Ирина Анатольевна Белых (Суздалкина) – член правления Московской областной организации СП России, лауреат премии «Золотое перо Московии», московской областной поощрительной литературной премии имени Я.В. Смелякова (2008), автор поэтических книг «Подружка», «Изумрудный ангел», «С любовью» и перевода книги болгарской поэтессы Виолеты Христовой «Другая комната». Награждена Золотой Есенинской медалью и орденом Екатерины Великой.
Земные времена
Вспоминать о прожитом не надо
В тихом доме на краю села.
Из души ушёл ты, как из сада,
Где любовь черёмухой цвела.
По ночам черёмуха любовно
Изливала аромат в окно,
И дрожали в бликах лунных брёвна
Вместе с дверью чёрной заодно.
И метался в небе вихрем белым
Тонкий шёлк из нежных лепестков,
И любовь светилась женским телом,
Вечно юным в памяти веков.
И меня обняли нежно стены,
Тонкий шёлк летал меж чёрных стен.
Ведь любви, вовек благословенной,
Ничего не надобно взамен…
Два креста
Мне не снились горы золотые
И не снился город золотой,
Но душой всегда несла кресты я:
Крестики простые – мой и твой.
Два креста и робко, и несмело
Я в своём безумии – несла,
А душа, что обнимала тело,
Сторонилась низости и зла.
Время плавно под уклон катилось
До времён неясных, но иных.
Я душою за двоих молилась
И крестилась тоже за двоих.
Жизней поднебесных перекрестье
Положила на душу судьба,
Но стирали пагубные вести
Мне печать безумия со лба.
И моё безумье – отлетело,
Но в безумье канул мир пустой,
А душа, что обнимала тело,
Показалась тенью золотой.
Изумрудный ангел
Мой путь к любви, лесной и трудной,
Заполнит время через край,
Но ты, мой ангел изумрудный,
В мой мир древесный не ступай.
Своей любви цены не зная,
Постой безвинно в стороне,
Пусть леса радуга живая
Тебе напомнит обо мне.
Я вся – изъяны и овраги,
И вся – пустынная стезя.
А надо мною ветра флаги,
И сквозь меня пройти нельзя.
Ворвётся солнце в мир безлюдный,
И дрогнет памятью во мне —
Твой образ яркий изумрудный,
Что спрячет лес на самом дне…
Москва
Ветки словно ресницы,
И глаза – фонари,
Ты со мною, столица,
Ты со мной говори!
Напряжена, как провод,
Ты волнуешь мне кровь,
И не нужен нам повод,
Чтобы встретиться вновь.
Ты, как встарь, белотела;
И в огне купола,
Всё понять ты умела,
Пережить всё смогла.
Жаль, гостей твоих лица —
Не родная семья,
Буду я тебе сниться,
Дорогая моя!
Ветки словно ресницы,
И глаза – фонари,
Ночи – чёрные птицы,
И печаль до зари!
«Нет, уж лучше на холод…»
Нет, уж лучше на холод —
Стуже лицом навстречу!
Знаешь, ведь этот город
Рану мою залечит.
Светятся мостовые,
Дождик исходит плачем…
Стены Кремля – живые,
С ними я что-то значу…
Как у Титана плечи —
Глыбы домов ночные.
Что мне сладкие речи?
Будут встречи иные!
Ветер крепкой рукою
В полночь пригладит локон —
Любят меня и такою
Светлые очи окон…
Игорь Витюк
Игорь Евгеньевич Витюк – секретарь правления Московской областной организации СП России, член Контрольно-ревизионной комиссии СП России, заслуженный работник культуры РФ, член правления Московского отделения Российского творческого Союза работников культуры, член Союза журналистов России и Международной федерации журналистов, шеф-редактор газет «Московия литературная» и «Московский вестник культуры», автор сборника стихов «Не прощаясь с любовью» и других изданий, лауреат премий имени А.В. Суворова, Я.В. Смелякова (2006), К. Симонова, В. Пикуля, генерала М. Скобелева, «Золотое перо Московии» и других.
Офицерские жёны
Мы вас вырвали с корнем с родимой земли,
И по двум полосам на курсантских погонах
В безызвестную даль вы за нами пошли —
Не курсантские, а офицерские – жёны.
Благонравно-изящный немодный наряд
Выдавал простоватость на крупном вокзале.
А затем – в городке ей во след говорят:
«Вот приехала к нам лейтенантская краля».
Что немодно в Москве, в гарнизоне – в чести,
Обсуждают простые и блузки, и юбки.
И такое вниманье тебе даже льстит,
Но о моде забудешь в общаге-халупке.
Хорошо, если есть и вода, и тепло.
Ну а как занесёт в лес на дальнюю точку?
Десять финских домов, из удобств – ничего…
Слёзы мамы своей враз припомнятся дочке.
Муж отдался во власть боевой кутерьмы:
На дежурствах, на стрельбах и на полигоне…
От промёрзлых окошек бессрочной зимы
Даже верное сердце вдруг изморозь тронет:
«Почему в этом Богом забытом краю
Потеряла здоровье, веселье и юность?
Муж не видит родимушку – дочку свою…» —
И поплакалось ей, и на часик вздремнулось.
Только – чу! Отворилась скрипучая дверь,
И усы, что крепки от стального мороза,
Безоглядно тебя зацелуют теперь,
Всё смешав: влажность губ, и отталки, и слёзы.
А потом будут в жизни – большие чины,
Будут дети и внуки в уютных квартирах.
Офицерские жёны – для нас рождены!
Офицерские жёны – хранители мира!
Офицерские жёны! Не наша вина,
Что мы вырвали вас из родимых селений.
Вашу жертвенность вряд ли оценит страна…
И лишь мы перед вами – всегда на коленях!
Страх любви
Заблудился я в твоих глазах.
Как же отыскать мне путь обратно?
И на сердце безысходный страх —
Даже Солнце ослепляют пятна.
Неподвластна разуму любовь,
Но любви земная жизнь подвластна.
Оттого в любви воскреснем вновь
И в любви погибнем не напрасно.
Страх любви бессрочен для живых,
И в любви живым прощенья нету.
Заблудись и ты в глазах моих,
Вот тогда мы, может, выйдем к свету.
Любимой
Любовью к Родине пылаю,
Но убоявшись громких фраз,
К рукам любимым припадаю,
Храня тепло лучистых глаз.
Вы для меня слились в единый
Источник вдохновенных сил, —
О Русь! – ты в облике любимой,
И ты, Любовь, с душой Руси.
Величальная
Воссияло Солнышко
Красной горкой.
Нацелуюсь вволюшку
Горько-горько.
И приманит вербонька
Нас украдкой.
Полюбил я девоньку
Сладко-сладко.
И наступит Хлебный Спас —
Днём венчальным,
Наградит колечком нас
Обручальным.
Быть чадолюбивыми —
Нам от Бога.
Проживём счастливо мы
Долго-долго.
И детишки наши пусть
Вырастают.
Будет жить вовеки Русь —
Русь Святая.
Сестра милосердия
Всем сёстрам военных
госпиталей посвящаю
На меня ты напрасно сердишься
За невинную шалость слов:
«Ты – моя сестра милосердия,
Я в тебя влюбиться готов!»
После встречи желанной и робкой,
Как сочащийся кровью порез,
Лёг на сердце татуировкой
Полумесяц и Красный крест.
Но зачем с каждым днём всё усерднее
Я твержу тебе вновь и вновь:
«Ты – моя сестра милосердия!»
Ведь сестра, увы, не любовь…
Рождественский молебен
Глаза-глаза зовущие,
Глаза-глаза следящие,
Незримо вездесущие,
Безжалостно палящие.
И всюду взгляд Всевышнего —
И на земле, и в небе.
И снова сердце слышит
Рождественский молебен.
Просвечен, как рентгеном,
Я Божьими глазами.
И каждый миг мой бренный —
Пред Вечностью экзамен.
Натали Владо
Натали Владимировна Владо (Ананова) – член Союза писателей России, автор сборников «Стихи мои – моя судьба» (2007) и «Белочкин орешек» (2009), лауреат московской областной поощрительной премии имени Я.В. Смелякова (2010). Её произведения печатались в тбилисских периодических изданиях, в московских журналах, в альманахах «Академия поэзии», «История Угреши» и «Угрешская лира», в подмосковных газетах.
«Горит свеча на столике моём…»
Горит свеча на столике моём,
Всё в комнате чуть-чуть преображая,
Стекает воск встревоженный её,
Причудливо подсвечник украшая.
Вот так слеза стекает по щеке,
Скупясь, стесняясь, медля, одиноко,
И песня о замёрзшем ямщике
Звучит в душе, как память о далёком.
Но пламень чистый столько говорит
О днях счастливых, но невозвратимых…
Благодарю. Пусть Бог тебя хранит!
Моя любовь к тебе неистребима.
Горит свеча – отчаянье моё,
Тихонько превращается в огарок.
Приму без слёз горение её.
Приму как твой рождественский подарок.
Белочкин орешек
Выпадали то орёл, то решка.
На заре свистели соловьи.
Пушкинская белочка орешек
Кинула, как молвила: «Лови!»
Я поймала золотой орешек
С изумрудным ядрышком внутри,
Вдруг от сосен голосом поспешным:
«Ты его не потеряй, смотри».
Потянуло радостью безмерной,
Я такой весёлою была.
Пусть недолгий срок мне был отмерен,
Всё равно сегодняшним жила.
Веселилась, время жгла беспечно.
(Это так присуще молодым).
Только счастье наше скоротечно,
От костра живого только дым.
Всё в какой-то сумасшедшей спешке
Я неслась к Закату от Зари,
И пропал мой золотой орешек
С изумрудным ядрышком внутри.
«Не запираю за собою двери…»
Не запираю за собою двери:
Сегодняшним живу, как и жила.
Быть может, снова безотчётно верю
В распахнутые надо мной крыла.
Шахматный король
Бессильный старый шахматный король,
Я начинаю новое сраженье —
Надёжное мне нужно окруженье,
Ведь не моя первостепенна роль.
Необходим со всех сторон заслон,
Но офицер спасёт меня едва ли —
Он ходит только по диагонали,
Неповоротлив, как индийский слон.
Покорный жребию и жребий не кляня,
Стою один на самой чёрной клетке.
И чёрный ферзь в меня нацелен метко,
И не приблизить белого коня.
Я так устал, что прошепчу: «Адью».
Уж нет былой отваги и сноровки.
Меня спасти хотели рокировкой,
Но потопили верную ладью.
Ошибок груз мы тяжело везём.
Не нами путь наш по земле рассчитан:
Мне так нужны и сила, и защита,
А ты не хочешь стать моим ферзём.
Хоть гибну, о пощаде не молю,
И даже на ничью я не согласен,
Исход сраженья до простого ясен,
Но не пристало плакать королю.
Рубиновый браслет
Ты подарил рубиновый браслет, —
И он легко обвил моё запястье.
Его носила я как амулет,
И он хранил меня от всех напастей.
А годы шли. Всему отмерен срок,
День отыграл на золотой свирели.
Но тот браслет от бед ещё берёг,
Рубиновые капельки горели.
Тебя сберечь не смог мой амулет.
Печать разлук, увы, не в нашей власти.
Теперь горит рубиновый браслет
Кровавой раной на моём запястье.
«Ты машешь вновь досадливо рукой…»
Ты машешь вновь досадливо рукой,
Такой как есть меня не принимаешь
Иль просто до конца не понимаешь.
А я… я не умею быть другой.
Так ненавистны мишура и фальшь,
Сама в безумном пламени сгораю.
Живу нескладно, вовсе не играю.
У каждого своя от Бога блажь.
Ведь каждый сам прокладывает путь,
Своих богов, кумиров прославляет.
Познав свою в иных явленьях суть,
Я за собой идти не заставляю.
Дожди
Пошли осенние дожди:
Блестят от счастья мостовые,
Жары и мух уже не жди,
Печально мокнут постовые.
И словно странные цветы,
Несомые над головою,
Плывут по городу зонты,
Владея весело Москвою.
«Какой нелепый грустный поединок…»
Какой нелепый грустный поединок,
В нём нет ни Вашей, ни моей вины,
Но стынет фраза колющею льдинкой
И ожиданьем боли со спины.
«Свеча в окне как память о былом…»
Свеча в окне как память о былом.
Гвоздичный чай как аромат блаженства.
Горит в душе обидою надлом:
Как человек далёк от совершенства.
В плену интриг, сомнений и проблем
Порой чужой не замечаем боли,
Приверженцы шаблонов и эмблем,
Хозяева своей большой неволи.