До смерти высокоуровневой нежити оставалось несколько ударов, но она отступила. И это было странно, ведь твари, населяющие Мраколесье, всегда бились до последнего вздоха, если так можно сказать о тех, кто не дышит. Но эта повела себя необычно – умертвие вспыхнуло мертвым огнем, на пару секунд ослепив бойцов Патрика, и дало деру.
Оставлять его в живых было нельзя. Зрение вернулось, Патрик определил направление, выкрикнул приказ и первым помчался в погоню. Умертвие быстро удалялось, нельзя было дать ему выйти из режима боя – восстановится! Где-то позади, споткнувшись, вскрикнула Джейн. Капитан уступил дорогу ребятам, а сам вернулся, чтобы помочь девушке. Вдвоем они скоро догнали отряд, вырвавшийся вперед.
Но открывшаяся картина заставила Патрика притормозить, а потом и вовсе остановиться. Сбежавшее умертвие парило в воздухе. Сразу за ним начиналась стена зловещего тумана, где танцевали сполохи зеленого огня.
– Постой, Патрик! – воскликнула Джейн.
Он не стал ее слушать. Элитник не убегал, и, ожидая какого-нибудь подвоха, капитан осторожно приблизился. Отряд, не получив команды, остался на месте.
Меч рассек воздух, не встретив сопротивления. Умертвие растворилось в тумане.
– Ушло… – констатировал Патрик и сплюнул. – Возвращаемся, парни!
Он отвернулся от тумана, сделал шаг и сам не понял, как так вышло, что его накрыло жгучей мокрой взвесью. Воцарилась мертвая тишина, он даже подумал, что оглох. В тумане задвигались силуэты, и Патрик неуверенно сделал шаг навстречу.
– Джейн? Лукас? Фрэнк? Слав? Фил? Клаудио? Кариус?
Фигуры пропали. А прямо перед ним возник Лукас. Он скалился и качал головой.
– Какой же ты идиот, капитан, – сказал он.
– Что случилось, Лукас? О чем ты говоришь, старый друг?
– Джейн… Ты все ждешь чего-то… Свадьбы? Тебе разве не говорили, что девчонкам нужно это?
– Что нужно?
– У них там чешется, – сказал Лукас и заржал. – Чешется, понимаешь? Им нужно, это природа! Девочка как только тебе ни намекала, но ты же тупой осел! И что мне оставалось делать, О’Грейди, когда она пришла?
– Лукас, давай поговорим об этом в городе. Здесь небезопасно. Пойдем, старый друг! – Патрик попытался обнять второго танка отряда, но тот уклонился и сбросил его руку.
– Да пошел ты, капитан! Ты ее мизинца не стоишь!
Патрик побагровел. Он не блистал умом и не понимал намеков, но сейчас дошло даже до него.
– Что у тебя с ней? – спросил Патрик.
– Твою мать, что ты за идиот? – Лукас расхохотался. – Открой глаза, О’Грейди, мы с ней спим! Мы! С ней! Спим! Спим, твою мать!
Патрик решил, что умирает. Сердце остановилось, дыхание перехватило. Кровь ударила в голову, он пошатнулся и выронил меч. А потом и сам рухнул, не в силах держать на плечах груз предательства.
Когда он очнулся и открыл глаза, туман исчез. Вокруг стояли ребята из отряда.
И явно что-то замышляли! Притворные причитания Джейн рвали душу на части. Тварь!
Над ним склонился Лукас и ухмыльнулся:
– Как ты, кэп?
С другой стороны парнишка-новичок Фрэнк похлопал его по плечу. И в его глазах Патрик увидел затаенное превосходство. Он тоже знает! А может, и он? Патрик протянул руку и нащупал выпавший меч. Не выдавая себя, капитан схватил рукоятку и, резко выдохнув, воткнул меч в подлую рожу Лукаса. В следующее мгновение он вскочил и неуловимым движением рассек горло Фрэнка. Схватившись за шею, тот рухнул. Кровь била фонтаном, напитывая землю. Глаза юноши остекленели.
– Что за фигня? Капитан? – Бойцы бросились, чтобы отнять его оружие.
Он вырвался, используя превосходство в силе и уровнях, и парой взмахов разрубил Слава с Клаудио. Предатели! Где-то в стороне завизжала Джейн, пытаясь отхилить – не его! – тех, кто еще был жив. Сколько их там осталось?
Кариус бросил оружие и побежал. Он всегда был трусом, а таким не место в отряде! Патрик метнул в убегающего топор. Попал. Дезертир упал замертво.
Безумно рыча, Патрик ринулся на следующего и, мстительно оскалившись, рубанул кромкой щита по носу Фила – именно его пыталась исцелить Джейн. Значит, и этот тоже? Трахай чужих невест в преисподней, мразь! Патрик воткнул меч ему в сердце.
Осталась Джейн. Она ревела, размазывая слезы по лицу.
– Зачем, Патрик? За что? – выла шлюха. – Что они тебе сделали? Лукас, Фил, Фрэнк, Слав, Кариус… За что?
От него словно отрезали ту часть, что отвечала за чувства. Лукас не врал. Она назвала его имя первым, значит, она плакала из-за него. Патрик толкнул ее к дереву и резко провел кинжалом по горлу. Захлебываясь в крови, она опустилась на землю. В ее прекрасных глазах застыло… удивление?
Чтобы колдунья не отхилила себя, он отсек ей голову. Обезглавленное тело постояло пару мгновений и повалилось. С шеи девушки слетел медальон. Его подарок – портрет. С которого смотрел он сам – молодой, с лихими усами и мальчишеской улыбкой. Какое-то чужое лицо, не его. Сейчас он себя таким не чувствовал.
Он подобрал медальон и открыл. В нем ухмылялась рожа Лукаса.
Патрик издал бешеный вопль раненого зверя, сорвал с шеи бронзовую цепочку с таким же кулоном, подаренным Джейн, и закинул так далеко, как только смог. Откуда-то раздался волчий вой, но было уже все равно.
Он очень устал. Двенадцатичасовая смена, несколько боев и последний – с предателями – вымотали его. Патрик лег, чувствуя, что не в состоянии пошевелиться. Глаза закрылись, а разум утих, наслаждаясь тишиной.
Он очнулся от холода. Валил снег. Порубленные тела ребят и Джейн валялись вокруг, убеждая, что то был не кошмар. Свадьбы не будет.
С этой мыслью Патрик встал. Сделал шаг и поскользнулся на брошенном медальоне, слетевшем с Джейн. Подобрал его и, не думая, что делает, открыл. С портрета задорно улыбался он сам – молодой и с лихими усами.
Патрик все понял. Его колени подогнулись, но он нашел в себе силы отыскать закатившуюся в кусты голову невесты.
А потом долго пытался приставить ее к телу…
Следующие дни числящийся пропавшим без вести капитан городской стражи Патрик О’Грейди бродил по лесу. Осознание содеянного пришибло неподъемным грузом. Жизнь потеряла смысл, и он умышленно нарывался на любую встреченную живность, желая погибнуть в бою, но каждый раз побеждал. Поддаваться он не собирался, как и убивать самого себя – не тому учил Нергал Лучезарный.
Спустя недели блужданий он забрался в Болотину. Местные твари почему-то его не трогали. Огромный змееголов, встреченный на одном из островков, уклонился от боя и бесшумно ушел под воду.
Примерно в тот же день он стал слышать голос. Голос шептал, что все можно исправить. Направлял. Когда Патрик был голоден, голос подсказывал, где взять еду, и всегда оказывался прав. В первый раз Патрик нашел тушу гиппо, только что забитого кем-то неизвестным, и набил желудок сырым, пахнущим тиной мясом. Вечером другого дня наткнулся на свору Магнетических жаб. Они будто загипнотизировали друг друга, и он разорвал их и съел.
Ведомый голосом, Патрик брел по болоту, всегда точно зная, куда поставить ногу, чтобы не сгинуть.
Долгие дни он двигался, слушая голос, и только потому остался жив и сохранил разум. Вернее, ему так казалось. Голос говорил с ним, рассказывал о том, что было раньше. Намного раньше, задолго до того, как нога первого человека ступила в этот мир, которым тогда правили Спящие боги.
Патрик пытался спрашивать, что случилось и куда делись Спящие, но голос не давал ответов. Вряд ли шипение в голове можно считать ответом.
Добравшись до небольшого клочка сухой земли, который любой назвал бы скорее кочкой в болоте, чем островом, Патрик взвалил на него свое обессиленное тело. И голос сказал, что он дошел. Он на месте. Там, где надо быть.
Патрик и сам это почувствовал. Откуда-то из глубины шла слабая вибрация и монотонный гул.
– Что дальше? – бывший капитан стражи спросил это вслух.
– Мы заключим сделку, смертный, – прошептал голос. – О нас забыли, в нас не верят. Отсюда наша слабость. Этим мы займемся позже, а пока…
Голос дал ему отрывистые команды, короткие и четкие: вернуться в город, скрыть свое участие в бойне, сослаться на мертвый туман, занять свое место в городе. Вернувшись в городскую стражу, к весеннему равноденствию найти любого грудного младенца, притащить к Болотине и принести в жертву во имя Спящих богов.
– И как это поможет вернуть Джейн? – спросил Патрик. – И что станет со мной?
– Ты станешь инициалом – нашим первым последователем, – прошелестел голос Бегемота. – Мы сможем тебя защитить, а когда привлечем больше адептов, наша сила вырастет, и мы вернем тебе Джейн…
К концу короткой зимы Патрик вернулся в Тристад. Его не узнали: исхудавший, бородатый и поседевший О’Грейди надолго стал поводом для разговоров. Таинственная история с пропажей лучшего патрульного отряда обсуждалась всю зиму, но безумные гипотезы опроверг сам капитан, объяснивший, как было дело.
Самым трудным оказалось, не отводя глаз, рассказать эту историю отцу Джейн. Потеряв единственную дочь, вдовец закрыл лавку. А после разговора с Патриком отдал все имущество в пользу города, а сам ушел в служители храма.
Патрик вернулся на службу, но от патрулей отказался, предпочтя стать обычным вратарем – стражем городских ворот. Его поняли.
Близился день, назначенный Бегемотом. Голос исчез тогда, когда он покинул Болотину, и Патрик бы забыл о нем, если бы не ежедневные напоминания о Джейн. Здесь они любили гулять, а под этим деревом впервые поцеловались…
А потом у одного из его напарников родилась дочь, и Патрик определился. Он захаживал к ним в гости, брал малышку на руки и развлекал так, как может развлекать чужого ребенка бездетный мужчина средних лет: подкидывал в воздух, сюсюкал, строил рожи… Девочка привыкла и спокойно сидела у него на руках. Большего ему было не нужно.