Что же касается уникального самородка, Цолоев случайно обнаружил его прямо в породе. Копнул ковшом своего бульдозера – и заметил в земле что-то яркое. Вылез из кабины, посмотрел повнимательнее и обомлел: золотой слиток да еще явно весом в несколько килограммов. Тогда-то у Цолоева и созрел план припрятать находку и тайно вывезти ее на Большую землю. Поскольку в тот момент Цолоев находился в кабине бульдозера один (его напарник отлучился по каким-то своим делам), помешать этому плану никто не смог. Так что везучий бульдозерист спокойно спрятал самородок в кабине своего бульдозера, а затем перепрятал в тайнике возле дома, где жил. В том же тайнике уже хранились мешочки с золотым песком, который Цолоев похищал из промывочного прибора ранее – в общей сложности, за несколько месяцев трудовой колымской вахты везучий бульдозерист умудрился умыкнуть у родного государства около шести килограммов золотого песка. Как развивались дальнейшие события – мы уже знаем.
История с Цолоевым получила большой резонанс. Об этом было доложено лично министру внутренних дел СССР Николаю Щелокову. В спецсообщении, доставленном министру фельдегерской почтой, говорилось: «В аэропорту города Магадана задержан пассажир при попытке вывезти золотой самородок весом более 12 килограммов».
Впрочем, уникальным в этой истории был лишь вес самородка. Такие слитки золота действительно встречаются нечасто. Во всем остальном история с Магомедом Цолоевым вполне типична: украл, попался, получил солидный срок. Куда более необычна история, приключившаяся годом позже. Ее главный фигурант – шофер артели «Юбилейная» рудника «Вайкумей» Виктор Шолтышев. В отличие от Цолоева, Шолтышеву не довелось найти самородок весом в 12 килограммов, однако ему везло в другом: в течение многих лет он не только похищал приисковое золото, но и успешно вывозил его на материк. И неизвестно, сколько бы еще ему сопутствовала удача, если бы не мастерство столичных оперативников.
А началось все с того, что в первых числах октября 1972 года в правоохранительные органы Москвы поступила оперативная информация о некоем гражданине, который намеревается сбыть золото, причем в особо крупных размерах. Никаких других данных в распоряжении сыщиков не оказалось. И тем не менее, располагая столь скудной информацией, сотрудники уголовного розыска и коллеги из ОБХСС начали расследование.
Первым делом была привлечена вся имевшаяся у сыскарей агентура. А агентурная работа у сыщиков советской поры была поставлена отменно. Каждый мало-мальски приличный оперативник, независимо от того, в каком ведомстве он работал – в уголовном розыске, ОБХСС или в органах государственной безопасности – располагал разветвленной сетью агентов и осведомителей, которые сообщали обо всех подозрительных личностях и подозрительных телодвижениях. Вот и по делу о таинственном гражданине, намеревавшемся сбыть золото в Москве, вскоре появилась более развернутая информация. Выяснилось, что зовут его Виктором, трудится он в Магаданской области, в Москве несколько раз встречался с двумя гражданами, причем пару раз все трое неплохо посидели в ресторане, где оставили кругленькую сумму денег. Так магаданский шофер Виктор Шолтышев попал в поле зрения московских оперативников.
За ним было установлено круглосуточное наблюдение. А через несколько дней, 29 октября 1972‐го, возле станции метро «Фрунзенская» Виктор Шолтышев был задержан с поличным в тот момент, когда пытался продать двум жителям города Орджоникидзе (ныне Владикавказ) крупную партию магаданского золота очень высокой пробы. При обыске у Шолтышева было изъято 1 килограмм 134 грамма промышленного золота, еще 200 граммов оказалось у его подельников. Оба, кстати, работали в Орджоникидзе шоферами и регулярно занимались незаконными операциями с драгоценными металлами.
Что же касается Шолтышева, в процессе предварительного следствия выяснилось, что это далеко не первый его вояж в Москву с крупной партией магаданского золотишка. Оказалось, что Шолтышев в течение четырех лет, начиная с 1968 года, регулярно похищал золото с приисков, переправлял его на Большую землю и продавал перекупщикам с Кавказа. За четыре года своей активной криминальной деятельности гражданин Шолтышев умудрился сбыть теневым дельцам не менее трех килограммов магаданского золота на общую сумму около 50 тысяч рублей.
Всего же в 1971-1972 годах магаданские оперативники арестовали более сорока человек, так или иначе причастных к хищениям и контрабанде золота: старателей, перекупщиков, стрелков военизированной охраны. Все они были приговорены к длительным срокам лишения свободы. Даже Магомед Цолоев, которому по всем статьям светила высшая мера, отделался пятнадцатью годами лишения свободы в колонии строгого режима. Определяя меру наказания, суд учел его раскаяние и сотрудничество со следствием. А вот с гражданкой Ивашовой церемониться не стали, впаяв ей на полную катушку. И на то были особые причины.
Как-то раз, осенью 1971 года, в зале ожидания магаданского аэропорта сотрудники милиции обратили внимание на женщину с младенцем. Стражей порядка удивила та беспечность, которую демонстрировала мамаша по отношению к своему ребенку: таскала его, словно неодушевленный предмет, ни разу не развернула пеленку, чтобы проверить, все ли в порядке. Да и ребенок вел себя подозрительно спокойно: за несколько часов наблюдения даже ни разу не вскрикнул.
Странную мамашу пригласили в комнату для досмотра. Каково же было удивление сотрудников милиции, когда выяснилось, что ребенок мертв. Мамаша таскала с собой мертвое тело, но, похоже, нисколько не беспокоилась по этому поводу. А вскоре стало понятно почему. Оказалось, что тело своего малыша дамочка использовала как тайник для золотого порошка. Никому ведь и в голову не придет, что контрабандное золото может находиться в чреве грудного ребенка. На это и был расчет.
Но самые шокирующие подробности ждали сыщиков впереди. Выяснилось, что дамочка уже не первый раз использует тела своих детей в качестве контейнера для перевозки похищенного золота. До этого она уже дважды собственноручно умертвляла своих новорожденных малышей. Криминальные курьеры частенько используют собственное чрево для перевозки каких-либо запрещенных предметов: наркотиков или драгоценных камней. Этим опытных сыщиков, как говорится, не удивить. Но использовать для этого тела своих детей, предварительно убив их – такое просто не укладывалось в голове. Сотрудники магаданского уголовного розыска, распутывавшие эту историю, отказывались верить в реальность происходящего. Для советского времени эта история стала запредельной по своей жестокости и цинизму.
За убийство трех малышей Магаданский городской суд приговорил гражданку Ивашову к высшей мере наказания.
ГЛАВА 24. БАРМАЛЕЙ ИЗ КОСТРОМЫ
В 1975 году тихую Кострому потрясло жуткое известие: в детском саду неизвестные преступники устроили настоящую бойню. Погибли несколько ребятишек, тяжелое ранение получила воспитательница. Для Советского Союза того времени любое умышленное убийство – событие неординарное, а уж убийство ребенка, да еще в детском саду – это и вовсе нечто из области фантастики. Неслучайно дежурный офицер милиции даже не поверил, когда получил сообщение о чрезвычайном происшествии в детском садике, подумав вначале, что это чей-то глупый розыгрыш. Однако вскоре, увы, информация подтвердилась.
Детский сад № 33, где случилась трагедия, был круглосуточным: дети в нем находились с понедельника по пятницу включительно. Днем детишками занимались воспитательницы, на ночь оставались дежурить нянечки. Одна из них и встретила оперативную группу костромского уголовного розыска, прибывшую на место происшествия. Вторая ночная няня – совсем юная барышня – лежала в коридоре с проломленной головой. Здесь же на полу в луже крови сыщики обнаружили мертвого малыша. Крови было столько, что возле порога, где пол шел слегка под уклон, образовалась глубокая лужа. От этого зрелища один из оперативников потерял сознание.
Оставшаяся в живых ночная няня, которая, собственно, и вызвала милицию, заливаясь слезами, пояснила: убитый ребенок – Сережа Ромашкин, нянечку зовут Людмилой Акимовой. На вопрос, где остальные дети, женщина только бормотала что-то невразумительное, указывая на общую спальню. Перед спальней все было также залито кровью, и сыщики долгое время не решались открыть дверь, опасаясь самого худшего. К счастью, все ребятишки оказались в своих кроватках живыми и здоровыми. Они просто спали. Убедившись, что с детьми все в порядке, сыщики продолжили осторожно, боясь разбудить спящих малышей, осматривать место происшествия.
Внимание оперативников привлекли валявшиеся на полу в луже крови мужские плавки – очень маленького размера. Похоже, они принадлежали либо подростку, либо невысокому, щупленькому мужичку. Эти плавки впоследствии станут главной уликой по этому необычному делу. А пока члены оперативно-следственной группы строили версии.
Первое, что пришло на ум, – преступление совершил какой-то псих. Ворвался посреди ночи в детский сад, убил первого попавшегося ребенка, а когда на шум в коридор выбежала нянечка, – расправился и с ней. Косвенно эту версию подтверждал тот факт, что был разгромлен и кабинет заведующей детским садом. В кабинете было все перевернуто вверх дном, такое впечатление, что незваный гость что-то судорожно искал. И судя по всему, очень торопился, потому что забыл на столе… свою сумку.
Ее осмотр еще больше обескуражил оперативников: в сумке были детсадовские тарелки, ложки и фломастеры. Выходило, что преступник пытался украсть какие-то предметы, но в последний момент его, очевидно, заметила ночная няня, и он убежал, бросив сумку с похищенными вещами. Но это не отвечало на главный вопрос: о мотивах самого убийства. Неужели преступник ворвался в детский сад для того, чтобы украсть несколько тарелок и пачку фломастеров! А когда ему помешали – жестоко разделался с женщиной и трехлетним ребенком. В середине 1970‐х годов фломастеры в СССР действительно относились к разряду дефицитных товаров, отечественная промышленность еще не освоила их массовый выпуск, большинство фломастеров привозили из-за границы. Но лишать из-за них жизни двоих человек – такое не укладывалось в голове.