Первое убийство финального босса. Промежуточные боссы в зачет достижения не идут.
В общем, мне приснилось, что я вступил в клан и мы пошли в Олтонские каменоломни. А там я не умер, подвергшись проклятию нежити, и в тот же день охоту на меня объявил не только собственный клан, но и вообще вся песочница, включая пьянчугу Патрика. Во сне они гнались за мной по Тристаду с вилами и факелами наперевес, догнали, схватили, а перед тем, как изгнать из Диса, первый советник Уайтекер торжественно объявил:
– Нежить должна лежать в могиле!
И Патрик кивал, приговаривая: «Проклятая нежить! Могла бы найти медяшечку дяде Патрику!»
Проснулся я настолько разбитый, что малодушно хотел притвориться больным и пропустить школу. Для этого надо было подделать свой текущий статус здоровья и отправить в систему – не то чтобы я умел симулировать, но на полном серьезе был готов изучить тему, слышал, что подобное возможно. Рассказывали, как кто-то из наших поднимал температуру тела, поглощая в огромных количествах кофе или несколько капель йода.
Пока я об этом думал, не выбираясь из постели, ко мне вломилась мама и бесцеремонно заставила встать, чтобы забрать в стирку белье, а я решил, что проще отсидеть уроки, чем заниматься такой фигней, как полет в аптеку за йодом.
До школы добирался как обычно, с Евой. Она всю дорогу болтала о чем-то своем, и проблемы О’Салливан с выбором цвета комнаты в новом доме казались мне такими надуманными, что я ее чуть не треснул. Хорошо, что сдержался. Разве есть ее вина в том, что у нее нет других поводов для беспокойства?
Небо над городом было все таким же пасмурным. Тучи разгоняли только над кварталами категории выше D. Наш район к таким не относился.
Ева, чувствуя, что я все больше от нее отдаляюсь и не слушаю, пихнула меня в плечо.
– Алекс!
– Прости, прослушал. О чем ты?
– О подарке на мой день рождения! Я попросила у родителей «Красотку»… В этот пакет входит пластика тела, коррекция внешности и… – Ева густо покраснела.
– Что?
– Алекс! Не заставляй меня это произносить!
– Секс-машина?
– Дурак!
Ева обиделась и до конца пути больше со мной не разговаривала.
Я знал, что в ее подарочный пакет входит робот-любовник. Научит ее… всему. В этом плане мои родители старой закалки: считают, что подобное – перебор. Наши парни думают так же, и вообще, это не круто. Признаться, что ты пользуешь куклу, пусть даже неотличимую от человека, – значит подписать себе приговор. Потому в школе никто подобное не афиширует, но я точно знаю, что Арону Квону родители дарили такого робота с внешностью Денизы Ле Бон. Разумеется, он отрицал, что хотя бы раз переспал с ней. Ха-ха, конечно, мы тебе верим, Арон «Роболюб» Квон!
Кстати, Денизе Ле Бон заплатили сто миллионов фениксов за право использовать ее образ в эротических VR-мирах и в производстве роботов-любовниц. Как любил шутить мой отец, человечество предпочло не искоренить свои пороки, а сделать их менее опасными.
В школе после первого урока Эд с ребятами вытащили меня во двор и начали обрабатывать по второму кругу. Ночью я им отказал и вышел из игры под изощренные ругательства Бомбовоза. С утра они стерегли уже на входе в школу, но я появился одновременно со звонком, и весь урок Тисса не отрывала от меня взгляда. Сзади пихал в спину Ханг, а Малик зловещим шепотом тянул мое имя: «А-а-а-ле-е-е-екс!» Когда я обернулся, он сложил руки у груди и изобразил мольбу. Я покачал головой и больше назад не смотрел.
– Твою мать, Шеппард, не заставляй меня применять силу! – Ханг прижал меня рукой к стене, не позволяя сбежать.
– Алекс, миленький, ну что ты ломаешься как девочка? – подключилась к уговорам Тисса. – Ну не хочешь быть в клане – твое право, но вступи в группу, и пойдем с нами – сделаем ачивки и выйдешь. А?
– Бездна, Алекс! – Эд треснул кулаком в стену рядом с моей головой. – Какого хрена?
– Боже, парни, Тисса, вы хоть понимаете, что страдаете фигней? Кто вас учил так вести переговоры? Я могу сам пройти этот данж, когда прокачаю уровни. Это во-первых. А во-вторых, вы не можете затащить меня насильно! Допустим, я вступил в группу, мы зашли в инст, вы погибли. Я же могу просто не использовать Камень возрождения! Вас не учили, что сотрудничество предполагает взаимную выгоду? Вы получите то, чего добиваетесь. А я? Зачем мне делить с вами опыт и лут?
– Я же говорил, он не подпишется! – вскричал Малик. – Тисса, всегда же было понятно, что он хитровывернутый! Что с того, что он начал играть? Он остался все тем же Алексом себе на уме Шеппардом, которого мы знаем с первого класса!
Эд поиграл желваками, а потом хмуро сказал:
– Ханг, отпусти его. Пусть валит.
– Зря мы ему вчера помогли! – продолжал злобиться Малик. – Он того не стоил!
– Ни фига не зря, – не согласился Эд. – Мы своих в обиду чужим не даем… какими бы мудаками они ни были.
Тисса хотела что-то сказать, но промолчала. Эд понял, что отвечать я не собираюсь, и махнул рукой:
– Вали, Шеппард! Юзай свою читерскую абилку, качайся… Если передумаешь, ты знаешь, где нас найти. Пошли, ребята!
Ханг убрал руку. Они ушли, а я еще какое-то время не сходил с места, чувствуя, как в груди зарождается необъяснимое чувство досады.
Когда я вернулся в класс, мои щеки горели. Я старался не встречаться взглядами с «дементорами». Пристыдил меня Эд крепко, и я думал об этом весь следующий урок, пока не принял решение.
Оно было нелегким, но я, кажется, начал понимать, что имел в виду Родригез в тот день, когда сжег Еву и сказал, что у меня нет друзей. Вчера, когда они вступились за меня, это было… Даже не приятно, а как-то… особенно, что ли. Там была смесь эмоций. Радость, гордость, удовлетворение свершившейся справедливостью, тем, как обернулась ситуация с Утесом. И я решил рискнуть.
После уроков, когда я хотел поговорить с ними, меня задержал учитель Грег. Историк покопался в планшете и вывел мой профиль успеваемости.
– Смотри, Алекс. Это график за текущую неделю. Показатель твоей активности на уроках снизился на 84% в сравнении с тем, что было раньше. У тебя все хорошо? Может, тебя что-то беспокоит?
Меня много что беспокоило: от развода родителей и страха не сдать гражданский тест до сохранения статуса «угрозы» и отношений с «дементорами». Но признаться в этом – значило попасть под наблюдение учебного совета. Конечно, их задачей стало бы помочь мне, но я не видел ни одного варианта, при котором их участие хоть как-то сыграло бы на руку. Скорее всего, они просто завалят меня вопросами, вынесут мозг родителям и приставят ко мне куратора. А такой надзиратель – последнее, что мне нужно. Поэтому я улыбнулся и пожал плечами:
– У меня все в порядке, мистер Ковач. Все просто замечательно!
– Да? – Он недоверчиво склонил голову, чтобы казаться со мной одного роста – очередной психологический прием Грега, коими он так славился. – Алекс, ты можешь быть честным со мной. Я помню тебя шестилетним мальчишкой, каким ты впервые появился в этой школе. Ты вырос на моих глазах!
– Мы все растем, мистер Ковач… – Я снова пожал плечами, нервно оглядываясь. Мне хотелось поговорить с Эдом, Тиссой и остальными не в Дисе.
– Ты можешь звать меня Грег, Алекс.
– Грег, все хо-ро-шо! Можно я пойду? Меня друзья ждут.
– Хорошо, иди. Но если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти…
Да что такое? Фразу «ты знаешь, где найти» я услышал в третий раз за день! Утром, после завтрака, когда папа забыл, что собрался разводиться с мамой, и спросил ее, где лежат его носки, она ответила так же:
– Ты знаешь, где их найти, Марк! А если не знаешь, учись класть вещи туда, где им место!
По правде сказать, она была не права. Мы с отцом всегда помним, куда положили свои вещи. Робот-уборщик их не трогает, а вот у мамы есть привычка «наводить порядок» – это когда она убирает наши вещи оттуда, где они лежали, и перекладывает туда, где, по ее мнению, им место. И эти места меняются, так что найти футболку, которую утром бросил на диван, к вечеру – настоящий легендарный квест.
Зарядил мелкий противный дождь. На взлетной площадке было уже пусто. Ни одного флаера и почти никого из школьников. Только две фигуры маячили под крышей: закутанная в бежевое пальто Ева стояла под воздушным зонтом, и чуть в стороне от нее ежилась Тисса. Шефер прятала лицо под капюшоном, а ее руки скрывались в карманах мешкообразного худи. Увидев меня, она помахала рукой. Ева нерешительно сделала шаг мне навстречу и оглянулась на Тиссу.
Я направился к ним.
– Встанешь под зонт? – предложила Ева.
– Нам надо поговорить, – сказала Тисса.
– Ева, спасибо, обойдусь, – сказал я и обратился к Шефер: – Мне тоже надо поговорить с тобой.
О’Салливан надулась. Мне стало неловко, будто я променял старого друга на новых.
– А втроем поместимся? – спросил я.
– Не знаю… Могу увеличить силу воздушной струи. – Ева потерла пальцем рукоятку. – Готово. Вставайте рядом!
Я забрался под зонт. Тисса нехотя втиснулась между мной и Евой. Так близко… Сердце забилось чаще.
– Говори, – одновременно произнесли мы с Тиссой и стушевались.
– Алекс, пойдешь сегодня в Дис? – неуверенно спросила Ева. – Посидим у таверны, как раньше? Если хочешь, то можем покачаться вместе – я решила купить игровой валюты, чтобы приобрести экипировку. Хочешь, и тебе возьму?
Тисса насмешливо сморщила нос и фыркнула:
– Здесь воняет!
– Прекрати, – сказал я. – Ева, Тисса шутит. Я буду в Дисе, но тебе придется пока покачаться самой. Я уже 4-го уровня, и у меня свои квесты. Догоняй! – приободрил я Еву и попытался похлопать ее по плечу.
– Хорошо, Алекс, – тихо сказала Ева. Ее глаза налились слезами. – Я догоню. А потом буду тебе помогать.
Так паршиво я себя не чувствовал, даже когда родители объявили о разводе. И тем сложнее было ответить Тиссе, когда она сказала: