ал его по спине, но это не помогло. Наконец, кусок, попавший не в то горло, прошел куда надо. Калека вытер пот и слезы.
– Зачем тебе, пацан?
– Я ему… должен, – пробормотал я. – Что произошло?
– Доигрался в Дис, – ответил горбатый.
– В смысле?!
Старик тяжело вздохнул и рассказал:
– Мы с ним соседи… были. Он из этих – из граждан раньше был. Пилотировал грузовой транспорт, говорил, даже на Марсе был. Потом разбился – стал таким же калекой, как я. В итоге лишился гражданства и оказался здесь. Работал в Дисе, учил Трикси уму-разуму, – он кивнул на горбуна. – Хороший был человек.
– Хороший! – подтвердил Трикси, часто закивав. – Жалко!
– Так что произошло?
– А… – Старик пошамкал, подбирая слова. – Утром его капсула подала тревогу. Прилетел медицинский модуль и забрал тело. Он был уже мертв. А что там и почему, нам не докладывают. Железки! – Старик хлопнул рукой по ручке кресла. – Ненавижу!
Смерть в капсуле – обычное дело, учитывая, что многие люди проводят там большую часть жизни. Тем более учитывая, что Клейтон был инвалидом, доживавшим в нечеловеческих условиях.
Делать мне здесь больше было нечего. Судя по всему, родственников и близких у Дарго-Клейтона нет, и его тело сразу отвезли в утилизацию. Отблагодарить его я не смогу никогда. От этой мысли мне стало горько, хотя еще сутки назад я понятия не имел о его существовании.
– Я соболезную вашей утрате, – в памяти сами всплыли нужные слова. – Пусть земля ему будет пухом.
– Ты хороший пацан, – проскрипел голос старика. – Клейтон тебя слышит с небес.
– Клейтон слышит! – Лицо горбуна расплылось в улыбке, и эта улыбка была хорошей, открытой и искренней, хоть в его рту и не хватало многих зубов.
Кивнув на прощание, я молча пошел к флаеру. Никто мне не препятствовал: молодые занимались своими делами, потеряв ко мне интерес, и только старухи на лавочке, активно жестикулируя и споря, не сводили с меня глаз.
Уже в салоне я увидел, как они ринулись к калеке в инвалидной коляске – выяснять подробности. Горбуна рядом со стариком не было, и я нашел его возле флаера. Опустил стекло. Он стонал и урчал, изображая зомби.
– О-а-я, Скиф! О-а-я! – лыбился он в окно и заливисто захохотал.
Я резко взлетел, не сразу осознав, что он говорит. Только покинув пределы Калийского дна, я покрылся липким потом. Нетрудно связать Трикси с тем необычно умным зомби из инстанса, тем более горбун сам меня узнал и назвал по игровому нику. Эта связь привела меня к другой логической последовательности: поддавки Дарго и смерть Клейтона. А что, если они связаны?
И если кому-то в корпорации придет в голову соотнести мое успешное прохождение подвала храма с появлением в Калийском дне…
Нога сама вжалась в пол, резко ускоряя флаер. Учитывая, какие интересы и деньги крутятся в Дисгардиуме, за читерство в вирте можно получить вполне реальный тюремный срок.
Интерлюдия 1. Клейтон
– Он улетел, – сказал Трикси.
– Как он? – спросил Клейтон.
– Хороший пацан, Клей. Не зассал! Улетел!
Клейтон кивнул. Дед Трикси уже позвонил и сообщил ему, что парнишка сам управлял флаером. Для него это говорило о многом. Из окна на тридцать шестом этаже он видел, как какой-то флаер пролетал мимо. Видимо, это и был Скиф.
Грустная улыбка скользнула по морщинистому лицу. Единственной послушной рукой он поднес к носу пончик и втянул давно забытый запах выпечки – аромат детства. Его русская бабушка называла их «пышками» и, когда внук ее навещал, готовила их столько, что следующие несколько дней Клейтон сам был как пончик.
Обжаренные в масле пышки… Клейтон усмехнулся и откусил небольшой кусочек, смакуя вкус. Последний раз он ел что-то подобное многие годы назад, когда был успешным пилотом космического корабля. Больше пяти тысяч дней в космосе! Если бы не та авария! Отказ спасательной шлюпки при входе в атмосферу, жесткое приземление… Паралич почти всего тела, смена статуса, утеря гражданства. Месяцы в коме съели все сбережения и компенсацию, выплаченную компанией. Об операции и имплантах оставалось только мечтать.
– Прости, Клей, – опустив глаза, сообщил человек из профсоюза. – Ребята сочувствуют тебе, но… Мы и так много потратили, чтобы вытащить тебя с того света.
Единственное, что ему оставалось, не считая легкого пути самоубийства, – Калийское дно и Дис. Только так, не иначе. Просто «Дис» – как что-то неполноценное. Суррогат настоящей жизни.
Впрочем, быть запертым в теле Проклятого лича, босса локального подземелья, оказалось не так уж и плохо. По крайней мере, там он мог ходить.
В песочницах разработчики не стали заморачиваться с репликацией отдельных копий инстансов для разных групп игроков. Считалось, что так будет реалистичнее и полезнее для социализации подростков. Подземелья там – постоянно существующие автономные части игры, и если кто-то внутри, другим туда не зайти.
Население инстансов, как правило, составляют заскриптованные и враждебные игрокам персонажи, но в этом году корпорация осторожно начала внедрять «человеческий фактор» в отдельных локациях.
Ряд неключевых персонажей в не самых густонаселенных локациях стал переходить под управление наемных игроков-неграждан, отобранных по каким-то только «Сноусторму» ведомым критериям. Все в обстановке полной секретности и под угрозой пожизненного бана за разглашение. Пожизненный бан в Дисе для любого негражданина равносилен голодной смерти. Никто в здравом уме не распространялся о том, что играет роль не игрового персонажа, пусть бы даже рудокопа, уборщика или дровосека, а того, кого игроки презрительно зовут «неписями» или «нипами».
Вот только Трикси не был в здравом уме. По правде сказать, парнишка – а для Клейтона и деда он был именно парнишкой даже в свои почти сорок лет – прилично отстал в умственном развитии, застряв на уровне ребенка. А потому быстро проговорился о своей действительной роли в игровом мире – зомби в подвале храма. Всерьез горбуна никто не воспринимал и не поверил. Кроме Клейтона, который дружил с его дедом и сразу понял, что к чему.
Сам он стал посланником Чумного мора, какого-то очередного придуманного корпорацией глобального катаклизма. Проклятый лич Дарго! Ха!
В первые недели Дарго упивался ролью босса подземелья. Едва поступал сигнал о появлении в инсте игроков, он, если был вне игры, бросал все и погружался в Дис. Бывало, что он оставался спать в игре в редкие промежутки между нашествием очередных борцов с нежитью.
Первые немногочисленные скелеты и зомби послушно строились, выполняя все его команды. С наращиванием уровней ему становились доступны новые знания, а слоты в его армии подземелья прибавлялись.
Ему удалось заразить проклятием нежизни одну из крыс, и та распространила инфекцию. Так в инстансе появился новый вид мобов – Крысы-зомби. Жаль, но контролю они не поддавались. Впрочем, и места в слотах не занимали, и Дарго просто выделил им винный погребок и запер там, чтобы не грызли его человеческих зомби.
Потом, экспериментируя с доступной ему проклятой магией, он сумел создать поганое тошнотище – отвратительную тварь, сшитую из кусков и лоскутов тел. Этот особенно сильный моб в перспективе мог стать еще одним боссом подземелья, прокачиваясь на убийствах игроков. Работать над его умениями, комбинируя характеристики и навыки, было увлекательно, хоть и омерзительно, но Дарго давно перестал воротить нос и относился к своим мобам как к собственным питомцам – личной гвардии. Впрочем, так оно и было.
Сам он, едва раздавалась тревога, извещающая о появлении новой группы игроков, хитро менял тактики, расставляя по территории ограниченный контингент. Понятно, что рано или поздно группа проходила его подземелье, убив всех, в том числе и самого лича. Но Дарго изучал противников и снова менял тактику, не давая простой жизни никому и обманывая группы игроков, пришедших в его – его! – владения за легкой поживой.
И Дарго, и его подопечные зарабатывали опыт и медленно, но верно росли в уровнях. Жаль, что только один из них был под управлением человека и не подчинялся глупым поведенческим скриптам. И вдвойне жаль, что этим подопечным был Трикси – мягко говоря, не самый умный человек. Впрочем, какая-никакая, а компания, и когда в инстансе никого не было, они находили, о чем пообщаться.
Что касается опыта, то он копился медленно, потому что со смертью его часть терялась. Но впереди была вечность. Игровая вечность, по крайней мере, так значилось в ознакомительном брифинге, высланном ему «Сноустормом» в самом начале. Хотя бы до тех пор, пока угроза Чумного мора не будет устранена силами всего Дисгардиума.
А там – новые задачи и не обязательно в роли зла. Хотя, на взгляд Клейтона, злом были как раз таки они сами – сытые, довольные, променявшие настоящую жизнь на трехмерные картинки хозяева жизни. Граждане.
Чертовы игровые условности! Была бы возможность, он собрал бы мобов и всей толпой встречал игроков уже у входа, не распыляя силы…
Года через два-три Дарго мог захватить весь храм Лучезарного бога, вырасти из локального инстанса в глобальную локацию на руинах Тристада, пораженную скверной.
Но вчера пришел этот странный парень, который, умирая, не пропадал из подземелья, раз за разом возрождаясь там же, где умер. Сначала Клейтон решил, что это какой-то баг, и отправил тикет в службу поддержки. Но ему ответили, что все происходящее в рамках игрового процесса.
Босс подземелья, жалующийся на читера-игрока, ха-ха. Клейтон улыбнулся. Трикси по-своему интерпретировал это и протянул ему еще один пончик. Последний.
– На.
– Ты еще здесь? Иди, Вератрикс, дед ждет.
– Хорошо, – кивнул горбун.
Ему ничего не надо было повторять дважды. Говорили – он делал. Карлику так проще жить.
– Трикси, постой.
– Да, Клей?
– Если встретишь этого парнишку…