Госпожа Вайс засмотрелась на какую-то былинку, а потом вдруг резво вскочила, топча собственный подол:
– Что-то мне стало неспокойно. Едемте, детки, едемте!
По сравнению со всем, что уже случилось, дальнейшая дорога оказалась занятием ни капли не творческим. По-прежнему трясло транспорт, по-прежнему сидела рядом Рут, но делать ей, по сути, было нечего: Ким и сам видел реку справа и прекрасно справлялся с задачей ехать вдоль нее. Они молчали, каждый погруженный в свои думы.
Только один раз, спустя несколько часов, девушка заговорила, но произнесла всего одно слово:
– Город.
Она показала налево, и Ким увидел чужеродную серую шишку на песчано-желтом ландшафте. С такого расстояния было невозможно догадаться, что это и есть Город, который он так любит. Лучшее место на свете.
Он отвернул от берега и поехал прямо туда.
В этот день Открытая земля не подарила им красивого заката: солнце просто медленно поблекло и потухло.
– Где же ваши бураны и потопы? – спросил Ким, просто чтобы нарушить тишину, которая отчего-то показалась какой-то предгрозовой.
– Ты как будто расстроен, что на этот раз без них? – спросила Рут.
– Ну как… Я ждал финального аккорда.
– Сколько дней нас не было? – спросил Индра, подходя к ним.
– Три, – отозвался Ерик, и Киму это показалось таким диким, что он еще раз мысленно подсчитал: ведь целая жизнь прошла, а и правда – всего три дня.
– Ну вот тебе и финальный аккорд, – странным тоном сказал Индра, высматривая что-то впереди. – Можешь еще раз проверить сигнал?
На то, чтобы наладить связь, талантов Кима все же не хватило. И сейчас он для проформы пощелкал по кнопкам, но заранее мог сказать, что это ничего не даст. А и фиг с ней: они же почти приехали.
Между тем Индра очевидно был чем-то встревожен и становился чем дальше, тем напряженнее.
– Стой, Каверин! – вдруг резко приказал он, так что Ким и вправду чуть не остановился, но быстро вернул самоконтроль:
– С чего это?
– Да стой, тебе говорят! – рявкнул Индра. – Разуй глаза и посмотри, что у них там!
Ким все же решил притормозить и пригляделся. Привлеченный шумом, даже Ерик кое-как выполз вперед и оперся об Индру.
– Ну и в чем дело?
– Скажите мне, кто-то из вас когда-нибудь видел Город снаружи? – серьезно спросил Индра. – Вот с такого ракурса, к примеру.
Поворот был неожиданный. Действительно, как-то так вышло, что большинство присутствующих, по большей части, уезжали из Города, а не прибывали в него транспортом.
– Ну я, – неуверенно сказал, наконец, Ерик, – Только помню плохо.
– И никто, конечно, не интересовался снимками извне, потому что зачем, – мрачно резюмировал Ино. – А я интересовался. И вот что я вам скажу: вот это – гейт, и он должен всегда быть размечен световыми маячками. В любую погоду, круглосуточно. Кто-нибудь видит хоть один маячок?
Кима охватило предчувствие чего-то нехорошего.
– Так это свет рубанули или вход закрыли? – вытянул шею дикарь.
– Что такое? – раздался безмятежный голос Киры, – Нас не хотят пускать?
– Нам нужна связь, – пробормотал Индра. – Не вздумай трогаться, Каверин. Не знаю, что у них там, но лучевые орудия у гейта нас в звездную пыль могут стереть.
– Ой, умора! – Рут вдруг начала смеяться, запрокинув голову, и все никак не могла остановиться. Ей едва удалось выдавить сквозь хохот: – Лучевые… Ну ясно же: люди ждут Киру…
– Рут, если ты не возьмешь себя в руки, кому-то из нас придется бить тебя по лицу, а этого всем совершенно одинаково не хочется, – спокойно проговорил Индра. Он уже копался в двух пластфонах одновременно, пытаясь поймать сеть.
– Они сто процентов нас сейчас вызывают, – возбужденно проговорил Ерик, – Кучу раз, наверное, уже приказали назваться.
Ким был совершенно растерян. И тут настало время коронного номера Киры.
Никто не видел, с чем там она шебуршит уже какое-то время, и никто этим не интересовался, пока сзади внезапно не послышался ее недовольный голос:
– Я в шоке. Евгений, что ты там отчебучиваешь? – Последовало непродолжительное молчание, и все головы в транспорте повернулись в ее сторону, – Что – что? Мы тут стоим перед входом с мальчиками и с моей Рут, устали, как собаки, и проголодались, между прочим, и раненые у нас есть. Немедленно изволь нас пропустить!
В первую секунду у Кима в голове пронеслась мысль, что хрупкая психика госпожи Вайс не выдержала тягот похода. А потом он увидел у нее на голове огромные старомодные наушники.
– Ма…ма? – Рут застыла с открытым ртом.
– Не волнуйся, деточка, мама с тобой, – внушительно отозвалась Кира, убирая замысловатый гибридный ретропередатчик обратно в корзинку. – Сейчас эти беспредельщики оторвут свои ленивые зады от командирских кресел и живенько нам откроют, будьте уверены.
Глава 17Дети и отцы
Еще в гейте стало понятно, что маячки – это только полбеды. Диодное освещение работало едва ли вполсилы: с непривычки Ким едва не сбил с ног одного из техников. Извинившись, он услышал, как другой отвечает Индре:
– …с Луны, что ли? Тестирование же, всех предупреждали.
– Тестирование чего? – спросил Ким, подходя ближе: от сердца порядком отлегло. – Мы без связи шли последние несколько суток.
– Так нового модуля. Проверяют цепи на нагрузку, что ли. Света нет, половина систем не пашет, в столовых кипятка пустого не допросишься. И-эх, работнички… – Техник полез с фонарем под транспорт, а Ким спохватился и помог вылезти Ерику.
Город их ждал. Прямо за дверями гейта в коварном полумраке караулила бригада биотехников, которая немедленно завладела Ериком и с инжекторами на изготовку назойливо атаковала остальных. Трое стояли позади: Эдо, Поляков и, чуть поодаль… Консул с безликой внешностью, который приезжал в Коллектор наблюдать – Ким тогда подумал, что за Ериком. Который носил на лацкане темного костюма треугольный значок.
Ким не сразу узнал его в неверном свете, а узнав – вспомнил мертвого Власа и почувствовал, как сами собой напрягаются мышцы. Но в этот момент Эдо и Поляков одновременно сделали шаг вперед и заговорили:
– Ким, Ино… Вы заставили нас поволноваться: связь…
– В чем дело, где капитан Каверин?!
– По очереди, достопочтенные, – отозвалась Кира голосом, полным достоинства. – И не раньше, чем все мы примем душ, перекусим и выпьем по чашечке кофе.
Душ пришлось отложить, но кофе они получили – в хорошо знакомой Киму комнате для переговоров. В тусклом свете лица шестерых, сидящих внутри, казались осунувшимися, и вообще он начинал порядком раздражать. Темный консул растаял в воздухе, и, помня об особенности одной из здешних стенок, Ким этому не удивился.
Пока Рут жадно поглощала хлебцы, Кира мелкими глотками смаковала напиток, а Ким и Индра сжато пересказывали факты, консулы молчали и слушали. Затем Эдо дал понять, что хотел бы поговорить с каждым отдельно, и первой увел госпожу Вайс.
– Господин консул, – Индра, отставив чашку, первым нарушил довольно неприятную тишину, которая тянулась уже с четверть часа. – Что произошло за время нашего отсутствия?
Поляков не сразу решил, реагировать ли.
– Если ты о новом жилом модуле, то недавно один умник подал блестящую идею переселить ораву агрессивных синтетов в Коллектор, – консул глянул на Кима еще злее, чем обычно. – Не уточняя, где теперь жить тем, кто раньше жил там.
Громы и молнии старшего силовика задели Кима только по касательной: в эту минуту появилась госпожа Вайс – с до крайности многозначительным видом.
– А если об освещении, то задачи оставить весь Город без него в плане работ я не видел. Но техникам планы не помеха, – Эдо позвал Индру, а Поляков адресовал Киму еще один не слишком приятный взгляд.
– А если о том, как сейчас с погодой в Коллекторе? – невинно поинтересовалась Кира, садясь.
– С погодой?
– С температурой, скажем. Ведь мнение синтетов по поводу новой схемы распределения ресурсов никто не собирался учитывать, не так ли, Евгений?
Ким и Рут с одинаковыми выражениями лиц обалдело посмотрели по очереди сперва на Киру, затем на Полякова. По виду консула никак нельзя было сказать, что это обращение его порадовало, но протестов от него они не услышали.
– Решение по этому поводу принимают власти Города, – помедлив, проворчал он, – Те, кто отказался подчиняться этим властям, по собственной воле лишили себя права иметь мнение.
– Верно, верно, Евгений, только откуда же было им знать, что властям вдруг стукнет разводить экономию за их счет?
– Если тебя так заботят синтеты, что же ты уехала? – парировал Поляков. – Оставалась бы и боролась за их гражданские права.
– Именно потому и уехала, что не терплю такого безобразного отношения к живым созданиям, какое вы тут практикуете, и не желаю ни в чем поддерживать вашу аморальную систему!
– Без твоей поддержки наша система, конечно, трещит по швам, но…
Киму одновременно хотелось не упустить ни слова из этого любопытного обмена репликами, и в то же время – встрять с вопросами. Рут, с которой они быстро переглянулись, похоже, раздирали те же противоречивые желания.
От нерешительности обоих избавил пришедший за Кимом старший анализатор. Эдо увел его в свой кабинет, рассеянно предложил сесть и некоторое время стоял, отвернувшись к стене.
– На вас напал человек, назвавшийся техником второй ступени? – спросил он, не поворачиваясь. – Да.
– Ты сможешь его описать? У него были какие-то особые приметы?
– Нет. Просто обычный парень. Только очень хорошо дрался.
– Ты сильно пострадал?
– Меньше других. Ерику с Индрой хуже досталось.
Следующая фраза не стала для Кима откровением, но услышать ее сейчас он ждал менее всего.
– Ким… ты мой сын, – произнося эти слова, Эдо не обернулся. Не посмотрел на него.
– Ну надо же, – немного помолчав, отозвался Ким. – И что?
– Я сожалею.
– О чем именно? О том, что наш пикник немного не задался, или о том, что вы семнадцать лет и