравенством сторон в процессе доказывания, некоторыми ограничениями прав обвиняемого и защитника по сравнению с государственными органами, осуществляющими производство по уголовному делу. При этом в качестве рудимента (что вовсе не всегда априори означает отрицательную оценку) инквизиционного процесса можно рассматривать и некоторые правила оценки доказательств в современных типах судопроизводств (придание преувеличенного значения признанию обвиняемым своей вины в США, Англии; характерная для Англии недопустимость по общему правилу свидетельствования со слов иного лица (правило «hearsay», имеющее многочисленные исключения); распространенное требование доказывать определенные обстоятельства строго определенными доказательствами, например, заключением эксперта и т. д.).
В современном уголовном судопроизводстве сохранились и некоторые элементы, характерные для частно-искового процесса: отдельные категории преступлений влекут уголовное преследование лишь при проявлении инициативы потерпевшим, который несет и основную нагрузку по доказыванию.
Наиболее развиты признаки состязательности в англо-американском варианте уголовного судопроизводства. Исторически эта форма процесса начала формироваться в средневековой Англии. Затем она была воспринята в бывших английских колониях. В настоящее время наиболее типичные проявления состязательной формы судопроизводства, нередко в крайних формах, наблюдаются, кроме Англии, в США, Канаде, Австралии[819]. В соответствии с англо-американским пониманием состязательности уголовное судопроизводство – это не научное исследование, и для установления истины оно мало приспособлено. Уголовный процесс рассматривается как банальный спор между стороной обвинения и стороной защиты, который должен разрешаться судом. Отказ от продолжения спора одной из сторон влечет за собой прекращение процесса. Так, отказ прокурора от обвинения обязывает суд прекратить уголовное дело, признание обвиняемым своей вины в большинстве случаев влечет постановление обвинительного приговора без исследования иных доказательств. При этом стороны в ходе уголовного судопроизводства имеют равные права, а суд в значительной мере пассивен в процессе доказывания и ограничен в возможностях по собственной инициативе собирать доказательства. Предполагается, что равенство сторон в процессе доказывания как один из основных признаков состязательного процесса должно иметь место и в ходе досудебного производства[820].
Представляется, что такое понимание состязательности опасно для отечественного судопроизводства, поскольку не обеспечивает стремление к достижению истины, к обеспечению справедливости, которые для россиян – не пустой звук, а одухотворяющие идеи, ощущаемые как жизнеобеспечивающая потребность.
Не сочетается крайняя форма состязательности и с принципом презумпции невиновности, который включает в себя ряд правил доказывания виновности. К их числу относится и правило о том, что на обвиняемого не может быть возложена обязанность доказывания невиновности. Обвиняемый не несет обязанности доказывания, не может быть принужден к выявлению оправдывающих обстоятельств, представлению или собиранию оправдательных доказательств. Эта обязанность возложена на должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу. Поставить под сомнение их обязанность собирать оправдательные доказательства, выявлять обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого, – значит лишить обвиняемого гарантии недопустимости перемещения на него бремени доказывания. Крайняя форма состязательности неизбежно приведет к фактическому перемещению бремени доказывания на обвиняемого и его защитника. Выявление обстоятельств, свидетельствующих в пользу обвиняемого, неизбежно становится делом исключительно стороны защиты. На такое положение дел в полностью состязательных процессах указывали и отечественные дореволюционные юристы. Так, Л. Е. Владимиров отмечал, что бремя доказывания никогда не перемещается на подсудимого в тех системах уголовного процесса, для которых характерно «следственное начало», т. е. там, где на досудебных стадиях уголовного судопроизводства государственные органы обязаны выявлять как уличающие, так и оправдывающие доказательства, а в ходе судебного разбирательства суд обязан действовать в интересах установления истины и не связан в этой деятельности позициями сторон. Требование же от обвиняемого представления каких-либо доказательств (что неизбежно происходит в системах уголовного судопроизводства, аналогичных англо-американской модели) сродни «требованию от человека, чтобы он добровольно, собственными руками лишил себя жизни»[821]. Равенство возможностей в единоборстве сторон обвинения и защиты, как правильно отмечается в литературе, может стать реальностью лишь в случаях, когда в состязании с должностным лицом государственного органа «…лицом к лицу сталкивается тот, кто в состоянии обеспечить значительные расходы по привлечению на свою сторону специалистов, равноценных этим должностным лицам и их помощникам (частных детективов с соответствующей подготовкой, экспертов с высокой квалификацией и т. д.)»[822].
Заметим, что чистой состязательности нет и в странах – ее прародительницах. Напротив, ясной тенденцией является расширение полномочий суда в уголовном процессе: по руководству судебным заседанием, подведению его итогов, доказыванию, обеспечению законности, обоснованности и справедливости приговора. На смену классическому состязательному процессу, как отмечает А. В. Смирнов, приходит постсостязательный (публично-состязательный) уголовный процесс, связанный с возможностью совершения судом активных действий, осуществляемых не с целью подмены обвинителя, а для защиты прав и законных интересов граждан, участвующих в судопроизводстве, как обвиняемого, подозреваемого, так и потерпевшего, частного обвинителя, гражданского истца, гражданского ответчика и др.[823]
В европейских государствах (Германия, Франция, Италия и др.) распространен так называемый смешанный уголовный процесс, для которого характерно предварительное производство с процессуальным неравенством сторон по собиранию доказательств, ограничениями гласности, письменностью и в то же время производство в суде, которое может быть охарактеризовано как состязательное.
Большим разнообразием в зарубежных государствах отличаются источники уголовно-процессуального права. Однако и здесь усматривается принципиальное различие между государствами с англосаксонской и романо-германской (континентальной) правовыми системами. Для первых (Англия, Шотландия, Уэльс, США и др.) характерны некодифицированные нормативные правовые акты, широкое использование судебного прецедента как источника уголовно-процессуального права.
Прародительница такой системы права, распространенной затем в ее колониях, стала Англия, которая не знала феодальной раздробленности в той степени, как это было в европейских государствах. Одним из методов укрепления королевской власти была политика распространения по всей стране королевской юриспруденции. Центральные королевские суды (Суд королевской скамьи, Суд казначейства, Суд общих тяжб) и специальные «разъездные» суды уже с XII века формировали и развивали так называемое общее право.
Постепенно общее право стало зависеть от процессуальных формальностей. В это время появился еще один центральный королевский суд, который судил не по общему праву, а по «праву справедливости». Этот суд начал постоянно функционировать в XIV веке под названием «Суд канцлера». На почве рано возникшего в Англии капитализма появились такие правоотношения, которых не знало общее право, но которые получали разрешение в Суде канцлера. Постепенно сложились две устойчивые системы правовых норм: общего права и права справедливости. Обе эти системы руководствовались одним методом: методом обращения к прецедентам, хотя сама доктрина прецедента в ее современном виде появилась лишь в конце XIX века[824].
Однако приобретение судебным решением статуса судебного прецедента происходит лишь в случае, если такое решение облечено в письменную форму[825] и опубликовано в каком-либо судебном отчете, издаваемом чаще всего частной фирмой. Такая публикация нередко зависит не от качества судебного решения и его значения для уголовно-процессуальной практики, а от связей судьи с книгоиздательской фирмой[826].
В странах с англосаксонской системой права наблюдается бурный рост количества законодательных актов, в том числе и в сфере уголовного судопроизводства, в связи с чем можно сделать вывод, что правовой порядок этих государств приближается к континентальному, причем не только в плане унификации некоторых уголовно-процессуальных институтов, но и сближения правовых систем в целом. Особенностью реализации предписаний нормативных актов по-прежнему является ее значительная зависимость от складывающейся судебной практики нормы законов и подзаконных актов применяются в форме их толкования конкретным судом. Существенной особенностью источников права в Англии является официальное наделение судов полномочиями по непосредственному изданию нормативных правовых актов, которые нередко значат значительно больше, чем законы.
В странах с континентальной системой права в качестве основных источников уголовно-процессуального права действуют уголовно-процессуальные кодексы. Роль судебного прецедента ограничивается его использованием в качестве одного из возможных (наряду с другими) вариантов толкования конкретной правовой нормы.
В европейских государствах, являющихся наиболее яркими представителями континентальной правовой системы, уголовно-процессуальное законодательство, в отличие от России, достаточно стабильно. Так, в Германии действует УПК 1877 г. (естественно, с многочисленными изменениями); во Франции с 1808 до 1959 г. действовал кодекс Наполеона I (в 1959 году был принят действующий и в настоящее время Уголовно-процессуальный кодекс, подвергавшийся вместе с тем существенным коррекциям); в Люксембурге и Бельгии до настоящего времени действует кодекс Наполеона I, подвергшийся изменениям: в Люксембурге существенным, в Бельгии – не столь значительным. В Испании Уголовно-процессуальный кодекс (закон об уголовном судопроизводстве) принят в 1882 году и применяется до настоящего времени. Стабильность уголовно-процессуального законодательства – его важнейшая характеристика, во многом исключающая несогласованность, хаотичность норм и, как следствие, их различное применение, что особенно опасно при осуществлении деятельности, носящей без преувеличения судьбоносный характер.
Яркой тенденцией уголовно-процессуального законодательства практически всех государств, включая и государства на постсоветском пространстве, является стремление к дифференциации процессуальной формы в направлении ее упрощения, ускорения процесса в зависимости от тяжести преступления, его «очевидности», позиции обвиняемого и т. д. Вопрос о дифференциации процессуальной формы является одной из краеугольных проблем уголовно-процессуального права и науки уголовного процесса. При этом, если разработка дополнительных процессуальных гарантий по делам о преступлениях или общественно опасных деяниях лиц, требующих дополнительной заботы об их правах и законных интересах (несовершеннолетние, душевнобольные и т. д.), сомнений не вызывает, то обратная тенденция вызывает в ряде случаев обоснованные сомнения. Объективный критерий дифференциации до настоящего времени не найден: убедительных аргументов, свидетельствующих о допустимости упрощения производства по уголовным делам о преступлениях с относительно нестрогими санкциями либо в случае признания обвиняемым (подозреваемым) вины, не существует. В самом деле, разве история не знает случаев ложных признаний? Разве для невиновного и его близких относительно нестрогое наказание не является жизненной трагедией? Мало того, недостаточные гарантии правильного установления обстоятельств по уголовному делу, осуждения действительно виновного отрицательно сказываются на состоянии законности в государстве, на авторитете власти, на безопасности населения. Справедливости ради отметим, что в исторической перспективе упрощенные производства тяготеют к процедурам с достаточной системой процессуальных гарантий. Процессуальная форма требует единства, что не исключает некоторой дифференциации, не препятствующей реализации принципов уголовного судопроизводства, процессуального статуса участников процесса, использования закономерностей познания[827].
Очевидно, что в основе упрощенных, ускоренных процедур (в разных странах их именуют по-разному: упрощенное, ускоренное, суммарное производство и т. д.) лежит экономическая составляющая. Однако не только она: ускорение процесса без нарушения единства процессуальной формы важно и в целях обеспечения функционирования на приемлемом уровне всей системы уголовной юстиции, которая ввиду предельной или запредельной нагрузки может оказаться неспособной обеспечить производство достаточного качества по любым и в первую очередь сложным уголовным делам.
Процедуры, сопряженные с упрощенным производством, существуют как в англо-американском, так и континентальном уголовном процессе. Однако для России и иных стран Европы, в отличие от США и Англии, процедуры назначения наказания без собирания, проверки и оценки доказательств – явление все же нетрадиционное. Лишь Испания имеет достаточно давнюю историю назначения наказания при согласии обвиняемого с обвинением без проведения судебного разбирательства, где такое стало возможным с середины XIX века. В других европейских государствах такие процедуры если и введены (Италия, Германия, Франция), то не имеют длительной истории и характеризуются хотя бы минимальным исследованием доказательств в судебном заседании[828]. Дело в том, что в континентальном уголовном судопроизводстве целью процесса является установление обстоятельств, как они имели место в действительности, за что отвечает суд, который вправе и обязан, в том числе и по собственной инициативе, предпринимать к этому все возможные законные меры. С такой задачей англо-американская система «сделок о признании вины» согласуется мало. Тем не менее сокращенные процедуры в уголовном процессе континентальных государств в последние годы выглядят уже достаточно привычно[829].
Действующий отечественный УПК также предусматривает ряд упрощенных процедур: особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (гл. 40 УПК), а также при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (гл. 40.1 УПК), дознание в сокращенной форме[830]. В порядке, предусмотренном гл. 40 УПК, исследование доказательств в судебном разбирательстве не предусмотрено, согласно гл. 40.1 УПК допускается лишь допрос подсудимого. Дознание в сокращенной форме позволяет в ряде случаев осуществлять оценку доказательств без их проверки. В ходе судебного разбирательства по уголовным делам, расследованным в порядке дознания в сокращенной форме, исследуются и оцениваются только те доказательства, которые указаны в обвинительном постановлении, а также дополнительные данные о личности подсудимого.
Принимая законотворческие решения о введении упрощенных производств, необходимо учитывать отечественные историю, реалии и научные достижения, в частности, блестящий анализ причин самооговоров, средств их предупреждения и выявления, приведенный в классической работе А. Р. Ратинова и Т. А. Скотниковой[831] еще в начале 70-х годов прошлого века, результаты которого до настоящего времени сохраняют свою актуальность.
Судебное разбирательство, которое в этом случае должно состояться как бы в мыслях судьи (ч. 7 ст. 316 УПК), отнюдь не надежная гарантия объективного решения по делу. Не случайно для ординарного порядка судебного разбирательства в качестве общего условия предусмотрено непосредственное исследование доказательств (ст. 240 УПК).
Вопрос о сокращенных процессуальных процедурах, определяемых позицией обвиняемого, напрямую связан с вопросами уголовно-процессуального доказывания и вновь обостряет вечный вопрос уголовно-процессуальной теории о доказательственном значении показаний обвиняемого. Так, в США широко распространена система «сделок о признании вины», заключаемых между обвинением и защитой. В США обвиняемые признают свою вину по подавляющему большинству уголовных дел. Прокурор дает согласие на предложение о смягчении наказания с условием признания обвиняемым своей вины. Нередко прокурор фактически меняет сомнение, вызванное нехваткой доказательств, на более мягкий приговор. Суды в США традиционно ратифицируют такие сделки[832].
Исторически «сделки о признании» получили официальное признание именно в США еще в XIX веке. Однако поначалу такие сделки все-таки рассматривались как правоприменительная мера. Постепенно они были официально признаны на самом высоком уровне уголовной юстиции. В 1968–1970 годах Верховный Суд США в ряде своих решений по конкретным делам признал конституционность практики «сделок о признании вины», тем самым открыв такой практике официальный легальный статус. В Англии такого рода сделки применяются не столь часто и откровенно. В отличие от США, в Англии крайне негативно относятся к участию судей в заключении таких сделок. Вместе с тем сделки между обвинением и защитой приветствуются судьями, так как существенно облегчают их работу. В обмен на признание вины обвиняемые получают наказание в среднем на 30 процентов менее суровое, чем могли бы получить[833].
Английские и американские ученые исходят из того, что юридический процесс не основан на установлении истины. Суд, по их мнению, выносит решение исходя из материалов дела. Оно может совпадать с истиной, но необязательно. Главное в том, чтобы решение суда обосновывалось имеющимися в деле доказательствами, а показания обвиняемого, признающего вину, – полноценное доказательство, которое решает спор[834].
В случае когда признание обвиняемым вины становится главным элементом основы обвинения, заслуживает внимания используемое в англо-американском процессе доказывание добровольности признания. В США, если суд установит, что полиция (которая не обязана тратить время и усилия на получение оправдывающих доказательств) получила от подозреваемого, который не пользовался услугами защитника, самоинкриминирующее заявление, то обвинитель должен дать суду убедительное свидетельство того, что подозреваемый добровольно отказался от привилегии против самообвинения, понимая правовое значение такого отказа. Признание должно быть сделано добровольно. «Добровольность» в американском понимании означает, что обвиняемый имел защитника, заявление о виновности сделал он сам в открытом судебном заседании, а суд установил наличие фактических оснований для заявления о виновности. При этом должен быть учтен период времени, истекший между арестом и предъявлением обвинения у судьи, если признание состоялось в это время. Отсутствие каких-либо из указанных обстоятельств не является решающим в вопросе о допустимости признания. Судья должен убедиться, что имеется фактическая основа для признания вины. Эта основа чаще всего подтверждается обвинением в виде списка фактов, которые могли бы быть доказаны в судебном заседании с помощью документов и показаний. Суд, установив, что признание сделано добровольно, переходит к постановлению приговора.
Правда, зачастую в США разрешение проблемы установления добровольности признания сводится к разрешению вопроса о том, чья присяга заслуживает большего доверия – обвиняемого или полицейского.
Добровольность признания не всегда предопределяет его достоверность. Признание вины может быть обусловлено различными факторами, в числе которых может быть и насилие (психическое или физическое).
Существует и другой взгляд на роль признания вины в доказывании. По мнению некоторых англо-американских юристов, судья вообще не должен касаться вопроса о том, был ли подозреваемый принужден к даче показаний полицией, в то время как он предпочитал сохранять молчание. Судья должен в этом случае лишь решить, насколько велика вероятность истинности (т. е. достоверности) признания. Таким образом, установление только добровольности или только достоверности признания может повлечь существенное нарушение прав обвиняемого, ограничение его права на защиту.
Обязанность суда исследовать доказательства непосредственно, независимо от позиции обвиняемого, иногда объявляется апологетами согласительных англо-американских процедур лицемерными претензиями на установление истины, а сама цель установления истины – сомнительным псевдонаучным инквизиционным принципом, который исчезает со сцены правосудия[835].
Возможно, в ряде иностранных государств так и происходит ввиду особенностей исторического развития и традиций. Однако в России отношение к истине иное. Стремление к ней – характерная черта народа России, а в сферах, в которых решаются судьбы людей, истина особенно важна.
Мало того, в любых системах судопроизводства не может считаться нормальным явлением осуждение невиновных, т. е. задача уголовного процесса всегда и в любых государствах – установление действительно виновного, выяснение обстоятельств дела, как они были в действительности (эту задачу можно и не называть установлением истины, если это слово раздражает некоторых специалистов). Некоторые заокеанские ученые не без доли резона отмечают, что, хотя состязательный процесс не ставит целью установление истины, он более эффективен в ее достижении, чем иные формы судопроизводства[836]. Согласиться с этим можно лишь при условии, что речь идет не о состязательности крайней формы, а о состязательности с активным судом, наделенным обязанностью и возможностями правильного установления обстоятельств по уголовному делу.
За исключением некоторых обозначенных выше формальных элементов в доказывании, оценка доказательств в современных развитых государствах – свободная и производится по внутреннему убеждению.
Правила доказывания в большинстве государств хорошо развиты и достаточно сложны.
Так, например, в Англии исчерпывающего перечня видов (источников) доказательств не существует. Самыми распространенными средствами доказывания являются: показания свидетеля, экспертиза, вещественные доказательства, документы и некоторые другие.
Свидетелями в Англии могут выступать не только не заинтересованные в исходе дела лица, но и обвиняемый (если он изъявил желание дать показания), потерпевший, эксперт и т. д. В этом существенное отличие понятия «свидетель» в английском и континентальном уголовном процессе.
Правило привилегии против самообвинения (никто не обязан свидетельствовать против самого себя) и право свидетельской привилегии (право не давать показания в отношении близких лиц) знает ряд исключений, которые касаются отдельных видов преступлений.
Фундаментальным положением английского доказательственного права традиционно считается институт запрета свидетельствования с чужих слов, т. е. в качестве доказательств допускаются лишь первоначальные, но не производные свидетельские показания (данное правило знает многочисленные исключения).
Именно поэтому в английском уголовном процессе полицейский, производивший допрос в досудебных стадиях процесса, рассматривается судом не более чем свидетель, свидетельствующий с чужих слов, и, соответственно, этот свидетель не может ссылаться на сведения, полученные от другого свидетеля (правило «hearsay» – запрет свидетельствования с чужих слов)[837]. В этой связи в Англии по общему правилу не допускается использование протокола полицейского допроса. Однако есть и исключения: признание вины, сделанное третьему лицу, может быть принято судом и с чужих слов, в том числе и полицейского. Протоколы полицейских допросов также могут использоваться, например, в случае смерти свидетеля[838].
В Германии, напротив, отношение к допросу полицейского более свободное. В ситуациях, когда недопустимо оглашать показания лица, допускается при соблюдении ряда оговорок допросить полицейского, производившего допрос, как свидетеля[839]. Допрос полицейского в суде в ряде случаев может быть заменен оглашением протокола допроса.
В то же время от полиции нередко зависит судьба уголовного дела. Так, в Англии полиция вправе принимать решение о прекращении собирания обвинительных доказательств по ряду преступлений, то есть фактически освобождать от уголовной ответственности. Такие решения полиции контролируются слабо[840].
Заметим, что полиция определяющим образом влияет на судьбу уголовного дела и в некоторых европейских государствах. Например, в Швейцарии полиция вправе не передавать материалы уголовного дела прокуратуре, если к процессуальным действиям прокуратуры однозначно нет повода или на протяжении дознания не избирались меры принуждения и не производились следственные действия[841].
О непредвзятом отношении к сотрудникам полиции при их участии в уголовном судопроизводстве, в том числе в качестве свидетелей, свидетельствует неизвестность большинству иностранных государств института понятых (США, Великобритания, Германия, Франция).
Обвиняемый во всех случаях дает показания под присягой. Обвиняемого нельзя принудить к даче показаний, но если он принял решение это сделать, то его допрос полностью подчинен правилам допроса свидетелей. Вместе с тем если обвиняемый в суде без веских причин отказывается представлять доказательства или отвечать на вопросы (последнее распространяется на случаи, когда он изъявил желание выступить в качестве свидетеля и принес присягу), то судьи или присяжные могут делать из этого соответствующие выводы при решении вопроса о виновности данного лица[842].
Таким образом, особенности уголовного судопроизводства каждого государства напрямую определяются особенностями его исторического развития, национальными традициями и духовно-нравственными ценностями.
§ 2. Основные положения досудебного производства в некоторых зарубежных государствах
В большинстве зарубежных государств формально не фиксируется начальный момент уголовного процесса, отсюда не существует такого этапа уголовного судопроизводства, который в отечественном процессе принято называть стадией возбуждения уголовного дела. Производство считается начатым после того, как в компетентный орган в любом виде поступает информация о событии, содержащем признаки преступления. При получении такого сигнала полиция начинает собирать информацию о правонарушении любыми не запрещенными законом способами. В случае если они сопряжены с ограничениями основных конституционных прав личности, чаще всего требуется судебное решение (Англия, США) либо такое решение принимает судебный следователь, следственный судья, судья по свободам и заключению и т. д.
Предварительное расследование понимается как совершаемый до рассмотрения дела в суде комплекс действий, включающий в себя в отечественном понимании, как следственные действия, так и оперативно-розыскные мероприятия. По образному выражению К. Ф. Гуценко, «китайской стены» между следственными и оперативно-розыскными действиями не возводится. Смешение таких действий особенно ярко проявляется в странах с англосаксонской системой права[843].
Например, в США получение и регистрация информации о событии или чьем-то поступке, содержащем признаки подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, – основание для выполнения широкого круга действий, не противоречащих правовым предписаниям, по выявлению, фиксации, проверке и исследованию фактических данных, которые могут быть после соответствующей проверки и оформления использованы в качестве доказательств при осуществлении в суде уголовного преследования. Действия такого рода – это практически весь набор оперативно-розыскных действий, а также иных мероприятий, в том числе тех, которые в России называют следственными действиями. Они же охватывают принятие и реализацию в установленном правовыми предписаниями порядке решений по применению мер процессуального принуждения (привод, задержание, арест, обыск, выемка и др.). Нередко регистрация преступления практически совпадает с задержанием или арестом подозреваемого либо происходит уже после того, как были совершены какие-то другие оперативно-розыскные или следственные действия. Полицейские вправе произвести арест на основе личных наблюдений совершавшихся в их присутствии преступлений; на месте совершения преступления или вблизи от него, куда полицейский прибыл по вызову потерпевшего или очевидца; в связи с опознанием подозреваемого потерпевшим; в ходе расследования другого преступления, совершенного данным подозреваемым; в результате оперативно-розыскных действий, совершенных после поступления информации о преступлении. Полиция, таким образом, довольно часто начинает действовать до регистрации заявлений или иных сообщений. Полицейскому дозволено выявлять и собирать предметы и документы, которые могут впоследствии стать соответственно вещественными или письменными доказательствами, интервьюировать потерпевших либо свидетелей, задавать вопросы возможному подозреваемому, находящемуся на свободе, относительно его личности и других обстоятельств, внедрять осведомителей и получать необходимые сведения от них, осматривать жилые и служебные помещения, консультироваться со специалистами[844].
В США на федеральном уровне полиции не существует. Полиция США – разнообразно устроенные полицейские формирования штатов[845]. При этом досудебное производство осуществляется не только полицией (хотя на ней и лежит большая часть нагрузки), но и многочисленными иными подразделениями (вплоть до частных лиц и нанятых ими специалистов)[846]. Деятельность полиции на досудебном производстве регламентируется достаточно слабо. Чаще всего полицейский не составляет протоколов, неформально записывая результаты своего расследования. В том случае, когда протокол составляется, полицейский остается для суда свидетелем[847].
Факт сомнительного с точки зрения уголовно-процессуальной формы как важнейшей процессуальной гарантии смешения уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной процедуры, состоявшегося большей частью под влиянием геополитических факторов, сегодня можно наблюдать в законодательстве ряда государств на постсоветском пространстве.
Неформально полиция пользуется большим доверием в уголовном процессе США. Например, для проведения обыска достаточно предоставление полицейским судье информации от осведомителя и данных о том, что тот заслуживает доверия, без раскрытия данных об информаторе[848].
Включение мероприятий, являющихся по сути оперативно-розыскными, в уголовно-процессуальное законодательство происходит под видом совершенствования процессуальной формы собирания доказательств. Невзирая на различие в наименованиях (в Республике Молдова – «специальные розыскные мероприятия», в Эстонской Республике – «оперативно-розыскные мероприятия», в Латвийской Республике и Кыргызской Республике – «специальные следственные действия», в Грузии – «тайные следственные действия», на Украине – «негласные следственные (розыскные) действия», в Республике Казахстан – «негласные следственные действия», в Литовской Республике – «иные меры процессуального принуждения»), фактически речь идет об оперативно-розыскных мероприятиях. В Уголовно-процессуальном кодексе Республики Беларусь использован другой подход: в число источников доказательств включены протоколы оперативно-розыскных мероприятий.
Наиболее распространенными в уголовном судопроизводстве стран на постсоветском пространстве являются следующие мероприятия оперативно-розыскного характера: контролируемая поставка и закупка; наблюдение (негласное, тайное и т. п.) и слежка за лицом (в том числе с использованием аудио-, видеоконтроля); снятие информации с электронных информационных систем (с компьютеров, серверов и других устройств); негласное проникновение и (или) обследование публично недоступных мест, жилища или иного владения лица; получение информации о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами; внедрение в преступную среду и (или) имитация преступной деятельности; контроль преступной деятельности; контроль почтовых отправлений и телеграфных сообщений; аудио-, видеоконтроль места и т. п.)[849].
В отечественной науке также существуют предложения признать за результатами оперативно-розыскных мероприятий статус доказательств[850]. Вряд ли это целесообразно. Во-первых, в систему следственных действий, представляющих собой поисково-познавательные мероприятия, снабженные гарантиями достоверности результата и обеспечения прав участников процесса, включаются действия с непрозрачным порядком получения информации. Во-вторых, следователь в России традиционно, начиная с Устава уголовного судопроизводства 1864 г., выполняет функцию сродни судейской, обеспечивая объективность и беспристрастность расследования и с этой точки зрения оценивая в том числе и представленные в установленном порядке результаты оперативно-розыскных мероприятий. Даже идея предоставить полиции право расследования некоторых преступлений незначительной тяжести была в то время отвергнута, поскольку в числе «капитальных недостатков следствия» вновь обнаружилось бы соединение сыска и следствия, ибо последнее считалось именно судебной функцией[851].
Тем более что на сегодня серьезных проблем представления результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовное судопроизводство не существует. Реально существующие результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть успешно вовлечены в уголовное судопроизводство в порядке, предусмотренном соответствующей межведомственной инструкцией. Правовым основанием в данном случае выступает норма Закона об ОРД, позволяющая представлять результаты оперативно-розыскной деятельности в порядке, предусмотренном указанной инструкцией, и использовать в доказывании в соответствии с положениями УПК, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств[852].
Предварительное производство в уголовном процессе Англии разнится в зависимости от того, осуществляется ли производство об опасном или тяжком преступлении, или о преступлении, не являющемся столь опасным. В первом случае осуществляется производство с так называемым обвинительным актом. Предполагается, что такие дела будут рассматриваться судом с участием присяжных заседателей. Во втором случае осуществляется «суммарное производство», т. е. производство в упрощенном порядке (такие дела рассматриваются магистратами).
Производство с обвинительным актом возбуждается обвинителем, в качестве которого может выступать как полиция, так и потерпевший либо его адвокат (барристер или солиситор).
Полицейское расследование представляет собой значительную часть досудебного производства в Англии. При этом ряд действий полицейский может совершить самостоятельно, некоторые – только с разрешения суда. К действиям, которые могут осуществляться полицией самостоятельно, относится кратковременное задержание подозреваемого (полицейский арест) на срок до 24 часов. В дальнейшем этот срок может неоднократно продлеваться вплоть до 96 часов. Обыск по общему правилу производится на основании судебного решения. Однако существуют и исключения, когда полиция вправе производить обыск и без судебного приказа. Без решения суда допускается и прослушивание телефонных переговоров. В целом, без судебного решения полиция вправе производить лишь те действия, которые прямо предусмотрены нормативными актами, в противном случае необходимо получить разрешение суда. Так, по судебному приказу применяется долгосрочный арест. Полицейское расследование может быть закончено отказом от уголовного преследования (в случае отсутствия юридических оснований, недостаточности доказательств, нецелесообразности привлечения лица к уголовной ответственности). Альтернативной уголовному преследованию и наказанию может стать выносимое полицейским официальное предупреждение или институт медиации. Суть медиации заключается в том, что конфликтующие стороны – нарушитель уголовного закона и потерпевший – с разрешения уполномоченных государственных органов пытаются разрешить свой конфликт вне уголовного судопроизводства посредством привлечения к посредничеству третьих лиц (чаще всего представителей общественных образований). В случае достижения соглашения лицо, совершившее запрещенное законом деяние, заглаживает вред в той форме, которая приемлема для потерпевшего – в форме извинений, уплаты денежной суммы, выполнения работ на благо общества, починки поврежденного имущества и т. д.[853].
Материалы полицейского расследования могут быть переданы в Королевскую службу преследования. Это решение принимается в случае, когда преступление раскрыто, совершившее его лицо установлено, привлечение его к уголовной ответственности целесообразно. Подозреваемому предъявляется обвинение, после чего все материалы передаются в Королевскую службу преследования. Дальнейшая подготовка обвинительных материалов к рассмотрению дела в суде осуществляется должностными лицами этой службы. При этом Королевская служба преследования не вправе по собственной инициативе начать уголовное преследование, произвести расследование преступления, пересмотреть решение полиции об отказе в уголовном преследовании.
Специфика американской уголовно-процессуальной системы обусловлена федеральным устройством государства, наличием общефедерального законодательства и законодательства штатов.
В американском уголовном процессе, как и в английском, предусмотрены два вида уголовного преследования: 1) производство по делам, по которым должен составляться обвинительный акт или представляться информация; 2) суммарное (упрощенное) производство.
Первый из них применяется по делам об опасных преступлениях (фелониях); второй – по менее опасным преступлениям (мисдиминорам).
Начало уголовного преследования в США может как зависеть от воли потерпевшего, так и начинаться по инициативе полиции. Расследование по уголовным делам производят Федеральное бюро расследований (ФБР) и множество других федеральных служб (например, Бюро наркотиков, подчиненное Министерству юстиции, Таможенное бюро, Иммиграционная служба, Федеральное бюро тюрем и т. д.), а также независимые друг от друга многочисленные полицейские учреждения. Они вправе производить аресты, допрашивать подозреваемых, разыскивать и собирать доказательства. Аресты, обыски и некоторые другие следственные действия производятся полицией с предварительной, либо, в исключительных случаях, последующей санкцией суда.
В США различают две системы государственного обвинения: строго централизованную систему Федеральной прокуратуры, подчиненную генерал-атторнею США, и систему прокуратур каждого отдельного штата во главе с генерал-атторнеем штата.
К полномочиям Федеральной прокуратуры относится возбуждение уголовных дел федерального значения. Федеральная прокуратура вправе отказаться от уголовного преследования, если сочтет преследование нецелесообразным. До самого постановления вердикта присяжными генерал-атторней и действующие по его уполномочию чины прокуратуры имеют право прекратить начатое дело своим односторонним решением.
Федеральный генерал-атторней руководит предварительным собиранием доказательств; от него зависит в пределах предоставляемых ему Конституцией полномочий заключение обвиняемого под стражу или освобождение его под залог; он также имеет право допрашивать свидетелей и самого подозреваемого. Он формулирует обвинение и поддерживает его в суде.
Ряд мер процессуального принуждения в ходе предварительного производства допускается исключительно с разрешения суда. К числу таких действий относятся: проникновение в жилище без согласия или ведома хозяев жилища, электронное наблюдение (прослушивание телефонных разговоров, разговоров посредством радиосвязи, снятие информации с электронных носителей, негласное применение видеозаписывающей аппаратуры). Вместе с тем возможны и некоторые исключения в случаях, не терпящих отлагательства.
Арест, по общему правилу, допускается по решению суда. Однако в случаях, не терпящих отлагательства, допускается арест без судебного приказа, но при соблюдении правила о доставлении арестованного в суд «настолько быстро, насколько это возможно»[854].
На завершающем этапе предварительного расследования принимается решение об обвинении. Полицейский, ведущий расследование, представляет своему непосредственному начальнику отчет о том, что было сделано по данному уголовному делу и что установлено. Далее могут быть приняты решения о передаче уголовного дела для рассмотрения в суд в упрощенном (суммарном) порядке, о прекращении уголовного дела, «урегулировании» вне уголовно-процессуальных процедур либо о передаче дела прокурору для осуществления уголовного преследования в суде.
Французский уголовный процесс послужил образцом для уголовного процесса многих других европейских государств. Уголовное судопроизводство во Франции относится к смешанному типу процесса, для которого характерно четкое деление на тайное, письменное и не состязательное досудебное производство и гласное, устное состязательное судебное разбирательство[855].
Подавляющее большинство уголовных дел прокуратура возбуждает по материалам полиции. Расследование большинства преступлений осуществляется судебной полицией, офицеры которой имеют право на проведение самостоятельного предварительного дознания, а агенты и иные должностные лица – на проведение отдельных процессуальных действий. Особенно велики полномочия офицеров судебной полиции при проведении расследования в отношении так называемых явных преступлений непосредственно вслед за их совершением. Должностные лица и агенты судебной полиции, действующие под руководством прокурора республики, производят все действия, направленные на обнаружение виновных и закрепление доказательств.
Предварительное следствие обычно является этапом, следующим за полицейским дознанием, и осуществляется следственным судьей. Последний находится в организационном подчинении судебных инстанций, однако при исполнении своих функций процессуально зависит от прокуратуры. Следственный судья – классический вариант наиболее яркого проявления состязательного досудебного производства, хотя в действительности предварительное расследование в полном смысле этого слова состязательным не является. Следственный судья осуществляет основную массу процессуальных действий по ходатайству сторон, причем требования прокурора для него обязательны.
Предварительное следствие во Франции носит судебный характер (относится к компетенции судебного ведомства). Следователь и суд призваны установить истину по делу, а прокуроры республики осуществляют уголовное преследование и поддерживают обвинение в суде на правах одной из сторон.
Решение о заключении лица под стражу в уголовном процессе Франции принимается особым должностным лицом – судьей по свободам и заключению.
Полномочия прокурора республики во французском уголовном процессе достаточно широки. Он вправе вмешаться и взять на себя исполнение следственных функций или предписать следственному судье производство таких действий, которые, по его мнению, необходимы.
Закончив следствие, следственный судья передает производство по делу прокурору республики. Если прокурор согласен с проведенным расследованием, он возвращает материалы дела следственному судье. После этого следственный судья выносит постановление о направлении дела в соответствующую судебную инстанцию либо о прекращении уголовного расследования, если судья находит предъявленное обвинение не обоснованным или улики недостаточными[856].
Ярким примером преобладания публичных интересов в уголовном судопроизводстве является уголовный процесс Германии.
В результате многочисленных изменений и дополнений в УПК Германии начиная с 1950 года серьезному преобразованию подверглась стадия предварительного расследования. В настоящее время в большинстве случаев предварительное расследование в Германии осуществляется в форме полицейского и прокурорского дознания. Прокурорское дознание производится с участием полицейских служб. В некоторых случаях отдельные следственные действия осуществляются участковыми судьями. Задачей дознания является выяснение вопроса о наличии подозрения, чтобы в последующем разрешить вопрос о возможности возбуждения публичного обвинения.
Дознание включает производство следственных действий и принятие решений, предусмотренных законом. Прокурор вправе требовать от всех органов публичной власти предоставления различных сведений, проводить расследование самостоятельно или с помощью органов власти и чиновников полицейской службы. Последние обязаны выполнять поручения прокурора. Прокурор допрашивает обвиняемых, свидетелей. Свидетели и эксперты обязаны явиться по вызову и соответственно дать показания или предоставить заключение. При обстоятельствах, не терпящих отлагательства, он может принять меры процессуального принуждения, в частности выемку, обыск, задержание, издание постановления о розыске обвиняемого.
В этой стадии существенно ограничены право обвиняемого на защиту, права защитника, в частности, на переписку и свидания с обвиняемым, находящимся под стражей, вплоть до полного запрещения контактов между ними, ограничены конституционные права граждан на неприкосновенность жилища, личную свободу в связи с широкими основаниями обыска жилища, служебных помещений.
Интересно, что в Германии категорически отвергаются понятие сторон и соответственно принцип состязательности. Предполагается, что государственные должностные лица обязаны предпринимать все предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры, направленные на установление истины. Исходя из этого, немецкие процессуалисты относят процесс Германии к особому типу, который отличается как от смешанного, так и от состязательного, и определяют его как «обвинительно-следственный», что означает возможность рассмотрения уголовного дела только при наличии возбужденного прокуратурой публичного обвинения, а суд исследует все обстоятельства и доказательства по делу.
Окончание дознания может последовать в двух формах: 1) путем возбуждения публичного обвинения прокуратурой и направления уголовного дела в суд; 2) посредством прекращения уголовного дела.
Таким образом, в государствах с англо-американским типом уголовного судопроизводства досудебное производство осуществляется с предоставлением значительных полномочий полиции, без разграничения оперативно-розыскных и процессуальных действий. В европейских государствах досудебное производство процессуально регламентировано в гораздо большей степени, определяющую роль в уголовном преследовании отводится прокурору.
§ 3. Основные положения производства на судебных стадиях некоторых зарубежных государств
Судебное разбирательство уголовных дел с обвинительным актом в Англии производится Судом Короны – высшим уголовным судом Англии. Предварительно обвинительный акт утверждается работником суда. Если обвиняемый признает себя виновным, то вся процедура судебного разбирательства, как отмечалось ранее, существенно упрощается. Судья выясняет у обвиняемого некоторые формальности и назначает ему наказание.
Если же обвиняемый не признает себя виновным, то дело рассматривается судом с участием 12 присяжных заседателей под руководством профессионального судьи.
Большинство уголовных дел в Англии рассматривается в упрощенном, так называемом суммарном порядке. В этом случае дело чаще всего рассматривается единолично мировым судьей. В начале судебного разбирательства суд выясняет у подсудимого, признает ли он себя виновным. При утвердительном ответе дальнейшее производство связано исключительно с назначением наказания. Если подсудимый вину отрицает, то судебное разбирательство проводится в полном объеме посредством непосредственного исследования доказательств.
В соответствии с английскими правовыми традициями сторона в процессе, которая выдвигает какое-либо утверждение, несет обязанность это утверждение доказать, отсюда на обвиняемого и его защитника может быть возложена обязанность доказывания обстоятельств, устраняющих уголовную ответственность.
Постановленный приговор может быть обжалован в апелляционном порядке. В Англии достаточно сложная система судов, в связи с чем судами апелляционной инстанции могут выступать различные суды. Апелляция на приговоры магистратских судов, вынесенные в порядке суммарного производства, подается осужденным в Суд Короны, который рассматривает ее судьями-профессионалами без присяжных, но с возможным участием магистратов (мировых судей). Решения Суда Короны могут быть обжалованы в Отделение по уголовным делам апелляционного суда. По сути, это повторное слушание дела в полном объеме, т. е. новое судебное разбирательство. Высшей апелляционной инстанцией по всем уголовным делам является Палата лордов.
Суд апелляционной инстанции может отменить приговор, прекратить дело либо направить на новое рассмотрение или изменить наказание – как смягчить, так и усилить.
В Соединенных Штатах Америки судебная власть предоставляется Верховному Суду США и нижестоящим федеральным судам. Каждый штат имеет право создавать собственные судебные органы.
По окончании предварительного производства дело передается мировому судье или магистрату. Судья сообщает обвиняемому, в чем его обвиняют, что он может воспользоваться услугами защитника и вправе отказаться от предварительного слушания дела. После этого обвинитель предъявляет доказательства и допрашиваются свидетели. Судья может принять решение о прекращении дела или о привлечении подозреваемого к уголовной ответственности. В последнем случае дело передается судье, которому оно подсудно для рассмотрения по существу.
Предание суду может осуществляется как по обвинительному акту прокурора, утверждаемому Большим жюри (особой коллегией присяжных), так и по заявлению прокурора, именуемому «информацией», которая направляется непосредственно в суд. Именно на этом этапе судопроизводства заключается большинство рассмотренных ранее «сделок о признании вины».
Судебное разбирательство в уголовном процессе США полностью состязательное. Если обвиняемый не признает себя виновным и не ходатайствует о рассмотрении его дела профессиональными судьями, то суд приступает к формированию скамьи присяжных (так называемого Малого жюри).
В уголовном процессе США значительное количество дел в мировых или полицейских судах рассматривается в упрощенном порядке суммарного производства. В этом случае рассмотрение дела осуществляется без участия присяжных заседателей, свидетели допрашиваются лишь тогда, когда обвиняемый отрицает свою виновность. Если обвиняемый признает себя виновным, то судья назначает ему наказание. При отрицании вины обвиняемым производится судебное разбирательство, завершающееся вынесением приговора судьей.
В судах США серьезным доверием пользуется полиция. Нередко обвинительные приговоры основываются на информации, которая содержится в рапортах сотрудников полиции или прилагаемых к ним документах[857].
Основной формой обжалования приговора сторонами является апелляция. Апелляционное обжалование допускается только при условии, что обвиняемый не признал себя виновным. Дело рассматривается профессиональными судьями апелляционной инстанции. В результате возможны такие варианты решений: жалоба отклоняется, а приговор оставляется в силе; жалоба удовлетворяется, и дело прекращается либо направляется на новое рассмотрение в суд первой инстанции. По уголовным делам, которые рассматривались в упрощенном порядке магистратами или другими подобными им судами, апелляционная инстанция (обычно это вышестоящий суд – низшее звено судов общей юрисдикции), отменяя приговор, вправе принять дело к своему производству и рассмотреть его заново, с исследованием всех доказательств, т. е. повторить судебное разбирательство по существу[858].
Своеобразен судебный процесс во Франции. Если следственный судья обнаружит в совершенном деянии состав преступления, дело направляется на рассмотрение следственной камеры. Следственная камера имеется при каждом апелляционном суде и выступает в качестве следственного органа второй инстанции и органа предания суду. Она состоит из трех человек и вправе вынести постановление о дополнительном расследовании или постановление об окончании следствия. Следственная камера вправе также предать обвиняемого суду полицейского трибунала, исправительного трибунала или суду присяжных.
Судебное разбирательство осуществляется с соблюдением основных признаков состязательности. Трибуналы полиции рассматривают по первой инстанции дела о правонарушениях. Перед рассмотрением дела судья предлагает нарушителю выплатить штраф («штраф по соглашению»). Уплата штрафа влечет прекращение уголовного иска. Исправительные трибуналы (в составе трех профессиональных судей) рассматривают дела об уголовных проступках. Суд присяжных (ассизов) рассматривает дела о преступлениях, он же пересматривает такие дела в апелляционном порядке. Суд присяжных во Франции принципиально отличается от суда присяжных в Англии и США. Представители народа во Франции в количестве девяти человек составляют с профессиональным судьей единую коллегию и все вопросы при постановлении судебного решения обсуждают совместно.
Апелляционные суды являются вышестоящим судебным органом по отношению к полицейским трибуналам и исправительному суду. Приговоры суда присяжных подлежат апелляционному обжалованию в другой суд с участием присяжных (ассизов). Уголовное дело пересматривается в апелляционном порядке с проведением судебного следствия лишь в той части, в какой приговор обжалован в апелляционной жалобе.
Высшим судебным органом во Франции является Кассационный Суд, который рассматривает кассационные жалобы путем проверки лишь законности обжалованного решения или приговора по представленным материалам дела.
Во Франции развиты разнообразные специализированные суды: по делам несовершеннолетних, политические, уголовные и военные.
Основная идея германской концепции уголовного процесса, выражающаяся в отрицании понятия сторон и принципа состязательности, находит свое воплощение в процессуальной регламентации судебного разбирательства. Судья наделен исключительными полномочиями не только по руководству судебным разбирательством, но и по ведению судебного следствия. Судья обязан стремиться к установлению истины. Только с его разрешения шеффены (представители народа), прокурор, защитник могут задавать вопросы подсудимым, свидетелям, экспертам, но не вправе допрашивать их, кроме случаев, когда по обоюдному согласию прокурора и защитника по их инициативе в суд вызваны свидетели и эксперты.
Прокурор стороной в процессе не является. Он представляет обвинение в суде (зачитывает обвинительное заключение), ограничен так называемой надзорной функцией и по существу не участвует в судебном следствии. Председательствующий несет бремя доказывания виновности подсудимого, изобличает его, и, таким образом, происходит совмещение функции обвинения и функции разрешения дела. Как признается в теории уголовного процесса Германии, подобная судебная деятельность носит выраженный обвинительный уклон[859].
В некоторых случаях возможно и ускоренное судебное разбирательство. Так, участковый судья с согласия обвиняемого может вынести приговор путем «приказа о наказании», издаваемого без судебного разбирательства, по материалам, представленным прокуратурой или полицией. Однако в этом случае не может быть назначено наказание, связанное с лишением свободы.
Уголовный процесс Германии предусматривает обжалование приговоров путем подачи апелляции и в ревизионном порядке.
Дело поступает в суд с обвинительным актом прокуратуры только после прохождения так называемой промежуточной судебной стадии, в которой решаются вопросы предания суду.
В Германии действует следующая судебная система общих судов:
1) участковый суд, в котором рассмотрение уголовных дел может осуществляться единолично судьей или судьей с участием двух шеффенов (присяжных заседателей, участвующих в разбирательстве дела совместно с профессиональными судьями);
2) земельный суд, в котором уголовные дела могут рассматриваться в составе больших или малых палат (большая палата состоит из трех судей и двух шеффенов; малая палата состоит из одного судьи и двух шеффенов);
3) высший земельный суд (входящий в его состав сенат по уголовным делам из пяти судей рассматривает по первой инстанции все наиболее тяжкие государственные преступления). В качестве суда второй инстанции сенат в составе трех судей рассматривает в ревизионном порядке приговоры апелляционных судов – малой и большой палат земельного суда;
4) Верховный Суд возглавляет систему общих судов. Его сенат выступает только в качестве суда второй инстанции и рассматривает в ревизионном порядке жалобы на приговоры большой палаты по уголовным делам земельного суда, если это не относится к компетенции высшего земельного суда, а также в ревизионном порядке жалобы на приговоры высшего земельного суда, постановленные по первой инстанции[860].
Таким образом, производство в судебных стадиях даже в развитых государствах различается не только по процедуре, но и по концептуальным характеристикам, имеющим значение принципов.
Разнообразие схем и процессуального порядка уголовного судопроизводства в иностранных государствах свидетельствует, что факторами, определяющими содержание уголовного процесса, выступают национальные особенности, традиции, духовно-нравственные ценности. Восприятие лучшего зарубежного опыта возможно только после его глубокого анализа на предмет соответствия представлениям населения страны о сущностных характеристиках уголовного судопроизводства.
Вопросы для самоконтроля
1. Ценность отечественных исторических и духовно-нравственных традиций в процессе реформирования уголовного судопроизводства.
2. Динамика зарубежных идей в отечественном уголовном судопроизводстве в период судебной реформы конца XX – начала XXI века.
3. Основные модели уголовного судопроизводства в зарубежных государствах.
4. Современная модель состязательности в современном англо-американском и континентальном уголовном судопроизводстве.
5. Роль прецедента в зарубежном уголовном процессе.
6. Источники уголовного судопроизводства в англо-американском и континентальном уголовном судопроизводстве.
7. Дифференциация уголовно-процессуальной формы в зарубежном уголовном судопроизводстве.
8. «Сделки о признании вины» в зарубежном уголовном процессе и их применимость в отечественном уголовном судопроизводстве.
9. Роль признания обвиняемым своей вины в зарубежном уголовном судопроизводстве.
10. Правило привилегии против самообвинения и правило свидетельской привилегии в Англии.
11. Сущность правила «hearsay».
12. Значение показаний полицейского в уголовном судопроизводстве зарубежных государств.
13. Основные положения досудебного производства в Англии и США.
14. Основные положения досудебного производства в Германии и Франции.
15. Тенденции развития досудебного производства в странах на постсоветском пространстве.
16. Основные положения судебного производства в Германии и Франции.
17. Основные положения судебного производства в Англии и США.
Литература
1. Антонов И. А., Победкин А. В. Презумпция доверия полиции в сфере уголовного судопроизводства (зарубежный опыт) // Труды Академии управления МВД России. 2019. № 2 (50). С. 74–79.
2. Апарова Т. В. Суды и судебный процесс Великобритании. М., 1996.
3. Барабанов П. К. Уголовный процесс ФРГ. М.: Спутник+, 2014.
4. Бернем У. Суд присяжных заседателей. М., 1995.
5. Владимиров Л. Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула, 2000. С. 186.
6. Глушков М. Р. К вопросу о регулировании досудебного производства в США // Библиотека криминалиста. 2016. № 2 (25). С. 305–318.
7. Головко Л. В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002.
8. Головко Л. В. Реформа уголовного процесса во Франции // Государство и право. 2001. № 8. С. 89–98.
9. Гуценко К. Ф. Уголовный процесс западных государств. 2-е изд., доп. и испр. М., 2002.
10. Гуценко К. Ф. Основы уголовного процесса США. М., 1993.
11. Коротких М. Г. Судебная реформа 1864 г. в России (сущность и социально-правовой механизм формирования) // Судебная власть и уголовный процесс. 2014. № 3. С. 41–106.
12. Ларичев В. В. Предварительное расследование преступлений в США и Германии. М., 2008.
13. Победкин А. В. Специальные (негласные) следственные действия в контексте процессуального положения следователя // Актуальные проблемы организации правоохранительной и правозащитной деятельности. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Тула, 25 января 2020 г.) / отв. ред. В. Н. Яшин. Тула: Издательство Тульского государственного университета. 2020. С. 139–143.
14. Прокопова А. А. Развитие дознания в России как аргумент потребности унификации уголовно-процессуальной формы // Известия Тульского государственного университета. Серия: Экономические и юридические науки. 2020. № 4. С. 134–144.
15. Россинский С. Б. Результаты оперативно-розыскной деятельности нужно признать доказательствами по уголовному делу // Судебная власть и уголовный процесс. 2018. № 2. С. 111–119.
16. Смирнов А. В. Модели уголовного процесса. СПб., 2000. С. 13–17.
17. СССР – Англия: юстиция и сравнительное правоведение / под ред. С. В. Боботова, С. Г. Келиной, А. М. Ларина [и др.]. М., 1986.
18. Тейман С. Сделки о признании вины или сокращенные формы судопроизводства: по какому пути пойдет Россия? // Российская юстиция. 1998. № 10, 11.
19. Трефилов А. А. Уголовный процесс зарубежных стран. Т. 1 (15). М., 2016.